Хрустальный алмаз в судьбе закаленной стали

Неподалеку от того городка, где остановились наши герои, временно обосновался цыганский табор. Днем большинство отправилось в город на заработки (всем нам известно, как именно предпочитает зарабатывать себе на жизнь этот народ). В любом случае, сейчас людей здесь было относительно немного. В их число входили две, интересные нам, девушки. Обе были красавицами, истинными цыганками: смуглыми, темноволосыми, кареглазыми. Ту, что помоложе звали Рада, она была дочерью цыганского барона и недавно родила чудного малыша. Девушка та была очень мягкой и скромной, безмерно любящей свою семью. Многие желали ее руки, но она предпочла военного Аместриса, за что и поплатилась, но не будем забегать вперед. Ее подруга носила имя Ражди, что в переводе с их языка значилось «принцесса». К слову, характер ее был под стать имени: властная, страстная, не в меру амбициозная. Она обладала по истине незаурядной внешностью и оставалась первой красавицей в таборе, но из-за непростого характера любви к ней питали куда меньше, нежели к ее лучшей подруге. Безусловно девушку грызла легкая зависть, но она никогда не мешала их дружбе. — Я до сих пор не могу поверить, — все возмущалась она, негодуя от уже давнишнего поступка своей знакомой. — Как ты вообще могла с ним связаться?! И решила оставить ребенка. — Да как тебе не совестно говорить такое? Да, я совершила ошибку, но ребенок то тут причем? — как ни странно спокойно говорила цыганка, держа на руках младенца и кормя его из бутылочки. — Возможно ты и права, ребенок здесь и вправду не причем, — поостыв, размышляла Раджи. — Но ты только глянь на него: глаза синее неба — ну какой он цыган! — А ты забыла, что цыган — это дух, а не чистота крови? — упрекнула ее Рада, на этих словах подруга поостыла. — Да, все так, — заключила девушка. — Я просто никак понять не могу, что такого нашла ты в этом офицерешке, — пренебрежительно бросила цыганка, пойдя к выходу из шатра. Раджи чуть отодвинула плотную ткань, мешавшую ей наблюдать за молодым мужчиной, лет двадцати пяти. В секунду заметив его облик, лицо девушки просияло, из глаз исчезла вся злоба и надменность, с какой она говорила о аместрийце, губы непроизвольно расплылись в сладостной улыбке. — Уж кто-кто, а ты должна понять, — вместо того, чтоб справедливо обижаться, Рада тонко и лукаво напомнила подруге о ее нынешней влюбленности, дипломатично переводя таким образом тему, — не ты ли на братца моего никак наглядеться не можешь? — Сравнила тоже, — тихо пропела цыганка, выдыхая. — Тагар неподражаем, — мечтательно говорила она, но тут ее голос с нежного и мелодичного сменился на более резкий, насквозь пропитанный уверенностью. — И он будет моим во что бы то ни стало.

***

Полностью выдохшиеся прошлой ночью алхимики проспали чуть ли не весь сегодняшний день, особенно Эдвард, до самого утра не смогший заснуть после ночного хождения за водой. Образ Дианы всю ночь стоял перед его глазами, отгоняя прочь сон и все, что с ним связано. Альфонс знал о бессоннице брата, но даже предположить не мог о ее возможных причинах. Диана же все утро провела на рынке, выясняя у местных жителей о нужном им человеке, но ничего существенного ей накопать так и не удалось. Зато девушка узнала об открытии вечером ярмарки и успела зажечься идеей ее посетить. Фамилия Хайдов была довольно известна и весьма уважаема даже в высших кругах, не только благодаря военной карьере отца Дины. У рода девушки долгая история, и причастие Дианы к этой истории обязывало нашу героиню к соблюдению некоторых норм. Из-за этого все свое детство она была лишена всякого веселья, да и не только детство. К слову, к своему брату на квартиру девушка сбежала не столько из стремления к самостоятельной жизни, сколько не желала действовать по указке отца, заставлявшего ее против воли выходить замуж за нелюбимого человека. Не то чтобы мужчина не любил свою дочь, вовсе нет, он искренне желал ей счастья, но почему-то был уверен, что это счастье Диану ждет именно с его лучшем учеником — Томасом. Это была первая ссора отца с дочерью и по иронии судьбы последняя. К полудню вернувшись в свой номер, девушка по уже выработанной ею самой привычке улеглась на боковую. Всю ночь она разбирала откопанные Эдвардом документы Рыжего, в следствии чего наткнулась на одну интересную деталь, которую хотела проверить на грядущей ярмарке. Положа руку на сердце, Диана хотела пойти на ярмарку не столько