Menage a trois

X/fem80/S (Гет, Ангст, AU, ООС, Инцест, Underage, Смена пола (gender switch)) Их было двое. Мальчишки не похожие друг на друга: один брюнет со смуглой кожей и глазами с красным отливом, второй блондин, с завивающимися на концах волосами, худой, нескладный. Но они отличались только внешне. Характеры же были почти идентичны. Взрывные, озлобленные, никому не доверяющие. Они всегда лезли в драку, если их пытались обижать, огрызались, никого не слушали. И всегда были вместе, словно братья. Молодая женщина двадцати девяти лет, с мужем приехали в приют, чтобы взять ребёнка, так как женщина была бесплодна. Она увидела их сразу — двух сорванцов, что улепётывали от воспитательницы. Мальчишки, не думая ни о чём, спрятались за женщиной и её спутником, боязливо, но с вызовом глядя за запыхавшуюся воспитательницу. — Ах вы, поганцы, сколько раз вам повторять, не смейте драться в столовой… — кричала женщина, не обращая внимания на пару. И только спустя мгновение, осеклась. — Ох, простите, за этими мальчишками так сложно уследить. Занзас, Скуало, отойдите от синьоры и идите в комнату. — Всё в порядке, — произнесла женщина, разворачиваясь и приседая перед мальчиками, — можно я с ними поговорю? — Эм… конечно… только осторожно, они те ещё хулиганы, — проговорила воспитательница, отходя от гостей, но не покинула зону видимости, чтобы проследить за воспитанниками. — Значит, вы Занзас и Скуало? — Спросила женщина улыбнувшись. Мальчики смотрели на неё недоверчиво и слегка смущённо, им никто так не улыбался. — Да, — буркнул брюнет. Ему было на вид лет семь-восемь, второй помладше. — А зачем вы дрались? — Этот придурок Антонио пролил на меня сок и даже не извинился, — прокричал блондин, воинственно выпятив подбородок и сжав руки в кулачки. — Вот как, понятно. Но драться нехорошо… — Это он первый начал… сказал, что сам виноват, что меня такого никто не возьмёт… — продолжал кричать блондин, сдерживая слёзки. Брюнет молчал, и держался достойней, но и у него дрожала нижняя губа. — А вы хотите, чтобы вас взяли? — Мальчишки хмуро глянули на странную женщину и кивнули, — а вы не против, если я буду вашей мамой? Её муж только улыбнулся, погладив пацанов по голове, те испугались, глядя на высокого мужчину, но тот улыбался так же добро, как и женщина. Через несколько дней Занзас и Скуало уже разместились в своём новом доме. И хотя характеры и поведение мальчишек оставляли желать лучшего, всё же они старались не расстраивать обретённых родителей, и через некоторое время смогли им полностью довериться и полюбить. Через четыре года их семья снова пополнилась. Это была маленькая девочка, которой ещё и года не было, и от которой отказалась несовершеннолетняя мать. Занзас и Скуало знали, что их мама хочет дочь, поэтому почти не удивились, когда у них появилась сестрёнка. Когда счастливая женщина показала им солнечно улыбающуюся малышку мальчишки покраснели засмущавшись. — Познакомьтесь — это Такеши, ваша младшая сестрёнка, — произнесла женщина, но мальчики ничего не сказали, рассматривая свёрток. — А почему Такеши? Странное имя, — спросил Скуало, нахмурив бровки. — Оно японское. Такеши наполовину японка, и я подумала, что стоит оставить ей то имя, которое ей дала настоящая мать, — девочка недовольно завозилась на руках, начиная сопеть и всхлипывать. Женщина начала её покачивать и что-то спокойно нашёптывать. — Мальчики, — сказал отец, когда вывел сыновей из комнаты, чтобы малышке не мешали спать, — пообещайте мне, что вы будете защищать Такеши. Вы, как мужчины и старшие братья, должны о ней заботиться. — Обещаем, — ни Занзас, ни Скуало не кривили душой, говоря это. Девочка росла очень подвижной и любопытной, она быстро научилась ходить, поэтому родителям и братьям всё время приходилось быть на стрёме, но даже это не уберегало девочку от незначительных ссадин и шишек. Когда мальчики пошли в старшую школу, у них практически не было свободного времени на сестру, но они всегда старались забрать её из садика, погулять или поиграть с ней. Ни один из них не признался бы, но взгляд карих глаз действовал гипнотически, и они просто не могли отказать малышке в любой просьбе. Поэтому Такеши всегда была