Спасение смертью

Я сидела в своей комнате и читала книгу. Всегда восхищалась способностью людей создавать что-то необыкновенное. Только из-за одних книг людьми можно восторгаться и боготворить их. Если бы они не были моей пищей, то я бы так и делала, но против пищевой цепи не пойдешь. Вдруг раздался стук в дверь, из-за которого мне пришлось оторваться от чтения. Дверь открылась и на пороге появилась Галина. Она всегда помогает мне укладывать волосы и наносить макияж, в общем - быть на высоте. Мне приходится держать ее возле себя из-за того, что стригои не отражаются в зеркале, и поэтому трудно следить за собой. - Ваше Величество, - Галина сделала реверанс. Ее манеры несколько старомодны, видимо, скоро мне придется найти замену для нее: я должна следовать современной моде на людях, иначе дампирам будет легче выследить меня. - Исайа сказал, что вы сегодня нуждаетесь в моей помощи. Я удивленно приподняла брови. На сколько я знаю, я сегодня никуда не планировала идти. Если, кончено, этот невыносимый друг что-то не задумал. - Он сказал, что нам надо быть в аэропорту Сиэтла следующей ночью. В путь мы отправимся сегодня. Я раздражено захлопнула книгу и отбросила ее в противоположный конец комнаты. Исайа любит сам принимать решения, он редко спрашивает меня. - Ну что ж, к этому давно пора привыкнуть, - я скривила губы, но все же позволила Галине притронуться к моим волосам. Спустя два часа я любовалась результатом: ей удалось, в прочем, как обычно, скрыть с помощью тонального крема мертвенную бледность моего лица. Теперь я была похожа на человека. Бледного, но человека. На руках у меня были черные перчатки, которые я так любила и не собиралась от них отказываться во имя моды. В комнату вошел Исайа. - Неплохо выглядишь. - Он окинул меня быстрым взглядом. - Машина уже ждет нас внизу. Пора выходить. Я покачала головой и пошла за ним. Мне не стоило беспокоится о моих вещах, Исайа всегда был внимателен к мелочам и собирал мой чемодан заранее. - На этот раз с нами не будет всех твоих слуг. - Начал он обговаривать план действий. - Только я, Галина и твой Марк. Нынче опасно ездить в большой компании. К новой королеве приставили самых сильных стражей. - При чем здесь королева? - Перебила я Исайу. - Ну как, - он задорно улыбнулся, - мы летим в Атланту. Сейчас Ее Величество Василиса Драгомир находится там. - Ты совсем ума лишился?! - Прошипела Галина. - Везти Розмари в руки стражей королевы. Тебе жить надоело? - Успокойтесь дамы, - Исайа расплылся в коварной улыбке, - на королев планируется покушение. Мы должны увидеть это своими глазами. - Нет, он точно сошел с ума. - Я остановилась. - Я понять никак не могу тебя. Из-за этого покушения куча дампиров и алхимиков будет прочесывать Атланту и весь штат Джорджия. Исайа тоже остановился и внимательно посмотрел на меня. - Ты слышала, что я сказал “королев”? Не “королеву”, а “королев”. Тебя, моя дорогая, - он усмехнулся и скрестил руки на груди, - тоже хотят убить. И самое безопасное место для тебя - это под носом у королевских стражей. В любом другом месте тебя с легкостью найдут и убьют, а в Атланте я уже нашел нам укрытие. Сказав это, Исайа направился дальше. Я с ужасом смотрела ему в след. За все мое правление никто еще не планировал свергнуть меня. Хотя, возможно, Исайа не делился со мной своими планами и делал все в одиночку, потому что знал о покушениях, а мне ничего не говорил. Я тряхнула головой и побежала за Исайей. - Постой, раньше стригои хотели свергнуть меня? - А ты как думаешь? Они проворачивают эти дела раз в пол века точно. Это ведь в нашей натуре. Удивительно, почему я так привязан к тебе. Может, все дело в том, что я твоей сводный брат? - Исайа вопросительно посмотрел на меня. В тишине мы дошли до выхода из дома. Прежде чем выйти, Исайа внимательно посмотрел на меня. - До Сиэтла мы доедем на машине. Как раз, к заходу приедем. Оттуда на самолете до Атланты. На этом же самолете будут перевозить гробы. Я купил четыре этих гроба и договорился о том, что с самолета их доставят прямо в наше убежище в Атланте. Королева уже там, поэтому нам нельзя светиться на паспортном контроле. Каким-то образом, нам придется