Как жаль, что не существует второго шанса произвести первое впечатление…
***
— Жених? — переспросил озадаченный Стенли. — Ну да, — с серьезным лицом кивнул актер. — Потерянный, — уточнил он. — Вот, случайно нашелся, — эта информация вызвала у моряка зависание всех систем, программа дала сбой и он понял, что чего-то определенно недопонял. Он продолжал растерянно переводить взгляд от мужчины к девушке и обратно, молчание затягивалось. Алекс чувствовала себя ужасно неудобно, нет, в надежных, сильных руках актера ей было очень даже комфортно, но предстать в таком виде перед этим добродушным стариком… Ей казалось, что она видит разочарование в его глазах, скрывающееся за недоумением. Мало ей того, что она выглядит в данный момент как падшая женщина, так ещё и Пейс шутником оказался. — Стенли, я заскочу к вам позже на чашку какао и все расскажу, а сейчас нам срочно нужно принять горячую ванну, иначе мы как пить дать подхватим простуду или чего хуже — пневмонию. Мужчина перевел свои не по возрасту юные глаза на Алекс, не понимая, чего им от него-то нужно, и обозревая как с нее и Ли, их волос и одежды капает вода, собираюсь на полу в небольшую лужицу. — Так вышло, что ключи остались в сумке, а сумка… В общем, ключей у меня нет. Не мог бы ты дать мне на время запасные или просто открыть нам дверь, — наконец, внесла ясность квартиросъемщица. Так как все вещи, включая сумочку, остались в хранилище больницы, попасть в квартиру без помощи владельцев она не могла. Было очень кстати, что один из них, в данный момент, находился здесь, а не носился где-нибудь, по своему обыкновению. Пока Стенли обыскивал ящики на предмет запрашиваемого девайса, смущенная Алекс подергала Ли за воротник клетчатой рубашки, дабы привлечь внимание и прошептала: — Можете уже опустить меня. — А «ВЫ», — он нарочно выделил это слово, — точно этого хотите? Сдается мне, что по дороге сюда мы случайно потеряли вашу иглу. — Я передумала, — тут же поспешила с ответом она, представив, какое зрелище предстанет пред очи постояльцев или, не дай Боже, хозяев, и смущенно отвела глаза. Стенли вынырнул из-за стола с болтающимся на указательном пальце ключом и, то ли потому, что у Ли были заняты руки, то ли из-за недоверия, а может, любопытства, то ли по каким-нибудь другим, не менее важным причинам, но он решил сопроводить их до нужной двери. Кликнув Евангелию, он уверенным шагом направился к лестнице, где-то со второго этажа послышался возмущенный возглас оной, мужчина, не обращая на её негодование ни малейшего внимания, капитанской тоном, которым он привык отдавать приказы у себя на корабле, посоветовал ей обрести комфорт в дискомфорте и словесно направил её стопы и иже с ними на ресепшн, и, как ни в чём ни бывало, продолжил подъем по лестнице. Пейс удивленно-вопросительно взглянул на Алекс, но та лишь покачала головой, мол, лучше не спрашивай, это сложно объяснить. Поднимались они молча, Стенли часто бросал на Алекс косые взгляды, как ему казалось, незаметно, и при этом совершенно не смотрел под ноги. Споткнувшись во второй раз, он не выдержал: — А чегой-то на тебе напялено? — любопытство, в конце концов, победило чувство такта и, огрев его чем-то тяжелым, приплясывало от нетерпения на его слабо дергающемся тельце. — Так… аааээто — свадебное платье, — нашелся Ли. — Последняя конвульсия моды, так сказать, — авторитетно заявил он, кивая в подтверждение своих слов. Импровизация была его коньком, не будь он актером, и много раз спасала его, когда он вдруг забывал свой текст во время спектакля, для этого, конечно, существовали суфлеры, но не всегда их помощь приходила вовремя. По всему было видно, что ему доставляет удовольствие подтрунивать над стариком, который, кажется, воспринимал его слова за чистую монету. Алекс пыталась сделать честные глаза, кивать в нужных местах и не ржать… даже не улыбаться. В отличии от «жениха», актрисой она была фиговой. Моряк любезно открыл им дверь, передал ключи мужчине, который, наконец, соизволил поставить девушку на пол, видимо, посчитав полумрак площадки достаточно надежным прикрытием, и, развернувшись, поплелся к лестнице, бормоча себе под нос что-то об акселератах, современных нравах и свадебных платьях, похожих на больничные рубашки. Алекс закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, устало прикрыла глаза. Эта неделя оказалась не из легких, её жизнь вообще никогда не была легкой, и она привыкла к трудностям, но бывали моменты, когда вся её сущность принималась бунтовать против такой вопиющей несправедливости. Её