Папаши

*** Не успела осесть пыль от пяти башен в Тринадцатом районе, как правительством были предприняты беспрецедентные меры по обеспечению двух миллионов жителей питанием, кровом и дотациями. Только один житель из этих двух миллионов гордо не воспользовался предоставленными благами, но Дамьен, предполагая что-то подобное, тут же пригласил этого жителя к себе. - Лейто, эй, Лейто, не выпендривайся, поживёшь у меня, если нужно - и сестрёнку притаскивай, кстати, где она? Лейто не любил быть должным, не любил быть связанным какими-то условиями, а так же не любил лишние вопросы. - Она уже давно со мной не живёт. Девочка взрослая. Дамьен, превосходно знавший, что Лейто был очень заботливым и верным старшим братом, осторожно пихнул его локтем в бок, а потом и вовсе положил ладони на плечи, стараясь такой скупой лаской отвлечь его внимание от, судя по всему, не очень приятных мыслей. Потом сам расскажет. - Ну, ладно. Не нужна ей помощь - очень хорошо. Но вот тебе она нужна, и жить ты будешь у меня. Кстати, мои подчинённые знают - приказы капитана Томассо не обсуждаются. Можешь это запомнить или пройти спецкурс у них. - Не знал, что у тебя и подчинённые есть. Следующая фраза напрашивалась сама, вроде как "ты многого не знаешь", но Дамьен не стал позировать и пафосничать, он молча взял Лейто за локоть и потянул за собой. *** Это было самой золотой находкой, что капитан Томассо обретал в жизни. По утрам, когда он просыпался и энергично разминался, Лейто готовил завтрак. Когда Дамьен шёл в душ, то там всегда ожидало его свежее полотенце. Возвращаясь с работы, он обнаруживал горячий обед и свежую вечернюю газету. Неделю Дамьен всё это терпел, потом не выдержал. - Я думал, что пригласил друга пожить к себе, а получается - женился. Или нанял горничную, - тут же поправился он под тяжёлым взглядом Лейто. - Хочу отблагодарить тебя за гостеприимство. Произнесено это было сумрачным тоном и с крайне независимым видом. Дамьен покрутил головой и провёл ладонью по коротко стриженым волосам, так он делал всегда, пытаясь найти слова, то есть - делал он так очень редко. Обычно, чтобы кому-то что-то набредить и в чём-то убедить, было достаточно обаятельной улыбки и немного слов. Результат был всегда нужный. С Лейто этот минимализм не пройдёт - не ведётся дитя трущоб на красивые обещания. - Лейто, что за фигня? Знаешь, никакого гостеприимства, на текущий момент - это и твой дом тоже. Ты сейчас дома, поэтому расслабься и перестань за мной ухаживать, как за подагрическим стариком. Дамьен не знал, что ещё сказать. Лейто молчал. Минута была очень неприятной, поэтому капитан Томассо принял решение - рубить напрямую, без околичностей. - Ты считаешь, что ты мне должен, что живя у меня, ты теряешь свою независимость, потому что жильё это не твоё, и ты... ты мне должен. Но - ни фига, Лейто! Ты мне как брат, неужели я для тебя - чужой? Лейто смутился от такой горячности, сел на широкий подоконник и подобрался, словно кошка - компактно, но уютно. - Я так не считаю. - Ты можешь сказать, что я тебе дорог? На прямые вопросы следовало отвечать так же прямо, но как тут быть, когда, признав справедливость этих вопросов и честно на них ответив, ты чувствуешь, что раскрылся до последнего, стал предельно искренним и от этого чувствуешь, что теперь некая опасность незащищённости угрожает не столько тебе, столько тому, с кем ты поделился "тайным". Лейто зажмурился, прокрутив всю эту мысль в голове. - Ясно. - Дамьен как-то потускнел, неверно расценив молчание. - Ладно. Располагайся как дома, слышишь? Не нужны мне завтраки в постель и танцы под луной. Ты - дома. Дамьен пошутил, чтобы как-то скрасить горечь и сказал себе, что он совсем не в обиде