Bringing Them Home

      Казалось, что мы простояли так целую вечность. Я попыталась сомкнуть свои руки за спиной Тэрона, но мне это не удалось. В ответ на это он произнес так тихо, как только мог произнести в этой пустой комнате с каменными стенами:        — Я подрос немного. — Это прозвучало так нелепо и я с трудом удержалась, чтобы не засмеяться. В этот момент я не видела его лица, но легко могла представить себе эту улыбку, еле заметные ямочки на щеках и блеск в его глазах.         — Я думала, что больше не увижу тебя.        — Я тоже так думал. — Проводя ладонью по его спине, я почувствовала насколько мягкой была ткань его пиджака. И только уткнувшись носом в его шею я смогла почувствовать этот родной запах, который не могла забыть за все это время. — На самом деле я знал, что ты будешь здесь работать.        — Неужели?        — Да, я увидел твое имя в сценарии и не мог в это поверить, — Тэрон раскрыл объятия и немного отошел, чтобы взглянуть мне в глаза. — И я не мог не согласиться. К тому же, Колин* сегодня тоже здесь.        Почему я не могу посмотреть его в глаза? Почему я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза?        — Я думал ты осталась в Америке, — в его голосе прозвучала обида.        — Чтобы британский театр развалился тут без меня? — я указала рукой на свою рацию, лежащую на столе напротив и таким образом превратила свой ответ в глупую шутку.         На самом деле я хотела остаться в Америке. Я не хотела возвращаться в Лондон, где в каждом прохожем искала Тэрона, надеясь внезапно наткнуться на него где-то посреди улицы. Он бы пробегал мимо меня и случайно бы заметил меня среди проходящей проездную часть толпы. Он побежал бы ко мне навстречу и прошептал «вернись ко мне, я тебя люблю!». И все бы встало на свои места. Но все было не так просто. Спустя два месяца, наша постановка добилась сомнительного, но хоть какого-то успеха в местной газете и нашей труппе можно было возвращаться домой без несмываемого позора бездарных неудачников. Я оказалась в своей сырой британской квартире, где горячая вода в душе иногда заменяется холодной. В шкафу я обнаружила пару вещей Тэрона, которые не осмелилась ему вернуть. Стыдно признаться, но я так и не постирала их ни разу, вдыхая остатки запаха человека, которого сама же отвергла. Спустя пару месяцев запах практически улетучился с его одежды, из-за чего я проплакала почти весь вечер. Но теперь Тэрон стоит передо мной, пытается улыбаться и смотреть без слез на то, что от меня осталось.        — Ты не представляешь как я скучал по тебе. — Мое сердце остановилось. — Я пытался звонить тебе, приходить к тебе домой, связаться с Норманом или Беном… но каждый раз останавливал себя, — сказал он, засунув свои холодные руки в карманы брюк. — Я вспоминал то, что ты мне говорила тогда в Нью-Йорке и пытался переубедить себя в том, что ты была права.        — Тэрон, я прошу тебя, не надо…        — Нет, надо! — уже во второй раз в его глазах промелькнула обида. — Ты была не права!        Тут открылась входная дверь, а за ней стояла испуганная Клара. Он посмотрела на меня, а затем на короткое мгновение на Тэрона.        — Все… все в порядке, Перси? — заикаясь спросила Клара. Ее напугал мой заплаканный вид, опухшие глаза и то, как близко Тэрон стоял ко мне. Он не двинулся с места, несмотря на то, что ему, наверняка, было еще более неловко.        — Да, я сейчас приду, — я стала вытирать рукавом свои слезы, безуспешно найти свои ключи и схватить рацию со стола.        — Мы можем поговорить минуту наедине? — бестактно спросил Тэрон у Клары, хотя это вряд ли можно было назвать просьбой.         — Перси? — Клара проигнорировала просьбу Тэрона и даже не взглянула на него, опасаясь, что я боюсь оставаться одна с ним в комнате.         — Все в порядке. Дай нам минуту, — я взглянула на Клару, пытаясь хоть каким-то образом вселить в нее мысль, что могу контролировать ситуацию. — Пожалуйста, Клара.        — Я буду в коридоре, — она закрыла за собой дверь, демонстративно не разговаривая с Тэроном.        — Я не хотел напугать ее, — он только сейчас осознал, как звучал его голос, — или напугать тебя.        — Именно поэтому я ушла от тебя, Тэрон, — я схватилась за старый коричневый стул, который стоял в углу комнату. Мне необходимо было сесть, потому что ноги больше не держали меня. Тэрон подошел ко мне вплотную и опустился на колени, когда я села на мягкую подушку на пыльном стуле. В этот момент послышались аплодисменты, которые эхом отдавались из главного зала, находящегося почти прямо над нами. — Ты… я не могу тебя понять. Ты можешь кричать о любви, о красоте, быть нежным. А затем… а затем… — я запнулась.        — А затем назвать кого-то дрочилой, — Тэрон вспомнил, как унизил Бена перед театральной труппой в Нью-Йорке.        — Именно… — я опустила взгляд на свои ботинки, пытаясь бороться с подступающей волной рыдания, я сглатывала этот подходящий к горлу ком, не желая предстать перед Тэроном в еще более плачевном состоянии. Он, заметив это, дотронулся своими ладонями до моих щек. Его холодные пальцы вернули меня обратно в свое тело, а взгляд пытался встретиться с моим.        — Прости меня, слышишь? — его голос звучал размереннее, чем минуту назад. — Прости и, прошу, вернись ко мне.       Мне необходимо было остаться еще на два часа, чтобы организовать уборку помещения и интервью, которые давали читатели многочисленным журналистам. Они все фотографировали и фотографировали, должно быть уже ослепив пару десятков людей яркими вспышками своих фотоаппаратов. Тэрону нужно было идти. Как только он вышел из комнаты, где мы просидели около 10 минут, он нацепил на себя безукоризненную улыбку, смеясь и шутя, пожимая руки незнакомым мне мужчинам и перецеловав щеки кучи женщин. Если бы я не видела, как 20 минут назад он со слезами на глазах смотрел на мои дрожащие руки, я бы ни за что не поверила, что что-то было не так. Он искрометно шутил со сцены, его глаза блестели, а руки активно жестикулировали.  Когда толпа начала расходиться, я почувствовала вибрацию мобильника в своем нагрудном кармане: «я могу увидеть тебя сегодня». Именно так, без вопросительных знаков и отвергая строчные буквы, Тэрон написал мне беглое безэмоциональное смс. Первое за семь месяцев.  «я буду дома в 10». 10 часов вечера. Июль. Дождь. Люди в Лондоне уже и забыли, что на дворе лето. Я еду в холодном такси домой, разглядывая в проезжающих машинах одиноких водителей и ищу в них знакомые лица. Когда машина остановилась, я взяла в руки свой тяжелый рюкзак, перебирая в кармане пальто ключи от дома.         — Привет! — я услышала знакомый голос, исходящий от черного силуэта, сидящего на ступеньках. Белоснежные кроссовки, сверкающие от проезжающих мимо машин, выдали в нем Тэрона.        — Я сейчас подойду! — расплатившись, я увидела как Тэрон подбежал ко мне, чтобы помочь донести мне рюкзак.         — О! Ты же тот парень с рекламы на автобусе! — внезапно крикнул водитель, который до этого казался мне абсолютно отрешенным от этой жизни.        — Хехе, — Тэрон широко улыбнулся. — Да, дружище, это я.        — Не может быть! Мои мне никогда не поверят, что я сегодня подвозил знаменитость! — водитель явно имел в виду меня.        — О, нет, нет, — стала что-то мямлить я в ответ.        — Да, она восходящая звезда! — ответил Тэрон быстрее меня. Он аккуратно закрыл дверь машины и ударил ладонью по крыше такси, дав таким образом водителю понять, что можно трогаться.        — Хорошего вечера вам двоим! — крикнул водитель напоследок.        — И вам! — крикнул Тэрон в ответ.        — Удивительно, — я поплелась в сторону двери дома, доставая ключи из кармана, — он не проронил ни слова, пока я была в машине. А стоило ему увидеть тебя, как вы стали лучшими друзьями. Тэрон звонко засмеялся, заставив меня загордиться тем, что мне удалось стать причиной его смеха.         — А где Джерри? — спросил Тэрон, когда я открыла входную дверь. Мне потребовалась минута, чтобы понять что он имел в виду отсутствие чучела совы, которое висело в нашем коридоре несколько лет.        — Он упал.        — Упал?         — Да, Джерри упал, — я взяла рюкзак из рук Тэрона и бросила ключи на обувницу. Эти странные разговоры о чучеле должны были как-то смягчить неловкость, в которой мы сейчас оказались. Но пока что это абсолютно не помогало. Я словно оказалась с незнакомым человеком одна в комнате, и мне необходимо было поддержать эту беседу. Как только я положила рюкзак на стул, стоящий у рабочего стола, я услышала Тэрона:        — Я хочу поцеловать тебя, — он подошел ко мне почти так же близко, как это было несколько часов назад. — Можно я тебя поцелую? Как он это делает? Легко переключившись он превратился из скромного парня, спрашивающего о сове, в самоуверенного успешного мужчину, который знает чего он хочет. Как только я ответила, что он может поцеловать меня, он коснулся своими губами моих губ. Его щетина больно кольнула мой нос, а руки прижали к себе. Мои ладони легли на его грудь и ткань футболки не могла скрыть высокую температуру его тела. Я провела пальцами по его шее, коснувшись мягких волос своей ладонью. Когда моя вторая рука дотронулась до его плеча, я услышала его тихий стон:        — Я не мог даже и думать ни о ком, кроме тебя, — он прижал меня к себе еще крепче, пальцами впившись мне в талию.