Моменты и мгновения

Бывают такие дни, когда мир становится серым, а небо плачет. Плачет долго и горько, безутешно и отчаянно. В такие дни на улицу и выходить не хочется - сразу промокнешь и домой вернешься, а с тебя ручьями будет стекать вода да любимый коврик заливать. И придется браться за тряпку, а иначе лужи по всему дому - за тряпкой ведь идти надо было - не убрать. В такие дни Фаерре особенно плакать хочется да выть так надрывно и громко, чтобы несколько дней голоса не было. А еще - друзей вернуть. С того света. Колдунья все еще помнит всех товарищей, и их смерти, кажется, никогда не исчезнут из ее памяти. Фаерра сыплет проклятиями в адрес глупого маленького короля, которым вертят придворные. Им-то все равно, их не заботят смерти, коль назвался бойцом, так и исполняй, что власть имущие прикажут. И плевать, что погибнуть можешь: множество глупцов вроде тебя еще наберется. И волшебница тоже была дурочкой, разве что жива до сих пор, да и то ее губит болезнь, так что и жить недолго осталось. А, впрочем, нужна эта жизнь ей? Порой Фаерра готова прыгнуть с обрыва и пропасть в темноте, чтобы только звук удара остался после нее. И упрекнуть ее нельзя, не каждый сможет выдержать терзания призраками прошлого. Но колдунья еще держится, впрочем, вернее будет сказать, что на грани балансирует. А придворные будто не видят потухшего взгляда колдуньи и каждый день толкают ее с самого края, будто хотят, чтобы сломалась Фаерра, чтобы разум ее помутился, и терпение лопнуло натянутой струной. Не знают, глупцы, что сами по лезвию ходят: безумная волшебница спокойно разрушит дворец, выжигая все на своем пути, буйствуя подобно огненному шторму в неспокойной душе Фаерры. Вот только пламя это не греет как прежде, а лишь обжигает, плавит, превращает в пепел. И сдерживают его лишь почти истлевшие границы разума колдуньи, что все же заходится в измученном плаче, в руке зажимая старый кулон, подаренный другом, чью жизнь волшебница не смогла спасти. Слезы градом катятся по щекам почти обезумевшей от горя девушки, а та все же кричит, и от этого крика, полного страданий, сжимается сердце у каждого, кто слышит. А небо, кажется, вместе с Фаеррой оплакивает ушедших... Дождь идет еще три дня, и на третий день волшебница просто засыпает навсегда - болезнь сделала свое. Придворные устраивают колдунье похороны, конечно, она ведь героем считается, да только не приходит почти никто на них: все любимые Фаерры лежат там же. Небо, кажется, радо за несчастную одинокую душу, которая наконец стала свободной.