на Лейто, ведь обет любви и дружбы они не давали друг другу, ну, нравится ему Лейто - отличный друг, но, значит, он сам не дотягивает до того, чтобы ещё и Лейто считал его другом. Гоняя мрачные мысли, он упал в постель и забылся сном. Каково же было его удивление, когда, проснувшись строго по будильнику в 7:00, первое, что явилось взору – был красиво сервированный подносик со свежим кофе, круассаном, политым шоколадом, и маленькой кустовой розочкой в маленьком же кувшинчике. - Дамьен, ты мне - друг, а я - гордый болван, который действительно не хочет нахлебничать, - тожественно произнёс Лейто, ставя поднос на постель. - Между прочим, розу ты воткнул в молочник, ничего? Лейто фыркнул, выудил откуда-то, чуть ли не из-под кровати, кофейник и вторую чашку. - Я могу с тобой позавтракать? Ты меня простишь? - Надеюсь, ты ночью не будешь тащить меня танцевать? - фыркнул на этот раз Дамьен, вспоминая сказанное накануне. Утро было ранним, кофе был вкусным, перспективы на день – радужными. Дамьен ушёл на работу в превосходном настроении и был уверен, что никто и ничто ему не испортит. Вернувшись, он обнаружил Лейто, лежащего посреди комнаты, лежащего ничком на полу. - Лейто? Эй? Слабый стон был ответом. Дамьен бросился было его тормошить, но с губ друга стон уже сорвался нешуточный, переходящий во всхлип. - Т-т-т-твою… - начал было Дамьен, но вовремя вспомнил, что жители таких районов как Тринадцатый, очень нервничают при упоминании матери. – Лейто, чёрт побери, что случилось? Везя Лейто на такси, поддерживая его и разговаривая, чтобы не терял сознание, Дамьен испытывал крайне противоречивые чувства. Сначала было сочувствие и жалость, но по мере выяснения истории, которую поведал друг, друга тут же захотелось прибить, причём не просто - собственными руками и на месте, но и вовсе – особо циничным способом. - Ты изучил мою стену? Мой информационный стенд? И полез сам? Ах ты, мститель хренов! Да я трачу месяцы на то, чтобы втереться в доверие, войти в окружение очередного бонзы, стараюсь провести операцию с минимальным количеством жертв и предать их в руки закона, а что мы имеем теперь? - Четырнадцатый док, усеянный кокаином в три слоя и кучу доказательств, на которые не сможет закрыть глаза ни один закон! - Плох не закон, а люди! - Да плевать мне! Теперь я точно знаю, что якудзы и их компаньоны-американцы понесут возмездие, и никакие дипмиссии их не отмажут! - Лейто, ты – придурок! Тебя ранили! - Ерунда. - Ты наделал переполоха в порту! - Не больше, чем обычно. - Ты сорвал тщательно подготавливаемую операцию! - Просто сократил твоё «ухаживание» и перешёл к действиям. - В порту сейчас, как сказали по каналу полиции, девять раненых! - Они сами себя. Веришь-нет? Пальцем не тронул. Раненых среди гражданских – нет. Эти – по заслугам получили. - Тебе словно игрушки! – вскипел Дамьен и крепко тряхнул Лейто за плечо. Разговаривая, оба забылись до такой степени, что Лейто даже смог распрямиться и перестал шипеть от боли, весь уйдя в перепалку, но при тряске, полученной от Дамьена, он побледнел, а секунд через десять и вовсе потерял сознание, уронив голову и ткнувшись в плечо оторопевшего Томассо. Ещё пять минут - и клиника, точнее, больница Сен-Лазар, до которой Дамьен довёз Лейто, лицезрела, как из такси выскочил мужик, который на руках держал чьё-то тело и таким громким командным голосом призывал медиков, что эффект случился совершенно обратный – дежурная бригада замерла в оторопении и не сразу подбежала на помощь. - Полиция!!! – надрывался Дамьен. – Ранен..ээ..