Teach my soul

Не смотря на то, что уже конец второго осеннего месяца, наш коридор на втором этаже до сих пор воняет краской. Ну и как прикажете учиться, когда после двух уроков голова трещит как после хорошего похмелья? Хотя, откуда мне знать, как это бывает? Я никогда не испытывала особой радости находиться именно в этой школе. Она далеко не самая лучшая и с преподавателями всегда какие-то напряги. Вот с чего, мне интересно, свалила Зоя Павловна? Почему теперь придется учиться у этого сапожника? И вообще, а вдруг у него диплом левый! Может, он купил его в переходе или ещё где! Какова же была моя «радость», когда, даже не дойдя до расписания, я услышала от одноклассников, что первым уроком стоит литература… - Эй, Парамонова! – меня окликнул Жека Абрамов. – С чего это ты решила прийти? Нутром чуешь, что у нас сегодня детальный разбор «Войны и мира» начинается? - Значит, с «Идиотом» покончено? – я облегченно выдохнула. - Зойка сказала, что за четверть тройбан тебе влепит! – мой недалекий одноклассник улыбался, как Буратино, и мне всегда хотелось, чтоб у него рот по швам треснул. - Как мне жаль, что она опоздала это сделать! – я нагло усмехнулась, чем порядком парня смутила. Просто я знала то, чего пока не знал он. Прозвенел звонок. Никто не успел и к своим местам подойти, как в распахнутую настежь дверь класса шагнул учитель. Если мне казалось, что я не стану удивляться, в отличие от своих товарищей по каторге, то теперь я поняла, что ошибалась – я уронила челюсть первой. Мужчина полностью преобразился с нашей последней встречи, а именно – со вчерашнего дня. Блестящие и шелковистые волосы были уложены, не совсем уж идеально, но, тем не менее, довольно опрятно. Серый костюм из довольно грубой ткани оттенял аристократическую бледность кожи. Тупоносые ботинки с перекрестной шнуровкой весьма подходили по стилю и не бросались в глаза при всей своей некрасивости. Я не скажу, что он выглядел как Аполлон, но и деревенщиной уже не казался. А главное, что меня он, вроде, не заметил. Кораблев закрыл за собой дверь, оставив при этом небольшую щелочку, наверное, для лучшей вентиляции или на случай, если кто-то будет беситься. Наш класс находился рядом с кабинетом директора. Повезло. Мужчина сделал несколько характерных движений рукой, подавая знак, чтобы мы садились. Молча. Обычно Зоя Павловна требовала словесного «Здравствуйте» или ещё хуже – полного доклада, как в армии по типу «Присутствует – отсутствует», словно ей в журнал не заглянуть. Девчонки перешептывались громко, а парни лишь несколько раз переглянулись. Ученики расселись, и прошло уже несколько минут. Все ещё новый учитель не произнес ни единого слова, будто и вовсе не умел говорить. Странный он. Это факт. - Доброе утро, класс. С сегодняшнего дня… – начал он и, чуть усмехнувшись, снова замолчал. Я поняла, отчего – мы встретились глазами. - А где Зоя Павловна? – Абрамов как всегда первым не смог удержаться. - Понятия не имею, молодой человек, – Кораблев не сводил с меня глаз. – Меня зовут Александр Игоревич. Приступим к занятию. Вот именно в этот момент я поняла, что придется туго. Вместо того чтобы перейти к указанной теме урока, он начал по очереди дергать нас к доске, выспрашивая, что мы усвоили за предыдущие десять лет. Хорошо, что моя фамилия не была ему известна, да и вообще он начал по алфавиту, поэтому первыми «схлопотали» по двойке парни. Удивительно, но у всех девчонок в моем классе фамилии шли после буквы «Л». Долго ли, коротко ли, но всё же учитель подобрался к творчеству Льва Николаевича с его масштабным выносом мозга, покруче, чем у Гончарова с его обломами. Как назло, очередь уже