Ransom

- Ты хочешь увидеться со своим настоящим отцом? Серьёзно? - спросил Микки после длительной паузы. Он мог сказать по собирающейся влаге в глазах Йена, что это не совсем то, что рыжий хотел сделать. - Ты хоть раз прежде встречался с этим блядским донором спермы? - Однажды, - торжественно ответил Галлагер, выглядя так, словно он говорит о чём-то другом. - Мы с Липом нашли его, как только я узнал, что Фрэнк не мой настоящий отец. Мы вошли в его дом, познакомились с его женой и всё. Он, эм-м, я очень на него похож. Я знал, что он мой отец. Знал, что он мой отец, но ничего не сказал. Мы просто ушли. Микки почесал у виска, воспринимая всё это. - Думаешь, он знает, что твой отец? Йен вскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате. - Не знаю. Я нихуя не знаю. Не похоже, что он в курсе. Всё, что я знаю — это что я должен сделать хоть что-нибудь, верно? Этот мужик, у него куча денег, он может быть моим отцом, и я должен, по крайней мере, попробовать. Мне придётся постараться, чтобы получить от него деньги. Микки подошёл к Йену и положил руки на плечи рыжего, пытаясь его успокоить. Успокаивать Йена Галлагера, казалось, было всем, что он хотел делать в последние дни. Это было чертовски странно. - Ладно. Если ты хочешь нанести этому мудаку визит, давай сделаем это. В худшем случае, он может просто сказать нам отвалить, да? Стоит попробовать. Йен устало кивнул головой, всё еще стараясь избегать зрительного контакта с брюнетом. - Это наш единственный вариант сейчас. - Эй, я понимаю, - кинул Микки, сочувственно понизив голос. - Если этот придурок твой настоящий отец, меньшее, что он может сделать — это помочь тебе. Ты можешь взять с него причитающиеся алименты, или еще какое-нибудь дерьмо. Этот ублюдок сильно задолжал тебе. Галлагер, наконец, поднял мутные глаза на Микки, внезапно начав выглядеть и звучать, как испуганный, неуверенный, шестнадцатилетний подросток, каким он и был. - Ты пойдёшь со мной? Микки протянул руку, обхватив макушку Йена, зарываясь пальцами в его медные волосы. - Конечно, пойду, - произнёс он, его голос был низким и хриплым, когда он посмотрел во влажные глаза Йена. Брюнет наклонился и нежно поцеловал Галлагера, и это действие оказалось таким естественным. Йен растворился в поцелуе и позволил Микки себя направлять. Это было нереально: всего пятнадцать минут назад они яростно трахались на столе, а теперь Микки целовал его так нежно и ласково, заставляя дыхание Йена сбиваться. Милкович оторвался и коснулся лбом лба рыжего, пытаясь собрать все разбросанные мысли воедино. Он не знал, как, в течение нескольких коротких недель, он превратился в такого, блять, женоподобного, но это было то, что Йен сделал с ним. Микки никогда не любил раньше целоваться, но с Галлагером, казалось, ему никак не было достаточно. - Где живёт этот придурок? - Норт-Сайд, - ответил Йен, выглядя отвлечённым, когда уставился на грудь Микки. - У него хороший дом, хорошая машина, хорошая семья. Целые девять ярдов, - его голос немного сорвался в конце, что выдало его эмоции, хотя он так старался их сдержать. Микки вновь посмотрел на парня со знакомой тяжестью в груди, словно чья-то рука сжимала его сердце. Он осторожно схватил Йена за подбородок, повернув лицо рыжего в свою сторону, и наклонился для поцелуя, обняв парня, притягивая их друг к другу. Он не хотел трахаться, и он делал это не только для того, чтобы заставить Йена почувствовать себя лучше. Он правда просто хотел целовать рыжего, чтобы быть ближе к нему. Их языки медленно переплетались, а руки лениво блуждали по телам, пока парни прижимались друг к другу, не в силах насытиться. Они упали обратно в путаницу простыней, подушек и одеял и продолжили целоваться, ни разу не разрывая контакт. Микки немного отстранился и посмотрел вниз на раскрасневшееся лицо Йена, большим пальцем руки поглаживая гладкую бархатистую щёку. Он не понимал, что вселилось в него, но всё, что он знал — это поцелуи Йена Галлагера, и это всё, что он, блять, хотел делать. Рыжий смотрел на него, и его кадык слегка дёрнулся, когда он встретился с брюнетом взглядом. Микки улыбнулся самой приторной из улыбок и наклонился вниз, касаясь губами идеальных губ Йена, влажных и мягких, он нежно поцеловал его, зубами покусывая нижнюю губу Галлагера, прежде чем поменять угол наклона головы и сделать это снова. Руки Йена медленно опустились на голую спину Микки, оставляя за собой мурашки по коже. Микки оторвался от губ рыжего и поцеловал низ его подбородка, опускаясь ниже, к его шее, а затем вновь возвращаясь, даже выше, чтобы поцеловать веснушчатый кончик носа Йена. - Ты превратил меня в такую, блять, сучку, - ласково пробормотал парень напротив нежной, тёплой кожи. - Ты хочешь трахаться? - выдохнул Йен, как всегда очень тактично. - Нет, - пробурчал Микки во впадинку Галлагера на шее. - Я просто хочу продолжать делать это, - произнёс он. Милкович никогда прежде не чувствовал себя настолько связанным с другим человеком, никогда прежде не чувствовал себя так открыто. С Йеном он ощущал, что может говорить, делать и чувствовать всё, что хочет. С Йеном он не боялся. С Йеном он чувствовал себя свободным. Пальцы рыжего запутались в волосах Микки, слегка подёргивая, пока их языки продолжали свою медленную дуэль. Никуда не спешив, просто целуясь, пока их эмоции зашкаливали. Оба парня знали, в глубине души, что ступили на очень опасную почву, но оба были слишком далеки в данный момент, чтобы действительно много думать об этом.