из-за своего предположения, сколько из-за своей давней детской мечты. Сегодня был ее день рождения, ей исполнялся двадцать один год, и все это время девушка хотела отметить этот праздник именно на ярмарке, ведь отец никогда не разрешал ей посещать подобные мероприятия с целью развлечения. Максимум дозволял присутствовать на открытии. Элрики в это время решили проверить тот самый адрес, найденный в документах Ли, но дома того так и не нашли. Соседи сказали, что его снесли пару дней назад по приказу военных — так алхимики узнали, что не одни они здесь причастны к армии. Как выяснилось, несколько месяцев назад лейтенанту Джеферсону — нынешнему ответственному за данный квадрат — было поручено избавить этот район от мятежников, разумеется поначалу дипломатически, но этого оказалось мало. В итоге солдаты Аместриса в целях нахождения возможных связистов с революционерами так запугали мирных жителей, что установили в городе чуть ли не диктаторский режим. Разумеется на сегодняшний день никаких связистов здесь не было и в помине, но рядовые солдаты так прикипели к разгульной жизни, что вели тут вдали от высшего командования, что убедили лейтенанта, который к слову не шибко то и сопротивлялся, остаться здесь подольше, прикрываясь хитрыми связистами. Часов в шесть Диана проснулась и, не обнаружив братьев в гостинице, отправилась на их поиски, заодно прихватив все их немногочисленные вещи — в этой убогой ночлежке она более оставаться была не намерена. Долго Элриков искать не пришлось: судя по шумихе, доносившейся со стороны уже изученной девушкой рынка, и по отблескам алхимической реакции, молодые люди снова вляпались в какую-то переделку. С прибытием на центральную площадь Дианы объявились и солдаты. Наблюдая видимую девушкой картину, можно было сделать несложный вывод о произошедшем. Должно быть, братья Элрики встали на защиту цыганских детей, что повадились воровать у местных торговцев, что ожидаемо вылилось в некий конфликт. Широкоплечий средних лет мужчина с вилами в руках и с перекошенным от злобы лицом определенно не внушал доверия, плюс ко всему он был не единственным таким из толпы недовольных. Вместе с ребятишками солдатами была также задержана молодая женщина с младенцем на руках, судя по облику и одежде относящийся к той же этнической группе. По словам рядовых, она уже давно разыскивалась властями за кражу светлокожего синеглазого ребенка, ни коем образом не относящегося к цыганской среде. — Ложь! — отчаянно вскричала девушка, когда у нее отобрали младенца. — Это мой ребенок, мой! — в истерике пыталась вырваться она из стального хвата державших ее мужчин. Диана не могла на это смотреть, но как только она хотела было выступить из толпы с протестом, как Эдвард ее перебил, срывая с языка вертевшееся выражение. — Прекратите немедленно! — гневно высказал юноша, упавшим голосом. Непривычно было слышать от него столь низкий, леденящий душу глас; у Дианы даже пошли мурашки от неожиданности. — Ты кто вообще такой? — отвечал какой-то солдат, выступая навстречу и смотря на Стального как на насекомое. — Сталь… — Никто, он никто! — вдруг выскочила Дина, закрывая Элрику рот рукой и прижимая юношу спиной к своей груди. — Шурин троюродного племянника моей родной тети, — беззаботно протараторила девушка, откровенно строя глазки молодому человеку. — Он не в себе. Прошу Вас, будьте снисходительны, мальчик болен, — шмыгнула носом Дина, правдоподобно пуская слезу. Понятное дело, что Эдвард не намеревался стоять спокойно и слушать, что про него городит эта девица, но Диана крепко держала алхимика в своей стальной хватке, изо всех сил стараясь сделать ее похожей на нежные объятья заботливой родственницы. — Что-то на больного он не очень смахивает, — строго проговорил молодой человек, наблюдая за поведением старшего из Элриков. — Это неврологическое, — судорожно выдала Диана, обескураживая солдата своим молниеносным ответом. — Ну ладно, — все еще в сомнениях протянул юноша. — Впредь следите за ним получше, а то вот на людей кидается, — строго наказал ей солдат, возвращаясь к своим товарищам, уводивших арестованных. — Какого черта ты творишь?! — громким шепотом говорил ей взбешенный Эдвард, вырвавшись наконец из хватки. — Они злоупотребляют своим положением, издеваются над мирными жителями, незаслуженно предъявляют обвинения не в чем неповинных детям и отнимают младенцев из рук матерей! Мы должны немедленно вмешаться, тем более наши полномочия