На одном берегу

Позже и Лира, и Миранда говорили, что только он мог сделать такую глупость, что в таких случаях не до гуманизма и не до совести. Фан и сам не знал, почему, вытащив из бассейна Лиру - едва дышащую, но, к счастью, живую - протянул руку врагу. Ведь, когда граф Альзес цеплялся за скользкий край, столкнуть его обратно было бы проще простого. Ударить посильнее, чтобы уже не выплыл, и пусть бы утонул или достался бы на корм своим же рыбам. Но не хватило жестокости. Одно дело, когда смерть происходит в космосе и ты не видишь, кого убиваешь, а совсем другое - видеть, как борется за свое существование человек рядом. О таком шутить не получится. - Его-то зачем вытащил?! - зло спросила Миранда, глядя, как разъяренная тигрица. Фан виновато ответил: - Не знаю... в заложники, что ли? Он крепко держал титанийца, прижимая к себе, хотя от вида окровавленной половины лица стало жутко. Лира кашляла и всхлипывала, раздражая Миранду этим еще больше. - "Что ли!" - передразнила его капитан. - Ладно, спас, не выбрасывать же теперь обратно. Держи его, тащи, отступаем. По пути на корабль пленник почти не сопротивлялся, только стонал от боли. От запаха водорослей и крови Фану было трудно дышать, а перспектива объяснения с командой радости не добавляла. Лиру встретили радостно, тут же повели в каюту, чтобы она могла переодеться в сухое, предлагали выпить чаю или чего покрепче. А вот от "добычи" в восторге не был никто. - Это такая шутка? Вовсе не смешно, - нахально сказал Алан, увидев, что Фан тащит пленника за собой. - У нас и на своих запасов не хватает, еще и лишний рот кормить. Кормить, а еще ведь переодеть, хоть как-то рану обработать... и это пока из-за боли граф не сопротивляется и слушается приказов, а что потом-то будет?.. М-да, своей одежды и так самый минимум, будет еще меньше. И Уилл не придет в восторг, его ведь лишили практики за то, что помог подозреваемым в антититанийском заговоре. Врача Фан уговаривал, обещая дальше заботиться своими силами, только бы не отказал в первой помощи и объяснил, что делать дальше. Уилл только покачал головой, принимаясь за дело: - Я, в отличие от некоторых, различий не делаю. Больной есть больной. Посмотрим... - он аккуратно осмотрел и обработал повреждения. - Еще и не глубоко кусали, жить будет, вот только о красоте можно забыть, шрамы останутся. Фан, дашь ему на ночь обезболивающую таблетку. - Не надо, - огрызнулся граф. - Тут уже кто-то говорил, что запасов не хватает и на меня тратиться не хотят. - До ночи пациент еще успеет передумать! - на этом Уилл посчитал свои обязанности выполненными. Титанийца пришлось запереть в каюте Фана. - Вот у тебя он и будет жить, раз ты его притащил, - решила Миранда. - Я для этой твари отдельные апартаменты выделять не обязана. - Будет тебе хоть какая-то замена бабам. Личико, конечно, подпорчено, но можно и не смотреть, - пошутил Алан и нарвался на подзатыльник прежде, чем успел продолжить насчет того, как именно избегать неприятных эстетических впечатлений. - Дурак, это же брат одного из глав четырех семей! - возразил Фан. - Если придется вести переговоры, он нам пригодится. - Сомневаюсь, - холодно рассудил доктор Ли. - Неизвестно, захотят ли в Уранибурге жертвовать хоть чем-то ради паршивой овцы в семье. - Допросить его, что ли? - предложил Пажес. - Хотя что с провинциального дворянина возьмешь... - Короче, Фан, поступил ты благородно, но вышла фигня, - высказался Валенков и скептически спросил: - Думаешь, титаниец бы кого-то мог вытащить потому, что "человека жалко"? - Да не знаю я! - Фан растерянно смотрел на своих. - Это моя проблема, я притащил, я и разберусь. Поделюсь своим пайком, жить он будет у меня. А там - может, его брат все-таки согласится на переговоры. Притащил на свою голову... И так в каюте особо развернуться негде, а с этим и в тесноте, и в обиде. Учитывая, что новый жилец хоть легко, но ранен, отдать одеяло и заставить спать на полу казалось зверством, самому жертвовать удобствами - излишним благородством. Оставалось тесниться на койке вдвоем. Ну и ночка выдалась! От мыслей о том, что будет дальше, не спалось и так, да еще и Альзес, гордая титанийская сволочь, от таблетки отказался и потому