36 дней моей жизни.

И вновь настал выходной. Для Гейтса—"день-когда-надо-купить-пожрать-себе-и-коту". Жутко хотелось пролежать в кровати до десяти, но Бонни громко орал на своего хозяина, сидя на его груди. -Да понял я, понял!-вздохнул Син, аккуратно снимая с себя кота и поднимаясь на ноги,-Ты противный маленький монстр, Бонни! Но мне же надо успеть к тому времени, когда Джимми будет на остановке... Фак! На кухне Брайан опять разразился малозначительным разговором со своим котом, выкладывая паштет на блюдо. -Бонни, представь себе, я угадал его имя... Джимми, чёрт побери... Его зовут Джимми! Я чёртов экстрасенс! И знаешь, что ещё произошло? Я не прощу себе этого, Бонни! Просто не прощу! Он руку сломал! Без меня! -Мяу...-"Какая мне разница?". -Да! И если бы я оказался рядом, то такого бы никогда не произошло! И позавчера я узнал, где он живёт! Помнишь тот рисунок, Бонни? Я его "отдал" Джимми. Точнее, положил в почтовый ящик. Он понял, что это я! Кажется, у меня есть веская причина к нему подойти... Поговорить,-Гейтс хохотнул. Бонни надоело ждать, когда его блюдце окажется на полу, и запрыгнул на столешницу, чтобы поесть. Это утро казалось для Брайана особенным: в крови был какой-то невероятный всплеск эндорфина, хотелось заобнимать кота до смерти. Хотя сегодня Синистер не собирался подходить к Джимми и разговаривать. Ему главное было увидеть парня, удостовериться, что с ним всё хорошо, и уйти домой в приподнятом настроении. Ах, как же он ошибся... По пути в магазин, именно на улице в этот жуткий мороз, от которого у Сина закоченели руки, он встретил Мишель. Просто от вида бывшей, цветущей в своём невероятном счастье от расставания с Хейнером, настроение Брайана резко поползло под самые плинтуса. Гейтс избегал любых встреч с девушкой, потому что это было чревато разговорами о том, насколько он никчёмный, в отличие от её новых парней. -О Боже, посмотрите, кто выполз на улицу! Я думала, ты уже умер!-злобно рассмеялась девушка. "Гейтс, ты просто не видишь её... Наградой потом будет Джимми..." -Эй, ты оглох, что ли?-она толкнула его ладонью в спину. -Мишель, отвали!-грозно рыкнул Брайан. -Эй, не надо быть таким агрессивным!-возмутилась она. -Мне до тебя дела никакого нет, поэтому, пожалуйста, иди лесом, по возможности, не моим и не по моей тропинке! Спасибо!-Гейтс засунул руки в карманы кожанки, чтобы хоть немного отогреть закоченевшие пальцы. -Неплохие выражения для человека, который ходит в розовых кедах,-усмехнулась девушка, идя за ним. -Я к тебе приставал? Нет, кажется? Вот и отстань от меня! Я занят!-Синистер пошёл быстрее к магазину, чтобы там скрыться за прилавками от этой пиявки, однако Мишель всё равно шла за ним, выкрикивая какие-то нелицеприятные вещи. К счастью, неподалёку обнаружился замечательный сугроб, достаточно глубокий, чтобы в него зарыть человека с головой. Хейнер развернулся к девушке лицом и швырнул её в снег. Вздохнув с облегчением, Брайан скрылся в продуктовом. Про себя парень поставил очередной жирный крест на Мишель как на человеке, снова убедился, что в девушке нет ничего особенного... В общем, даже то, что у неё нет ничего в мозгах, потому что ни одна нормальная бывшая не бегала бы за своим некогда бойфрендом и не орала бы на всю улицу, что он редкостная скотина. Брайан слегка перевёл дух и спокойно прошёлся по списку. Вскоре он уже шёл домой, как раз к тому времени, когда на остановке должен был появиться Джимми. Мишель, слава всем богам, исчезла. Гейтс надеялся, что это была их последняя встреча в этой жизни... Кажется, снежинки начали кружиться в воздухе медленнее и размереннее, будто бы танцуя вальс в потемневшем небе. На лавочке вновь сидел предмет сумасшествия, прокручивая список музыки в плеере пальцем сломанной руки. Гейтс остановился, наплевав на то, что у него в руках были достаточно тяжёлые пакеты, чтобы просто встретиться взглядом с Джеймсом. Парень с остановки почувствовал то, что с него не сводят глаза, и поднял свои, передвинув очки на переносицу. Брайану стало легче, когда Джимми начал бороздить его своим взглядом, жадно изучая, кажется, каждую клеточку, как будто это была их последняя встреча. По напряжённому лицу было видно, что парень ломается: подойти или опять молча переждать, когда уйдёт Брайан. И он ждал. Просто ждал, как самый настоящий Хатико, что этот человек в косухе с ним заговорит. Но... Бри лишь вздохнул, поднял пакеты и ушёл. Джимми обречённо откинулся спиной на прозрачную стенку остановки. Он не ненавидел Брайана за то, что тот так невероятно тупит и не может с ним заговорить. Просто... Обидно, что у него самого не хватает смелости подойти к этому парню, из-за которого Джеймс выходил на улицу каждый день, несмотря на то, что его сестра ездила на занятия три раза в неделю. Нет, правда, он привык к этим молчаливым диалогам с человеком, чьего имени он никак не мог узнать. Салливан не мог понять, почему его так тянуло к этому парню в косухе... Ещё и этот рисунок, который он нашёл в почтовом ящике. Конечно, Джимми знал, как Син попал в его подъезд, даже подержал некоторое время дверь, надеясь на что-то своё, на нечто сокровенное, что он так лелеял в течение десяти дней. Однако для него это было неожиданно и невероятно, что он, этот человек с яркими карими глазами, прожигавшими душу Джимми насквозь, вдруг забредёт в его подъезд и положит пожелание скорого выздоровления. Джимми лишь помотал головой на свои размышления. В последние дни он начал чувствовать себя всё хуже: долгие часы на морозе в ожидании возможного возвращения Брайана сказывались на состоянии, откуда-то появился этот дурацкий насморк, жутко болело горло, каждые шесть часов температура подскакивала до 38,5. Кто-то скажет, что оно того не стоило, что симпатия так и останется безответной... Салливан просто показал бы вам фак в ответ на это. Он верил в то, что однажды ему не придётся часами выжидать Гейтса ради одного взгляда, в котором было бы больше смысла, чем в сотнях слов. Джеймс встал с лавочки, поправил перемотавшийся ремешок, на котором висела его рука, пусть он и не видел в этом смысла, потому как у него просто было сломано запястье; вновь посмотрел своими подслеповатыми глазами в ту сторону, куда ушёл Гейтс, и отправился домой пить лекарства.