***
Когда, наконец, он прошёл мимо здоровенного вышибалы (который спросил у него надлежащие документы, но, в конечном итоге, отступил, как только Йен сказал, зачем именно он пришёл), парень вошёл в дымный, шумный клуб, чувствуя себя неуместно в джинсах и массивной зимней куртке, учитывая, что все здесь находились полуголыми, надеясь обнажиться еще больше. Когда Йен пробирался через клуб в небольшой офис, скрытый в конце, он наблюдал, как случайные парни, практически в одних лишь ботинках, трутся друг о друга. Некоторые из них бросали заинтересованные взгляды на рыжего, молча приглашая его к ним присоединиться. Галлагер сглотнул и заставил себя отвернуться. Однако, в глубине души, одна его часть находилась под соблазном просто забыться в поцелуях незнакомца на одну ночь. Он, наконец, протиснулся сквозь потную, шумную толпу до маленького офиса и неохотно постучал в дверь, задумываясь в сотый раз, является ли это хорошей идеей. Работать гоу-гоу танцовщиком в гей-клубе под названием «Феечка» — не совсем то, чем он когда-либо хотел заниматься, особенно в семнадцать лет. Но прямо сейчас это казалось единственным возможным вариантом. Деньги, он знал, будут большим преимуществом. По крайней мере, менеджер Маркус объяснил, что он сможет заработать пару сотен долларов за одну ночь. Йен правда не был уверен, насколько он может доверять своему новому менеджеру, учитывая, что мужчина даже не поинтересовался, сколько ему лет, прежде чем поспешно принять решение нанять его на рабочее место. Другим важным преимуществом был тот факт, что это ещё одна возможность отвлечь свои мысли от Микки. Даже если это означало, что он будет строить глазки куче парней, стараясь угодить им во всём. Также, Йен предположил, что, возможно, это можно было бы рассматривать как большой плюс. Галлагер нуждался в любых отвлекающих факторах, которые только мог найти. Он постучал, дождался грубого «войдите» и ввалился внутрь. Маркус сидел за столом, попыхивая сигарой. Так же как тогда, когда парень первый раз вошёл в его офис, мужчина осмотрел Йена с головы до ног и одобрительно улыбнулся. — Боже, сынок. Ты выглядишь так хорошо в уличной одежде, что я могу только представлять, как ты будешь выглядеть без неё. Йен нервно переступил с ноги на ногу под пристальным развратным взглядом, проклиная, что мужчина так смотрит на него. Однако Галлагер подумал, что придётся привыкать к этому. У него было предчувствие, что отныне много жутких, старых извращенцев будут пялиться на него и прикасаться руками. — Я не знаю, должен ли был упомянуть это раньше, но, эм-м… мне только семнадцать, — нашёл Йен в себе слова, не продумав всё до конца. Может быть, небольшая его часть надеялась, что менеджер выставит его и не примет на работу. Маркус наклонился вперёд к своему столу, дым валил из его сигары. — Это же просто небольшая формальность, не так ли? Никому, на самом деле, не нужно знать это, ведь так? Йен нервно сглотнул. — Нет, эм-м, я думаю, нет. — Так что всё решено. Ты пойдёшь и будешь танцевать. Будешь танцевать на сцене, будешь танцевать на коленях. Будешь работать в зале и никогда не оставайся на одном месте слишком долго. За танцы на коленях можешь получать деньги вперёд, а парни смогут трогать тебя только если ты им позволишь. Везде куча вышибал, так что если что-то пойдёт не так, они обо всём позаботятся. Здесь ты в безопасности, Кёртис. Йен кивнул, думая, что ничего из этого не звучит слишком плохо. Хотя, он был наслышан о том, что происходит в задних комнатах подобных клубов, но решил не спрашивать об этом, не желая обидеть менеджера. Кроме того, у него не было намерения делать что-либо кому-то в любой приватной комнате. — Хорошо, — произнёс Маркус, льстиво улыбнувшись. — А теперь иди, раздевайся, посмотрим, что у тебя есть под этой курткой.***
