Ядовитые камелии

       — О, я как раз тебя тут и спрашивал, — Саске наигранно растягивает губы в улыбку.        — Почему каждый раз, когда я тебя вижу, ты либо собираешься выпить, либо уже пьян? — интересуется Неджи, передавая бармену ключи. — Привет, Наруто.        — У меня тяжелая жизнь, — в ответ тот лишь недоверчиво изгибает бровь. — Останься с нами, ну давай.        — В другой раз, — шепчет он. — Мне к сестре нужно. И тебе бы не помешало домой пойти. Снова хочешь залечь в больницу?       Пожалуй, это самое последнее место, куда ему хотелось бы попасть, впрочем, как и последнее, что волновало его сейчас.       Внимание вдруг привлекает рядом режущиеся в карты трое пьяных вдрызг мужика, которые периодически вяло матерясь и прикладываясь к одной на всю компанию бутылке, расшумелись до неприличия.       Может быть присоединиться к ним? Пропустить рюмки две-три их дешевого пойла, закинуться какой-нибудь дрянью, отчего у него сшибет напрочь память, и с торжеством продолжить зажигать с какой-нибудь красоткой в «приватной комнате», пахнущей сортиром.       Жар от выпитого вискаря уже разлился по телу, и теперь ощущение от липкой одежды было не столь мерзким. Перед глазами пронизанная серым муть, почему-то трясет. Саске прижимает онемевшую ладонь к груди, сам не зная, на что надеясь.       Уж точно не на то, что это уже отпустит.       Холодно.        — У него сестра ничего так, — говорит вдруг Наруто, глядя вслед уходящему Неджи.        — Он сам ничего так, — Саске прикладывается снова к стакану и, наконец, осушает его, затем с шумом ставит обратно.       Наруто как-то хмурит брови, но ничего не отвечает.       Холодно. Хотя помещение было «разогрето» посетителями до самой оптимальной температуры. Табачный дым клубился, закручивался в узоры и кольца и затем растворялся в общей серой массе.        — И что ты теперь думаешь делать?        — Мм? — Саске поворачивает голову в его сторону и натыкается на вопросительное выражение лица Узумаки. — Если б я знал, Наруто. Если бы только знал.       Тот не успевает ничего сказать, как рядом подсаживается какой-то парень в капюшоне и, не сводя глаз с Саске, кладет на поверхность барной стойки большой конверт, затем пододвигает ближе к ним.        — Что это? — озадаченно задает вопрос Учиха. — Ты кто такой?        — Считай — это подарок от… — он запинается, — доброжелателя.       Далее он поднимается с места и вскоре стремительно исчезает за дверьми.        — Что это за хрень? — не менее озадаченно спрашивает Наруто.       Что было в этом конверте? Под чисто-белой бумагой не было видно ничего. Документы? Чье-то письмо? Что за хренов «доброжелатель»?       Рука потянулась к «подарку», и тонкие пальцы принялись аккуратно его вскрывать. Затем внутри нащупали несколько листов с гладкой глянцевой поверхностью. Фотографии? Вне всякого сомнения.        — Кажется, это какие-то фотографии, — произносит Саске, почему-то медля. — Черт зна… — вытянув одну из них, Саске застывает в ужасе.        — Что там? — Наруто пододвигается ближе и забирает из его рук фото.        Едва ли верилось, что на фото запечатлен момент, когда некий человек в кепке и темных очках передавал какой-то белый пакетик в руки Итачи. Тот достает следующее фото — Итачи передает деньги этому типу, на третьем — они пожимают друг другу руки.        — Капец… — высказался многозначительно друг.        — Господи… — шепотом вырывается из уст Саске, и он принимается растерянно шарить по карманам. — Он не врал…       Нащупав, наконец, телефон, он достает его и дрожащими пальцами начинает набирать номер.        — Куда ты звонишь? — интересуется товарищ, однако ответа не получает. — Итачи?        — Алло? — на секунду он запинается. — Мадара в офисе? Соедините тогда меня с ним.       Что он задумал?       Через короткую паузу, на той части провода появляется нужный человек.        — Ого, Саске, чем обязан? — мнимая добродушность.        — Я… — голос дрожит, — согласен поговорить с тобой.        — Как и ожидалось. Подъезжай к офису, вечер у меня как раз свободный.       Вот оно, чувство, которое именуют безысходностью. Нет, выход-то всегда есть, но всегда ли нас устраивает тот исход, который предполагает выбор. И сейчас всё шло именно к этому.       Действие рождает противодействие. Так ведь говорили? За кого Итачи его держал? Просто стоило посмотреть на эти снимки, как в душе всё скрутилось в тугой узел. Что он скажет на это? Порошок от головной боли?       