Беглый взгляд

      У Люка от смущения даже уши светятся багровым. Так он не стыдился, даже впервые раздеваясь перед отцом догола. Вейдер смотрит на любимого сына и старается сдержать улыбку. Получается плохо, но Люк, к счастью, головы поднять не может.       — Ребенок, к этому нужно готовиться. Ты должен быть... чистым. Ты не знал?       Люк молчит горестно. Этим он порой безумно раздражает.       Вейдер прижимается поцелуем ко лбу сына:       — Я должен тебя учить. И я тебя научу. Сегодня ты наказан.       Юноша поднимает взгляд на отца и улыбается тепло и проказливо. Это их любимая игра. Это он ещё не знает своего сегодняшнего наказания.       В освежителе жарко и душновато от сырости.       — Сними всё. Тебе одежда только помешает.       Люк кидает в угол бельё и смотрит с тревогой: его опыт, точнее, отсутствие опыта, не позволяет угадать, что же будет дальше.       — Встань на четвереньки.       Вейдер с силой давит на спину сына, прижимая его грудью к холодным плитам пола. Теперь Люк растянут перед своим отцом в вызывающей и унизительной позе. Повелитель Тьмы поглаживает подростка по вздернутым и раздвинутым ягодицам, чувствуя их инстинктивное подрагивание:       — Не бойся, ребёнок. И не вздумай сопротивляться.       Люк зажимается, сопротивляясь вторжению тёплого, тонкого, скользкого наконечника шланга, и поскуливает в скрещенные руки, не смея возражать. Вейдер открывает кран.       Ожидаемое «отец, я больше не могу» начинается, когда в юноше примерно кружка подсоленной воды. Вейдер говорит:       — Расслабь живот. И дыши глубже.       Поскольку ни расслабляться, ни дышать глубже Люк явно не желает, приходится поглаживать его, осторожно массируя надувшийся живот под жалобное хныканье.       Наконец Вейдер выпускает страдальца, и Люк исчезает в соседней комнате.       Р’альская вода — горькая и жгучая, насыщенная минералами до предела. Полезными, между прочим, для организма минералами. Она очень подходит для закрепления урока.       Второй раз Люка добром уговорить не удаётся — Вейдер наваливается сверху, коленями придерживая разведённые ноги сына, удерживая хрупкие запястья в захвате.       Юноша трётся щекой о шероховатую плиту и подёргивается — да, сейчас у него внутри наверняка всё печёт невыносимо. Один звучный, беспощадный шлепок по ягодице в наказание, и Вейдер свободной рукой обхватывает вялый член сына. К тому моменту, когда Люк оказывается на свободе, у него уже очевидно стоит. Когда Люк возвращается, Вейдер успевает убрать орудия пытки и включить горячий душ. Он стоит, оперевшись спиной о стену, и любуется, как его сын ласкает себя под потоками воды.       Он становится на колени, не обращая внимания на то, что всё ещё одет. Проводит рукой по намыленной юношеской груди, собирая на пальцы немного ароматной пены. Проводит языком от золотистых волос в паху до пупка. Сразу два пальца всаживает в сына, в его растянутое, горячее тело, и накрывает губами головку его члена одновременно.       Люк изгибается приливной волной навстречу отцовскому рту, стараясь избавиться от пальцев, и шипит о том, что у него щиплет от мыла.       Вейдер нарочито медленно отстраняется, сгибая пальцы внутри, и говорит перед тем, как вернуть свои губы туда, где Люк их так жаждет почувствовать:       — Я знаю, ребенок. Я знаю. Сегодня ты наказан.