офицер! - Да вы что, серьёзно? И он меня тащил? Уй. Дамьен, мне и так больно, а ты меня толкаешь. Доктор, нет, правда, скажите, на руках? А не целовал при этом? Нет? Рыдал? Да что вы! Дамьен сидел мрачнее тучи, потому что Лейто развлекался как мог, высмеивая его и прохаживаясь на его счёт весьма жёстко. Однако он не возражал и не издавал никаких звуков, только опрометчиво один раз толкнул Лейто и то, тут же пожалел и снова смирился. Было видно, что тому хреново, сейчас вот накладывали тугую повязку на сломанные рёбра, а до этого здорово обкололи местным обезболивающим, которое не оказывало должного эффекта, и сшивали края ран на ноге и на боку. Раны были не огнестрелами, судя по всему, Лейто изменила его вечная пронырливость и изворотливость – зацепился где-то, поэтому края их выглядели весьма неаппетитно, их долго и мучительно срезали, чтобы потом ещё раз обтыкать иголками. По планам следующим шло: осмотр рта на предмет сломанного зуба, а также, повреждений на голове – мелких, но сочащихся кровью царапин. Дамьен не возражал. Дамьен отмалчивался. Слишком хорошо он знал, как всё это болезненно, и будешь нести любую чушь, лишь бы не показать, насколько это всё больно, когда боль то завязывает тебя в узел, то рвёт на куски, то просто – токает в ушах приливающей кровью и бьёт в глаза, до звёздочек в них. Так что, когда Лейто принялся флиртовать с чернокожей медсестричкой, Дамьен понял, насколько тому плохо, раз уж он от шуточек перешёл к распусканию хвоста и теперь рассказывает, как болтал с президентом, а девочка ему не верит и хихикает. - Пойдём, нам ещё раз нужно на рентген. Лицо тебе обработали уже, просто красавец. Лейто оглянулся и улыбнулся, а Дамьен увидел, что у того почти серые губы, он их изредка покусывает, но их естественный цвет так и не возвращается. «Терпи», - мысленно сказал Дамьен и чуть-чуть улыбнулся, не зная, как передать Лейто, что он его превосходно понимает, не обижается и сочувствует. Но тот, похоже, всё понял, вот чудо, улыбнулся так же в ответ, прикрыв веки и кивнул головой. - Вот и славно, - сказал Дамьен, подмигнув медсестричке, пожав руку вновь зашедшему врачу и, поддерживая Лейто, увёл на рентген. - Твои кости стали здесь просто кинозвёздами, раз их уже второй раз хотят увидеть. Доктор прописал покой, это и сам Дамьен мог бы прописать, особенно такому шилу, как Лейто. В такси на обратном пути, похоже, все обезболивающие-успокаивающие решили разом подействовать и свалили виновника переполоха в порту, вырубили напрочь. Дамьен шёпотом выругался, пристраивая Лейто поудобнее на своём плече, а потом и вовсе – на коленях, и косясь на водителя, который с явным интересом поглядывал в зеркало заднего обзора. Втаскивать Лейто в дом на руках ещё раз, Дамьен не рискнул, а посему – попросил помочь водителя, молодого араба. - Тц-тц, какой воин, - восхищённо сказал араб, поддерживая бесчувственного Лейто с правой стороны, тогда как Томассо тащил с левой, - весь в шрамах и повязках. Настоящий воин! - Ммммм, - сказал Дамьен, тыкая почти наугад в кодовый замок. В квартире он сложил Лейто на свою постель, а сам пошлёпал в соседнюю комнату, на место Лейто. Там он плюхнулся на тахту и зарылся головой в подушку, мечтая быстрее рухнуть в омут сна. Сон не шёл. Дамьен несколько удивлённо и разочарованно поёрзал, потискал подушку, попинал одеяло, потом плюнул, встал и пошёл проверять Лейто. Тот, в отличие от него, спал крепко, болезненно крепко. Дамьен со вздохом потрогал его лоб и ощутил, что у Лейто лёгкий жар – лоб был сухой и неприятно шершавил руку. Пришлось открывать окно и устраивать лёгкий сквознячок, проветривать, чтобы дышалось легче и температура не скакала. Проделав всё это, он вернулся в соседнюю комнату с мыслью, что теперь он сделал всё как надо и вот-вот заснёт. Не тут-то было: подушка казалась всё такой же неудобной, одеяло - слишком толстым и жарким. Дамьен ещё повозился, потом решительно встал и снова вернулся к Лейто, потрогал лоб, подумал, после чего сделал и положил ему на лоб холодный компресс. Вроде не мучается парень, но рисковать не надо, холодный компресс ещё никому не повредил. Вздохнув, Дамьен вернулся на исходную позицию, уже обречённо упал на тахту и принялся считать воображаемых овец. Потом воображаемых слонов. Потом воображаемых Лейто. Последние резво скакали перед глазами и смеялись. Дамьен был полицейским, он был хорошим, отличным полицейским, поэтому он задумался и попытался выстроить причинно-следственную связь - хотелось выяснить, что же мешало ему заснуть, да при сильной-то усталости. Проанализировав имеющиеся данные, он понял - нормально спать он не может из-за беспокойства, что испытывает за раненого. "Казалось бы, ну чего мне за него волноваться? Ведь не первая у него передряга, да и сам я знаю, каково это... ах ты ж чёрт, я знаю - каково это. Ладно. Вдруг ему воды понадобится принести или совсем плохо будет", - так рассуждал сам с собой Дамьен. В ходе этих мыслей и рассуждений, он перебрался вместе с подушкой и одеялом вновь в комнату к Лейто и устроился с удобством на полу, между кроватью и дверью. - Ах ты ж, Господи! Дамьен! - Можно просто - Господи, - сонно сказал капитан Томассо, разлепляя веки и потирая бок, в который пришёлся весьма чувствительный пинок. - Ты зачем на проходе улёгся? - сердито спросил Лейто. - И вообще, ты зачем на полу улёгся? - Экзотики захотелось, - буркнул Дамьен, а потом сообразил: - Э! Ты лежи! Ты зачем встал? - В туалет можно? - А. Прости. Ну... да. - Спасибо, что разрешил, - развеселился Лейто и перешагнул через него. - И чтобы потом снова лёг в постель! - крикнул вслед Дамьен. В постель Лейто было не уложить, Дамьен это сообразил, когда из кухни раздалось громыхание сковородок и щёлканье кнопки чайника. Он тут же вскочил и кинулся разбираться. - Ты лежать должен! - Ла-а-адно, - лениво отозвался Лейто. При свете дня стало чётко видно, что скула у него совершенно синяя от расплывшегося синяка, на нижней губе рассечение, плюс гематома на лбу. - Госссподи, красавчик какой, - полу-восхищённо, полу-ужасаясь сказал Дамьен. - На тебя вчера таксист аж запал. Классный, говорит, воин. Лейто в долгу не остался, это было бы странно, если он промолчал. - А, ну конечно. Ты специалист в этом вопросе, ты же меня вчера на руках таскал, только что не целовал. Дамьен подумал и метнул в Лейто чёрствым куском булки. Лейто необидно, но громко захохотал и... взвыл. - Ах, чёрт, эти рёбра! Дамьен понял, что это - шанс. Он ненавязчиво оттеснил Лейто с кухни, уложить его не удалось, но вот усадить в удобное кресло у окна - вполне. После этого, он добросовестно отправился на кухню, где и совершил акт самопожертвования - приготовил завтрак. Сварил кофе. - Лейто, булочки или круассаны? - Вообще-то - утро, - деликатно отметил тот. - Я ничего не имею против свежих круассанов. - А как тебе свежие, тёплые булочки, с кусочком масла на них, которое топится от тепла и заливает булочки? Лейто пожал плечами. - Пока ты думаешь - кофе стынет. Я предложил - круассаны. Не можешь определиться - купи себе что-нибудь, а мне принеси именно их. И... да! Дамьен, у меня такое чувство, будто я - женился! Или нанял горничную. - Иди ты, - пробормотал смущённый Дамьен и спустился вниз, в булочную На работу он идти не рискнул, а то - кто знает, на что ещё способен Лейто. К тому же, он ранен и нужно, чтобы кто-то о нём заботился. Сначала Лейто играл в самостоятельность, но когда выяснилось, что, из-за вколотых вчера лекарств, а может и из-за общего воздействия стресса на организм, он быстро утомляется и вообще способен