Вечное "люблю"

Мы в молчании доехали до школы Федерико на серебристой машине Аврелии. Я чувствовала, что женщина на меня вовсе не сердится, но завести новый разговор боялась. Вдруг снова мимоходом задену больную тему? - Я, наверное, напугала тебя? – неожиданно спросила Аврелия, когда мы уже парковались. Я смущенно взглянула на нее, но ничего не сказала. - Не отвечай, вижу, что напугала, - сама же и отвечала мать Федерико. – Просто не упоминай больше о НЕМ, и все будет хорошо. В то мгновение я впервые услышала в голосе этой удивительной жизнерадостной женщины боль. И тогда все стало понятно. Ее до сих пор мучает боль, которую причинил Иглессиас. И это нормально. Странным здесь можно назвать лишь то, что Аврелия Гонсалес осталась доброй, веселой, открытой, улыбчивой и жизнерадостной женщиной. Некоторые черты ее характера, к слову, унаследовал и сын. - Хорошо, - согласилась я, наконец. – Еще раз простите меня. Больше такого не повторится. - Все в порядке, дорогая, - ласково улыбнулась Аврелия. – Это ты меня прости. Зря я сорвалась… - Это нормально, - возразила я. – После всего, что мне рассказал об этом папа, это абсолютно нормально. Я, вообще, удивлена, что Вы не замкнулись в себе, а остались таким же замечательным человеком, воспитавшим, к тому же, замечательного сына. Женщина ласково погладила меня по плечу, и я, как это ни удивительно, почувствовала что-то знакомое. Что-то, что очень давно не чувствовала. Как будто какое-то ощущение из детства. Лишь тогда, когда мы вышли из машины возле трехэтажного белого здания, я вспомнила. То же самое я чувствовала в далеком детстве, когда меня обнимала мама. Почему-то именно Аврелия Гонсалес смогла дать мне то же ощущение. Именно она ассоциировалась у меня теперь со словом «мама». Странно. Хотя, наверное, все дело в том, что она – мать человека, которого я люблю больше жизни. Наконец, мы подошли к дверям. В холле уже толпился народ. Несколько человек поздоровались с Аврелией, и та кивнула в ответ. Тут в коридоре показалась какая-то девочка. Невысокая, чуть ниже меня, и красивая. Прямые угольно-черные волосы блестели, отражая свет их окон, и ниспадали почти до пояса. Карие глаза смотрели с озорством, а одета она была просто – в джинсы и черную футболку с синим орнаментом. Тем не менее, выглядела эта девушка весьма эффектно. Она напомнила мне гимнастку из цирка – такая же тонкая, стройная и гибкая. - Уважаемые гости! – звонко воскликнула она. – Мы просим вас пройти в зал. Концерт скоро начнется. Толпа понесла нас в актовый зал. Мы с Аврелией вместе сели на третий ряд. А я вдруг поймала себя на мысли, что переживаю за Федерико больше даже, чем вчера за саму себя. Нет, я ни в коем случае в нем не сомневаюсь. Просто, если что-то пойдет не так, он расстроится, а для меня это невыносимо. Но вот, зазвучали фанфары, и на сцену вышли позвавшая нас девушка и незнакомый парень. Высокий, статный юноша, примерно наших лет. Темноволосый, с маленькими почти черными глазами, очень крупным носом и округлым лицом. - Добрый день, уважаемые гости! – провозгласил этот самый парень в микрофон. - Мы рады приветствовать вас на нашем отчетном концерте! – вторила ему девушка. - Этот концерт имеет большое значение для всех студентов нашей академии, - добавил парень. - Особенно это важно для нас – первокурсников, - продолжила девушка. - Сегодня мы впервые продемонстрируем свои таланты открыто. - И мы – ваши конферансье… - …Мартино… - … и Глория… - … с радостью представляем вам одну из наших восходящих звезд. - Без преувеличений, она – королева восточного танца! - У нее волшебный голос! - Ее бедра – гордость нашей академии! – с нехорошей ухмылкой добавил парень. - И почти все мальчики тайно в нее влюблены! – пробурчала