***
До обеда развлекались как могли, а потом вернулись в Большой зал, где их ждало роскошное рождественское угощение. Столы так и ломились от жареных индеек, пудингов и всевозможного волшебного печенья. После обеда отправились прогуляться. Пушистый снег лежал нетронутой пеленой, только к кораблю Дурмстранга и карете Шармбатона были протоптаны дорожки. Рон и Драко сразу же затеяли снежное сражение, и Катерина с радостью присоединилась к ним. Гермиона же предпочла наблюдать сражение со стороны, и как только часы пробили пять, утащила подругу в замок. В спальне Катерину уже ждал Кикимер, пришедший в ужас от того, как его хозяйка обошлась со своими волосами. Зато Добби, не пожелавший уступать своему приятелю-сопернику такую честь, как собрать юную леди на Святочный бал, пришел в полный восторг. В спальню постепенно подтянулись и остальные ее обитательницы, которым Добби тут же вызвался помочь. Катерина не возражала, девочки тоже, поэтому с прическами ни у кого особых проблем не возникло. После того как его хозяйка помыла и высушила голову, Кикимер с ворчанием о потерянном богатстве сотворил ей художественный беспорядок. Катерина улыбнулась — с такой прической она напомнила себе папу Джеймса, только с рыжими волосами. Дождавшись, пока домовики закончат с макияжем, украшениями и разглаживанием складок на мантии, Катерина облегченно выдохнула и захихикала, представив, с каким ужасом Кикимер поведает бабушке Вальпурге о смене стиля юной Блэк-Поттер. Пуффендуйки с интересом оглядели друг друга. Самые обычные девушки сейчас походили на принцесс, а обычные черные мантии сменились цветными. — Ну что, идем? — робко улыбнулась Салли-Энн, которая облачилась в бирюзовую мантию, очень подходящую к ее глазам. — Да. — Мораг смахнула с темно-зеленого шифона несуществующую пылинку и решительно распахнула дверь спальни, являя себя пуффендуйской гостиной. Сьюзен критично оглядела себя в зеркало, но сочла, что малиновая мантия такая же идеальная, как в момент покупки, а сама она выглядит превосходно, и последовала за Мораг. Ханна медлила. Она всегда носила спокойные цвета и чувствовала себя крайне неуверенно в своем темно-алом наряде, который, по мнению Катерины, ей очень шел. Сама Катерина вышла последней. Седрик уже ждал ее около камина. На нем была мантия черного цвета с золотой оторочкой по краям, и выглядел он весьма представительно. Увидев ее, он просиял. — Ты прекрасно выглядишь, — старшекурсник галантно поцеловал ей руку. — Спасибо. Ты тоже. — Ну что, пойдем? — Пойдем, — вздохнула Катерина и позволила увести себя в холл. В холле яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило восемь — двери зала распахнутся и начнется долгожданный бал! Многие все еще искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы. Впереди вышагивал Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. «Точь-в-точь пастор», — вдруг подумалось Катерине. Малфой вел под руку Лаванду Браун в светло-розовой мантии, обильно украшенной рюшками и бантами. Блейз вел под руку Синистру, Гойл — Джинни, а Вега гордо вышагивала в компании Монтегю — семикурсника, претендовавшего на участие в Турнире. Подошли Рон с Полумной. Рон все время озирался, высматривая кого-то в шумной разноцветной толпе. Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. За Крамом шли Григорий и Флер, которой очень шла ее мантия из серебристого атласа. В раскрытые двери Катерина успела заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Санты и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем крошечные. — Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Долохов и Флер встали первыми у самых дверей. — Прекрасно выглядишь, Кэт, — просияла она. — Да, Поттер, ты просто превзошла саму себя, — Долохов выглядел слегка удивленным, но Катерина не обратила на это внимание, подумав, что видеть его в черной с серебром, а не обычной кроваво-красной мантии — весьма непривычно. — Спасибо, — Катерина сделала реверанс. Седрик посмотрел на дурмстранговца взглядом, полным превосходства, но Григорий совершенно не обратил на это внимания, рассказывая Флер о чем-то под названием «закон Ома». От нечего делать Катерина начала рассматривать партнершу Крама и удивленно раскрыла рот — это была Гермиона. Только совсем не похожая на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая, наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. Двери в Большой Зал распахнулись, и толпа хлынула внутрь. Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка, свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики. Катерина шла, боясь одного — как бы у всех на глазах не споткнуться. Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров смотрел холодно и недобро. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Регулус Блэк в темно-синей с иголочки мантии удивленно приподнял брови, увидав племянницу. Остальные места предназначались для участников состязания. Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Катерина нерешительно взяла карточку с рождественской виньеткой и оглянулась — официантов нет. Дамблдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!» И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой. Катерина рассеянно слушала болтовню Седрика о квиддиче, чувствуя, что вот-вот заснет, но резко вскинула голову, когда дядя Регулус завел с Долоховым разговор про Первое Задание. Долохов отвечал ровно и односложно, и было видно, что он смущен. Правда, стоило ему заговорить о трансфигурации, как глаза у него загорелись, а от смущения не осталось и следа. Регулус слушал внимательно, периодически кивая каким-то своим мыслям, а когда понял, что услышал все, что хотел, переключил внимание на племянницу. — Бабушка была крайне возмущена тем, что ты обрезала волосы, — весело сообщил он ей, попутно отдавая должное пирогу с патокой. — Зато Сириус был в восторге. Да и я думаю, что тебе идет, — он хитро улыбнулся и подмигнул ей. — Спасибо, дядя. Катерина окинула взглядом зал. Хагрид сидел за одним из учительских столов и, не отрываясь, глядел в их сторону. На нем был все тот же ужасный бурый с ворсом костюм. Он махнул рукой, и мадам Максим, заметила пуффендуйка, ответила тем же. Опаловое ожерелье на ее могучей шее мягко переливалось, отражая огоньки фонарей. После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена — с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Они разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест. — Пойдем. — Седрик галантно подал ей руку. — Сейчас полагается танцевать. — И без тебя знаю, — огрызнулась Катерина, тут же пряча злость за милой улыбкой. Только поругаться с Седриком ей и не хватало. Хотя хотелось. — Прости. — Все хорошо. «Ведуньи» заиграли грустный медленный танец. Чемпионы вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Катерина старалась избегать устремленных на нее взглядов (краешком глаза она все же заметила, как Рон и Драко махнули ей, едва сдерживая смешок). Диггори решительно взял обе ее руки, одну положил себе на плечо, другую крепко сжал. Катерина глядела поверх голов, но скоро и сами зрители, разобравшись на пары, присоединились к танцующим, и она перестала ощущать на себе взоры десятков глаз. Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, девушка облегченно вздохнула. Все захлопали, а она мгновенно высвободилась из объятий пуффендуйца. «Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый. — Я больше не хочу танцевать. Доведи меня до лавочки. Седрик вздохнул, но послушался, однако дойти до лавочки Катерине было не суждено. — Ты же не возражаешь, Диггори, правда? — Долохов возник рядом словно из ниоткуда, и не успел Седрик и рта раскрыть, как дурмстранговец увлек Поттер в водоворот танцующих пар, мимо Фреда и Анджелины, которые так лихо отплясывали, что другие шарахались от них, боясь за свою жизнь. — Наверное, нам надо о чем-то поговорить, — глубокомысленно заключила Катерина, изящным движением поворачивая голову влево. — Зачем? — Ээээ… ну… так принято. Наверное. — Наверное, — не менее глубокомысленно согласился дурмстранговец. — Ну ладно. Ммм… ты владеешь окклюменцией? — При чем тут окклюменция? — Окклюменция — одна из нескольких вещей, которые