В холодном утреннем свете // In The Cold Light Of Morning.

Осень выдалась ужасно холодной. Погода стоит мерзкая и слякотная. Просто отвратительная. Он рисовал на запотевшем стекле узоры, которые так впились в голову. Это последнее, что он видел в ее доме. Его настроение соответствовало погоде. Душа была опечалена, он морально истощен. В день похорон стояла такая же погода. Небо было затянуто большими черными тучами. Дети во дворе жгли опавшие листья, кто-то возился в луже или пускал бумажные кораблики по ручьям, протекающим вдоль дорог. Тогда он сильно замерз, но продолжал стоять, пока последний человек не покинул кладбище. Ему разрешили взять о ней что-то на память. Фотографии, украшения, какую-либо мебель. И он решил перевезти себе кресло, в котором обычно сидел и наблюдал за морем, пока она ставила чайник, чтобы выпить горячего напитка после их ночных прогулок перед красным шаром солнца, опускающимся в воду. Дилан переехал на другой берег. Там, где не видно скалу. Но видно море. И те закаты, благодаря которым он видел счастье на ее лице. Он поставил кресло перед окном. Точно так же, как оно стояло у нее в доме. Это кресло повидало много обличий солнца. Но потом кресло начало мешать. К окну было сложно добираться. И он поставил кресло к стене. Однажды ночью Дилан проснулся от озноба. Дрожащими руками выпил жаропонижающее и лег спать. Сон мог не уходить до обеда, если бы его не разбудил непонятный звук. Он распахнул глаза и вжался в кровать, свернувшись в одеяло. В его доме двигали мебель. Он завернулся в одеяло и вышел из комнаты. Кресло стояло напротив окна. Он знал, что не двигал его обратно. Сердце взлетело. Он резко обернулся, чтобы войти в комнату. Но стук сзади заставил вернуться. В комнату пробивались лучи, которые обычно появляются при закате. Но солнце стояло глубоко в зените. Стекло потрескивало, но никто не стучал по другую сторону. Дилан списал все это на плохое самочувствие и вернулся обратно в кровать. Устроившись, он пытался заснуть, но слух был обострен и улавливал каждый шорох. Стук стал сильнее. Из глаз хлынули слезы. Когда стук стал невозможным, он решил подняться. Скинув одеяло, он распахнул дверь. В кресле сидела девушка. Было видно ее голову и волосы, которые опускались на спинку с мягкой обивкой. Она держала руки над головой, перебирая пальцами. - Ивен? - Его голос дрожал, но он продолжал смотреть. Пальцы перестали перебирать друг друга. Руки замерли, а потом опустились. Скрип и девушка встала с кресла. Она стояла спиной и смотрела в окно, как когда-то. Она подошла в плотную и оперлась ладонью на стекло. Какой-то шепот раздавался с ее стороны, что подвергало в ужас. Дилан уперся спиной в стену. Его сердце бешено колотилось. Перед ним стоит Ивен Браун, которая умерла несколько месяцев назад. Слезы снова полились по лицу. А потом он зарыдал, когда девушка обернулась. На ее лице играла нежная улыбка. Глаза были радостными и счастливыми. Она светилась, как солнце. Дилан опустился на колени, прижимая сжатые кулаки ко рту. Ивен посмотрела на него и двинулась в сторону двери. Она ушла так же тихо, как и появилась. Дверь за ней закрылась и комната стала серой, словно все тепло ушло за девушкой. Дилан поднялся с колен и побежал к окну, около которого она стояла. На стекле был отпечаток маленькой женской ладошки. Он прислонил к нему свою руку. Горячо. Взгляд сфокусировался на береге. По нему шла девушка. Ее волосы развивались на ветру, а босые ноги с бледными шрамами перебирали белый песок. Она подошла к воде, где волны бились о берег. Снова обернувшись на дом, она улыбнулась. Возле ее руки показался мальчик. Он схватился за развевающиеся ткани одежды. Ивен взяла малыша на руки и поцеловала в лоб. Она сделала шаг в море. Еще шаг. И ушла в него с головой, продолжая нести мальчика на руках.