А ведь это провидение

Я не хочу предавать тебя…- Четыре простых слова, но они перевернули мир простого корсиканца навсегда. Но еще больше изумило его то, что за ними последовало. Граф, сидевший над своим управляющим, неожиданно нагнулся. Его прекрасное полуголое тело почти касалось застывшего корсиканца. Несмотря на то, что от аристократа разило элем, он сейчас с растрепанными волосами, спадающими на нагие мускулистые плечи, с неожиданно беззащитным лицом, как никогда был похож на небожителя. -Мне нравятся твои глаза, Бертуччо. Ты же знаешь избитый пафос, что они – отражение души… А я все чаще замечаю твой взгляд на себе. Мне нравится, что твоя душа рядом со мной. – почти шептал завораживающим голосом аристократ. Он приблизился еще ближе. Теперь все, на что мог смотреть управляющий, были лишь эти чувственные и изумительные губы. Граф спешно преодолел последнее препятствие и дважды поцеловал корсиканца в глаза. -Я хочу, чтобы ты смотрел всегда только на меня. Что бы ни случилось, каким бы монстром я не стал, сколько боли бы тебе ни причинил – смотри на меня… Только тогда я найду силы жить… Джованни изумленно смотрел на господина и ничего не мог понять. Неужели это не сон? Возможно ли? Или это лишь действие алкоголя и желание избежать одиночества? Граф, заметив выражение лица, чарующе улыбнулся… Но вскоре лиц мужчин было невозможно различить из-за тени от ниспадающих темных волос аристократа, закрывающих лунный свет… *** Лучик света вот-вот должен был приблизиться к лицу графа. Ох, как же не хотел этого Бертуччо… Ведь это значило разрушение удивительного сна, в который он боялся поверить. Прошлой ночью он увидел настоящего графа, и теперь готов на все, чтобы вернуть его себе. Он так и не смог заснуть, всю ночь корсиканец любовался на своего хозяина, боясь, что, возможно, это последний раз его близости с ним: не захочет ли граф прогнать его теперь? Но он не смог уйти, ведь граф заснул, крепко обнимая его. Чтобы освободиться из теплого плена рук, ему не хватало не только физической силы, но и воли. А неумолимый лучик все приближался и приближался. Джованни следил за ним, когда он скользил по мускулистому торсу, по мужественной груди и лебединой матовой шее, сейчас же он замер на столь прекрасных губах, ласкавших его прошлой ночью. Как же хотел бывший контрабандист прикоснуться к пятнышку света, проделать весь его путь по телу аристократа вместе с ним, но он и так позволил себе слишком многое. Пятнышко света пробежала по переносице. Корсиканец перестал дышать. Веки дрогнули. Послышался стон. -Черт, что за ужасная ночка вчера была… Сон разбился.