вертелся, тяжело дышал, метался то ли от боли, то ли от кошмаров. - Я с тобой, как с человеком, а ты брыкаешься, - Фан в очередной раз проснулся от тычка локтем. - Так, ладно, попытаюсь представить себе, что ты девчонка. Обниму, даже по спинке поглажу, только выспаться дай хоть полчаса. - Мог и не спасать! - возразил Альзес, но из объятий не вывернулся, устало склонил голову ему на плечо. Неудобно-то как. Перед друзьями - за все эти трудности. Перед Лирой - что вытащил того, кто заставил ее жениха пойти на предательство... вытащил того, кто приказал убить ее бабушку. А сколько еще людей, натерпевшихся горя от Альзеса и его подчиненных! И вот теперь, выглядеть защитником этой сволочи... но и ненавидеть того, кому спас жизнь, не получалось. * Больше всего Фан злился на себя. Ситуация ведь вышла совсем паршивая! Корабль покинул Эменталь в ту же ночь. Они остановились на нейтральной орбитальной станции, в убежище, где пришвартовывались контрабандисты и мятежники всех мастей. С запасами было туго, еды раздобыть удалось немного и то втридорога, да еще и из-за этого проклятого титанийца приходилось поменьше высовываться и общения с командами других шаттлов по возможности избегать. - Фан, что мы будем делать? - спрашивала Лира. - Ребята сказали самым любопытным, будто пока мы не можем приглашать их на свой корабль, потому что у нас на борту заразный больной. Но потом-то что-то придумать придется. - К тому времени всё решится. Недели две, Лира. Если не раньше. Я же не прошу тебя общаться с ним. Да и знаешь, он мне проблем не создает. Лежит, молчит, смотрит в одну точку. - За-ши-бись! - воскликнул Луис, услышав этот разговор. - У нас не просто заложник и враг, он еще, того и гляди, тронется умом. - Скорее всего, шок и депрессия, - возразил доктор Ли. - Он потерял всё, никому он не нужен, нас из-за него пока даже толком не ищут. - Это дома у него могла быть депрессия! - рявкнула Миранда. - А тут он просто ничего не делает. Фан, раз ты его приволок, ты его и заставь вылезть из каюты и заняться полезным делом. Почему все по очереди дежурят, а он будет лежать в депрессии? Убирать нужно, готовить на всех нужно. Или бери на себя две смены, за себя и него. - И готовить тоже? Может, не надо? - Фан состроил жалобную гримасу. - Когда на завтрак есть омлет, ты не говоришь "не надо"! Я сказала, пусть работает. Еще неизвестно, что его семейка сделает, будет ли искать и скоро ли узнают, где он. * Решение команды Альзес принял все с тем же равнодушием. Впечатление, что он не в себе, усиливалось. На насмешки или упреки не отвечал, заботу Фана точно так же игнорировал - последнее было особенно обидно. "Я в личные врачи не нанимался! Снять бинты, обработать укусы, перебинтовать заново, а он хоть бы спасибо сказал". У непривычного к выполнению бытовых обязанностей человека, да еще и угнетаемого мыслями о пережитом унижении и о неясном будущем, всё валилось из рук. Фан и сам не мог бы претендовать на звание идеальной домохозяйки, но в кои-то веки кто-то мыл посуду, убирался и готовил хуже него! За Альзесом приходилось переделывать большую часть результатов, из-за нескольких разбитых им тарелок пару "ласковых" слов услышали оба, а полы Фан вымыл и в свою, и в его очередь - чтобы не нарываться на новые разговоры на одну и ту же опостылевшую тему: кто виноват, что делать и как жить дальше. За две недели ожидания обстановка накалялась медленно, но верно - так постепенно и почти незаметно закипает вода. Вроде бы о пленнике особо и не говорили, упрямое молчание отбивало всякую охоту подшучивать над ним или срывать зло за все его прегрешения... Но попытки жить так, будто его здесь нет, напоминали стремление обитателей дома, где случилось несчастье, не говорить о произошедшем. Лира все еще переживала гибель бабушки и предательство жениха, Ли пытался ее утешить, но выходило не совсем удачно: он приводил рациональные аргументы: что рано или поздно близких теряет каждый, а быстрая смерть от пули не так страшна, как медленное загнивание от болезни; что первая любовь счастливой не бывает и рано или поздно любые отношения гибнут под влиянием условностей, стрессов, быта и многого другого. Девушка огрызалась, называла его бечувственным