нам позволяют. — Ты безусловно прав, мои Робин Гуд, но вот с последним ты явно ошибаешься, — не поддаваясь на его провокации, предельно спокойно заключила Диана. — Наше прибывание здесь далеко неофициальное, на данную минуту мы должны находиться вообще в другом секторе. Если вся эта история вылезет наружу с нашим участием, даже при условии максимально благоприятно завершения, у нас будет куча проблем, вплоть до того, что могут объявить, будто мы ушли в самоволку. Не забывай, мы военные, и приказ прежде всего. Так что мы больше других находимся здесь на птичьих правах, — обреченно протянула девушка последнюю фразу. Она прекрасно понимала Эдварда, более того, она была полностью солидарна с ним и всем сердцем желала наказать этих ублюдков, но безопасность братьев оставалась для нее превыше всего. — И что ты предлагаешь? — быстро однако поостыв, вопрошал Эдвард, уже конструктивно подходя к насущному вопросу. Подобная его смена несколько удивила девушку, но не могла не радовать. Загадочно блеснув сапфировыми глазами, она не менее таинственно произнесла единственное слово, являвшееся простым ответом на высказанный юношей вопрос: — Ярмарка. Когда праздник был в самом разгаре, солдаты, назначенные на работу в местном отделении, как и предполагалось Диане в большинстве своем слиняли со своего дежурства. Остался лишь зеленый солдатик, на которого старшие товарищи сбагрили всю ответственную работу по страже новых заключенных. Но без происшествий, как всегда, не обошлось. Ребятишки сбежали от молодой цыганки, даже не дойдя до табора, и девушке ничего не оставалось кроме как вернуться в табор одной. Она хотела оставить ребенка Раджи и вернуться за братьями, но не обнаружила подругу в таборе и, скрыв свое пестрое одеяние под темным плащом, направилась на ярмарку. Сами же алхимики сработали четко, как и планировалось, но не смогли учесть данного обстоятельства. Они распрощались с несправедливо арестованными (по словам Эдварда, цыганские дети ничего не крали) и разошлись, как в море корабли, безмерно довольные удачно завершенным делом. Диана призналась братьям в своей маленькой мечте и в том, что сегодня у нее день рождения, потому Элрики просто не могли отказать ей в сопровождении на праздник. — И сколько тебе сегодня исполнилось? — невзначай спрашивал девушку Эдвард, когда они пробовали местный безалкогольный напиток. — Двадцать один, — Диана не была еще в том возрасте, когда приходилось его скрывать, потому и отвечала предельно спокойно. Да и признаться, она и не выглядела на эти числа. От услышанного юноша поперхнулся и отчего-то покрылся краской. — Ты чего? — взволнованно проговорила девушка, похлопывая алхимика по спине. — Ни.. кхе-кхем. Ничего, — откашлившись, говорил Эд. — Просто не ожидал, что ты такая.., — на этих словах Ал ощутимо толкнул брата в плечо, чтобы тот замолк. — Старая? — смеясь, вопросила Дина. — Взрослая, — тактично поправился юноша, так до конца не избавившись от смущенного румянца. Эдвард был уверен, что разница в их возрасте была не больше трех лет. Хотя, если подумать, что это меняло? — Сомнительный комплимент, однако, — высказала брюнетка без тени обиды. — Нет, ты не подумай! Не то чтобы я думал.., — заговариваясь, пытался Эдвард исправить ситуацию, еще больше вгоняя себя в неловкое положение, но благо Альфонс прервал его. — Мне кажется братец, ты уже сказал достаточно, — прошептал ему на ухо юноша. — Смотрите! Кажется, скоро начнется огненное шоу, — не воспринимая всерьез слова Элрика, быстро сменила тему Диана. — Пойдемте, посмотрим, — воодушевленно призывала она, все также сияя. Весь сегодняшний вечер ребята посвятили себе любимым, забывая на какое-то время свое бремя и личные трудности. Они с головой окунулись в детство, которого были лишены все эти годы: участвовали в ярмарочных играх, на которых изредка жулили алхимией по причине нечестных владельцев данных палаток. Один раз их чуть было не поймали, но алхимикам все же удалось удрать. Диана не помнила, когда в последний раз ей было так весело, равно как наверно и самим братьям Элрикам. Это был поистине волшебный вечер, закончившийся увы не столь радужно. Не успев дойти до главной площади, алхимики услышали стрельбу и брань, доносящихся откуда-то с боку. Фаерщики с минуты на минуту должны были начать свое выступление, но, судя по происходящему, оно вовсе могло не состояться. Здешние стражи общественного порядка объявили самую настоящую охоту на уже