пробраться в эти гробы до их погрузки в самолет. Этот перелет будет самым опасным из всех, что мы совершали раньше, так что будьте осторожны. Не подавайте признаков жизни, когда будете в гробах. Надеюсь, никто не обратит внимания на их вес. - Исайа нахмурился, понимая, что это маловероятно. - Но другого способа выжить у тебя, Роуз, нет. А с людьми я договорился. Я плачу им столько, что они будут защищать нас ценой своей жизни, если потребуется Сказав это, он вышел из дома. Я переглянулась с Галиной, ее лицо выражало страх. От слов друга меня начало трясти. Новость об огромном числе покушений на мою жизнь, которые я пережила благодаря своему брату, задела меня. Я начала понимать, почему Исайа не раскрывал свои секреты. Он это сделал, и приступ паники овладел мной. Я теперь никому не смогу доверять. Но мне пришлось взять в себя в руки, и, покачиваясь на высоких шпильках, я вышла из дома Мы оказались в маленьком переулке, в который не попадал солнечный свет. Там же стояла тонированная машина, а рядом с ней Марк. - Любовь моя, - произнес он, а я мысленно поморщилась от такого обращения, - ты готова? В глазах Марка не было ничего, они были пусты. Либо Исайа не сказал ему про готовящееся покушение, либо ему было глубоко безразлично все это. Я кивнула и села в машину. Внешне я выражала спокойствие, но страх за свою жизнь шевелился внутри меня, подобно разбуженной от спячки змее. Чтобы успокоиться, я достала из сумочки, которая уже лежала в машине, наушники и плеер. Вивальди всегда успокаивал меня, когда я злюсь. Надеюсь, с паникой он справится так же хорошо. Включив плеер, я прислонилось лбом к холодному стеклу машины. Мимо перед глазами проносились улицы, здания, люди, а в моем сознании начали всплывать картины моего прошлого. Спустя время, благодаря чарующим звукам сонаты Вивальди, я уже сидела в салоне мадемуазель Жаклин Морель и вела с ней светскую беседу. - Нелегко сейчас быть гугенотом, - тяжело вздохнула мадемуазель Морель, покачивая ножкой в изящном чулке. - А разве вы имеете к ним отношение? - Я с улыбкой посмотрела на свою собеседницу. Девушка рассмеялась, встала с кресла и подошла ко мне. Ее глаза светились от беспричинного счастья. - Конечно же, нет, - она кокетливо подправила свои белокурые локоны и подмигнула мне, - но от чего бы нам, честным девушкам, - на этих словах она заливисто расхохоталась, - так вот, почему бы нам и не позлорадствовать. Эти глупые гугеноты заслуживают только смеха. - Как вам не стыдно, Жаклин, - я с укором посмотрела на нее, но не смогла сдержать улыбку. Поверхностные, но искренние мысли девушки забавляли меня, - что скажет мадам Морель, услышав ваши слова? - Роузмари, - губы девушки скривились, - будто ты не знаешь, что мою маман не интересует моя жизнь. Иначе она бы давно убила меня за то, что я сделала с нашим фамильным домом. - Девушка фыркнула, но выдавила улыбку. Словно в подтверждении ее слов, со второго этажа спустилась мадам Морель. Светлые волосы женщины были растрепаны и сальные пряди спадали ей на лоб. Ее некогда белоснежная ночная рубашка была порвана в некоторых местах, а от самой женщины за версту разило перегаром. - Мама! - воскликнула Жаклин. - Вас можно унюхать с другого конца Парижа! Умойтесь, ну же. Иначе все мои клиенты разбегутся. Мадам Морель издала неразборчивый звук и, покачиваясь, подошла к графину с водой, который стоял на столе, за которым сидела я. От резкого и неприятного запаха мне, для вида, пришлось прикрыть нос платочком, который я предусмотрительно носила в своем ридикюле. - Сколько сейчас времени, дорогуша? - Произнесла женщина заплетающимся языком, пристально глядя на меня своими вечно мутными от алкоголя глазами. - Одиннадцать. - А я не так мало спала. - мадам Морель усмехнулась. - Вечера, мама. Одиннадцать вечера. - Жаклин подошла к матери, отняла кувшин и повела к лестнице. - Идите, матушка, я умоляю вас. Если вы пробудете здесь еще хоть минуточку, то мой салон перестанет приносить мне деньги. На которые вы, моя дорогоая матшука, скупаете весь парижский алкоголь. Видимо, эти слова убедили женщину и она ушла. Как только она скрылась на втором этаже, в дверь постучали. - Это, должно