Вечное "люблю"

Дальнейшие события почти полностью стерлись из моей памяти. Я помню только, как Федерико мгновенно выпутался из моих объятий, быстро (но осторожно, чтобы не причинить боль) толкнул меня за спину и принял нож, брошенный Винченцо, на себя. Помню свой крик, когда этот самый нож вонзился в грудь моего возлюбленного. Помню, как он упал, кашляя кровью. Помню, как упала на колени рядом с ним. Помню, как рядом, дико крича, тоже на колени плюхнулся бледный Эрнесто. Все остальное для меня обратилось в какое-то сумасшествие. Настоящей была только одна мысль: «нет, не верю». И в самом деле, я не понимаю, как такое возможно. Только что любимый человек обнимал меня, а теперь лежит, не подавая признаков жизни, в луже крови и с ножом в груди! В одночасье мир остановился. Вокруг все бегали и суетились, но я ничего не видела, сидя возле распростертого на земле тела возлюбленного. Я даже почти не заметила, как Эрнесто и Бернарди вдвоем занесли Федерико в машину последнего и положили на заднее сидение. Просто на автомате бежала следом, а потом села на это же сидение, положив голову возлюбленного себе на колени. Прошу, только не умирай! Умоляю! Вот и больница. Врачи сразу увезли Федерико в операционную, с трудом оторвав от него меня. Мы все остались ждать в коридоре, сев на скамейку. Мы – это я, Эрнесто, Глория и Бернарди. Никто не выглядел адекватным. Даже бывший учитель моего возлюбленного. Он исступленно проворачивал мобильник между пальцев и вздрагивал от любых посторонних звуков. Глория, опустив голову, нервно до крови кусала губы. Об Эрнесто и говорить нечего. Он сидел рядом с сестрой Федерико, вытянувшись в струнку, и, не мигая, смотрел на дверь операционной. О том, что парень жив, говорили только его вздымающаяся грудь и руки, нервно сжимающиеся в кулаки и снова разжимающиеся. Ну, а я просто сидела с другой стороны от Глории, дрожа с головы до ног и вознося молчаливую молитву всем святым в мире. Боже, если есть на свете какая-то высшая сила, прошу, не забирай моего возлюбленного! Умоляю, только не его! Лучше меня! Все равно без этого парня моя жизнь рухнет. И это будет уже не жизнь. Нет. Существование. Хотя, даже не так. Без Федерико я просто умру. Теперь, узнав настоящую любовь, я не смогу жить без любимого человека. Поэтому, господи, умоляю, не забирай у меня мое счастье, мою судьбу и мою жизнь! Я не прошу ничего особенного. Просто хочу, чтобы Федерико был со мной, вот и все. Не хочу его терять – разве это много?! Казалось, прошла целая вечность прежде, чем дверь операционной открылась. Вышел врач с кровью на руках и тяжело вздохнул. Мы все разом повскакали с мест. Мое сердце тяжело колотилось где-то на уровне горла. Боже, только бы не услышать фразы, которой я больше всего боялась! - Как он, доктор? – первым подал голос бледный как смерть Эрнесто. - Не буду скрывать, ранение тяжелое, - устало заговорил врач. – Но не безнадежное. Пареньку повезло. В целом, операция прошла успешно. Мы извлекли из грудной клетки мальчика нож и предотвратили кровоизлияние в легкие. Так что, можно сказать, жизнь его сейчас вне опасности. - Так «можно сказать», или «вне опасности»? – уточнил Бернарди. - Вне опасности, - ответил врач. - А сами легкие не задеты? – спросил Эрнесто. - Незначительно, - кивнул мужчина. – Нам пришлось отсечь от левого легкого небольшую пораженную часть, но они довольно быстро регенерируются. Причем, как я понял, для парня это – не первое подобного рода ранение? - Правильно поняли, - воскликнул из другого конца коридора знакомый голосок. Мы все, как по команде, повернули головы и увидели, что к нам со всех ног бегут Аврелия, Хельга и Юми. Последняя эту фразу и произнесла. У всех троих вид был, мягко говоря, взволнованный. Аврелия все время шмыгала носом и вытирала заплаканные глаза, лицо Юми тоже опухло от слез, а Хельга вся дрожала и кусала губы. - Вы нам скажите, - обратилась к врачу Глория, - будет жить мой брат или нет?! - Будет, - успокоил ее тот. – Сейчас его состояние стабилизировалось. Он самостоятельно дышит, и скоро выйдет из наркоза. Тогда вы сможете навестить его. А сейчас, извините, я должен привести себя в порядок. Он удалился. Я стояла, тяжело дыша и не смея поверить, что все обошлось. Хвала небесам, мой возлюбленный жив! Господи, есть ты все-таки на свете! Все хорошо! Федерико спасен! Теперь все будет хорошо! - Так, - выдохнула Аврелия, когда они с девочками оказались рядом. – Что мы пропустили? - Он будет жив и здоров, не волнуйтесь, - сказала Глория. – Врач говорит, все в порядке. Теперь его жизни ничто не угрожает. - Кроме меня, - пробурчал Эрнесто. – Я еще устрою ему разнос, чтобы больше меня так не пугал» Сначала обниму, а потом врежу хорошенько, чтобы в следующий раз неповадно было! - И толку от этого не будет, - заметила Глория. – Федерико все равно считает, что был прав, потому что спасал Виолетту. И будет спасать дальше, что бы ты ему ни сделал. - Знаю, - отмахнулся Эрнесто. – Но он мог просто отойти в сторону вместе с Виолеттой, и нож благополучно пролетел бы мимо! Так нет – нужно было обязательно вперед прыгать и принимать удар на себя! - Любовь, - развела руками Юми. - У него любовь! – не унимался Эрнесто. – А у меня такими темпами скоро будет инфаркт! - Должен сказать, Гонсалес – чрезвычайно храбрый парень, - заметил Бернарди. – Не у всякого хватит сме… - А ты помолчал бы! – сердито оборвала его Аврелия со слезами. – Это все из-за тебя! Вечно моего сына втягиваешь в какие-то опасные приключения! - Да нет, тетя Аврелия, - возразил Эрнесто. – На этот раз, он здесь ни при чем. Более того, если бы не он, все могло быть гораздо хуже. Это мы его вызвали, когда Винченцо похитил Виолетту и Глорию. Дальше я уже абстрагировалась от всего и вся. Рассказать о произошедшем ребята могли и без меня. А я все уже сама поняла. И, должна признать, поставить в известность Бернарди было чрезвычайно мудрым решением со стороны Федерико и Эрнесто. Федерико… Он все-таки жив! С ним все будет хорошо! Слава богу! О, как я за него переживала! Даже подумать боюсь о том, что когда-нибудь потеряю его! Нет! Никогда этого не допущу! Теперь, однако, когда стало ясно, что жизнь Федерико вне опасности, я вполне разделяла гнев Эрнесто. Любовь у него… ну, знаете ли! Любовь любовью, а нужно со мной считаться! Я не смогу без него – как можно до сих пор этого не понять?! Тем не менее, я понимала, что открыто высказать все это Федерико не смогу. Одной его фразы «я тебя люблю» будет достаточно для того, чтобы я оттаяла. Нет. Все, что я могу, - зацеловать его до полусмерти, что сделаю с превеликим удовольствием!