девушка. - На сцене первокурсница Деянира… … с вокально-танцевальным номером «Мечта». Заиграла восточная музыка. Конферансье ушли, а на сцену выплыла (по-другому не скажешь) девушка. Нет, не просто девушка, а очень-очень красивая девушка. Знойная брюнетка с очень длинными и очень пышными волосами, карими глазами, сверкающими, как топазы, тонкими чертами лица и точеной фигурой. Но меня поразило не это. Во-первых, лицо девушки покрывал такой толстый слой косметики, что, казалось, от резких движений он может разбиться, как стекло. Еще у этой самой Деяниры были очень сильно подведены глаза. Серьезно! Стрелки она вывела почти до висков, а толщина подводки была видна даже с третьего ряда. Во-вторых же, Деянира была почти обнажена. Босая, в сверкающей голубой юбке с разрезами выше бедер. Сама юбка была длинной, но два разреза по бокам ноги открывали. Таким образом, прикрытым тканью (да и то, почти прозрачной) оставалось только то, что находилось между ног. Бедра девушки были увешаны цепочками и бубенчиками, которые звенели при каждом движении. Верхняя часть тела тоже была почти обнажена, если не считать прозрачного топа, едва прикрывавшего грудь, который тоже был увешан различными бубенцами. Потом Деянира начала петь. Голос у нее был мелодичным и даже приятным. Но сама песня… Я честно пыталась вслушаться и уловить хотя бы общий смысл. Обычно, люди пишут о том, что чувствуют. Но в этой песне абсолютно не было никакого смысла, никакой души и никаких чувств. Просто глупо зарифмованные строчки, положенные на посредственную музыку. Зато танцевала Деянира отлично. Вся мужская часть зала, как зачарованная, смотрела на ее колыхающиеся бедра и грудь. Хотя, на мой взгляд, все это было несколько пошлым. Но меня волновало другое: действует ли это на Федерико. Относится ли он к числу парней, которые с ума по Деянире сходят? Нет, его, конечно, можно понять. Ведь она, и впрямь, очень красива. Но в груди у меня все равно вспыхнула ревность. Несмотря ни на что, я видела, до чего она красива и до чего прекрасно двигается. И мне казалось, что на ее фоне я сильно проигрываю. Наконец, выступление закончилось. Зрительный зал взорвался аплодисментами и разочарованными криками. Мужская часть зрителей не хотела отпускать Деяниру. Даже странно. Абсолютно бессмысленная песня, исполненная без души. Удивительно, какую большую роль играет внешность. Мужчины… Тем временем, Деянира ушла, а на сцену вернулись конферансье – Мартино и Глория. - Всецело разделяю восторг зрителей! – провозгласил Мартино. – Сам до сих пор не пришел в себя! - А теперь, я обращаюсь к женской части зала, - продолжила Глория. – Для вас тоже есть приятный подарок. Пока ваши мужчины приходят в себя, мы порадуем вас. - Некоторые отправятся в такой же экстаз, как мы от Деяниры, - добавил Мартино. - Итак, - подытожила Глория, – на сцене, без лишней лести, самый лучший парень во всей академии! - Вот, спасибо! – деланно обиделся Мартино. – Обласкала! - Констатация факта, - отмахнулась Глория. – А еще, он – самый добрый, самый вежливый, самый талантливый… В общем, самый-самый! - Но главной отличительной чертой этого парня является другое, - встрял Мартино. – При всех своих замечательных качествах, он – единственный, кого абсолютно не трогают танцы Деяниры. - Более того, - добавила Глория. – Он – единственный, за кем Деянира бегает сама, а парень даже смотреть на нее не хочет. - Да за ним, вообще, все девушки без исключения бегают, - фыркнул Мартино. - Итак, на сцене первокурсник Федерико с песней «Убит»! Я на секунду даже подумала, что ослышалась. Но, когда на сцену во всем своем великолепии вышел мой возлюбленный, стало понятно, что все было услышано верно. Федерико никогда не бегал за Деянирой! Ура! Стоп! Но