***
Нанами улыбалась и разговаривала со своими гостями, хотя ей очень хотелось знать, где сейчас ворон и змей, которые неожиданно исчезли после того, как она вышла за пределы здания храма. Она волновалась, хотя Томоэ ликовал, и это можно было понять по его расслабленному лицу, которое только не растягивалось в счастливой улыбке. Лис был доволен, несмотря на то, что за одним столом сидел с Морским Владыкой, который прожигал своего врага взглядом. К счастью, Владыку удерживала супруга, которая могла наказать любимого мужа, если он хоть пальцем тронет хранителя Нанами. Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошли Мизуки с Курамой, которые принесли с собой торт с пирогом и большую бутыль с саке. Богиня сразу же облегченно вздохнула, убедившись, что с этими двоими все хорошо. Но сразу в лице изменился лис, но теперь он с хитрым прищуром рассматривал новоприбывших, заметив засос на шее змея. - Извините за ожидание! Мы ходили за сладеньким к чаю и принесли еще саке! – радостно воскликнул хранитель и поставил бутыль недалеко от стола, пирог с тортом расположились рядом с вазой печенья. Гости разошлись спустя несколько часов. Время подходило к часу ночи, и Нанами отправилась спать, а Химэмико и Король Драконов с женой отправились по домам. Тэнгу же удалось ускользнуть из-под носа Томоэ и проникнуть в комнату змея, который помогал прибираться за гостями. За это время парень успел постелить себе и своему любовнику и переодеться в кимоно, найденное в шкафчике. Ночка сегодня обещала быть жаркой, и Курама уже ощущал пульсацию в паху. Эта сладкая мука заставляла кусать губы, поэтому парень опустил руку и погладил изнывающий член, из головки которого сочилась смазка. Но этого было мало, хотелось, чтобы Мизуки присоединился. Воображение сразу нарисовало обнаженного альбиноса, который наклонился и взял в рот головку члена Курамы, кончиком языка облизывая маленькую щель, а рукой поглаживая яички. Бледные пальцы сомкнулись вокруг основания, медленно водя рукой по стволу вверх и вниз. Смазка каплями, вместе со слюной стекала по подбородку с хлюпающим звуком. - Ах! – сорвалось с уст ворона, и он почувствовал, как пальцы липнут в белесой теплой жидкости, которая брызгами вышла из члена. Мурашки прошлись по спине, а по телу разлилась сладкая истома. С минуту парень лежал на постели, пока не осознал, что змей может подойти в любую минуту и нужно избавиться от того, что сейчас произошло. Мизуки не должен знать, насколько извращен Синджиро, насколько его мысли пошлые и развратные. Найдя полотенце, валявшееся в углу, Певец с неким отвращением стер сперму со своей ладони, он быстро оттер пару пятен с кимоно и, поправив свою одежду, уселся на место. Спустя пару минут Курама услышал легкий топот и перевел взгляд на дверь, которая медленно открылась, и в комнату проскользнул змей, который улыбнулся, увидев своего обожаемого любовника. - Теперь вся ночь наша… - прошептал Мизуки, его зеленые глаза с изумрудным оттенком прищурились, улыбка на губах стала хитрой. Возникло ощущение, что хранитель - демон похоти – коварный, бесшумный и развратный. Хитрый взгляд, безмолвно движущиеся губы, словно читающие заклинание, легкое движение рук и пояс развязался и полетел на пол, туда же и зеленые штаны. Он остался в коротком кимоно, которое не доставало и колен, но прикрывало пах. Змей что-то шептал и говорил, но Синджиро не слушал его, он, как под гипнозом протянул руки к возлюбленному, хватая за тонкие пальцы, притягивая к себе. Мизуки послушно последовал за своим любовником и сел к нему на колени. Ладонь легла на затылок и толкнула вперед, так, чтобы губы парней слились в страстном поцелуе. Курама забрался руками под кимоно альбиноса, поглаживая теплую кожу, поднимаясь вверх. Хранитель застонал, чувствуя, как соски поглаживают и легонько щипают. По спине прошлись мурашки, дыхание участилось, а сердце забилось быстрее. Казалось, что по телу разошелся электрический заряд. Чувства обострились, температура в комнате на несколько градусов поднялась. Тэнгу нащупал на полу маленький тюбик