только флегматично сидеть у окошка, глядя на улицу - вся самостоятельность увяла на корню, и Дамьен, торжествуя в душе, шуровал на кухне и кормил его обедом. Ужасным, впрочем. Хотя кухня и была оснащена всем необходимым, готовил он редко, предпочитал есть в бистро и ресторанах. В два часа пополудни раздался звонок в дверь, точнее, как его охарактеризовал позже сам Дамьен - роковой звонок в дверь. Так как сам он был занят тем, что пытался заказать пиццу по телефону (да-да, это было тоже ужасно, но гораздо менее, нежели стряпня самого капитана Томассо), то дверь пошёл открывать Лейто, который, в виду полученных повреждений, двигался крайне не торопясь. В дверь ещё пару раз весьма настойчиво позвонили, затем звонки оборвались. - Эй, Лейто, что там? - кладя трубку, спросил Дамьен, слыша удивлённые возгласы от двери. Не получив ответа, он сам отправился проверять, что же случилось. - А что это у нас там? - спросил он, заглядывая через плечо склонившегося Лейто. - О, Господи! На пороге стояла детская колыбелька, всё как положено, видно одеялко, положек, который закрывал обитателя колыбельки от любопытных глаз. Реакция блюстителя закона и правопорядка была предсказуема: он бросился к телефону с криками о том, что необходимо срочно связаться с социальными службами, со службами опёки и попечительства, с полицией, в конце концов! - А зачем? - спросил хладнокровно Лейто. - Это же ребёнок! - Ну, понятно, что не Карл-скинхед, да, это - ребёнок. Но давай сами найдём ему надёжных родителей и обойдёмся без всей вашей бюрократии. - Лейто, хватит валять дурака! Ребёнку нужны люди, которые о нём позаботятся! Лейто терпеливо принялся объяснять: - Так и я про то. Пока ещё он попадёт к любящим его людям, пока ещё ему найдут родителей в службе опёки, а я вот, например, знаю хороших людей, у них своих - двое и они хотели третьего, но выяснилось, что Лайла не может больше рожать. Она очень расстроилась. Давай отдадим малыша им. Дамьен не слышал, он пытался попасть дрожащими руками в кнопки телефона. Ребёнок на пороге современного дома, в двадцать первом веке - это что-то новенькое! - Дамьен, я тут подумал - а может, это твой? - В смысле? - впал тот в ступор. - В прямом. Твоя девушка тебе его принесла. - На текущий момент у меня нет девушки, ибо даже Сонья не выдержала и покинула меня. - Дамьен, бывшая! Бывшая! Вспомни всех своих бывших, может, кто-то решил тебе отомстить, а? Томассо наморщил высокий лоб в задумчивости и даже положил трубку. Под кандидатуру стервы не подходила ни одна бывшая: ни стервы, ни дуры, ни истерички. То есть - нет, точно никто из них не мог вот так просто подкинуть ребёнка. - Нет. Нет таких. Лейто? Лейто, что с тобой? Лейто отшатнулся от колыбельки и теперь смотрел на неё с некоторым ужасом. - Мне кажется, - запинаясь начал он, - мне кажется, меня вчера слишком здорово обкололи всякой дрянью, и у меня теперь галлюцинации. Дамьен обеспокоенно подошёл к другу и положил ему ладонь на лоб. Только он хотел уложить на всякий случай Лейто в постель, как вдруг из-под полога колыбели появилось нечто мохнатое. Мелькнуло и исчезло. - Это не галлюцинации, - хрипло сказал он. - Я тоже видел ЭТО. Они переглянулись. - Лапа? - неуверенно сказал Лейто. - Мне показалось - хвост, - всё так же хрипло сказал Дамьен. Двое взрослых и отважных мужчин склонились над детской колыбелькой в неприятном ожидании и напряжении. - Открывай, - сказал Дамьен. - Сам... открывай! - шепнул Лейто. Дамьен хотел было возразить, но вспомнил, что представитель закона - он, а рядом с ним - гражданский, которого он должен оберегать и прикрывать. Дрожащей рукой он потянулся к колыбели и решительно сорвал полог, а вместе с ним и одеялко.