должен знать каждый серьезный волшебник. — Что же это за вещи, по-твоему? — тихо спросила Поттер. — Шесть приемов окклюменции. Семь смертельных ядов. Восемь боевых стоек. И девять основных движений палочкой. Катерина рассмеялась. Сейчас он, сам того не зная, в точности повторил то, что с самого детства втолковывал ей (и остальным Блэкам тоже) дедушка Орион. На глаза ей попался Седрик, ведущий под руку Дафну Гринграсс, и Катерина облегченно выдохнула, хотя где-то внутри заскребся неприятный червячок собственницы. И сразу же забыла о своем изначальном кавалере. Танец закончился. Григорий довел ее до лавочки, на которой сидели Драко с Роном, поцеловал ей руку и отошел обратно к сидящей неподалеку Флер. — Ну как бал? — девушка опустилась рядом с друзьями и откупорила бутылочку сливочного пива. Драко пожал плечами. Рон промолчал. Он не сводил глаз с Гермионы и Крама, которые танцевали неподалеку. Полумна уже давно танцевала с каким-то шармбатонцем, но Рона это совершенно не волновало. Подошла раскрасневшаяся Гермиона и села рядом. — Привет, — сказал Драко. Рон промолчал. — Очень жарко, — обмахивалась ладонью Гермиона. — Виктор пошел за лимонадом. Рон взглянул на нее испепеляющим взглядом. — А звать его Вики он еще не просил тебя? — Что с тобой? — Гермиона удивленно вскинула брови. — Сама не понимаешь? Гермиона перевела взгляд на друзей, но те лишь синхронно пожали плечами, не желая влезать в разборки. — Рон, да что… — Он из Дурмстранга — вот что! А ты… ты… — Рон подыскивал слово, которое описало бы преступление Гермионы. — Ты братаешься с врагом — вот что! Гермиона рот открыла от изумления. Катерина с громким стуком поставила на стол бутылку. — Хватит. Я не собираюсь слушать вашу ругань. Гермиона, прости, но не могла бы ты удалиться, пока Рон не взорвался? — Да пожалуйста! — возмущенно фыркнула Гермиона и ушла к нарисовавшемуся неподалеку Краму. — Надо выпить. — Драко зевнул и откинулся назад. — Надо, — поддержал его Рон. Катерина еще раз оглядела зал. Флер вальсировала с Долоховым, Дафна и Седрик танцевали прямо под омелой. Флер рассмеялась. — Пойдем в Выручай-комнату, — она решительно поднялась на ноги. — Я позову Кикимера. Ну, или Добби. Парни одобрительно зашумели.***
Пить с Роном и Драко оказалось невероятно здорово. Они засиделись до полуночи, болтая о всяких пустяках, осторожно пробуя знаменитое огневиски. Катерина нашла, что это редкостная гадость, но постепенно привыкла и даже начала получать удовольствие от попойки. Рон жаловался на Гермиону, Драко — на Лаванду, Катерина же просто весело хохотала над своими оболтусами. Такими близкими, теплыми, родными… Постепенно жалобы на девчонок сменились воспоминаниями и ностальгией, а провернутые когда-то шутки (а помнишь, как мы швырялись бомбами-красилками в миссис Норрис? а помнишь, как мы вызвали Макгонагалл на предрассветную дуэль, и она победила? а помнишь слабительное в совиной кормушке и загаженный Большой Зал?) казались невероятно смешными. Еще более смешными, чем раньше. На часах пробило полночь. Мальчишки решили заночевать в комнате, Катерина же, пошатываясь, направилась к себе в общагу. Голова кружилась, дорога казалась какой-то странной и незнакомой, словно она не спускалась вниз, а поднималась куда-то вверх, все выше, выше, выше… А вот и дверь. Вместо привычных бочек она ощутила под пальцами дверные кольца, но ей было слишком хорошо, и слишком не хотелось соображать, почему вдруг вход в пуффендуйскую обитель претерпел такие изменения. Девушка постучалась. — Что было раньше, феникс или огонь? Голос был женский, прохладный, приятный. Прям как у Дафны. — Дафнаа, ну хватит. Круг не имеет начала. — Катерина захихикала. На нее постепенно наваливалась сонливость, что только усиливало головокружение. Девушка зашла в гостиную и, прикрыв глаза, прошла в женскую спальню четвертого курса. Подумав пару минут, она дошла до унитаза и избавилась от содержимого желудка при помощи двух пальцев, после чего прополоскала рот и завалилась спать на первую попавшуюся кровать, совершенно не заморачиваясь о том, что там уже кто-то лежал.