дошла до меня. - Парамонова? – когда я поднялась с места и собиралась выйти к доске, Александр Игоревич снова махнул рукой. Он позволил мне отвечать с места. Что за бред? – Вижу, вы очень не любите литературу… - Почему вы так решили? – я опустила глаза, чувствуя, как краска заливает щеки. - У вас тут сплошные прогулы. - Так получилось, – почти шепотом ответила я. - Прежде, чем мы перейдем непосредственно к произведению, назовите-ка мне хотя бы имена писателей по фамилии Толстые? Все затаили дыхание. Что уж тут скрывать – я действительно редко ходила на литературу, но это не значит, что я настолько глупа. Впрочем, моим одноклассникам много и не надо. - ТолстЫх было трое. Алексей, Лев и Константин, – я с вызовом посмотрела на Кораблева. Осмелилась. Пусть знает, что не надо разговаривать со мной, как с дебилкой, прогуливающей всё на свете. – А вот сколько было ТОлстых – судить вам! Абрамов заржал. Конечно, для его тупого каламбура сойдет. Я и сама не поняла, зачем попыталась съюморить, но поздно было метаться. - Будем считать, что шутку я оценил, – учитель повертел ручку в руках и занес её, словно палач, над журналом. Что, пара? Правда? – Но позволю себе заметить, что знать только имена по моим меркам однозначно недостаточно! Боюсь, придется назначить вам дополнительные занятия, Парамонова. Садитесь. Два. - Ну уж извините, что я не Наташенька Ростова! – выпалила я, поскольку была уверена, что он этого не сделает. Да и что я такого сказала?! - Ничего, Парамонова, придет время – найдется ваш Пьер Безухов. Вот и первая двойка. День насмарку. Раньше я всегда могла договориться с Зоей Павловной. А ей, судя по всему, было на всё глубоко насрать, поэтому она соглашалась. Я приходила к ней в субботу и сдавала скопом всё, что прошли на уроках за неделю. Радовало сейчас только то, что с первого урока никто не ушел «обиженным» новым учителем – у каждой твари по паре! После звонка я быстро скидала письменные принадлежности в сумку и рванула к выходу, но мне безжалостно преградили путь мои бестолковые однокласснички, выясняющие, когда можно исправить. А вот я ничего исправлять теперь не буду! Пошел он! - Парамонова! – я снова остановилась уже в самых дверях. – Сколько у вас занятий? - Ещё пять… - Какой урок последний? – спросил Кораблев, отходя от своего стола и нарочно приближаясь ко мне. - Физика, – я уже поняла, что легко отделаться не получится. - Мда, я видел, что с ней у вас хорошие отношения, не так ли? - Более чем! – не без гордости ответила я, задрав подбородок. - Тогда предлагаю вам посетить мой факультатив после четырех уроков, – мужчина широко улыбнулся, особенно выделив голосом предпоследнее слово. – Думаю, что Ньютон не будет против, если сегодняшний вечер вы проведете не с ним, а со мной… Что?! Как же меня бесят такие вот фразы, когда не знаешь, как реагировать и вообще. Здесь же весь класс! А он ляпнул! Точно кретин! Да и что он ко мне прицепился? Или я теперь должна отрабатывать свою бесплатную поездку к бабушке?! - И, конечно, с Львом Николаевичем Толстым, – поспешил добавить Кораблев, поправляя галстук. – Всё ясно? - После такой литературы и жить расхочется! – Абрамов с силой захлопнул дверь класса. – Кто сюда этого педика пустил?! - С чего ты так уверен, что он педик? – Жеку тут же обступили девчонки, которым новый литератор весьма понравился. – Был бы таким, не цеплялся бы к нашей тихоне и не предлагал ей остаться на приватную беседу… - А ты что, Манова, тоже хочешь разобрать характер Николеньки Болконского? – я специально решила не проходить мимо, надеясь, что сейчас мои шустрые конкурентки возьмут ситуацию в свои натренированные