знакомых нашим героям цыганских мальчишек, крушивших за собой все на пути, дабы оторваться от ненавистных преследователей. Единственным защитником детей выступал высокий молодой мужчина, всеми силами пытавшийся отвлечь военных на себя. Его ловкость и бесспорное мужество, проявлявшееся в безоружном состоянии, с которым он, не колеблясь, противостоял солдатам, вызывали глубокое восхищение данной персоной. Благодаря изобретательности и скорости реакции цыгану не раз удавалось избежать, казалось бы, неминуемой смерти; все это он делал ловко и с неким азартом, приковывая к себе взгляды очарованных им зевак. Но даже несмотря на всю его находчивость, незнакомцу нужна была помощь, ведь не все солдаты последовали за ним, как за приманкой, а детям самостоятельно сбежать так и не удавалось. Петляя меж торговых и развлекательных палаток, они даже по одиночке так и не сумели избавиться от сидевших на хвосте рядовых, в следствии чего каждый из них оказался в тупике. И если братья Элрик оказывали помощь детям, то Диана направилась в точно противоположную сторону. Солдаты, казалось бы, застали цыгана врасплох, заманив в ловушку, как вдруг в одного из них, прямо в затылок, прилетел сочный наливной томат. За спиной военного тут же послышалась возмущенная брань торговца, кричавшего на девушку. Обернувшись, юноша заметил очаровательную брюнетку, заигрывая подбрасывавшую в воздух еще один помидор. — Ой, — пискнула девушка, невинно хлопая пышными длинными ресницами. В следующий миг, воспользовавшись замешательством своих преследователей, цыган быстро врезал с локтя одному из них, после чего вырубил еще двоих в целях самообороны. Диана тоже не растерялась и огрела несколько солдат своими снарядами, а после, убегая, преградила мужчинам путь перевернутым бочонком. Обоих бегство от властей привело на крышу невысокого жилого дома, в три этажа. Девушка первая заметила незнакомца, потому как пребыла позднее. Отсюда им было видно всю ярмарку, и если цыган заметил появившуюся из ниоткуда сестру, которой явно требовалась помощь, то Диана — приближающегося к тому месту отряда подкрепления. Прежде чем мужчина успел спуститься на крышу соседнего дома, девушка, незаметно к нему подкравшись, стащила с пояса дымовую шашку, аналоги которой она несколькими минутами ранее видела в действии. Это действо, однако, не осталось незамеченным. Вот только о произошедшем цыган узнал, только когда заметил в руках незнакомки свою вещицу. — Спасибо, — очаровательно улыбнувшись, молвила Диана, снизу вверх глядя на своего нового знакомого, после чего ловко улизнула от его хвата, бесстрашно спрыгнув с края крыши. В воздухе частично трансмутировав каменную стену, на которой заранее был нарисован нужный нашей героини алхимический круг, в гладкую горку, девушка соскользнула на землю. Пробежав несколько метров и оказавшись тем самым за спинами приближающегося подкрепления, она засунула в рот два пальца и, набрав в грудь побольше воздуха, оглушительно свистнула, привлекая тем самым их внимание. Мужчина не слышал, что кричала им его спасительница, но после ее слов интерес солдат явно сменился, а после того, как она использовала дымовую шашку, и подавно. — Да кто вы такие? — пренебрежительно бросил мужчина, обращаясь к алхимикам, прибывшим раньше на помощь его сестре. — Тагар, прекрати! — строго проговорила цыганка. — Он спас твоего племянника, — кивнув в сторону Эда, произнесла Рада. — А где девушка, что с тобой была? — серьезным, даже несколько обеспокоенным тоном вопросил Эдвард. — Братец, а там случаем не она? — произнес Ал, показывая в сторону главной площади. — Куда ты? — взволнованно проговорила Рада, обращаясь к Тагару. — За конями. Будь добра, — добавил он, беря сестру за плечи, — ничего не предпринимай до моего прихода, — строго наказал мужчина и, получив от сестры утвердительный кивок, быстро покинул их. Огненное шоу, как и было обещано, началось в определенное время. Убегая от небольшого, но вооруженного отряда, Диана оказалась загнанной в тупик, единственным выходом из которого было через импровизированную сцену. «Что ж, Дина, пора посмотреть на плоды твоих экспериментов», — с этими мыслями девушка бросилась прямиком в пламя, извергаемое артистом. Стена огня, увеличенная в размерах стараниями нашей героини, преграждала путь военным. Когда огонь исчез, Диана словно пропала вместе с ним, а публика восприняла все происходящее как элемент трюка. Эдвард не мог поверить ни своим