ведь это значит, что это за ним бегают многие девушки! А если он с кем-то флиртует? Хотя, откуда такие мысли?! Мой возлюбленный просто не может мне врать! Он уже не один раз доказывал, что любит меня до безумия. И я не стану в нем сомневаться. Нет. Просто спрошу сегодня вечером, что у него со всеми этими девушками. Врать он не умеет, что я уже поняла. Наконец, заиграла музыка. Медленная, грустная и очень трогательная. Каждая нотка была пропитана такой болью, что наворачивались слезы. Еще до начала самой песни мне хотелось убить того, кто причинил Федерико эту самую боль. А потом, когда он начал петь, мне сразу стало ясно: винить нужно не кого-нибудь, а саму себя. Я поняла: эту песню мой возлюбленный написал, когда вернулся сюда после нашего первого поцелуя в моей комнате и обмана Анжи. Это я виновата. Из-за меня ему было так больно. Ведь он так любит меня, а тут поцелуй и потом слова Анжи… В песне было все. Вся печаль Федерико. Вся боль. Все страдания. Все мрачные мысли. Он пел о том, как хотел бы забыть поцелуй, но не может. Пел о том, что мой образ все время всплывает у него перед глазами, и он ничего не может с собой поделать. О том, как ему без меня плохо. О том, что не хочет жить (от этих слов меня обуял ужас, и я негромко ахнула). Сама песня носила несколько неясный характер. На протяжении ее, Федерико, словно говорил с кем-то. Он как будто общался с человеком, которого ему не хватало, делился с ним своими переживаниями и звал его, называя другом. Что бы это значило? Заканчивалась песня куплетом о том, что, как бы жестоко я с ним ни поступила, он будет любить меня всегда. Федерико замолчал и нашел меня глазами. На миг наши взгляды встретились, и я только тогда поняла, что сижу в слезах. Мы посмотрели друг на друга. По моему телу прошла волна жара, потому что взгляд парня был полон любви и нежности. Мой тоже. На миг зал перестал существовать. Остался только Федерико и его взгляд, от которого кружилась голова. Я даже почти не слышала громовых аплодисментов от женской части зала. В себя пришла только тогда, когда парень скрылся за кулисами, а на сцену снова вышли ведущие. - Итак, пока некоторые приходят в себя после выступления Федерико… - ехидно начал Мартино. - Да ну тебя! – огрызнулась Глория и снова обратилась к зрителям. – Не знаю, как вам, а мне хочется пристрелить того, кто причинил нашему Федерико такую боль. «А я хочу застрелиться сама, - пронеслось у меня в голове, - и Анжи с собой захватить». - Итак, сейчас выступит еще одна девушка, - провозгласил Мартино. – Моя боевая подруга детства… - Отличная певица! – добавила Глория. - Непревзойденный композитор! – подхватил Мартино. - Великолепный поэт! - Замечательная танцовщица! - И просто хороший человек! - Габриэлла с песней «Не удивляйся»! На сцену вышла девушка, которую и девушкой-то можно было назвать с натяжкой. Она больше походила на девочку-подростка, чем на шестнадцатилетнюю девушку. Короткие темные волосы ежиком торчали из-под серой бейсболки. Одета она была в мешковатые шорты и футболку. На ногах же красовались черные кеды. Однако пела Габриэлла, и впрямь, отлично. Да и танцевала здорово. Интересно, а как Федерико относится к ней? В общей сложности, на этом концерте выступило около дюжины самых разных парней и девушек. Юношей, правда, было не так уж и много. Зато девушек порядком. И к каждой из них я невольно ревновала Федерико. Знаю, я ненормальная. Но почему-то каждая девушка казалась мне намного красивее меня самой. Возлюбленный не давал мне поводов, но что, если какая-то из этих девушек ему хотя бы нравится? Даже едва уловимо и несерьезно? Мысль о том, чтобы делить любовь Федерико с кем-то еще (кроме, разумеется, его семьи), меня ужасала. Он только мой. Навсегда.