Arigatou

Солнечный свет проникает сквозь закрытые веки, заливая глаза ярко-алым. Я прикрываюсь от него рукой. Мои пальцы движут тени в глубине алого моря, и кажется, словно там, в нутре красных волн, живут огромные морские чудовища с черными гибкими телами. Открываю глаза. Если взглянуть на свою ладонь напротив солнца, то она тоже покажется черной. Будто тень, прячась от света, вросла в руку, проступая на ее не обращенной к ярким лучам стороне. "Нет, все же не буду смотреть", - решаю все же, смежая веки. Лучше в ярко-алый обращать свой взор. И ощущение рваного пятна тепла лежит на щеке. Я же не те чудовища. Но… - ... надо все-таки задернуть шторы. С шумом приподнимаюсь в кресле и, нехотя, снова открываю глаза. Мы с Аоем едем в микроавтобусе. Вообще-то удивительно, что нам его выделили, хоть он и очень тесный. Но, видимо, Кай или Руки, а то и вместе, постарались во благо сомнительного удобства своих бедных гитаристов… или просто хотят, чтобы мы поменьше возмущались, когда вернемся. Не воодушевляюще все это, как ни крути. На это мероприятие, о котором мне так толком ничего и неизвестно, как наш лидер, должен был ехать Кай. А вместе с ним Руки. Как фронтмен. Мы же с Аоем, вроде как, и ни при чем вовсе. - Где же справедливость?… Я бросаю последний взгляд на унылый пейзаж за окном и задергиваю плотную ткань. - Ты все еще не смирился? Мы уже проехали больше половины пути, - подал голос Аой. Гитарист развалился на месте напротив моего, откинувшись на спинку кресла и закинув ноги на соседнее со мной сидение. Он утомленно смотрит на меня из-под полуприкрытых век, продолжая что-то говорить. Ветер, проникающий в салон через окно, касается его волос. Лениво, словно тоже сморенный полуденной жарой. Медленно. Я наблюдаю за движением черных, как смоль, прядей... Хотелось бы и мне так же прикоснуться к его лицу... Но на ладонях моих грязная тень. Я рефлекторно вытираю их о ткань штанов. Мне внезапно стало страшно. Это чувство застыло в воздухе противным тонким вектором высокочастотного писка, начинающимся в бесконечности и уходящим в неё же. Аой уже завершил свою реплику и словно ожидает от меня ответа. Усилием воли собираю мысли и пытаюсь вспомнить, что же он сказал до того, как я отвлекся. Думай, Уруха, думай… - Э, да, - выдавил я из себя первое, что пришло на ум. И лучше бы я промолчал вовсе. Взгляд ритм-гитариста изменился, став заинтересованным. Плохо. Сейчас Аой станет ужасно невыносимым, потому что я его не слушал. - Что «да»? - Ну, «да» - это утвердительный ответ… - Так ты и вправду считаешь, что я самый привлекательный в группе? – он улыбается, глядя, как мало-помалу до меня начинает доходить смысл его слов. - Что??? Ты же не это говорил…да? - Именно это, - Аой убирает ноги с сидения и кладет их одна на другую, наклоняясь ко мне. – Мне очень лестно. - Чего тебе лестно? – переспрашиваю я, как можно непринужденнее откидываясь на спинку кресла, дабы сохранить меду нами комфортное для меня расстояние. Остается надеяться, что ему в поездке было не настолько скучно, чтобы мучить меня слишком долго. - Если Уруха говорит такое, то как мне может быть не приятно, - Аой наклоняется ближе и - о, дьявол его дери! - кладет руки мне на колени. - Тебе, что, некуда руки пристроить? В твоем распоряжении целый салон помимо моих ног. Я его убью… Я его точно убью. - Нет – твои колени куда удобнее, - его улыбка становится шире, а голос ниже. Нет, я так больше не могу… - Ладно-ладно, я прослушал тебя, хорошо? Так что оставь меня в покое уже! Аой победно улыбается и снова, как ни в чем не бывало, откидывается назад. - Жаль, что ты так быстро сдался, - вздохнул он, прикрывая глаза и скрещивая руки на груди. Мне показалось, что в его голосе и вправду проскользнуло сожаление. Но кто знает… Я тоже закрыл глаза, пытаясь подавить раздражение и намереваясь проспать до приезда в гостиницу. Автобус немного покачивало на дороге, и темнота во мне покачивалась вместе с ним. Мерно и сонно. Словно красивые волосы Аоя, которых касается ветер. Я невольно улыбнулся. Такое чувство, что мои мысли бегают по кругу, каждый раз замыкающемся на одном и том же… Даже грустно немного от собственного бессилия. На коленях все лежало тепло ладоней. Когда закрываешь глаза, то кажется, что воздух становится гуще. Он почти невесомыми потоками скользит над кожей. Над кончиками дрожащих ресниц. Словно чье-то дыхание. Словно чей-то взгляд. Словно чье-то намерение. Когда я был совсем маленьким, часто придумывал то, чего нет, и тех, кого не существует, вслушиваясь в биение своего сердца по ночам. Но созданное однажды в глупом детском воображении не умирает и продолжает жить. Ты можешь не видеть того, кто стоит за тобой