сухарем и безжалостным исследователем. Но почему-то не разговаривать совсем эти двое не могли. Перед друзьями было стыдно. Луис и Михаил все еще верили, что Фан что-то придумает, что если он бережет титанийца, то в этом есть некий замысел. Он поддерживал видимость, что так и есть - и со страхом ждал дня, когда отсутствие гениального плана откроется. * Неприятности не заставили себя ждать. Новости узнал доктор Ли. Клан объявил графа Альзеса без вести пропавшим, предположительно погибшим во время штурма особняка. В публичном выступлении Безземельный Лорд объявил, что семья будет мстить за потерю... - Они деликатно обозначили как "потерю" любую из возможностей, - прокомментировал Ли рассказанные факты. - Решили убить одним выстрелом двух зайцев. Получить законный повод для расправы, причем не одной, ведь имидж несчастных и скорбящих родственников многое оправдывает. И избавиться от неудобной им личности, что бы ни случилось на самом деле. - Теперь мы вправе сделать с этим ублюдком всё, что можно! Всё равно за него будут мстить, - Миранда с ненавистью взглянула на пленника, сидящего рядом с Фаном. Муж слегка прикоснулся к ее плечу, будто уговаривая не принимать скоропалительных решений и не злиться. - Ты уже знаешь, что нам делать, Фан? - с надеждой спросила Лира. - Ты ведь придумаешь, как нам быть? - Оставаться здесь. Вряд ли титанийцы сунутся на нейтральную территорию. Вряд ли так быстро. И они же не знают точно, где мы. - Если захотят, узнают, - возразил Луис. - Мы же не сможем прятаться вечно. Да и другие здешние обитатели могут заподозрить, что мы кого-то или что-то скрываем. - Он все равно для них почти что мертв. И всё равно придется воевать. Нет у нас никакого выбора, - Михаил постучал пальцами по столу. - Да его у нас бы не было в любом случае. Фан, ты бы не таскался с нашей добычей, как я не знаю с чем. Одни неприятности у него, и тебе ведь нужно будет командовать, а не строить из себя няньку при великовозрастном дитятке. - За тебя, Фан, назначили награду. Тот, кто поймает тебя, станет миллионером, - сказал Ли. - А вот розыск тела родственника или его самого живым никто не объявлял. Для себя они всё решили. - Будем решать проблемы по мере их поступления, - Фан стоял на своем. - За нами же никто не гонится прямо сейчас! Будет бой - тогда и примем. Он цеплялся за сохранение жизни Альзеса просто ради того, чтобы не убивать титанийца своими руками. Потому что знал, что если тогда не смог, то и теперь не будет в силах ни расправиться сам, ни быть свидетелем того, как это сделают другие. Пусть между ним и пленником сохранялась все та же невидимая стена молчания и непонимания... как решиться поднять руку на того, с кем делил паек, с кем так и спал в одной постели, не решившись выгнать спать на пол после того, как укусы рыб зажили окончательно... День прошел в напряженном молчании - половинчатое решение устраивало с виду всех, но по факту никого. Ночью Альзес уже не мог держаться в своем "коконе", плакал сквозь сон, звал мать и брата, жалел о потерянной красоте. - Мое лицо... я никогда не буду таким, как раньше... мама... братик... - Хватит реветь, дай уже поспать! - Фан пытался разбудить его, но Альзес только сильнее цеплялся за его футболку, и всхлипывал, не просыпаясь. Днем оба бродили, как сонные мухи, не решаясь смотреть друг другу в глаза. Фан злился всё больше - на себя, на Альзеса, на его проклятых родственничков, которые сбросили с себя всю ответственность и решили поймать неплохую добычу в мутной воде. Да катись оно всё куда подальше - и войны, и революции, и мятежи, и Титания!.. Он хотел нормально выспаться, нормально поесть, не думать о том, что вот еще немного, и осень, обуться и одеться не во что самому, не говоря уже... Тут до конца лета дожить бы. Еще не факт, что осеннее понадобится. Сам дурак. Ни дома, ни семьи, ни работы. Только мутные перспективы и Альзес Титания, чтоб его. * Чтоб его!.. Фан был рад только тому, что все свои находились далеко от кухни. Ему стоило ненадолго всего отвлечься, а уже... - Что это было?! - он сам не думал никогда, что сможет так рявкнуть, но картина, которую он увидел, напоминала какое-то побоище. Всё вокруг было в муке, на столе и в раковине