завалена подарками, сладостями, она единственная кто мог дёргать Скуало за длинные волосы, который ни с того ни с сего решил отрастить, могла ползать по Занзасу, даже когда тот был занят учёбой и отвлекать его детских трёпом, не рискуя при этом быть обруганной. К сожалению, семейная идиллия длилась недолго. Когда Такеши только исполнилось десять, их родители попали в автокатастрофу. Мать погибла на месте, а отец прожил ещё чуть больше суток, не приходя в сознание. Для братьев и сестры это стало огромным шоком хотя парни и держались, но не могли сдержать слёз на похоронах, а Такеши практически не переставала плакать, пребывая сначала в шоковом, а потом в истеричном состоянии. Братья как могли, так и успокаивали девочку, но она ни в какую не поддавалась. Тогда Занзас впервые в жизни повысил голос на Такеши, из-за чего подрался со Скуало, который вступился за сестру. Брюнетка очень быстро пришла в себя, она никогда в жизни так не пугалась, пытаясь помирить братьев, сдерживая слёзы из последних сил. Тогда девочка пообещала себе, что больше не будет расстраивать Занзаса и Скуало. Время шло и молодые люди понемногу приходили в себя. Братья учились в университете и работали, чтобы содержать семью. Такеши ходила в среднюю школу и делала огромные успехи на спортивном поприще. Братья хоть и не одобряли выбранный ею вид спорта, но исправно приходили на каждую игру. Ведь именно стоя на поле с битой в руках, серьёзная и сосредоточенная, а потом отбивающая сложную подачу, и счастливо смеющаяся тому, что смогла принести пользу команде — нравилась им больше всего. Через пару лет начались проблемы в отношениях мужчина-женщина. Мужчины хоть и знали о том, каким образом взрослеют девочки, но как рассказать об этом сестре не представляли из-за банального смущения. Да и сама Такеши не рвалась обсуждать с братьями свои женские штучки, ровно до тех пор, пока однажды утром не ворвалась к ним в комнату в слезах и с криками «Я умираю!», а на её пижаме расплывались несколько пятен крови. Скуало и Занзас тогда, взъерошенные и сонные, спотыкаясь на каждом слове, еле объяснили сестрёнке, что с ней всё в порядке. Блондин тогда пошёл с ней в школу, пропустив первые пары, чтобы переговорить с классным руководителем, чтобы женщина всё разъяснила Такеши. Тогда-то парни и задумались, что в их доме нужна взрослая женщина. Братья никогда не были обделены женским вниманием: ни в школе, ни в университете, ни на работе. И встречались со многими, пытаясь свести своих девушек с сестрёнкой, чтобы той было с кем посекретничать. Только вот дамы не особо стремились к общению с маленькой брюнеткой, и пытались как-то переключить внимание братьев с неё на себя. Именно по этой причине отношения мужчин не длились долго. Променять сестру на даже самую лучшую женщину не хотел ни один. И оба вели себя слишком резко и несдержанно, когда замечали рядом с Такеши какого-нибудь парня. И только когда девушке исполнилось шестнадцать, они поняли суть своего поведения. В тот день они пошли на пляж. Солнце грело уже вторую неделю, и вода рядом с берегом была очень тёплой. Такеши со счастливым видом плескалась в море, то ныряя ко дну, выискивая крабиков и креветок, то выныривая и махая братьям, которые уже совершили пару заплывов и сейчас переводили дыхание. Вокруг них стайками кружили девушки, хихикая и строя глазки, парни смотрели с завистью и каким-то пренебрежением, но братьям было глубоко насрать на окружающих, они смотрели только на одну-единственную, что в данный момент выходила из моря. Такеши, со счастливой улыбкой, плюхнулась между ними и прикрыла глаза. Она устала после ныряний и тяжело дышала, совершенно не замечала взглядов своих братьев, которые буквально сканировали каждый сантиметр тела сестры. Нежные черты лица, небольшую грудь, плоский живот и длинные подкачанные ноги, с которых скатывались капельки воды, очерчивая каждый изгиб. И только поймав взгляды друг друга, и поняв, о чём они в данный момент думали, спешно отвернулись, пытаясь понять, как дошло до того, что они хотят сестру совсем не в невинном смысле. Как бы парни ни старались, но после того дня выкинуть из головы постыдные мысли о сестре не могли. Она была