Влекомый

...Короче, ничего из этой идеи не вышло. Точнее, кое-что вышло, и это что-то можно назвать "полный идиотизм". По крайней мере, мы старались. Сначала мы пили чай с печеньками и разговаривали на светские темы. Печеньки были самодельные, но вкусные. Когда с ними было покончено, Марина отправилась в ванну, приказав нам готовиться. Как готовиться, мы не знали, поэтому просто разделись до трусов и сели на большую, наверное, специально приобретенную для таких целей кровать, глядя друг на друга и ухмыляясь. Костя включил ночник, и я заметил, что у него проблема с координацией. Стало немного уютнее. Потом вошла Марина - уже голая и настроенная игриво. Фигурка у нее была, что надо, но мастерство - не очень. Она начала приставать ко мне, но Костик такого обращения не стерпел и перетащил ее на себя. Вроде, что-то там у него шевелилось, но вяло - пришлось взять дело в свои руки. Пока я возбуждал Костю, заскучала Марина. Когда я начал дразнить Марину, Костя испытал приступ ревности и стал клеиться ко мне. Дело, вроде бы, пошло, мне захорошело и захотелось свершений. Оба это поняли и разве что не подрались (а так же чуть не оторвали мне член). Я подумал, что так это дело оставлять нельзя, и просто жизненно необходимо обсудить детали: кто, кого и куда. Сошлись на том, что Костя будет иметь Марину, а я в это время буду иметь Костю. Пока обсуждали, разгорелась такая дискуссия, что не до секса стало всем. Пришлось идти за второй порцией печенья. Вторая попытка была немного лучше: вроде бы, возбудились все, Костя одолел свои гомосексуальные предпочтения (а были ли они гомосексуальными?), нарастил темп и двигался довольно бодро, хотя взгляд у него был стеклянным. Я смотрел на все это безобразие и отстраненно думал, что даже не ревную - настолько все идиотски выглядело. Однако зрелище сделало свое дело и мой член катастрофически потяжелел. Пока я пытался присоединиться, Костик внезапно застыл и напрягся. Я-то думал, он собирается кончать, что при количестве съеденного и особенно выпитого вполне тянуло бы на подвиг. Костя пулей вылетел с кровати и затопотал босыми ногами в сторону туалета, откуда донесся характерный звук. - Укачало, - грустно выдал я. Не думал, что он настолько нажрался. Через десяток минут он вернулся, слегка зеленоватый, трезвый и злой. - Это... Я там в ванну блеванул нечаянно, до туалета далеко было, - сообщил он. На девушку было жалко смотреть. - А я предупреждал, - пакостным тоном сказал я и стал одеваться. Костя последовал моему примеру. - Эй, ребят, вы чего? - спросила Марина обиженно. - Мы что, заканчивать не будем? - Что заканчивать? - спросил я, и в горле у Костика забулькало. - Разве что, поставишь тазик себе на спину. - Может, хоть ты продолжишь? Я хохотнул. - Нет. Я сделал все, что мог. Марина молча накинула халат и вышла. Так и молчала, только с порога бросила: - Вы, ребята, какие-то мудаки. Отвечать я не стал. Не называть же мудаком женщину, зазвавшую в свою квартиру двоих незнакомых пьяных парней, один из которых (между прочим, более пьяный, да еще и гей) честно попытался отработать печеньки и заблевал ей ванную. - Вот и помогай потом людям, - буркнул Костя, спускаясь по лестнице. - Давай больше не будем подобных экспериментов проводить, - предложил я, подумав про себя, что мне достался проблемный человек. - Согласен. Дома мы, не сговариваясь, залезли под душ и около часа драились там самыми жесткими мочалками, а потом еще дня три старались избегать эротических тем.