36 дней моей жизни.

Как они и договорились заранее, Гейтс пришёл к дому Джимми в час дня. Насколько он знал, дома должна быть только его мама, потому что сестёр отправили к бабушке с дедушкой, а отец работал целыми днями. На звонок домофона ответил Джеймс и сразу запустил своего парня в подъезд. Поднявшись по лестнице на третий этаж, Син практически нос к носу столкнулся с Салливаном. -Привет,-усмехнулся брюнет и прильнул к губам Синистера. Гейтс притянул парня к себе и положил руки чуть ниже поясницы. Насколько он успел заметить, гипс с руки его парня уже сняли. -Привет... Гипса больше нет?-Брайан кивнул на руку, лежавшую у него на плече. -Слава Богу, больше нет... А то я устал с ним мучиться,-вздохнул Джеймс,-Пойдём в квартиру, а то так неприлично—на лестничной клетке обнимаемся... Джеймс завёл парня в прихожую и закрыл дверь. Там же появилась женщина лет пятидесяти. Гейтс отметил про себя, что она очень красива и похожа на его Джимми. -Здравствуйте, миссис Салливан!-поздоровался Син. -Здравствуйте... Вы, наверное, друг Джимми?-она смущённо улыбнулась, переглянувшись со своим сыном. -Д-да... Меня зовут Брайан. -Очень приятно! -Мам, не мучай моего друга,-рассмеялся Джеймс, уводя Синистера за собой. Когда они оказались в комнате Джимми, Гейтс понял, насколько большой внутренний мир его парня не помещается на крошечном клочке жилплощади. Практически под самым подоконником стоял письменный стол, закиданный всякими мелочами, а вплотную к нему была придвинута полутораспальная кровать, занимавшая всю стену. Рядом стояла небольшая тумбочка, венчавшаяся лампой в цветастом абажуре, а следом—деревянный шкаф. На стенах были выцветшие жёлтые обои, к которым скотчем были приклеены детские рисунки. На всех них было написано что-то вроде: "Поправляйтесь, мистер Салливан! Мы вас любим! Вы самый лучший!". Самое главное место занимали два до боли знакомых рисунка... Те, которые делал сам Брайан. Он и не надеялся их увидеть, считая, что Джеймс безразличен к ним и выкинул их, но нет... -Как тебе?-Джимми улыбнулся,-Мои ребята принесли... Обожаю их! Присаживайся на кровать... -Я думал, что мои рисунки ты выкинул, честно говоря...-задумчиво произнёс Синистер, приземляя пятую точку на краюшек кровати. -Твои?! Гейтс, да ладно тебе! Это самое лучшее, что ты мог для меня сделать! Глупый-глупый Бри...-он фыркнул и покачал головой. -Значит... Друзья, да?-Брайан усмехнулся. -Эм... Понимаешь, Бри... Мои родители не до конца знают, что я немножечко неправильно влюбился, и что это был ты, и всю эту историю с остановкой. Поэтому мне пришлось сказать им, что те двенадцать дней я встречался с тобой, и мы гуляли. Иначе отец бы мне голову отвинтил, если бы узнал, что я караулил тебя, как последний придурок, и поэтому вдруг заболел,-вполголоса поведал Джимми. -И когда ты им об этом расскажешь?-поинтересовался Син, положив ногу на ногу. -Вообще я не собирался этого делать: меньше знают—лучше спят. Да и как они заметят, что у нас с тобой что-то есть? Я просто хожу гулять! Они этому рады, потому что я практически всё время проводил либо на работе, либо дома,-Джимми пожал плечами. -А если они поймут? -Не знаю. Тогда, может быть, объясню...-он опять пожал плечами и слегка покраснел. Синистер не осуждал Джеймса. Он понимал, что парню трудновато привыкнуть к тому, что они теперь "немного больше, чем друзья", несмотря на то, что лично знали друг друга четвёртый день. А рассказать родителям эту странную историю было бы несколько нелогично, потому что это выставило бы обоих влюблённых полными придурками, которые даже поговорить по-нормальному не смогли! -Ладно, давай не будем о твоих родителях и нашей... Истории,-примирительно улыбнулся Синистер,-Расскажи... А почему ты не подходишь для музыкалки? Я забыл вчера спросить... -Я не учу своих ребят Баху или Бетховену. Нет, я знаю пару классических композиций, но... Это отвратительно и скучно. Мне говорят, как им нравятся песни, а я подбираю их на синтезаторе... И мы разучиваем,-Джимми кивнул на свою главную "гордость"—старую чёрную Ямаху, занимавшую весь письменный стол и погребённую под тетрадками, ручками, бабин со скотчем и другой ерундой,-В противном случае мне пришлось бы из урока в урок долбить с ними Für Elise или что-то в этом роде. -А барабаны твои где? -В гараже у моего друга. Дома я репетирую на столе. -Ты долбишь по столу? -Я раздражаю родителей,-усмехнулся Джимми, взъерошив рукой волосы. -Хочешь честно? -Давай честно... -Твоя комната похожа на коробку из-под обуви,-Джеймс начал смеяться,-Нет, чувак, я серьёзно! У тебя, считай, места нет вообще! -Я знаю,-улыбнулся Джимми, подошёл к Гейтсу и обнял его за плечи, прижимая к своему животу,-С моим ростом... Я каждый день что-то сшибаю ногой со стола. -Я так и понял. Хочешь ко мне переехать? -В смы-ы-ысле?-протянул брюнет, посмотрев на своего парня этим самым холодным взглядом. -В прямо-о-ом,-передразнил его Гейтс,-И прекрати на меня так смотреть, Джим-Джим! -Ещё раз так меня назовёшь—реально воспитаю по заднице!-хмыкнул Джеймс. -Так что касательно моего предложения? -Родители сразу поймут, что что-то неладно... Или ты хочешь, чтобы я им соврал и сказал, что уеду в другую квартиру... Один?-холодные нескладные пальцы коснулись гематом от засосов на шее Гейтса. Син чувствовал отдалённую боль, но ледяной взгляд Джимми действовал, как наркоз или обезболивающее, и заставлял забывать о трёх ярко-фиолетовых точках на коже. Брайан не смог произнести ни слова, просто смотря в эти глаза и чувствуя, как рука Салливана убирает волосы за его ухо. Затем брюнет оказался на кровати возле своего парня, пододвинулся вплотную и прошептал на ухо, пропуская сквозь пальцы тёмные пряди на макушке Гейтса. -Для тебя я готов и соврать... Или убить... Можно и украсть...-горячее дыхание обожгло мочку уха, а язык прочертил за ним дорожку, прежде чем острые зубы впились в очередную бившуюся жилку. Гейтс безмолвно охнул и шумно выдохнул. У Джимми жутко болело и пересыхало нёбо, когда он засасывал нежную кожу. -Можно в следующий раз ты с другой стороны будешь меня метить?-спросил Гейтс, когда Джеймс удовлетворённо оторвался и усмехнулся. -Хочешь симметрии?-Джимми опять придвинулся к его уху. Гейтс сжал его коленку. -Хочу... Тебя у себя дома. Салливан облизнулся. -Потом поговорю. Эй, да ты делаешь мне больно, чувак! Разожми свою когтистую лапку, а? -Прости... Я пытаюсь сдержаться и не уронить тебя на пол, чтобы зацеловать до смерти и синяков,-Гейтс убрал руку. -До синяков? Мне нравится эта идея... -Сыграй мне что-нибудь? Син так и не успел познакомиться с матерью своего парня. Он просто долго сидел и слушал, как нескладные длинные его любимого Джимми летают по клавишам.