Джурджевдан

Подготовка к свадьбе оказалась делом гораздо более сложным, чем Мария себе это представляла. В ее понимании для свадьбы требовалось только платье, ведь все драгоценности ей полагалось надевать фамильные, но вся трудность была заключена в одном единственном слове «приданое». В эти месяцы Ольга Валерьяновна помолодела, будто бы скинув добрый десяток лет. Неутомимо и со знанием дела она составляла списки, прикидывала и исправляла, обходила швейные мастерские, делала заказы, принимала их. Не было утра, которое не началось бы с оглушительного звона колокольчика у дверей и стука мачехиных каблучков. «Мари, портниха!» - кричала она и девушка со вздохом выбиралась из кровати. Люди менялись – это были модистки и кружевницы, шляпницы и производители мебели, продавцы фарфора и ювелиры, и снова десятки портних, бесконечное количество раз обмеряющих, наперебой подсовывающих лоскутки, что-то треща о фасонах. Нечасто появляющийся Георгий, все больше времени проводящий в Сербии, один мог облегчить ее страдания. До ужаса невозмутимый, он спокойно брал ее за руку и уводил в другую комнату, не обращая внимание на протесты дам. Лишь в тишине, подобрав ноги под себя и уютно прижавшись к его плечу, она чувствовала себя по-настоящему счастливой. - И для чего Ольга Валерьяновна все это затеяла, - прошептал королевич, осторожно поглаживая ее ладонь. – Как не приеду, так ты в этом окружении. - Хочет дать мне достойное приданое, - вздохнула княжна. – Боится, что меня засмеют в Сербии, да и волнуется о том, что мне чего-то будет не хватать. - Будто на каторгу отправляет. Убеди ее, пожалуйста, что я не совершенный скряга и буду баловать тебя подарками по твоему желанию. - Не нужно мне подарков. И приданого не нужно. – Мария села, приглаживая волосы. – Лучше бы мы уехали в Сербию и поженились там. - Не сердись, - улыбнулся королевич, касаясь пальцами ее подбородка. – В Белграде сейчас ни на йоту не лучше. - Почему? - Потому что мой дом совершенно точно не был готов к моей женитьбе. Сейчас ему. – Он повел плечами. – Наводят лоск. - И ты туда же. - Тебе бы там не понравилось. Это было совершенно холостяцкое жилище, очень подходящее такому, как я. - Мне бы понравилось даже в склепе. Если с тобой. Георгий выпрямился, усаживаясь прямее, и с полуулыбкой взглянул на свою невесту. Она почувствовала его дыхание кожей щеки и молчаливое прикосновение губ, говорящее о многом. - Я тоже скучала, - прошептала она в ответ на это молчание. – Александр будто нарочно придумывает все эти неотложные дела для тебя. - А кто тебе сказал, что это не так на самом деле? – Принц снова откинулся на спинку. – Моя предстоящая свадьба не сильно его радует, скрывать нет смысла. Вероятно, он и сам имел намерения насчет тебя. Повернувшись, Мария сузила глаза, смотря на него. - Это ревность! Королевич фыркнул, устремляя взгляд в стену. - Ты не смеешь меня ревновать, слышишь? – Она стукнула кулачком его в грудь. – Георгий! Ты не стал говорить со мной в церкви! Ты сам виноват в том, что не пригласил меня на приеме в Стрельне. Я не могла заставить тебя оставить свою неприязнь и пригласить меня, да и делать этого не собиралась. - Да не было никакой неприязни, - со вздохом пробормотал принц, рассматривая рисунок обоев. - Что-что? - Не было неприязни, - четко произнес он. – Я был в бешенстве, но не мог подойти, потому что ты… - Что? - Ты была с Александром! – воскликнул он неожиданно отчаянно, но его порыв тут же угас. - И ты великая княжна. Оперевшись о колени локтями, девушка подперла лицо ладонями, заглядывая ему в