***

Йен первым проснулся в середине ночи. Он оторвал голову с груди Микки и пристально посмотрел на брюнета, сердце дрогнуло у него в груди. Парень с трудом оторвался, стараясь не разбудить Милковича, и поднялся с постели. Галлагер подошёл к комоду, вывалил сигарету из пачки себе на ладонь и закурил. Он сел в зелёное кресло, пока курил, наблюдая, как Микки спит. Рыжий даже не осознавал этого, но слеза медленно скатилась по его щеке. Он быстро вытер её, прежде чем всё зашло слишком далеко, и всхлипнул, поднося сигарету дрожащей рукой обратно к своему рту. Йен собирался предложить навестить Клейтона завтра — предложить упаковать всё их дерьмо, отправиться в путь и покончить со всем этим. Пришло время ехать домой. Пришло время отпустить. Он уже позволил себе зайти слишком далеко с Микки Милковичем. За несколько коротких недель, он безнадёжно влюбился в парня. В самого неподходящего человека, в которого он мог бы влюбиться. Теперь пришло время вновь наладить свою жизнь, прямо сейчас, потому что он знал, что если не сделает это в ближайшее время — он никогда не сможет отпустить.

***

Микки открыл глаза и сразу же столкнулся в видом того, как Йен развалился на столе, склонив голову на свои руки. Брюнет заставил себя принять сидячее положение, щурясь от ослепительного солнечного света, который лился через потёртые шторы. - Хэй, - сонно произнёс Микки, в его рту пересохло, а язык казался тяжёлым. - Когда ты проснулся? - Пару часов назад, - прямо сказал Йен, его голос прозвучал немного грубовато. - Пару часов назад? - переспросил Микки, кидая беглый взгляд на часы. - Ты просто сидел там с пяти, блять, утра? - Думал. Микки потёр глаза тыльной стороной ладони. - Ты хочешь позавтракать или еще что-нибудь? - спросил он сквозь зевок. - Я чертовски голоден, мужик. - Я хочу уехать, - вставил Йен. - Думаю, мы должны собраться и уехать... сегодня. Мы должны увидеться с Клейтоном и покончить с этим. Нас нет уже слишком долго. Микки медленно убрал руку от своего лица, слова Галлагера пришлись, словно ножевое ранение в живот. Он знал, что Йен хочет отправиться на встречу с Клейтоном, но полагал, что у них всё еще есть несколько дней, чтобы уладить детали. - Сегодня? Прямо, блять, сейчас? - Да, - произнёс Йен, казалось, избегая взгляда брюнета. - Чем дольше мы будем откладывать, тем хуже будет. Твой отец будет еще больше зол, а мы еще глубже б... - он быстро закрыл рот, немного качая головой в упрёк. - Нам просто нужно уехать. - Йен, я... - начал Микки, желая сказать рыжему, что он просто не готов. Что, может быть, блять, возможно, они могли бы просто собрать вещи и уехать куда-то далеко, чтобы начать новую, лучшую жизнь. Но Милкович этого не сделал. Он не мог. Он знал, что это невозможная, несбыточная мечта. Вместо этого, парень тихо сказал. - Если ты думаешь, что мы должны сделать это, то мы сделаем. Йен коротко кивнул и, после тяжёлой паузы, повторил. - Это то, что мы должны сделать. - Йен... - Это то, что мы должны сделать, - строго произнёс рыжий, наконец, глядя в глаза Микки. - Ты сам это сказал. Это была лишь временная сделка. Милкович, наконец, понял, что глаза Йена полны слёз. Он смог только кивнуть и сглотнуть комок, который подступил к горлу, вынуждая вернуться его собственные эмоции. - Ладно. Это твоё дело. Ты сам сделал этот выбор. - Поверь мне, я не тот, кто сделал этот выбор, - ответил Галлагер, его голос оказался мягче на этот раз. Микки заставил себя отвернуться и провёл рукой по лицу, пытаясь обдумать всё это. Он, наконец, отбросил одеяло прочь от своего тела и мысленно подготовил себя к тому, что должен восстановить эти стены — стены, которые Йен так легко, плавно и необъяснимо разрушил. Милкович понял, что всё кончено, и он знал, что это должно было закончиться. Он просто не мог принять, что это случится так быстро и так болезненно. Но парень знал, что Йен прав — чем скорее они покончат с этим, тем лучше. Он понимал, что целуя Йена прошлой ночью так чувственно, с такой любовью, он перевёл их на новую, незнакомую территорию, и это, по-видимому, испугало Галлагера также сильно, как и его самого. Он был таким, блять, идиотом. - Да, хорошо, - произнёс Микки, поднимаясь. - Я собираюсь, эм-м, пойти принять душ, а затем мы соберём наше дерьмо, найдём машину и уберёмся отсюда. Йен, который всё еще сидел за столом, расположив пальцы под дрожащим подбородком, просто кивнул, его взгляд был сосредоточен на стене. Микки исчез в ванной комнате, а затем прислонился к холодной, деревянной двери, его сердце беспорядочно колотилось в груди. Он сжал и разжал кулаки, качаясь на месте, прогоняя слёзы обратно, отказываясь, блять, плакать, он сделал глубокий шаткий вдох, прежде чем шагнуть в душ, включив воду. Только когда Милкович оказался под горячими брызгами, он дал волю слезам. Потому что в таком случае он мог притвориться, что это не слёзы. Легче было притворяться.