везде: дома, в университете и на работе, когда приходила их навестить и принести обед, в школе, когда они приходили на её игры, в мыслях, желаниях. Она была рядом каждый день: счастливая, улыбающаяся и совершенно не догадывающаяся о том, какие мысли посещают её братьев при взгляде на неё. Они старались держаться: задерживались на работе, выпивали с друзьями, встречались с женщинами, но всё без толку. Стоило только вернуться домой и увидеть радостную Такеши, все тщательно запираемые желания вырывались. Братья всё чаще следили друг за другом, как ревнивые соперники, не желающие, чтобы их опередили. Начали ругаться буквально из-за каждой мелочи, а когда брюнетки не было дома, обвиняли друг друга в недостойном поведении, в том, что они должны держать руки при себе, и часто их ссоры перерастали в драки. Такеши абсолютно не понимала, что происходит с ними, почему они последнее время почти не общаются, спорят и дерутся. А ещё как-то странно смотрят на неё и друг на друга. Сколько бы девушка ни пыталась выяснить причину, мужчины молчали как рыбы, отделываясь глупыми отговорками: «Мужские проблемы» или «Тебе стоит думать об учёбе, а не о наших делах». Но как тут можно думать о себе, когда, каждый раз возвращаясь домой, она замечала новые синяки и ссадины на братьях, поломанную мебель или слышала пересуды соседей. «Что же с ними творится? Может, дело в девушке?». Такеши замерла у раковины, чуть не уронив тарелку, которую мыла. Конечно, что же ещё могло поссорить братьев, которые всегда были друг за друга горой? Всё дело в женщине. Брюнетка невольно вспомнила греческую легенду о Елене Прекрасной и «яблоке раздора», которым она стала, что привело к войне. Такеши тяжело вздохнула: войны между двумя самыми дорогими людьми не хотелось совершенно, и она решила поговорить с ними ещё раз. Но мужчины не вернулись до полуночи; девушка волновалась, звонила, но ей говорили, что всё в порядке и скоро они вернутся. Решив скоротать время ожидания и не уснуть, Такеши села за чтение, но сон все равно её сморил. Проснулась девушка от шума из кухни, словно кто-то пытался вести себя тихо, но не получалось. Такеши испугалась, подумав, что к ним забрались грабители. Схватив свою биту, девушка медленно двинулась по коридору, но услышав знакомые голоса, опустила оружие, широко и облегчённо улыбнулась, и хотела уже выйти к братьям, как замерла на месте. — Она наша сестра, кретин! Каждый день дома, каждый день рядом, как, по-твоему, я должен себя вести?! — Шипел Скуало, прижатый старшим братом к стене. — Да ты и сам не лучше! Сколько раз ты заходишь к ней в комнату, пока её нет? Да ты… — Заткнись, ублюдок, — Занзас приложил брата головой о стену, в ответ получив пинок по рёбрам. Отступив на пару шагов назад, брюнет почти выплюнул, — тебе напомнить, как ты, «случайно» заходил в ванну, пока она была там. — Совсем крыша поехала?! Я бы не стал делать этого специально! К тому же она просто чистила зубы. К твоему сведению, Такеши запирается, когда идёт мыться. — О, так ты уже проверял? — Зло ухмыльнулся Занзас, сжимая руки в кулаки. — Сука, а сколько ты к ней прижимался, пока она готовила типа проверить, что она там делает?! Занзас ударил кулаком в скулу блондина, тот, пошатнувшись, всё же удержался на ногах, и резко развернувшись, заехал брюнету в губу, разбив её. Полноценно драться не хотел ни один из них, так как младшая сестрёнка спала. По крайне мере, они так думали. Такеши стояла около входа в кухню, сжимая биту до побелевших пальцев. Девушка никак не могла поверить в то, что её братья ругаются из-за неё. Как такое может быть? Неужели она сделала что-то, что братья посмотрели на неё не так, как на сестру? Девушка не знала, что делать, куда идти, как быть теперь, когда она узнала правду. —…поэтому я и говорю, что нам нужно разъехаться! Пока не стало хуже, — тихо произнёс Скуало, прижимая ладонь тыльной стороной к скуле. — Согласен, — мрачно ответил Занзас, через несколько секунд, и вытерев кровь с губы, продолжил, — только разъезжаться придётся всем троим, Такеши я с тобой не оставлю. — Я того же мнения, — презрительно усмехнулся блондин. — Нет! — Мужчины вздрогнули, услышав крик сестры и звук упавшей на пол