ручки. – Давай ты вместо меня к нему сходишь? - Ну уж нет, Парамонова! – Лиза Манова, любившая включать задний ход, развернулась на высоченных шпильках и засеменила следом за своей свитой. *** Спустя ещё три урока я вновь стояла у дверей класса с табличкой «Литература и русский язык». Вот теперь я действительно начала сожалеть, что прогуливала у Павловны. Наверняка, она бы мне факультатива не назначила. Я прислушалась, приложив ухо к дверям, и, конечно, надеялась на то, что новый учитель забыл обо мне или ещё лучше – просто свалил домой. Мои ожидания не оправдались. Характерный шелест бумаг, доносившийся из класса, дал понять, что этот мучитель на месте. Я со стуком приоткрыла дверь. - Можно? – мой голос чуть дрогнул. - Вас и жду, голубушка, – Кораблев отложил тетради и посмотрел на меня так, будто я вошла туда голой. – Что такое? - Нет необходимости в дополнительных занятиях. Если нужно исправить двойку, то я подготовлюсь… - Давайте это буду решать я, – учитель жестом пригласил меня сесть. Первая парта после третьей показалась мне адом. – На чем мы остановились? - На трех толстяках, – опять я высунула язык. Да что ж такое?! И чего меня тянет пошутить, когда он рядом? - Пытаетесь компенсировать отсутствие внимания одноклассников одноклеточным юмором на уровне «Камеди Клаб»? – мужчина сел рядом со мной. Меня чуть током не дернуло. - А вы хотите об этом поговорить? – я снова пожалела, что так не уважала Павловну. Женщина и мужчина довольно ощутимо отличаются в методах преподавания. - Я в своё время посещал курсы психотерапии, – пояснил он, открывая маленькую книжицу под названием «Литература для всех». – Если честно, то я вовсе не считаю вас прогульщицей. Но подтянуть ваши знания – это мой долг. Ишь, как он заговорил! Я постаралась абстрагироваться и сделать вид, что меня его общество ничуть не напрягает. - Давайте кратенько об истории создания и самой задумке произведения. – Кораблев любезно (мать его!) предоставил мне слово. Надо признать, что общение с ним было мне не так противно, как я хотела думать. Учитель, считающий ученика равным, в наше время редкость. Правда, почему на уроке он так злорадствовал? Или ему хотелось остаться со мной наедине? Погруженная в раздумья, я, конечно, не слушала всё то, что он пытался до меня донести. Да и плевать мне на всю эту ахинею за авторством Льва Николаевича с его Наполеном и войной 1812 года! Дома почитаю, авось, и пойму. Кораблев тем временем продолжал вещать. В его голосе было что-то успокаивающее, и я поймала себя на мысли, что он бы мог здорово рассказывать детям сказки. За окном начали проглядываться сумерки. В осеннее время всегда кажется, что день – это одна сплошная ночь. Я глянула на часы – пора было топать домой. Вот только как сказать об этом своему новому учителю, которому дай волю – заговорит до смерти. - Как считаете, Парамонова, подходит ли Наташе Пьер? – оказывается он дошел уже до характеров персонажей, а я половины даже не уловила. – Или ей стоило бы остаться с Болконским? - Думаю, что подходит, – я чуть смущенно покусала губы. – Безухов делами доказал, что он способен меняться. - Да, вы правы, умение меняться в зависимости от обстановки одно из главнейших и тяжелейших искусств в человеческой психологии. - Иначе говоря – хамелеонизм? – я решила выпендриться. Нет, на самом деле я читала об этом. - Да. В какой-то степени, – задумчиво произнес Кораблев и поднялся со стула. Неужели? Экзекуция окончена? - Спасибо за разъяснительную беседу, Александр Игоревич, – я еле ворочала ногами. Видимо, отсидела. – Моя двойка исправлена? - Не спешите, Парамонова, одной беседой вы не отделаетесь, – лукаво