быть, твой Димитрий, - кокетливо улыбнулась Жаклин. Я в ответ улыбнулась ей и подошла к двери. Благодаря салону своей подруги, я могу встречаться с Димитрием без свидетелей. И за это я благодарна ей на столько, что даже попросила Исайу убить ее мать, дабы избавить девушку от такого тяжелого груза, мещающего ей жить. Подправив прическу, я открыла дверь. Действительно, на пороге стоял Димитрий. Он увидел меня и тепло улыбнулся. - Моя дорогая, - он улыбнулся и вошел в дом, - я скучал. Почему мы не можем видеться днем? - Ты меня уже спрашивал, - я мягко улыбнулась, с трудом подавив гнев от надоевшего за пару месяцев вопроса, - а я уже отвечала. Он покачал головой, но обнял меня. Я уткнулась носом в его шею. От Димитрия, как всегда, пахло свежестью и корицей. Необычно сочетание, но оно мне нравится. - Я все понимаю, - Жаклин кашлянула в кулачок, - но, пожалуйста, поднимитесь к себе. Скоро придет один клиент. Я кивнула и повела Димитрия в свою комнату. Он податливо пошел за мной. - Кстати, мадемуазель, - окликнула меня владелица салона, - позови по пути Катерину. Придет ее клиент. Когда мы дошли до моей комнаты, я не стала зажигать свечу. Бледность лица и рук можно скрыть, но вот бледность всего тела - нет. Если Димитрий увидит мою бледную кожу, то станет задавать много вопросов, на которые я не смогу ответить. Димитрий снял свой плащ и рухнул в кресло. Он был чем-то обеспокоен. - Что-то случилось? - Я присела ему на колени, он тут же обвил своими руками мою талию и зарылся лицом в мои волосы. - Я скучал по тебе и ничего более, - соврал Димитрий. Его руки начали постепенно расстегивать мое платье, а я не мешала ему. Я остановила его только тогда, когда осталась в нижней сорочке. Тогда я встала с его колен и поманила его к кровати. Он охотно пошел за мной. Я скинула с кровати первое одеяло и забралась под второе. Димитрий последовал моему примеру. Я обвила ногами его торс и тут же почувствовала его нетерпеливое дыхание на своей шее. Его руки бесстыдно блуждали по моему телу, задерживаясь в самых интимных его уголках. Я, трясущимися от возбуждения руками, расстегивала его рубашку. Когда его губы коснулись ложбинки моей груди, я больше не могла сдерживать свою хищную натуру. В темноте сверкнули красные глаза и белоснежные клыки. За секунду я сменила нашу позу - теперь он лежал на спине, а я нависала над ним. Он не успел осознать происходящее, как я вонзила клыки в его шею. Его тело выгнулось дугой от боли, но он тут же расслабился. Экстаз от эндорфинов в слюне стригоя достиг его разума и затуманил его. Выпив достаточно крови, чтобы насытиться, но не убить Димитрия, я оторвалась от его шеи. Как только он очнется, необходимо будет подвергнуть его очередному принуждению. Я не знала и никогда не узнаю, догадывается ли Жаклин о том, что я делаю в своей комнате. Наверняка, она видела следы крови на белых простынях и слышала мои необычные стоны, но она никогда не спрашивала меня об этом. Я была благодарна ей за это. Внезапно машина резко остановилась, это вернуло меня в реальность. Теперь перед моими глазами была не парижская ночь, а сиэтлский день. - Мы приехали, - Исайа посмотрел в окно, - а вот и мои люди. Они не подвели меня. Значит, мы сможем спокойно спрятаться в самолете. Я выглянула в окно. Около машины суетились незнакомые мне люди, но, приглядевшись, я поняла, что движения их были четкими и слаженными. Они подвозили к машине черный длинный тент, от которого змеей тянулся коридор-рукав, ведущий к самолету. Когда люди огородили машину так, чтобы солнечный свет не попадал на нее, мы смогли выйти. Впереди шел Исайа, за ним я с Марком, а за нами Галина. В коридоре не было людей, поэтому вскоре мы перешли на бег, чтобы быстрее достигнуть самолета. Мы вышли из коридора и оказались в багажном отсеке, где, кроме гробов, больше ничего не было. Исайа указал на четыре гроба, и мы сразу же забрались в них. Перед тем, как закрыть крышку своего гроба, я позвала Исайу. Он тут же подошел ко мне. - Спасибо, - прошептала я. Он не ответил, а только на секунду крепко сжал мою руку. Смотря мне в глаза, он закрыл крышку гроба. Я слегка поворочалась, но быстро погрузилась в глубокий сон.