Ransom

После непродолжительных поцелуев, когда парни повторно познакомились с ртами друг друга, Микки вылез из постели, схватив пачку сигарет, и приземлился обратно рядом с Йеном. Оба лежали на спине, уставившись в потолок, лениво передавая друг другу сигарету. Микки чувствовал, что Йен хотел зайти дальше их поцелуев, и, блять, по правде говоря, Микки тоже, но он был искренен, когда сказал, что хочет сделать всё медленно. Он так сильно хотел касаться, исследовать и экспериментировать с рыжим, потому что это по-прежнему было очень ново для него, и парень хотел привыкнуть сперва к поцелуям, прежде чем сюда вовлекутся еще члены и задницы. Милкович не совсем был готов к чему-то гейскому (помимо того грёбаного невероятного минета, конечно) Йен повернул голову и увидел, как Микки затянулся, а затем выпустил несколько идеальных дымовых колечек. Он решил не рисковать, понимая, что брюнет не хочет сейчас что-либо обсуждать. Рыжему было и так хорошо, сказал он самому себе, — целовать и иногда делать Микки минет вполне достаточно для него сейчас. - Так что мы будем делать с остальными деньгами? - спросил Йен. Микки затянулся еще раз, прежде чем передать сигарету Галлагеру. На выдохе, он сказал. - Хрен его знает, чувак. Всё, что я знаю — ты больше не подвергнешь себя опасности, ты не вернёшься и не будешь делать это снова. Йен нежно улыбнулся, ему нравилось, как Микки, казалось, защищает его. Парень повернулся на бок и приподнялся на локте. Он протянул руку к ладони, расположенной на животе Милковича, и переплёл пальцы с парнем. Это был смелый ход, и он наполовину ожидал, что Микки уберёт руку, но тот этого не сделал. - Нам нужно еще две тысячи долларов, прежде чем мы сможем вернуться домой, - задумчиво продолжал Йен. - Мы должны что-то придумать. - Я придумаю что-нибудь, - поправил Микки, искоса поглядывая на него. - Позволь мне позаботиться об этом. - Точно, я забыл. Ты же парень, у которого всегда есть план, - дразнил Йен. Микки усмехнулся, когда вновь затянулся своей сигаретой. - Думаешь, что такой остроумный, да? - Я знаю, что остроумный, - ответил Галлагер. - Думаю, ты тоже это знаешь. Микки не ответил, просто выпустил несколько дымных колечек к потолку. Йен продолжал изучать брюнета, ему нравилось всё в лице Микки Милковича — каждый склон, линия, изгиб и изъян. Он был совершенно несовершенный. Йен провёл большим пальцем по вытатуированной букве «U» на пальце руки Микки, которую держал. - Ты когда-нибудь чувствовал, будто мы знакомы всю нашу жизнь? Микки посмотрел на Йена. Он не привык к глубоким, содержательным беседам, и скорее выковырял бы свои глазные яблоки грёбаной ложкой, чем поделился бы мыслями и чувствами с людьми, но, так или иначе, с Йеном он не возражал от разговоров. Галлагер сжал руку брюнета, прежде чем продолжить. - Я знаю, что мы появились в жизни друг друга только около двух недель назад, но чувствую, словно знаю тебя вечно, ты понимаешь, что я имею в виду? - Ты пытаешься вовлечь меня в свои сентиментальности, Галлагер? - спросил брюнет, тайно восхищаясь наивностью рыжего. Часть Микки ревновала, что у него нет ни возможности, ни шанса иметь такой взгляд на жизнь, потому что он вырос в доме Милковичей. Парень знал, что, когда вся эта дерьмовая ситуация с его отцом закончится, у Йена по-прежнему будет такой же позитивный взгляд на жизнь. Ему грустно думать, что у него нет. Милкович ответно сжал ладонь Галлагера. - Извини, - произнёс Йен, опустив свою голову со вздохом. - Я просто чувствую эту связь с тобой. Это странно. Я не могу объяснить. Микки хотел сказать, что да, по какой-то непонятной ёбаной причине, он тоже чувствует эту связь. Связь, которую он не может ни разгадать, ни объяснить, но он не стал говорить. Парень знал, что ступил на опасный путь. Когда Йен понял, что Микки не собирается отвечать, он повернулся и со вздохом откинулся на спину, принимая сигарету брюнета, которую тот протянул ему. Рыжий смотрел в потолок и тоже попытался выдохнуть кольца дыма. Вопреки здравому смыслу, Микки смотрел, как у парня ничерта не получилось, и расхохотался. - Ты чёртов придурок. Йен посмотрел на него и улыбнулся, Милкович смотрел, как улыбка парня растягивается по всему его лицу, а у глаз появляются морщинки. Любимая улыбка Микки. Не в состоянии сдержаться, Милкович, оперевшись на локоть, наклонился, прижимая свои губы к губам Йена, без языка, без сексуального подтекста — просто мягкий, сладкий поцелуй, который даже застал рыжего врасплох. Когда Микки отстранился и увидел, что Йен смотрит на него, всё вновь встало на свои места, он оторвался от парня полностью и сел. - Я жрать хочу, - прямо сказал Микки, отбросив одеяло в сторону, вылезая из постели. - Я тоже, - сказал Йен, барабаня пальцами по животу, где его красная футболка задралась, обнажая кожу, на которую Микки так отчаянно пытался не смотреть. Милкович взял свой телефон. - Я собираюсь заказать пиццу. С чем ты хочешь? - Не важно. Микки позвонил и заказал большую пепперони с грибами, прежде чем присесть на край кровати. Йен с ловкостью приподнялся и оставил тёплый поцелуй между лопатками брюнета. Он начал прокладывать свой путь поцелуями вниз, вдоль позвоночника Микки, наклоняясь, пока не оказался в опасной близости от поясницы парня. Милкович резко поднялся. - Я хочу принять быстрый душ, пока не привезли пиццу, - проворчал он. Йен ошарашенно смотрел на закрытую дверь целую минуту, прежде чем со вздохом откинуться обратно на матрас. - Блядски дразнишь! - крикнул он.