А самым ужасным было то, что узнал он всё это от Мадары, и что не менее ужасно — он был, черт бы его побрал, прав!       Но почему Итачи ничего не сказал ему? Возможно, он боялся признаться себе в том, что он не справляется с компанией. В этом отчасти Саске винил себя. И что-то нужно было делать.        — Зачем тебе Мадара? — вмешался Наруто. — Саске, мне это не нравится.        — Это он мне сказал правду об Итачи, — он перевёл потерянный взгляд на Узумаки, — понимаешь? Если бы не Мадара, я до сих пор не знал бы об этом.И Итачи до сих пор молчал бы. Понимаешь?        — Это он прислал конверт?        — Кто тогда, если не он?        — И ты ему веришь? — звучит больше как обвинение, нежели как вопрос. — Что за разговор?        — Наруто, — выдает вдруг Саске, игнорируя вопрос, — отвезёшь меня в офис? Только мне сначала нужно будет переодеться. ***       Спустя полчаса, они уже подъезжали к офису. Наруто припарковался на почти пустой парковке и заглушил двигатель. На улице действительно было холодно, и дождь с особой жестокостью долбил по лобовому стеклу. Идти не хотелось, да и Саске нервничал немного, поэтому он начал шарить по карманам. Нужно покурить. Однако, последняя сигарета полетела в сторону мусорных баков ещё у бара.       Чертова погода.        — О чем ты хочешь поговорить с ним? — на полном серьёзе спросил Наруто.        — Не я, а он, — отозвался Саске. — Я не знаю. Возможно, он предложит решение этой проблемы…        — Я бы не советовал слушать его.        — А что ты предлагаешь? Поругать Итачи и отобрать все «игрушки»?       Помимо откровенного непонимания, внутри Наруто билось негодование.        — Боюсь, добром это не кончится. Есть еще я. Я готов помочь. В конце концов, с Итачи можно поговорить…        — После того, что сегодня было? Ты и правда думаешь, что он захочет со мной говорить? — Взгляд Саске бездумно прошелся по стеклу, останавливаясь на дверях офиса. — Спасибо, Наруто, но это проблема Учих. И нам её решать.        — Может, мне пойти с тобой?        — Нет. Я должен сам.       Хлопнув друга по плечу, тот выскочил и побежал в сторону входа, ёжась от резко нахлынувшего холода. Косые ледяные струи дождя едва не больно ударяли по спине, заставляя быстрее бежать.       Чертова погода.       Ещё несколько минут и он уже шёл к кабинету, где его ждали.       Почему Мадара был всё ещё здесь? В смысле, все обычно уходили, кроме Итачи, секретарши и ещё нескольких работников. Итачи мог здесь часами находиться…       С приближением к кабинету, сердце отыгрывало какую-то сумасшедшую чечётку. Почему он так волновался? В руке он сжимал тот про́клятый конверт с фотографиями. Зачем он это взял с собой?       Стук в дверь прозвучал лишь немного громче собственного стука сердца, затем отворилась дверь, и его взору открылось светлое помещение, наполненное мягким светом. Мадара, стоявший почему-то спиной, резко обернулся и изобразил радушную улыбку.       Как мило.        — Я ждал тебя, — бархатным голосом проговорил он, с присущей ему улыбочкой, так напоминающей ухмылку. — Я знал, что ты всё равно придёшь ко мне.       Он говорил это с самодовольным лицом, словно он проживал эту жизнь не единожды и знал наперед каждое мгновение, каждое слово, что Саске собирался сейчас сказать.        — Но я не надеялся, что так скоро. — «Да ладно?» — Впрочем, оно и к лучшему.        — Если будешь тянуть — я уйду, — резко бросил Саске, присаживаясь на стоящий напротив стола диван, который был похож на тот, что стоял в кабинете Итачи.       Разумеется, это говорило о том, что эта угроза — лишь пустые слова.        — К чему такая спешка? — непонимающе повел руками Мадара. — Разговор серьёзный, не терпящий подобного.       Он, разлив из стоящей на столе бутылки вискаря в стаканы, которые, к слову, тоже стояли там же, протянул один из них Саске. Успел подготовиться к его приходу?        — Вряд ли ты в состоянии услышать то, что я скажу, без этого, — кивает на стакан в своей руке.       Его холодное спокойствие напрягало ещё сильнее. Что он хочет такого сказать?       В принципе, вряд ли он в состоянии быть вообще трезвым после того, что сегодня произошло. Поэтому, приняв выпивку, приложил стакан к губам.        — После того, что ты сегодня мне прислал, — Саске протянул ему конверт, — даже боюсь подумать, что может быть хуже?        — Я? Прислал? — недоуменный взгляд Мадары уставился на него. — О чем ты?        — Ну, глянь же. — Это не он прислал их?       Тот выхватив его, принялся изучать содержимое.        — Хм, — многозначительно вздыхает он, — рано или поздно это должно было произойти… Странно, кто бы мог быть…        — Хочешь сказать, что фотографии не твоих рук дело? Думаешь, хороший актер?        — Саске, неужто ты думаешь, что я стал бы тратить время на это, если мог бы сам показать их тебе?       Тогда кто? Кто следил за Итачи и делал эти снимки, а затем передал их Саске? Что за «Доброжелатель»?        — Я не знаю, кто ещё мог узнать об этом. Но если снимки попадут не в те руки, то хорошего ожидать не стоит, — продолжил он. — Однако это лишь подтверждает неизбежность принятия решения, которое я собираюсь предложить.        — Я не согласен продавать компанию, — Саске залпом осушил стакан.        — Нет. Я нашел другой выход.        — Есть прикурить?       Тот молча достал из кармана в пиджаке зажигалку и портсигар, серебряный, с вычурной гравировкой и протянул ему. Саске извлёк оттуда длинную тонкую сигарету, щёлкнул зажигалкой и изысканным жестом поднёс огонь к сигарете, а потом столь же высокопарно Мадара забрал их. Ему хватило одной затяжки, чтобы притупить разбушевавшиеся нервы. Затянулся и замер в ожидании разговора.        — Даже если исключить это… увлечение Итачи, — начал Мадара, отхлебнув глоток из стакана, — ты сам видишь, как ему нелегко. Ещё? — спрашивает он, указывая на бутылку на столе, и в ответ получает кивок. — Главная проблема — штат, специалисты, — продолжает он, наливая виски в пустой стакан Саске. — У нас был совет, на котором, кстати, тебя не было. Это не твое. И ты сам прекрасно это понимаешь. Мой же голос не имеет веса, поскольку моя доля незначительная в компании. Понимаешь?       Саске почему-то неуверенно пожимает плечи.        Вновь прозвучало в памяти бархатный баритон брата, — я не боюсь того, что он меня подставит. Знаешь, меня может предать кто угодно и это не сможет сломать меня.»        — Он не станет меня слушать, — Мадара подходит к дивану и присаживается рядом.        — Разумеется, после того, что ты предложил, он и не станет тебя слушать, — отвечает Саске, вставая с места. — Эту фирму оставил нам отец. Он слишком много вложил в неё. И продать её — значит предать его память.       Стакан пустой. А сердце всё ещё так бешено бьётся.        — Другой смог бы поднять ее, и старания Фугаку не остались бы напрасны. Но сейчас не об этом, — добавляет он, увидев напряжение в лице Саске.        — Что ты предлагаешь, — ставя на стол вновь опустошённый стакан.        — Если ты мне доверяешь…        — Не доверяю, — перебивает он, присаживаясь на край стола и складывая руки на груди. — Но выбора у меня нет. Итачи слишком меня беспокоит. А сам встать за штурвал я не могу.        — Так вот, — потянул Мадара, — я решил взять дела компании в свои руки. Я обещаю, что вытащу её из той жопы, в которой она сейчас, — четко проговорил он, наклоняясь вперёд. — Но без твоей помощи я не смогу. А у тебя будет возможность помочь Итачи.        — Мы… повздорили…       Мадара сначала осёкся, но затем вернул прежнее холодное выражение лица.        — Ты делами фирмы не занимаешься, насколько мне известно, а Итачи за вас двоих всё тянет. Поэтому, я хочу помочь ему. Понимаешь, Саске? Дай мне возможность это сделать.        — Что нужно делать?        — Передай мне часть своей доли. Разумеется не бесплатно.       «Единственное, что способно на это — твоё предательство… Я даже способен простить этих людей, — пустой взгляд, устремлённый куда-то в пол, — потому что они все безразличны мне, и их удар не будет для меня таким болезненным, каким будет твой. Но именно тебя я никогда не прощу, — сердце нервно сжимается, — не смогу простить…»       Слова пульсировали в голове.       «Не предавай меня, Саске».       Он молча налил себе виски и залпом опрокинул.       Что делать? Ведь Мадара прав. Саске не для компании. Он слишком другой. Волнение смешалось с алкоголем… Всё плыло перед глазами.       Резкий порыв ветра направил косые струи дождя прямо в открытое окно, отчего висящие жалюзи громко затрещали, и тяжелые капли разлетелись сквозь них на гладкую деревянную поверхность стола.       Черт дери эту блядскую погоду.        — Я… — сипло потянул Саске, — я согласен…