лубриканта и открутил маленькую крышку, выдавив на пальцы себе прозрачный и прохладный гель. Мизуки вздрогнул, когда почувствовал, как чужие пальцы нежно растирают сжимающееся колечко. Стоило парню расслабиться, как внутрь медленно проникли сразу два пальца – больно не было, лишь неприятно по началу. Вырвался новый стон, стоило пальцам начать двигаться и растягивать гладкие стенки, но звук был заглушен новой порцией медленного поцелуя. Зеленые глаза закрылись, и Мизуки отдался своим ощущениям, выйдя из образа змея-искусителя. Больше не было того чарующего и заклинательного шепота, но тем не менее хранитель не потерял своего обаяния. У него был вызывающий вид: белоснежные волосы были растрепаны и немного влажные, лицо покрылось испариной, губы красные, искусанные, влажные, глаза, затуманенные и скрытые за подрагивающими от удовольствия веками. В один миг Мизуки был прижат к постели, Курама смотрел на него возбужденным и безумным взглядом. Змей открыл глаза и посмотрел на своего любовника, чувствуя, как в груди что-то затрепетало, в животе запорхали бабочки. От предвкушения змей ощутил пульсацию не только в паху, сжимающаяся дырочка тоже пульсировала. Синджиро стянул с плеч альбиноса одежду и стал покрывать поцелуями кожу, где-то ставя засосы, а где-то мягко покусывая. Мизуки приложил ладонь ко рту и застонал, ему нельзя было себя выдавать. Их могли обнаружить в любой момент и это только сильнее возбуждало. Через несколько секунд растяжки, пальцы сменились головкой члена, которая проталкивалась вперед, медленно входя внутрь. Змей выгнулся, и стон вновь был заглушен рукой. Горячая плоть вошла до основания и Синджиро замер, после чего вышел и резко вошел, сделав первый толчок. Мизуки в одной руке сжимал одеяло, предаваясь одурманивающим ощущениям, волнами проходящими по всему телу. Ворон наклонился и когда альбинос сделал глубокий вдох, то он впился в покрасневшие губы, сминая, облизывая, кусая, проникая языком в рот. Казалось, что парень сейчас просто задохнется от переполняющих его чувств, он вновь выгнулся, когда пошли новые и быстрые толчки. Член входил до основания, задерживаясь внутри на пару секунд, и покидал узкую задницу змея полностью, после чего резко входил, касаясь той заветной точки от которой мурашки по спине, искры из глаз и сладкий стон. Курама не любезничал и сорвался на быстрый ритм, активно двигая бедрами, пальцами впившись в ягодицы возлюбленного. Тот стонал, прикрыв глаза, сжимал одеяло до побеления костяшек, кусал ладонь и выгибался. Мизуки было хорошо не меньше Синджиро, который был одурманен этим развратным змеем-искусителем. Парни чувствовали, что они подходят к концу и Мизуки, обхватив дрожащими пальцами свой член, начал дрочить, в такт толчкам. Не прошло и трех минут, как сперма брызгами покрыла плоский живот и Мизуки протяжно застонал. Вслед тэнгу заполнил своим семенем хранителя и вышел. Из пульсирующей дырочки маленькой струйкой вытекала белесая жидкость. Ворон рухнул рядом со змеем, притянув к себе разгоряченное тело. Было невыносимо жарко, но постепенно температура приходила в норму, сердце стало биться чуть медленней, а дыхание стало размеренным. Альбинос притянул к себе любовника, запечатлив нежный поцелуй на его губах, после чего улыбнулся и обнял возлюбленного. Они молчали, но им не нужно было ничего говорить друг другу. Между ними была ощутимая духовная связь и без лишних слов Мизуки и Курама понимали мысли друг друга, они знали, что сейчас не нужно ничего произносить – только наслаждаться близостью и постепенно отправляться в царство Морфея…***
Томоэ, все это время стоявший за дверью, был с широко раскрытыми глазами и растопыренными лисьими ушами. Ему не верилось, что только что услышал внутри этой комнаты. Он и представить себе не мог, что у Мизуки с Курамой все НАСТОЛЬКО серьезно. Хранитель прибывал в глубочайшем шоке. Отстранившись от двери, он тихо, пошатываясь, поплелся в свою комнату, обдумывая происходящее. Представлять себе этих извращенцев вместе совсем не хотелось, но воображение само рисовало картинки…