Микки смущённо стоял в стороне и смотрел, как его отец схватил беднягу за волосы, наклонив его голову назад под неловким, болезненным углом. — Я хочу мои деньги назад на следующей неделе, Чарли, — произнёс Терри сквозь зубы. Затем он поднял взгляд, посмотрев на Микки. — Или мой мальчик заявится к тебе и всадит пулю в твой чёртов череп, ты понял? Мужчина энергично закивал головой, широко раскрыв глаза, когда он глянул на Микки с откровенным страхом. Милкович неловко переступил с ноги на ногу, сжимая свой пистолет, и взвёл курок, зная, что это именно то, что отец хотел бы, чтобы он сделал. Он должен сыграть свою роль. Микки не хотел быть здесь. Помогать своему отцу с одним из его дел, было последним, что он хотел делать. Всё это время, всё, что он мог представить — это лицо Йена, всё, что он мог слышать — это сладкий голос Йена, который говорит ему, что это неправильно, что он мог бы стать лучше, чем это. Каждый раз он отгонял эти мысли прочь и оставался непоколебимым в своём деле, не желая вызвать недовольство отца. — Хорошо, я рад, что мы достигли взаимопонимания, — сказал Терри, прежде чем нанести жёсткий удар в живот. Парень согнулся, насколько он мог это сделать, будучи связанным в кресле, и начал хватать ртом воздух, постанывая от боли. — Сынок, бей его и пошли, — грубо сказал Терри, когда направился к двери. Микки сглотнул, понимая, что ему лучше не идти против воли отца. Он подошёл к парню и коротко посмотрел в его умоляющие глаза. Затем Милкович застыл и ударил беднягу в лицо так сильно, как только мог, сломав ему при этом нос. Он не повернулся, чтобы увидеть удовлетворённую ухмылку на губах Терри, но знал, что она там была.***
Когда Йен вернулся домой этой ночью, чуть позже двух часов, он сонно направился прямо в ванную, чтобы смыть вонь грубых стариков, которая всё еще присутствовала на его коже. Его первая ночь в «Феечке», мягко говоря, была интересной. Он чувствовал, что мужчины просто разрывают его в разные стороны, желая провести некоторое время с новым, горячим рыжеволосым танцовщиком. Йен был на смене только три часа и уже заработал почти две сотни долларов. Он испытывал смущение и небольшое отвращение, танцуя на коленях всю ночь, но в конце оно того стоило. Парень мог бы привыкнуть к этому. Особенно учитывая, что теперь Галлагеры оказались бы в состоянии оплатить счета за отопление в течение месяца. Он быстро принял душ, а затем направился в спальню, желая немного поспать, вспоминая, что должен оказаться в школе через четыре часа. Когда он уже заполз в кровать, Лип произнёс. — Где ты был? Йен вздохнул в темноту. — Рядом. — Где, чёрт возьми, рядом? — С каких пор ты такой наблюдательный? Лип замолчал на некоторое время, прежде чем сказать. — Я просто беспокоюсь о тебе, Йен. Все мы. — Не надо, — упрямо произнёс рыжий, прежде чем перевернуться на бок, натянув одеяло до подбородка. — А теперь, блять, спи уже, Боже.***