глаза. - А ты королевич. - Любая из нас двоих выберет его, - пожал плечами Георгий. – Здесь нет ни капли зависти, я понимаю это как никто другой. И принимаю – поэтому… я не мог подойти. - Но ты хотел. - Я не хотел. Я мечтал. Улыбнувшись, Мария пригнулась, быстро целуя его. - Не дразнись. – На его лбу появилась морщинка, которую так хотелось разгладить, но вместо этого княжна лишь снова мимолетно прижалась к его губам, зная, что неминуемо тот час же окажется в другом поцелуе, которого так ждала. И только руки, обнимающие ее лицо, но потом соскальзывающие, что сжать руки, дали понять, что это, как и все хорошее, заканчивается. - Мне пора, - с сожалением проговорил Георгий, отстраняясь.- Прости. - И снова не ждать скоро? - Нет… Он встал, а Мария села, спустив ноги на пол. - Ты мог бы написать мне хоть пару строчек, - сказала она грустно. – Я пишу в пустоту. - Письма не заменят мне тебя, Мари. - Мне тоже, но все же. – Девушка сжала край дивана. - Это так глупо, я ведь даже не знаю, чем ты занимаешься дома. - Спроси сейчас. - Ты приходишь на час, есть ли время расспрашивать тебя о делах. Он снова присел рядом, накрывая ее ладонь своей. - Скоро, - пообещал принц. – Еще несколько недель и ты будешь знать все о моих делах, о моих поступках, о мыслях. Все, чем я живу, чем дышу. – Он уткнулся лбом в ее висок, целуя скулу. – Я буду дышать лишь тобой, Мари. Обещаю. Георгий встал, поправляя ремень, и Мария поднялась вслед за ним. - Я хочу проводить тебя. - Зачем? Лишь устанешь, да и прощаться придется вновь. - Хочу, - решила девушка. – Уйду ненадолго, нам нужно сделать кое-что. - Думаешь сбежать со мной? - А ты на это пойдешь? Прищурившись хитро, королевич поморщился. - Я готов, видит Бог, но лучше все устроить как полагается. Я хочу сохранить приличные отношения хотя бы с твоими родителями. Он был прав, ведь чувства ее братьев к нему не потеплели ни на градус. Они болезненно переносили подготовку к свадьбе, жаловались на шум от огромного количества людей, регулярно находящегося в доме, с презрением называли «тряпками» все приданное сестры. Появление принца сопровождалось волшебным исчезновением обоих юношей из дома, они будто знали наперед день, когда он приедет. Иначе обстояли дела с отцом – нескольких недлинных приватных разговоров наедине с будущим зятем кардинально изменили мнение Павла Александровича о нем. Все выпады в адрес сербского королевича пресекались резким ответом «вы не знаете о чем говорите, Георгий более чем достойный молодой человек». Мария не поверила своим ушам, когда однажды случайно стала свидетельницей очередного разговора отца с «доброжелателями», решившихся поделиться своим мнением на этот счет. «Мой зять – гений», - ледяным тоном заявил великий князь. – «Не больше и не меньше». Он безропотно одобрял все расходы, порой изъявлял желание осмотреть заказанные вещи, хвалил, ругал, высказывал мнение. Однажды появился в доме с загадочным длинным футляром и, спрятав его у себя, уехал. Разбирающую только что привезенный фарфор Марию шорохи из кабинета отца заставили отложить свои дела. - Вы что тут делаете? – зашептала она, распахивая дверь. Оба брата выпрямились как на параде, отшатнувшись от шкафа. – Что вы ищите? - Папа привез что-то, - признался Владимир. – Интересно. - Нашли? - Да и искать не пришлось. – Дмитрий повернулся, поднимая коробку, и поставил ее на стол. – Вот она. - Пусти, я открою, - велела девушка, отстраняя их, и аккуратно приподняла крышку. Дневной свет отразился от сверкающей стали резных ножен длинной сабли, с богато украшенной