биты. Они шокировано уставились на брюнетку, которая стояла на пороге кухни, дрожа и со слезами на глазах. — Не бросайте меня! — Такеши… — Занзас и Скуало двинулись к ней одновременно, чтобы обнять, успокоить, но девушка опередила их, подбежав и обвив их шеи руками. Она судорожно сжимала объятия, боясь, что они уйдут сейчас, оставят её одну, навсегда. — Не уходите! Пожалуйста! Не оставляйте меня! — Громко шептала Такеши, сквозь рыдания и сбитое дыхание, всё сильнее и сильнее прижимаясь к братьям, — я вас люблю! Обоих! Я на всё согласна, только не бросайте меня! Мужчины вздрогнули и растерянно посмотрели друг на друга. Они просто не знали, что делать сейчас. Ведь хотелось, очень сильно хотелось быть с ней, радовать её и баловать, никогда не допускать её слёз. Защищать так, как они обещали отцу. — Такеши, — тихо проговорил Занзас, погладив сестрёнку по голове, — ты же понимаешь, что это неправильно… — Мне всё равно! — Прокричала девушка, только сильнее вжимаясь парней. — Мы не хотим сделать тебе больно, — также тихо и ласково проговорил Скуало. — Мне всё равно, если это вы! — Повторила Такеши. Мужчины снова переглянулись: у обоих в глазах горела неуверенность в правильности своего решения, но отступать уже не хотел ни один. Такеши проснулась от солнечных лучей, что пробивались сквозь неплотно задёрнутые шторы. Сначала девушка не могла понять, почему окно оказалось справа, когда всегда было над головой. Через несколько секунд подумала о том, сколько сейчас времени и почему не прозвенел будильник. А ещё через мгновение, обратила внимание на то, что ей тесно и тянет низ живота. Вдруг все события вчерашней ночи всплыли в сознании, заставляя её широко распахнуть глаза и густо покраснеть, прикрывая рот рукой, сдерживаясь от вскрика. Перед ней лежал спящий Скуало, с покрасневшей и взбухшей скулой, и искусанными губами. Такеши тихонько перевернулась на спину и посмотрела в другую сторону. Занзас тоже спал, лёжа на спине, и заняв почти всё пространство кровати. Стараясь не разбудить братьев, девушка выбралась из-под одеяла и быстренько прошмыгнула в ванную. Смотреть на себя в зеркало было страшно. Она чувствовала, как стянута кожа на внутренней стороне бёдер, животе и пояснице от засохшей спермы, как ноют плечи и шея от укусов, и как ноют бёдра. Такеши облокотилась спиной на стену, и медленно съехала вниз на холодный кафель. Девушка закрывала рот обеими руками, пытаясь сдержать слёзы, и только громко и часто дышала, от подступающих рыданий. Сердце колотилось о рёбра, пытаясь пробить грудную клетку. Такеши пыталась успокоиться, взять себя в руки, чтобы не дай бог не разбудить братьев. Мысль о том, что они её услышат, и будут винить себя в произошедшем, немного отрезвила и привела в порядок мысли. Ещё немного посидев, и более-менее успокоившись, Такеши залезла в душ, смывая с себя прошлое, и морально готовясь к тому, что ждёт её в будущем. Открыв дверь ванной, она наткнулась на взъерошенных и обеспокоенных братьев, которые уже минут двадцать стояли под дверью, не решаясь постучать. Девушка покраснела, и опустила глаза, плотнее запахиваясь полотенцем. Сердце снова забилось, кровь прилила к голове, не позволяя мыслить связно. Перед внутренним взором снова пронеслись картины секса с братьями, отчего она только сильнее краснела и начинала дрожать. — Такеши, прости… — Скуало заметил дрожь сестры, и хотел обнять, но остановился, не успев поднять руку. — Скажи что-нибудь, — попросил Занзас, после минутного молчания, — всё нормально, если ты нас ненавидишь… — Нет, нет, нет, я вас не ненавижу, — девушка резко подняла голову, смотря на братьев, — просто это… не привычно и… — что сказать ещё, она не знала и просто добавила: — я вас люблю. Парни тут же прижали сестрёнку к себе, чтобы она снова не заплакала. — Пойду, оденусь, а то холодно, — тихо сказала Такеши, освобождаясь из объятий, и поочерёдно чмокнув братьев. Зайдя в свою комнату, девушка обняла себя за плечи, успокаиваясь и пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце. «Нет, я не буду плакать, я должна улыбаться. Я ведь люблю их… а к остальному можно привыкнуть» — подумала девушка, решительно направляясь к Занзасу и Скуало.