Йен уже четвёртую ночь находился на своей новой работе, и он обнаружил, что больше не стесняется танцевать на коленях. Он быстро научился справляться с этим, закрывая глаза и думая о чём-то постороннем. Две минуты танцев на чьих-то коленях за двадцать пять баксов? Он правда не мог жаловаться. Мужчине, на чьих коленях рыжий находился сейчас, было около пятидесяти, и он чертовски сильно распускал руки. Хотя Йен и предупредил его, по крайней мере дважды, не прикасаться, руки мужчины каким-то образом всё равно оказывались на голых бёдрах Галлагера. Йен закатил глаза, но продолжил двигаться, полагая, что мужчине осталось только около тридцати секунд до конца, так что он мог позволить старикашке немного дополнительных острых ощущений. — Что ты делаешь после того, как твоя смена закончится? — спросил мужчина, глазами уставившись на Йена так, будто хотел его съесть. — Простите, я не ухожу домой с клиентами, — кинул Йен, продолжая тереться о него. — Я могу что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя сделать исключение? — Неа. — Как насчёт немного подзаработать? — Я, блять, не шлюха, — отрезал Йен, прежде чем подняться с колен мужчины. — Время вышло, — пока тот не сумел возразить, Йен повернулся и пошёл прочь, сгорая от раздражения. Пока он шёл, парень почувствовал чью-то руку на своей и взглянул, обнаружив мужчину лет тридцати, который стоял перед ним. — Могу я украсть тебя? — Двадцать пять долларов за танец, — кинул Йен, думая, что этот парень был бы хорошим завершением вечера. Он на самом деле казался нормальным, а также неплохо выглядел. Мужчина кивнул в сторону пустой кабинки, и Галлагер последовал за ним. После, когда незнакомец засунул свои деньги в короткие шорты Йена, рыжий оседлал парня, начав тереться о него. — Маленькое одолжение? — спросил мужчина, держа в руке маленькую белую таблетку над головой Йена. Галлагер взглянул на таблетку, зная, без сомнения, что должен ответить «нет». Он никогда раньше не имел дело с наркотиками, разве что только с марихуаной, и он, блять, не собирался начинать. Тем не менее, по какой-то причине, он раскрыл рот, словно птенец, принимая таблетку. Мужчина улыбнулся, а затем положил руки на бёдра Йена, откинувшись на спинку кресла, чтобы насладиться шоу.***
Четвёртую ночь подряд Лип ждал Йена. Четвёртую ночь подряд младший брат приходил домой чуть позже двух часов ночи, сразу же исчезая в ванной, чтобы принять душ, а затем засыпал, как только его голова касалась подушки. Лип не знал, какого чёрта происходит с его братом, но понимал, что ничего хорошего.***
Следующим утром Лип настороженно наблюдал за Йеном за кухонным столом, пока они завтракали блинами. Он заметил бледное лицо Йена, тёмные мешки под глазами и тот факт, что его брат выглядел абсолютно дерьмово. Рыжий Галлагер также не произнёс ни одного слова, пока они сидели, хотя все остальные оживлённо болтали вокруг него. Фиона поставила ещё одну тарелку блинов на стол, украдкой кинув тревожный взгляд на Йена, прежде чем взглянуть на Липа, который мог только развести руками и беспомощно покачать головой. — Так, эм-м, Йен… как дела? — Нормально, — глухо ответил парень, пережёвывая блины. — Как дела в школе? — надавила она. — Хорошо. — Стараешься на учёбе? — Ага. — И на вневойсковой подготовке? Как там дела? — Отлично. — Ты… — Блять! Что, чёрт возьми, за допрос вы устроили? — вспылил Йен, ударив рукой по столу, напугав своих братьев и сестёр, заставив их замолчать. Он вздохнул, а затем резко отодвинул свой стул, прежде чем встать. — Я мечтаю, чтобы все отстали от меня, Боже, — парень последовал к двери, схватил свою куртку и вышел, прежде чем кто-либо смог возразить. — Что, блять, с ним не так? — спросила Фиона, широко раскрыв глаза. — Он сходит с ума, — кинул Карл. — Заткнись, идиот, это не так, — вставила Дебби, пнув Карла по голени под столом. — Я, блять, понятия не имею, что с ним происходит, — выдохнул Лип. — Но мы должны выяснить, где, чёрт возьми, он пропадает последние четыре ночи. Когда все медленно вернулись к своим обычным делам, Лип опустил глаза к столу, понимая и презирая тот факт, что прямо сейчас, вероятно, есть только один человек, который смог бы достучаться до Йена.***