рукоятью, окованной серебром. В футляре еще лежал кинжал, сделанный явно в пару, с похожим рисунком на ножнах и самом клинке. Подняв его, Дмитрий внимательно всмотрелся в узор. Его лицо потемнело, и он, бросив нож, направился к дверям. - С меня хватит. Володя поспешил за ним, а Мария, осторожно уложив саблю, подняла кинжал, надеясь увидеть то, что заметил брат. Тонкий орнамент из листьев и лиан, искусно выкованных из серебра, окружал щит с крестом и четырьмя крошечными «с». Сербский герб – оружие предназначалось в подарок Георгию. - Провожу все равно, - решила княжна, отбрасывая дурные мысли. Да, она уже практически похоронила свою надежду однажды увидеть подружившихся братьев и Георгия, но идти у них на поводу не собиралась. – Хоть немного. Она решила не просить экипаж, намереваясь вернуться домой пешком. Девушка и думать не желала о том, что могут подумать соседи – нет причин думать о глупых приличиях, ведь совсем скоро она покинет страну, а сплетни, какими бы ужасными они не были, останутся здесь. По Царскому автомобиль, выделенный королевичу, проехал совсем немного, когда Мария попросила шофера остановиться. - Идем, - позвала она жениха, накидывая шарф на голову. – Я хочу зайти. - В церковь? – удивился Георгий, но все же последовал за ней. В церквушке было почти пусто, лишь монашенки читали в уголке, да батюшка что-то рассматривал в старой толстой книге. - Отец Василий, - окликнула девушка священника и, жестом позвав за собой Георгия, направилась к нему. – Здравствуйте. - Здравствуй, Мария, - кивнул он, отвлекаясь и протягивая руку. – Рад видеть тебя. Души ради пришла или с намерением? - С намерением. Отец Василий, благословите на свадьбу. - Супружество - это хорошо, - одобрительно улыбнулся он. – Добрая новость. А с тобой жених? - Да. - Sie Deutsche? – обратился батюшка к принцу по-немецки. Неловко пожав плечами, Георгий качнул головой. - Нет. Я серб. Вздохнув тяжело, священник повернулся к иконостасу и перекрестился. - Спасибо, Господи, хотя один истинно православный. – Он вернулся обратно и поманил королевича. – Иди, поликуемся. Как зовешься-то? - Георгий. - Слышал-слышал. Доброе имя. - О грехе моем слух великий идет, - зашептал принц, наклоняясь близко к священнику. – Впереди меня и избавления от него нет. - Оттуда. – Батюшка возвел глаза к потолку. – Пошлют избавление. Раз раскаялся, то уже на пути верном. Проведя по церкви, он указал иконы, к которым нужно было приложиться, пообещал отслужить молебен о счастливом возвращении принца и скорой свадьбе. На помолвленных смотрел с одобрением, так нечасто в его взгляде проскальзывающем ранее, но сейчас священник явно был доволен. - Теперь совсем хорошо, - проговорила Мария, сходя с порога. – Мне спокойно. - Самое главное. Не поедешь со мной? - Нет. Вернусь домой. Георгий. – Девушка вздохнула. – Напиши мне. - Как обычно пришлю телеграмму, что добрался благополучно, - пообещал королевич. – Не волнуйся об этом. Княжна кивнула вынужденно – ведь не это она имела в виду. Но снова просить о письме не посмела. - До свидания? - До скорого, - кивнул принц, поднимая ее руку к губам, и, отпустив, шагнул к автомобилю.- Вслед смотреть не будешь? - Нет. - Хорошо. Мотор загудел, и Георгий выглянул в окно, еще раз улыбаясь на прощание. Послав улыбку ему в ответ, девушка прошлась по тротуару, чтобы снова обернуться, когда его голова скроется в машине. Автомобиль, увозящий принца, скрылся за поворотом, и княжна, всхлипнув, побрела домой. - Мари, - окликнул ее строгий голос, и она подняла голову. Из притормозившего рядом экипажа выглянула тетя Элла. – Здравствуй. - Здравствуйте. – Девушка взобралась на подножку, целуя ее в подставленную щеку.