щеки коснулась теплая рука и девушка тут же открыла глаза, столкнувшись с взглядом внимательных глаз в сумеречном свете прихожей, казавшихся темнее обычного, вся голубизна покинула их, а на её месте разлилась приглушенная серыми вкраплениями зелень. — Мало того, что ты похожа на труп, ты и на ощупь не лучше, — сдвинув свои шикарные брови к переносице, недовольствовал мужчина, — вон, даже губы посинели, ну-ка, быстро марш в ванную, и чтобы я тебя в течении часа за её пределами не наблюдал. — Но… — Давай-давай, не стоит злить дядю Ли и толкать его на радикальные меры. — Ишь ты, раскомандовался, — ворчала Алекс себе под нос, шлепая босыми ногами по ламинату в направлении ванной и придерживая расходящиеся полы её вынужденного одеяния в районе пятой точки. — Нашелся мне дядя, лет на пять старше, а возомнил из себя Харальда Хардрата III. Нужно заметить, что ворчала она больше для проформы, это был своеобразный рефлекс, выработанный годами общения с таким непростым человеком, как Рокси Винтер, на самом же деле ей была невероятно приятна такая забота со стороны мужчины. Взяв с полки большое белое полотенце, она бросила его актеру, который с легкостью его поймал, а сама направилась в сторону спальни. Подойдя к шкафу, девушка задумалась над весьма соблазнительной перспективой увидеть Пейса в одной простыне на голое тело, переброшенной через плечо на манер римской тоги, но, решительно отогнав от себя эти пошлые мысли, «Рокси, мать твою, чтоб тебе там икнулось», она принялась искать в своем гардеробе хотя бы одну вещь, которая могла хоть как-то вместить в себя Пейса, шкаф она отмела сразу же. Старая рубашка отца, которую она использовала как пижаму, призывно мелькнула белым воротничком среди вещей, в большей степени, темных тонов. Она-то ей и была нужна. Алекс крайне скептически относилась к вычурным ночным сорочкам с кучей нелепых кружавчиков в неожиданных местах, которые неизменно собирались на талии во время сна, образуя довольно не комфортную складку, и не редко эти самые кружавчики и рюшечки были жесткие, вызывая раздражение, а те, которые были из качественной, мягкой ткани и не натирали кожу, стоили соответственно дорого, и были ей не по карману. Девушка в первую очень предпочитала удобство, поэтому её выбор неизменно останавливался на простых хлопковых майках и трусах-шортах, а если было прохладно, она с удовольствием куталась в любимую старую фланелевую рубашку отца. Однажды, открыв для себя весь комфорт этой мужской одежды, теперь в гардеробе девушки ее всегда можно было обнаружить, как минимум, в количестве одной штуки. Она сняла с вешалки снежно белую рубашку, отец надевал её всего раз на собственную свадьбу, да и девушка пользовалась ей очень редко, и хранила преимущественно как память, с родни талисману, поэтому она выглядела практически новой. Алекс усмехалась собственным мыслям, представляя себе лицо актера, если бы она предложила ему облачиться в позапрошлогодний подарок Рокси, который, впрочем, она же и экспроприировала у подруги год спустя, для своего бойфренда на Хэллоуин. Такие внезапные подарки всегда настораживали девушку, учитывая, ЧТО обычно дарила ей подруга — не зря, хотя, однажды увидев дефилирующую по подиуму модель в одеяле и подушке, она решила, что мода совсем стукнулась, и с тех пор уже ничему не удивлялась. Рыжая же, зная её любовь к мужскому туалету, однажды не смогла упустить так удачно подвернувшийся случай и не постебаться, сама-то она, практически всегда, одевалась элегантно и в классическом стиле. Да что уж там говорить, если бы были в продаже кроссовки на каблуках, она была бы первой покупательницей, а пока ей приходилось мириться с так нелюбимой ею платформой. — Что ЭТО? — вопросила шатенка, тыча пальцем в притащенное Рокси нечто. — Рубашка, — с хитрющей ухмылочкой ответила та, пряча её за подарком. Шатенка закатила глаза к потолку в безмолвной просьбе ниспослать ей терпения. — Ты даже не кэп, — простонала она, — ты адмирал, ясен хрен! Вот я не пойму, то ли ты такого высокого мнения о своем чувстве прекрасного, то ли такого низкого о моем. Я бы не надела это, даже будь я закоренелым олигофреном. — И что тебе не нравится, — оскорбилась подруга, - посмотри какой закат, пальмы, река… — Ага, и спаривающиеся крокодильчики… романтика, блин, — саркастически добавила девушка. — У тебя есть знакомые зоофилы? Нет? Тогда тащи этот выкидыш лоботомированного извращенца-неврастеника обратно в магазин. Или можешь спуститься в нем к нашему соседу снизу, мало ли, в чем к нему белка