громоздились тарелки, ложки и чашки... - Ты мог подождать и меня спросить? Вот что это было? - Я собирался испечь пироги, мы же договаривались, - еле слышно ответил Альзес. - Мы договаривались их печь вместе! Вместе. Вашей графской светлости известно такое слово? Или ты хотел справиться быстрее, чтобы поменьше терпеть меня и работу? Доигрался! - Я всё делал, как сказано в кулинарной книге, - возразил пленник таким тоном, будто до сих пор был у себя дома, при титуле и власти. - Вот это сам и будешь объяснять Миранде! У нас и так было немного муки. Как мы все будем обедать, скажи мне? - Я не знаю! Мне всё равно! От меня все отказались, а ты придираешься из-за каких то несчастных пирогов! - Альзес отвернулся от него, дрожа как тогда, ночью. Фан молчал. Ему самому было стыдно за такой всплеск эмоций. Впервые за всё это время он присмотрелся к Альзесу внимательно, видя не титанийца, врага и обузу, а растерянного двадцатитрехлетнего парня, кажущегося еще младше без униформы и светской чопорности. Роскошные волосы для удобства собраны в хвост, чтобы не мешали во время работы - даже не осталось возможности прикрыть изуродованную щеку спадающими на лицо прядями. На заметно похудевшем теле свободная футболка висела, будто на вешалке. Альзес прижал ладони к щекам, дрожал, стараясь подавить всхлипывания. - Я думал, они сделают хоть что-то! А им удобнее считать, что меня убили... а ты... тоже, нашелся герой... ты вообще ничего не знаешь, ни что со мной делать, ни что приказывать всей этой публике... - Хватит... да не злись ты на меня, я погорячился... - слова не шли на ум, как-то и в самом деле становилось неловко прибавлять свои упреки ко всему тому, что уже случилось. Альзес не обращал внимания, он уже больше не мог держаться, будто пережитые беды были лавиной, тронувшейся от всего одной пылинки, от мелочи. - Извини, я был неправ, - Фан подошел ближе и прижал его к себе. - Ну ее, ту готовку, сейчас мы всё отмоем и уберем, и я сварю суп из полуфабрикатов. Альзес, не надо, хватит плакать, ничего от этого не изменится. Шшш, хватит, выкрутимся, я что-то придумаю... - Они тебя объявили врагом и будут мстить, им выгоднее считать, что меня нет. Ты зря меня спас, теперь я каждый день буду ждать смерти, а это намного хуже! - Не говори глупостей. Давай мы оба попробуем успокоиться и подумать. * Взъерошенные, дрожащие от эмоций, они неохотно отстранились друг от друга, принимаясь убирать на столе и мыть тарелки. Монотонное занятие отчасти успокоило. - Слушай, - вдруг тихо сказал Альзес, - а кто-то из твоих может подать сигнал на Балгашу, скрыв при этом местоположение самого корабля? - Хм. Не знаю точно, надо подумать, - Фан все еще не был готов на сто процентов доверять титанийцу, даже после того, что их связывало. - На Балгаше работает представитель семьи, граф Эрман. Он не тот человек, который будет принимать поспешные решения и применять силу в любой не до конца понятной ситуации. Я могу связаться с ним, дать знать, что я не погиб, а значит, мстить за меня не имеет смысла. Фан поставил вымытую тарелку на полку и отвлекся от дела. - Ну, допустим, он получит известие, что ты жив. Как он убедится, что из неизвестной точки ему подаешь сигнал ты, а не какой-то самозванец? - Индивидуальные коды, которые свои у каждого члена семьи. И что-то вроде искусственного языка, который используется только нами. Чужой человек всех особенностей не подделает, - когда Альзес говорил о семье, его голос дрожал. - Если бы дело было только в нас двоих, можно было бы рискнуть. Но речь идет о многих людях. - Тебя всё равно будут искать. Могут задержать любой корабль, который вызовет подозрение, даже не важно, принадлежащий ли к Армии Метеора, и допрашивать людей, не известно ли им что-либо о тебе. Могут просто палить по всем неугодным шаттлам или группам шаттлов, под видом мести за меня. Луис и Михаил были правы, когда говорили тебе, что чем дольше тянуть время, тем хуже могут быть последствия. Я ведь не предлагаю тебе дать мне связаться с моим братом, с лордом Ариабартом или лордом Идрисом, - по мере того, как Альзес развивал идею и обдумывал выход из положения со всех сторон, он приобретал уверенность, оказываясь в своей стихии. - Второй