***

Йен ходил по комнате, упаковывая всё, что они приобрели за последние несколько недель — одежда, обувь, «Монополия», которую они купили и даже не открыли, потому что оба были заняты членами друг друга. Когда больше ничего было упаковывать, Йен с тяжестью на сердце оглядел комнату. Хоть это место и уродливая дыра, которая пахнет, как чёртов ботинок, он будет скучать. Будет скучать по всему — по их разговорам в предрассветные часы, по траху, который удовлетворял каждую унцию всего существа, по ленивым поцелуям, которые всегда длились слишком долго, по простой болтовне обо всём и ни о чём вообще, когда они смотрели старые глупые ситкомы и реалити-шоу. Скорее всего, Йен просто очень будет скучать по Микки. Будет скучать по его запаху и по тому, как он улыбался над его дерьмовыми шутками, даже когда старался этого не делать. Галлагер собирался скучать даже по их постоянным ссорам и дракам, потому что некоторая составляющая этого была так хороша. Он медленно сел в уродливое, зелёное кресло и вытер щёку, пытаясь взять себя в руки. Как, чёрт возьми, он должен был вернуться в Сауд-Сайд и снова жить своей обычной, блять, жизнью, зная, что Микки Милкович где-то там, вне зоны его досягаемости? Там, совсем незащищённый, под чёртовым гнётом своего отца? Дверь в комнату приоткрылась и Микки неторопливо вошёл, отряхивая снег со своих ботинок, его щёки порозовели от холода. - Нам повезло. Я нашёл машину прямо неподалёку. Это просто ржавый кусок дерьма, но он должен отвезти нас туда, куда нам нужно, - произнёс он, не потрудившись посмотреть на рыжего. - Давай пакуй вещички и поторопись, пока кто-нибудь не заметил пропажи. - Мик... - Не надо, Галлагер, - резко ответил Микки, вновь называя рыжего по фамилии, его взгляд по-прежнему был сосредоточен на полу. - Давай просто уедем, ладно? Покончим с этим дерьмом. Йен коротко кивнул и бросил последний взгляд на комнату, прежде чем схватить два вещевых мешка из четырёх, которые находились на столе. Он прошёл мимо Микки, слёзы жгли в уголках его глаз. Милкович схватил два оставшиеся мешка и последовал за Йеном, оставляя комнату и фантазии позади них.

***

Поездка из Цицерона была оглушительно тихой. Йен продолжал украдкой кидать взгляды в сторону Микки, но глаза брюнета устойчиво оставались на дороге перед ним. Галлагер повернул голову, чтобы взглянуть в окно, покусывая свою нижнюю губу. Он знал, что поступил правильно, заставив их сделать этот первый шаг обратно к их неизбежной реальности, но не мог перестать себя чувствовать последним дерьмом. - Прости, - , наконец, произнёс рыжий после пятнадцати минут молчания. - Я не хочу, чтобы это заканчивалось, - сказал он, оглядываясь на Микки, который всё еще смотрел на дорогу, сильнее стиснув челюсть. - Ты же знаешь, я не хочу. Если бы это зависело от меня, я... - Это, блять, больше не имеет значения, Галлагер, - неровным голосом кинул Микки, когда потянулся и нащупал ручку коробки передач. - Всё кончено. Мы оба знали, что это приведёт к этому. - Я знаю, но... - Это было весело, пока продолжалось, - прервал его Микки. - Но это лишь всё, что было. Веселье. - Для меня это было не всё. - Да, хорошо, но это, блять, больше не имеет никакого значения. Как только мы вышли из номера, всё было кончено. Йен наклонился вперёд и, не думая, схватил Микки за руку. Он не был удивлён, когда брюнет оттолкнул его руку.