в темноте, все же он там. Он читает твои желания, но будет ждать, пока ты сам в приступе страха не захочешь отдать ему то, что тебе дорого. Стоит появиться невольной мысли, рожденной слабостью и эгоизмом, - и он протянет в темноте свои бледные руки, улыбнувшись шелестящей улыбкой и прошептав «ありがとう». Чтобы забрать. Почему же он все еще ждет? Сижу на кровати в номере и слушаю записи своих наработок на плеере, пытаясь занять себя чем-то полезным. Но упрямые звуки и не думают складываться так, как мне бы хотелось, - нелепые полузабытые мысли снова всплыли в голове, становясь ощутимее и не давая сосредоточиться. Иногда бывает. Но сегодня я даже не пил. Досадно как-то… Аой ушел уже давно. Скрашивать свой вечер где-то или с кем-то. Хотя, насчет «с кем-то» я сомневаюсь. Если он только неожиданно не встретит на улице "любовь всей своей жизни". Наш брюнет не ангел, конечно. Но впускает в свою жизнь не каждого. Улыбаюсь, как дурак, при этой мысли. Влюбленный Аой – это же так любопытно. Тогда у него появится тот, кто убьет его одиночество. Хотя, «одиночество» не совсем верное слово, когда говоришь про ритм-гитариста, но у меня опять не получается сказать что-то так, как надо. Недовольно поджимаю губы - все снова заканчивается проблемой со словами… Вдруг дверь в комнату открывается и в проходе появляется Аой. Взгляд зацепил кое-что тревожное в его фигуре. Он, не обронив ни слова, подходит к своей кровати и тяжело на нее опускается. Снимаю наушники. - Привет. Устал? … бродить черт знает где. - Немного… Опускает локти на колени и зарывается пальцами в волосы, глубоко вздыхая. - Ну, тогда прими ванну …- протянул я неуверенно, только для того, чтобы нарушить тишину. - Да… Немного злюсь. Непонятно только на что… Запах сигарет и алкоголя, когда Аой поднимается и проходит мимо в ванную. Значит, только «где-то»… Снова надеваю наушники и слушаю какую-то песню, не разбирая ни слов, ни музыки. Неужели у него что-то случилось..? Спросить? Если и не расскажет, то хоть поймет, что мне не все равно. Но тут возвращается это ходячее несчастье – и я понимаю, что явно ничего спросить не смогу. Как же так, Уруха? Аой садится на край кровати. Влажные волосы. Пряди прилипшие к шее… Хочу быть слепым и этого не видеть. Отвожу взгляд и рассматриваю рисунок на обоях. В ушах все еще играет что-то. Неважно. Боюсь пошевелиться лишний раз, чтобы не обратить на себя внимание, мечтая вообще мимикрировать под молочного цвета покрывало и исчезнуть. От напряжения у меня даже шея затекла и стала ныть… Прикосновение к плечу – и я вздрогнул, оглядываясь. Аой смотрит на меня… с какой-то тоской и ожиданием..? Выключаю плеер и снимаю наушники. - Да? Пытаюсь придать лицу равнодушное выражение, но получается какая-то холодная отталкивающая гримаса. Извини, Аой, представляю, что ты видишь. Словно старательно подбирает слова, как обычно слегка хмуря брови. Не отводя взгляда от моей маски и все еще касаясь пальцами плеча. - Я действительно рад, что мы в одной группе, Уруха, - все-таки произнесит Аой, после нескольких минут тишины и неведомых мне внутренних мучений. Что? И это то, что требовало таких усилий? Ритм-гитарист, наконец, убирает руку с моего плеча и опускает ее на кровать рядом с собой. - Эм, и я рад, что ты в нашей группе, - улыбаюсь, как можно теплее, все еще не понимая, к чему это Аой решил мне такое сказать. Но приятно, хоть и рождено под влиянием алкоголя. – Ты тоже очень хороший гитарист…и можно сказать, что в чем-то я у тебя учусь. - Спасибо, - еле заметно улыбается. Скрытое разочарование в его глазах. Не знаю. Снова не знаю… - А теперь давай ложиться – завтра будет трудный день, - заканчиваю я. Может, это и неправильно – вот так вот завершать разговор, хоть и немного странный, но по взгляду этих темных глаз я понял внезапно, что у меня нет тех слов, что ему нужны. Наверное, я и вправду глуп. Но расстраивать Аоя фальшивой глупостью еще больше не стоит. Залезаю под одеяло и выключаю лампу. Слышу шорох ткани рядом – он тоже лег. Хоть мы и на разных кроватях, но все же так близко. Стоит только протянуть руку, чтобы коснуться… Такая малость. И немного жаль, что я не смог сказать что-то ценное и нужное. Закрываю глаза, чувствуя мягкое приближение сна, - и тут с моих губ невольно слетает это проклятое «Доброй ночи». Замираю в ужасе. - И тебе доброй ночи. Необычное чувство, когда на слова, которые всегда оставались неуслышанными, вдруг получаешь ответ. Так тепло от этого на сердце, что немного страшно. Нельзя допустить, чтобы у меня появился кто-то, кого я назвал бы особенным. Люди не гитары – их не заменить и не починить. Поэтому и любить их по-настоящему тоже нельзя. Ведь кое-кто может подслушать …