вариант - отправить кодовое послание лорду Жуслану... но в этом случае я не настолько уверен в успехе. Чем ближе к столице, тем опаснее. - Умом ты работаешь лучше, чем руками! - Фан невольно засмеялся. - Не лезь, справлюсь с готовкой сам. Эх... куда ни кинь, всюду ловушка. - Я не настаиваю на своем предложении, ты не подумай ничего такого. Просто это одна из возможностей. * Фан не решился сразу обсуждать идею при всех, для начала рассказав только Миранде и доктору Ли. Экс-герцогиня насторожилась: - Доверить средства связи графу Титания? Это похоже не на план, а на способ самоубийства! Ли был не столь категоричен. - Не будем отрицать то, что наш пленник знает свою семью лучше. Как минимум он прав в том, что, пока его считают мертвым или пропавшим без вести, у семьи есть оправдание на любые действия. - Эти ублюдки могут хотеть и рыбку поймать, и лапок не намочить! - возмущенно сказала Миранда. - Что им помешает принять сигнал, забрать своего родственничка и вычислить, где находимся мы? Ученый задумался, какое-то время, прикрыв глаза, прикидывал возможности. - При передаче данных можно скрыть, откуда они поступают, или дать указание на ложное местоположение. Выдать сигнал за исходящий с Эменталя или другой провинции. Никто графа к терминалу не пустит, хочет подать о себе весть - пусть запишет, какой номер набирать и какую фразу ввести. - Хорошо, предположим, что мы сообщим благую весть и даже, что нам поверят. Как мы, кстати, получим обратную связь? - Написать в сообщении: если поверили, пусть официально разрешат мне побывать на Балгаше без риска быть задержанным, - Фан провел ладонью по волосам, взъерошив и так неидеальную прическу. - Я доберусь туда вместе с Альзесом, доставлю его туда, откуда его смогут забрать к родным, и вернусь обратно. - Добраться нелегальным рейсом вы вдвоем можете. Но нет никакой гарантии, что тебя не обманут, - напомнила Миранда. - Или рискну я, или может достаться и тем, кто в этом деле ни при чем! Виноват-то я, мне и брать всё на себя... - Фан опустил взгляд. - Говорил же я с самого начала, не выйдет из меня лидера революции. - Не хватает тебе жесткости, - с горечью признала Миранда. - Ладно. Попробуем по-твоему. Главное, чтобы ты остался жив и невредим, остальное поправимо. Но все равно я не пойму, какого ты так переживаешь из-за этого придурка? Он сам создал себе такое "счастье", не мучил бы людей, не попался бы! И после того, что он сделал Лире, ты имел полное право оставить его наедине со всеми его проблемами. - Я сам всё это знаю... а вот помешало что-то! * Послание содержало начальный код, используемый членами семьи, и одобренное всей командой сообщение для графа Эрмана о том, что Альзес жив и Фан может доставить его на Балгашу при условии отсутствия преследования на этой планете. Но казалось, никакой реакции на это не последовало. Неделя без новостей. Две. С другой стороны, отсутствие событий было в этом случае хорошей новостью. Имперский флот не нападал на корабли, принадлежащие другим странам или неопознанные. Ничего не слышно было об арестах и репрессиях. На третью неделю пришел ответ. - Граф Эрман не так прост, как это могут считать его противники или его родственники, - сказал Ли, получив сообщение. - Он смог вычислить терминал, с которого пришло известие. - Доигрались, - холодно сказала Миранда. - Придется сняться с места и искать новую стоянку. - Не помешает, - кивнул доктор. - Тем не менее, граф Эрман пишет, что согласен принять племянника у себя и взять на себя решение семейных дел. "Готов также обеспечить всем необходимым сопровождающего, который прибудет на место". - Мягко стелет, только фиг выспимся, - Фан почесал в затылке. - А, ладно, отступать некуда. Усталость наваливалась тяжелой волной. Как же он устал. Устал балансировать, как акробат на веревке на высоте, между долгом перед друзьями и сочувствием к Альзесу, устал просыпаться от стонов и шепота: "мамочка... братик...". Устал от собственного бессилия и невозможности помочь. Как будто за эти пару месяцев он стал старше лет на десять. Грузовой контрабандистский корабль мог принять еще двух нелегальных пассажиров через день. Самое тяжелое время осталось позади - но что будет дальше?..