- Так неожиданно, я не знала, что вы в Царском. Навещаете тетю Аликс? - Да. И ты ведь тоже хотела со мной поговорить, не так ли? - Хотела. - Садись. Надеюсь, Аликс найдет место, где мы сможем побыть вдвоем. – Великая княгиня осмотрела племянницу со всей внимательностью и, отвернувшись, устремила взгляд на дорогу. – Мне тоже есть что тебе сказать. Александра Федоровна была нездорова, и встречать гостью вышли старшие княжны. Татьяна тут же вызвалась показать тете ее комнаты, а Ольга побежала наверх к матери, чтобы сказать, что она задержится. - Оставлю вас, - сказала тактичная Татьяна, выходя из гостиной, выделенной для Елизаветы, и закрыла за собой дверь. Княгиня, указав племяннице на кресло, присела сама. - Так что ты хотела сказать мне, Мари? – произнесла Элла, поправляя на голове монашеский платок. Видеть ее в нем Мария не привыкла, хотя и носила его княгиня уже довольно долго. Образ нарядно одетой красавицы из ее детства совсем не вязался в ее нынешней ролью, и княжне отчего-то было страшно рядом с ней. - Тетя, я хотела попросить вашего благословения, - выговорила девушка живо. – Вы же знаете, я выхожу замуж. - Как любопытно, я тоже хотела поговорить с тобой об этом. – Лицо великой княгини приобрело скучающий вид. – Это же сербский королевич встретился мне по дороге, я не ошиблась? - Нет. Он сегодня возвращается домой. - Чудесно. А что там делала ты? - Я хотела проводить его и зайти в церковь, - пробормотала Мария удивленно. - Отец Василий…. - Ты ехала с ним в одном автомобиле? – перебила ее тетушка. - Да. - Без сопровождения, наедине с мужчиной, что за выходка! Неужели твоя мачеха не потрудилась объяснить тебе, что это неприлично? - Тетя, он мой жених, - пожала плечами княжна. – Через полтора месяца он станет моим мужем. - Только через полтора месяца, но не сейчас, - выговорила Елизавета Федоровна строго.- И может случиться всякое. Ты не можешь позволить себе так легко разрушить свою репутацию. - Раз-рушить…тетя! Я выйду замуж, это решено! - Ты просила моего благословения, Мария, - Женщина погладила обивку кресла. – Так вот, я тебе его не дам. Девушка почувствовала, как у нее опустились руки. - Почему? - Брак – Божье благословение. Убийца его получить не может. - Но... я… - произнесла, запинаясь, Мария. – Тетя, он понес достаточное наказание. - Его судили по закону? Он раскаялся? Ты считаешь, что он понял, что сделал? - Конечно, он же отрекся! - Его заставили это сделать, - высказала великая княгиня жестко. - И слухи об этом шли задолго до трагедии. Он был бы никчемным королем, Мари, это понимали все, включая его отца. Он безумен. - Вы не можете так говорить. Это неправда. - Это правда. И Николай не должен был давать разрешение на этот брак. Он совершил ошибку. - Это не так, не так! – закричала девушка, вскакивая на ноги. – И я его люблю, я буду счастлива, даже если меня проклянет семья! Она выбежала из комнаты и, спеша, побежала по лестнице. Слезы застили ей глаза, она едва разбирала дорогу, сдерживая громкие всхлипы. - Мари, куда ты? Что с тобой? - Ее догнала Ольга, останавливая. – Ты плачешь? - Оставь! Оставь меня! Оттолкнув девушку, она побежала вниз, к дверям. В саду слышался звонкий смех, близко знакомый – смеющийся Володя бегал вокруг деревьев, уворачиваясь от рук ловящей его Анастасии. Сбежал с занятий, уже в который раз после памятного бала, но ей сейчас было совсем не до братовых прогулов. Она мечтала, чтобы ее сейчас хоть кто-то понял.