Микки стоял на крыльце, безучастно глядя куда-то в даль, поднося бутылку виски к своим губам, чтобы сделать глоток. Краем глаза он заметил движение и повернул голову, увидев Липа Галлагера, который переминался на тротуаре, засунув руки в карманы с мрачным видом. — Ну, разве это не Филлип чёртов Галлагер, — ехидно произнёс он. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Я пришёл поговорить с тобой о Йене. Микки отвернулся, стараясь не позволять Липу заметить хоть какую-нибудь реакцию на произнесённое имя, однако его сердце заходилось в груди. — Я думал, мы уже говорили об этом, Филлип. — Мне кажется, что у него проблемы, — произнёс Лип, возмущённый такой кислой реакцией Микки. — С ним что-то происходит. Микки услышал слова Липа и постарался ответить, убедившись, что тон его голоса абсолютно ровный. — И разве это мои чёртовы проблемы? — Ты ёбаный мудак. Я должен был знать, что ты бесполезен. Даже не знаю почему я так чертовски волновался, — плюнул Лип, покачав головой, и повернулся, чтобы уйти. Прежде чем Микки смог даже подумать о том, что делает, он крикнул. — Какие проблемы? Лип остановился, а затем развернулся обратно. Он медленно пожал плечами. — Я не знаю. Мы вроде надеялись, что ты в курсе. — Я, блять, не разговаривал с ним, — парировал Микки. — Какого хуя я должен знать, что с ним происходит? — Блять, — пробормотал Лип, глядя куда-то вдаль. — Что он делает? — спросил Микки, стараясь не звучать слишком заинтересованным. — Он возвращается домой в два-три часа ночи. Стал угрюмым, чертовски уставшим, не хочет ни с кем разговаривать. Думаю, он может сидеть на чём-то, — объяснил Лип, его голос слегка дрогнул. — Слушай, мужик, я знаю, что многого прошу, но не мог бы ты, может быть, просто, блять, попробовать поговорить с ним? По некоторым причинам, я думаю, что ты можешь быть единственным человеком, с которым он, блять, поговорил бы сейчас, — он замолчал, прежде чем добавить. — Я не пришёл бы к тебе, если бы знал, что у меня есть другой выбор. — Да я не думаю, что он станет со мной разговаривать, — выдохнул Микки, глядя на свои ботинки. Его мысли всё еще крутились вокруг того факта, что Йен шляется где-то половину ночи. Он даже не хотел думать о том, что это могло значить. Сами мысли о грёбаном Йене заставляли его внутренности сжиматься. — Просто попробуй, ладно? — произнёс Лип. — Если он что-нибудь значит для тебя, просто попробуй. Убедись, что с ним всё в порядке и не делай глупостей, хорошо? — Я, блять, ничего не буду тебе обещать, — с горечью кинул Микки, вновь поднося бутылку к губам, заканчивая разговор. Лип просто кивнул, а затем повернулся, чтобы уйти прочь, не заметив, как плечи Микки опустились, когда он остался в одиночестве.***
