Я заберу все твои невзгоды

Ветер поднимал цветы сакуры в воздух-единственное, что осталось от возлюбленной Окиты. Соджи сидел на том же месте. Слезы на лице его обсохли, он больше не мог придаваться горю. Боль исчепала его и до сих пор сдавливала грудь. Наступило утро. -Ты чего здесь забыл?-окликнул Сайто друга, промакивая полотенцем влажные, после умывания, волосы. -Ханако больше нет.-сдавленным голосом произнес он. -Кого?-на лице собеседника появилось недоумение.-Ты пьян?-отчего-то Хаджиме был сговорчив. -Жила в третьей комнате.-попробовал уточнить Соджи. -Саннан-сана?-Хаджиме повесил на шею полотенце и внимательно оглядел сидящего на земле сослуживца. -А в Шимабаре? Какие речи ты ей говорил.-Окита обратил полный боли взгляд на Хаджиме, но все же пытался понять, что происходит. -Юкимура. Ты это слышал?-Сайто заметно стушевался. За один миг история будто переписалась. И только Окита знал, что было на самом деле. -Ничего не бойся.-словно шептал ветер, пробегая между ветвями сакуры. С того момента прошло много времени. Симидзу ни раз снилась Оките. Но он просыпался в холодном поту и не было спасения от реальности. Болезнь прогрессировала. Вот-вот грянет последний бой. Капитан первого отряда уверенно вышагивает к дороге, через которую недруги собирались добраться до нового командира Шинсенгуми. "Не смог спати свою любовь, хоть ваша будет цела."-прошипел он, поднимаясь в гору. -Я должен защитить нынешнего командира.-хрипло, но уверенно изрек он, выталкивая большим пальцем руки катану из ножен. Ослабевший воин оперся о дерево, попутно привязывая отрезком ткани оружие к руке. -Выдвигаемся.-скомандовал предводитель недругов и они направились в сторону ночлега Хиджикаты и Чизуру, но на пути их уже ждал Соджи.-Эй, ты.-увидели они его.-С дороги. Если ты не уйдешь, мы тебя убьем.-в руках некоторых показались ружья. Выстрел. Металл пронизывает тело Шинсенгумовца, делая его решетом, но раны быстро затянулись.-Прикончить его.-скомандовал тот. Бой. На том месте не оказалось ничего больше. Груды тел, кровь и катана воткнутая в землю, обромленную горсткой пепла.