подмигнул мне Кораблев и принялся сгребать в свой портфель (и откуда он у него?) бумаги и недопроверенные тетради десятиклассников. – Несколько раз в месяц таких занятий будет достаточно. Я снова чуть не пошутила. Правда, шутка была бы совсем грустной. Можно подумать, что кроме литературы у меня других предметов нет! Нашелся гуру! Видимо, мои эмоции отразились на выражении лица, поэтому учитель ещё раз улыбнулся и сказал: - Насколько я знаю, у вас кроме литературы проблем с посещаемостью нет. Поэтому мои факультативы не должны сказаться на общей картине успеваемости. - Я могу идти? – мне совершенно расхотелось перепираться – я устала. На самом деле устала. - Конечно, Дарья, – он впервые за несколько часов нашего совсем официального общения назвал меня по имени. – До свидания! Раздевалка давно опустела и только ворчливая техничка, оттирая от подоконника жвачку, сердито окинула меня взглядом. Я прошла мимо с самым невозмутимым видом. Даже удосужилась сфоткать расписание. Телефон вдруг завибрировал совершенно неожиданно, и я чуть не выронила его. Сообщение. От кого? Ясное дело – от Рюмина. Накидывая куртку (мое пальто было отдано в химчистку после инцидента) и завязывая шарф, одной рукой я щелкнула по клавише «Просмотр», абсолютно безразлично. Смайлик. Он что, издевается?! - Дарья! – да откуда берется эта привычка – пугать? Я обернулась. Кораблев в распахнутом плаще уже без своего ремня и резиновых сапог подбежал ко мне. – Давайте я вас подвезу? - Нет-нет, я не могу! – вот уже теперь абсолютно точно пора отказываться. – Спасибо, но я лучше прогуляюсь! - Прогуливаться по такой темени одной весьма опасно… Я, не слушая его, уже вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула свежий, душистый осенний воздух. Мокрые перила парадной лестницы поблескивали в тусклом свете только что зажегшихся фонарей. Как же давно я не прогуливалась! Дорога домой не считалась, поскольку раньше рядом всегда шел Влад и бухтел про своих тупых преподов, которые грозились его вышвырнуть. - Ты теперь и здороваться не будешь? – знакомый голос сзади заставил меня вздрогнуть. – А я, между, прочим, за тобой. Два часа уже круги наматываю. Хорошо, хоть мне Абрамов сказал, что у тебя факультатив. Мы стояли друг напротив друга. Я и Влад. Честно сказать, мне было не по себе. Не знаю, что произошло, но за такой ничтожный промежуток времени я будто остыла. Совершенно. - Даш, я это… – парень замялся и опустил глаза. – Я извиниться хочу ещё раз. Ну, вспылил, бывает. Давай забудем уже, а? Ты ведь тоже хороша! - Знаешь, Рюмин, складывается впечатление, что тебя под дулом пистолета сюда пригнали! – я чувствовала, что ещё немного и взорвусь от возмущения. – По-моему, ты сам хотел, чтоб всё было именно так! - Да ничего я не хотел! А теперь хочу знать: у тебя появился кто-то?! - Спятил? – я вскинула брови. - Тогда почему ты не можешь сказать, что меня прощаешь?! – Влад подошел ко мне и схватил за плечи. – А, может, не было никакого факультатива, а? Может, ты тут мальчика себе закадрила? Ботана очкастого, да?! - Пусти, ненормальный! Мне больно! – я сильно дернулась и поняла, что падаю назад. Моя спина героически приготовилась поцеловаться с асфальтом, но почти у самой земли меня подхватили чьи-то крепкие руки. Влад стоял с широко открытыми глазами. Что за придурок?! Как я раньше этого не замечала? Он ведь не подумал даже о том, что было бы, если бы Кораблев так удачно не оказался рядом. - Слушай меня, имбицил, – учитель помог мне вновь твердо встать на ноги и руки с моих предплечий не убрал. – Тебе сильно повезло, что я не боксер. Иначе, я превратил бы тебя в пекинеса за пару секунд…