Йен шёл по территории школы, направляясь к футбольному полю на тренировку для вневойсковой подготовки. Весь день тянулся слишком медленно, пока он пытался не заснуть прямо в классе. Парень хотел пропустить тренировку вообще, но в конечном итоге решил повременить. Он не хотел признаваться самому себе, что всех дел становится слишком много, чтобы справиться. Галлагер взглянул вверх и остановился как вкопанный, когда увидел Микки, который небрежно прислонился к дереву впереди, сигарета свободно находилась между его губ, пока он щурился от солнца. Йен стиснул челюсть и опустил голову, когда поплёлся вперёд, намереваясь пройти мимо Микки, не сказав ни слова. — Эй! — крикнул Милкович, быстро последовав за ним. — Оставь меня в покое, Микки, — отрезал Йен. — У меня нет времени на твои бредни. Микки схватил Йена за руку. — Эй, мужик, поговори со мной секунду, — прежде чем он осознал, что происходит, Галлагер развернулся и грубо толкнул его на ближайший забор, выбив весь воздух из лёгких. — Не трогай меня, блять. Микки совершенно ошарашенно уставился на Йена. Он пришёл в себя от удара, а затем толкнул Йена в ответ с такой же силой. — Пошёл ты! Галлагер усмехнулся, устояв на ногах, а затем покачал головой, прежде чем поднял свой упавший рюкзак с земли, продолжив путь. — Йен, какого хрена?! — крикнул Микки ему в спину. — В чём, чёрт возьми, твоя проблема, чувак? Парень обернулся и взглянул на него с поддельным изумлением. — Ты, блять, издеваешься надо мной сейчас? Ты спрашиваешь меня, в чём моя проклятая проблема? Ты игнорировал меня в течение нескольких дней, потом сказал моему брату, что тебе насрать на меня… — Ты знаешь, что всё это сложно, Йен. Я хотел этого не больше, чем ты! Ты знаешь, почему я сделал так, как сделал! Галлагер только покачал головой и глянул вниз на свои ботинки, отказываясь смотреть в лицо Микки. — Боже, посмотри на себя. Ты хреново выглядишь, чувак, — тихо произнёс Милкович после напряжённой паузы. — Это всё, что ты хотел сказать? — Нет, умник, это еще не всё, — сорвался Микки. — Слушай, все беспокоятся о тебе. Лип сказал, что ты постоянно где-то шляешься по ночам, что ты всё время уставший… — Лип чёртов мудак, который нихрена не знает, и он не имел права говорить тебе что-нибудь. — Не мог бы ты просто сказать мне, какого хуя ты делаешь? — Это не твоё проклятое дело. И никого, блять, не касается, какого хуя я делаю, Господи Иисусе! — отрезал Йен. Микки протянул руку, касаясь кончика своего носа, стараясь успокоить нервы и разум, находясь рядом с Йеном. — Слушай, — спокойно продолжил он. — Все просто… они волнуются, ясно? Блять, Йен, я волнуюсь… — Мы уже закончили? — перебил Галлагер. — Я должен идти, иначе меня заставят пробежать двадцать кругов, если я опоздаю. — Просто скажи мне, какого хрена… — Я работаю в «Феечке» в Бойзтауне, ясно?! — проговорился Йен, широко разведя руки в стороны. — Ты, блять, доволен? Я танцую полуголым в окружении мужиков, трусь о их члены за деньги! Вот, что я делаю. Микки вдруг почувствовал, будто его ударили в живот, и выглядел он точно также. — Какого хрена, Йен, — наконец, выдавил он, в его голосе чувствовалось больше боли, чем злости. Решимость Галлагера, казалось, улетучилась, когда он понял, что Микки больно. Затем он вновь ощетинился, отказываясь позволять Микки знать, что он сломлен. — Мне нужно идти. Мне правда не хочется бегать чёртовы круги. Микки просто остался там, не имея никакого другого выбора, кроме как смотреть ему вслед.***