***

Наевшись пиццы до отказа, Микки и Йен откинулись на спинку кровати с пивом в руках, лениво смотря повтор комедийного ситкома на экране телевизора. - Так, эм-м, - начал Микки, спустя некоторое время. - Я думал о том, где мы еще можем взять две штуки. Йен сделал глоток пива и посмотрел на Милковича, вскинув брови, не подозревая, что брюнет ломал голову над этим целый день, если учитывать, что всё, о чём думал Йен — это то, как он трахает Микки. Брюнет бездумно обдирал этикетку на своей бутылке пива. - Я думал, может просто ограбить магазин, или еще какое-нибудь дерьмо. Получить деньги и закончить со всем этим одним махом. - Что? - переспросил Йен, медленно отводя свою бутылку от губ, обдумывая всё, что сказал Микки. Милкович небрежно пожал плечами, сделав еще один глоток. - Да, мужик. Я смогу где-нибудь по-дешёвке достать пистолет, уверен, что легко найти здесь мудака, который торгует ими в каком-нибудь фургоне. Это не проблема. Йен просто смотрел на Микки, выражение лица рыжего стало мрачным, а сердце бешено колотилось в груди. - Микки, ты не можешь. Милкович продолжил, словно совсем не слышал его. - Я могу пойти завтра, достать оружие, подождать, пока стемнеет, а затем напасть на магазин. Вероятно, я смогу с лёгкостью достать две тысячи, если мне повезёт. - Нет, Микки, - произнёс Йен, качая головой и выпрямляясь, поставив своё пиво за собой. - Должен быть другой способ, более безопасный. А что, если тебя поймают и посадят? Микки посмотрел на Йена, нахмурившись, словно тот был просто каким-то глупым ребёнком. - Ты, блять, издеваешься надо мной? Ты против нарушения закона сейчас? Ты же понимаешь, что я уже совершил похищение, угон, избиение, кражу и шантаж, верно? Йен смотрел, как Микки с силой поставил своё пиво, заставив его булькнуть, а затем поднялся с постели. - Да, но... это... это не правильно. Я не могу позволить тебе сделать это, Микки. - Ох, не мог бы ты уже просто заткнуться? - воскликнул Милкович, разворачиваясь к нему лицом. - Достаточно твоей детской ерунды, Галлагер. Разве ты не понимаешь, в какой мы ситуации? Нам нужны блядские деньги. - Да, но... - Никаких «но», - отрезал Микки. - Я, блять, сделаю это. Я вытащу нас из этого дерьма. Достаточно, блять, этих влюблённых взглядов друг на друга и игры в семейку. Мы должны уже расправиться с этим блядским делом. Йен только уставился на него, эмоционально истощённый от всего этого. Он не знал, сколько еще подобных эмоциональных перепадов сможет вынести. В одну минуту Микки хотел его, а в другую уже кричал на него. Спустя несколько мгновений, рыжий тихо произнёс. - Так ты не изменишь своё мнение? - Нет, - отрезал Микки, скрестив руки на груди. - Тогда, я думаю, мне тут больше нечего сказать, - грустно произнёс Йен, переводя свой взгляд обратно на экран телевизора. - Наконец-то, ты, блять, заткнёшься, - бросил Милкович, прежде чем подойти к зелёному креслу и сесть. На этот раз, Йен даже не стал спорить с ним.