глазам, ни ушам, когда услышал за спиной знакомый голос: — Нам вроде как пора, — пропела Диана, привычно улыбаясь. Ее спокойный мягкий голос с некоторых пор стал музыкой для ушей юного гения. Обернувшись, он видел перед собой ее сияющее теплой улыбкой лицо. Чумазая: вся в пыли и саже — в порванной обоженной одежде и с взъерошенными волосами она представала перед ним, как самая прекрасная девушка этого мира. Глаза блестели какими-то смешинками, а широкая открытая улыбка обезоруживала Эдварда в его возмущенных нападках, адресованных к этой своевольнице. — Быстро запрыгивайте, — раздался грубый мужской тембр откуда-то сверху. Верхом на гнедом жеребце перед ними возник Тагар, держащий под уздцы еще двоих лошадей. Альфонс должен был ехать с одним из цыганских мальчиков, Рада с сыном и вторым младшим братом, а на третей лошади Диана и Эдвард, сам же Тагар вызвался остаться. — Это ведь ты, — не веря своим глазам, говорил мужчина, обращаясь к девушке, когда заметил ее, спустившись со своего коня. В то время, как остальные забирались на лошадей, он сократил расстояние между черноволосой авантюристкой, представавшей перед ним в образе бравой амазонки. Слабые ожоги и мелкие ссадины на плечах и оголенном из-за порванного топа животе несколько омрачали ее вид, но не делали девушку менее красивой. Аместрийка поразила цыгана своей отвагой и проворством еще с самого начала, но сейчас, видя ее лицо в предельной близости от своего, мужчина не мог для себя не отметить ее необычную внешность: угольно-черные волосы, подобно цыганским контрастировали на фоне глубоких синих глаз, являвшихся ярчайшей чертой ее лица, пухлые наливные губы, также присущие такой этнической группе, как цыгане, и круглое лицо истинной аместрийки — создавали поистине неповторимый образ. — Ты не можешь остаться здесь в одиночку, — пламенно протестовала девушка, решительно не признавая идеи нового товарища. — И кто мне не позволит? — победоносно усмехаясь, проговорил Тагар, смотря на Диану сверху вниз. По их законам, женщина должна была повиноваться мужскому слову. — Да хоть бы я, — гордо вскинув подбородок и тряхнув копной густых волос, говорила аместрийка, при чем предельно серьезно. — Ну-ну, — отозвался цыган, беспардонно беря девушку за талию и усаживая ее за спину Стальному алхимику. — Ты что творишь?! — тут же вскипела она, но так и не получила ответа на свое риторическое высказывание. — Рада, — позвал сестру Тагар, после чего названная девушка развернула коня, одной рукой держа поводья, — отвези их в табор, я позабочусь, чтобы не было хвоста. Девушка коротко кивнула и, быстро перейдя на галоп, послала лошадь в нужную цыганке сторону. Дина еле успела перекинуть ногу, прежде чем они с Эдом тронулись, при этом чуть и вовсе не свалившись, если бы не успела вцепиться мертвой хваткой в его плечи. — Эй, полегче, — подавляя в себе чувство боли, произнес юноша. — Прости пожалуйста, — искренне сожалея, произнесла Диана, опуская руки ему на талию. Места тех прикосновений, казалось, горели огнем под ее руками. От ее волос, источавших ранее какой-то цветочный аромат, сейчас веяло костром. Юноша слышал ее тихое дыхание над своим ухом, а когда они перешли на галоп, девушка неосознанно вцепилась в него, как утопающий за последнюю соломинку, и со страха прижималась всем телом. Поскольку Элрики родились в деревне, у них был небольшой опыт в езде верхом, и хоть практики давно не было, редкие навыки сохранить все же удалось. Для той, что все свои детство и юность провела в городе, эта поездка была первой в ее жизни, но так или иначе Диана быстро уловила принцип и вцепилась своими ногами в бока коня так, как будто от этого зависела ее жизнь. К слову, так собственно и было на самом деле. В какой-то момент у Дианы неожиданно зачесалась левая лопатка, так неожиданно, что девушка чуть было не подпрыгнула на месте. После того как Дина резко дернула плечом, то место на секунду отдалось режущей болью. — Все в порядке? — удостоверился Эдвард, услышав приглушенный стон со стороны подруги. — Да. Ерунда, — отозвалась Дина. Отголосок боли был коротким, потому она и не восприняла его всерьез. Вскоре, когда они спешились, приближаясь к нужному месту, их нагнал и Тагар, после чего удостоверился все ли в порядке. — А есть причины для опасения? — сразу глядел между строк Стальной алхимик. — Мне показалось, какая-то рыжая женщина была неподалеку. Хотя, я не думаю, что она могла бы причинить вам вред.