Милкович вошёл в «Феечку» поздним вечером и сразу же почувствовал себя совершенно неуместно. Он опустил голову, стараясь не смотреть никому в глаза. Боковым зрением он мог видеть нагло целующихся парней, трущихся друг о друга, и парень хотел сделать всё, чтобы не видеть этого. Как только он добрался до основного танцпола, Микки рискнул и поднял голову, пытаясь отыскать Йена среди толпы движущихся тел. Он огляделся вокруг, его глаза проскользили по массе людей, а затем он, наконец, заметил Галлагера в толпе. Йен был там, одетый лишь в одну пару кожаных чёрных шортиков, трущийся на коленях какого-то чёртового мужика, словно это его вторая натура. Микки сглотнул склизкий комок в горле, пока смотрел, сгорая от ревности, обиды и гнева. Он с болью наблюдал, как Йен открыл рот и принял таблетку, что незнакомец предложил ему, и этого оказалось достаточно, чтобы заставить Микки сорваться с места. Брюнет прорвался через толпу и оказался рядом с парой. — Ладно, голубки, время вышло, — плюнул Милкович. Когда никто не сдвинулся, он заорал. — Время, блять, вышло, теперь моя очередь! Йен быстро поднялся с колен мужика и тупо уставился на Микки. — Увидимся позже, Кёртис, — протянул мужчина. — Убирайся отсюда, дедуля. Ты никого не увидишь позже! — завопил Микки, а затем посмотрел на Йена, выгнув брови. — Кёртис? Ты снова принялся за это? Боже, Йен! — Двадцать пять долларов за танец, — произнёс Галлагер, выглядя возмущённым. — Что, прости? — кинул Микки, выгнув брови. — Не хочешь танец — уходи. — Что ты делаешь? Посмотри на себя. Ты, блять, тащишься под кайфом, как маленькая сучка. — Извини, — сухо бросил рыжий, поворачиваясь, чтобы уйти. — Потерял свой шанс. — Эй, Йен! — закричал Микки, грубо хватая Йена за руку и разворачивая его обратно. — Ты можешь подождать хотя бы одну блядскую минуту, мне нужно поговорить с тобой! Мы можем выйти на улицу? Галлагер стоял перед Микки потупив глаза, содрогаясь всем телом. — Пожалуйста, — произнёс Милкович, его голос смягчился, пока он скользил глазами по лицу Йена, ослабив свою хватку на руке. — Я просто хочу поговорить. Галлагер, наконец, поднял блестящие глаза на Микки, напряжение окончательно покинуло его тело. — У вас проблемы? — спросил вышибала рядом с ними, многозначительно глядя на Микки. Милкович посмотрел на Йена, ожидая его реакции, выгнув брови. — Нет, Роджер, — наконец, пробормотал парень. — Никаких проблем. — Может уже закончите? Там есть один парень, который выглядит так, будто хочет танец, — грубо кинул Роджер. — Ладно. Хорошо. Спасибо, — раздражённо плюнул Микки. — Ему уже было достаточно одного седого лобка этой ночью. Роджер бросил Микки еще одно предупреждение, прежде чем отошёл прочь. — Йен, — произнёс Милкович, шагая вперёд, осторожно дотронувшись щеки парня. — Ты пойдёшь со мной? Галлагер тупо кивнул головой и позволил Микки отвести себя в заднюю часть клуба к туалетам, где музыка была не настолько оглушительной. Микки оглядел Йена мрачным взглядом, осознавая, во что тот был одет и очевидный факт, что рыжий находился под кайфом. Его вдруг переполнили эмоции и он провёл рукой по своему лицу. — Боже, Йен, — пробормотал Микки. — Я, блять, сделал это с тобой, не так ли? — он схватил Йена за затылок, прижимаясь к нему лбом. — Какого хрена ты здесь делаешь? — промямлил брюнет. Галлагер закрыл глаза, прижимаясь к нему, испустив шаткий вздох. Микки обхватил лицо Йена руками и наклонил его голову так, что их глаза встретились. — Прости меня, — произнёс он, глядя в его глаза. — Ты слышишь меня? Прости. Йен протянул руку, пальцами обхватив запястье Микки. Милкович оставил мягкий поцелуй у Йена на лбу. — Прости меня, — затем он переместил свои губы и наклонился, чтобы осторожно поцеловать Галлагера. — Мы что-нибудь придумаем, ладно? Мы что-нибудь придумаем. Ты не должен больше заниматься этим дерьмом. Рыжий снова кивнул, а затем позволил Микки вывести себя из клуба. Его ночные танцы в «Феечке» закончились.