приходит, авось, после этого пить бросит, и ты спасешь барабанные перепонки постояльцев от его пьяного завывания и избавишь их от необходимости ежемесячно пополнять бюджет местной аптеки при покупке берушей. Но я в ЭТОМ спать не буду! — сказала, как отрезала. — Ну, тебе прям не угодишь! — обиделась рыжая. — Помнится, в прошлый раз, ты мой подарок тоже забраковала. — Ах, в прошлый раз тоже, может, вспомним почему? — и, не дав подруге возможности что-либо сказать в свое оправдание, продолжила: — Ну, во-первых: он был подозрительно твоего размера, какое совпадение, во-вторых: в нем было слишком много… отверстий, и в третьих: ты купила его в секс-шопе. Знаешь, у меня сложилось четкое впечатление, что ты покупаешь МНЕ подарки для себя. — Дорогая, ну не дуйся, я увидела это чудо легкой промышленности и извращенной дизайнерской фантазии на распродаже, и сразу подумала о тебе, — наконец, призналась рыжая. — Да, о чем же ты могла ещё подумать, увидев совокупляющихся рептилий. Боюсь спросить, что именно в этой… — она не могла подобрать нужное слово, — «милой» вещице напомнило тебе обо мне? — Она также одиноко висела на вешалке и притягивала взгляды всяких извращенцев…***
Когда улыбающаяся своим воспоминаниям девушка появилась в гостиной, мужчина уже успел снять кеды и рубашку, а джинсы его были подкатаны до колена, являя взгляду довольно-таки волосатые ноги. Мокрая, темно серая ткань футболки облепила туловище словно вторая кожа, повторяя все линии и изгибы, обтягивая широкие плечи и тонкую, по сравнению с ними, талию. У него не было тела греческого бога, его торс вряд ли мог соперничать с торсом Арнольда Шварценеггера в лучшие его годы, да и таких модных сейчас кубиков на животе она не заметила, но он был достаточно подтянут и хорошо сложен. Мокрая одежда больше демонстрировала, чем скрывала, так, от внимательного взгляда девушки не укрылись маленькие горошины сосков, затвердевших от холода и дерзко выпирающих наружу сквозь хлопчатобумажную ткань и вгоняющих своим видом Алекс в краску. Она вдруг поняла, что бесстыдно разглядывает своего неожиданного спасителя. Смущаясь и отводя глаза, она протянула актеру одежду и, едва она перекочевала из рук в руки, тут же отвернулась, услышав тихий смешок за спиной. Буркнув что-то о наглых мужиках и соблазнительно мокрых футболках, она нетвердым шагом скрылась в ванной комнате, бросив напоследок, что будет не долго и, если он желает, кухня в его полном распоряжении, и где-то там должно быть пол бутылки виски. Не решившись лезть в ванную с приступами головокружения, которые теперь были слабыми и редкими, но ещё напоминали о себе, девушка решила ограничиться горячим душем. Она совершено не хотела утонуть, потеряв сознание, или чего хуже — предстать перед Пейсом, который снова кинется её спасать, в совершено непотребном виде. Алекс отрегулировала воду до нужной температуры, сбросив на пол мокрую одежду, в куртке Пейса что-то подозрительно звякнуло, она встала под душ, наслаждаясь его теплом, и, по мере привыкания, повышая температуру. Каждая клеточка её тела жаждала этого тепла, вода, словно по волшебству, уносила с собой усталость, благотворно воздействуя на ноющие мышцы, ах, если бы и с мыслями было все так просто. По сравнению с телом, в душе все также оставалось холодно, сыро и пусто, словно на кладбище поздней осенью. Как жаль, что душу нельзя излечить также легко, как тело. Девушка, набрав побольше воздуха в грудь, подставила лицо под горячие тугие струи, вдоль позвоночника прокатилась волна дрожи, кожа тут же покрылась пупырышками, напоминая о существовании пиломоторного рефлекса, захотелось выгнуться, словно кошка, и замурлыкать от удовольствия. Её светло каштановые волосы распрямились под прозрачными струями и теперь мокрым шелком ложились на плечи. Было так приятно стоять под этим импровизированным водопадом и не думать ни о чем, но, как на зло, разного рода мысли навязчиво лезли в голову, складываясь в картинки, порой, очень не приличные. Хоть она и работала уже несколько лет в сфере шоу бизнеса, ещё ни одна знаменитость не бывала у нее дома, даже с Элом они встречались преимущественно на его территории. А тут целый Ли Пейс расхаживает по её квартире в свадебной рубашке её отца и полотенцем на бедрах, если он, конечно, до этого додумался. «А ты бы стала сидеть в мокрых и холодных джинсах, если есть альтернатива?» вмешался внутренний голос, подозрительно похожий на Рокси. «Будем оптимистичны и посчитаем, что ему присуще чувство…» тут он запнулся, подбирая нужное слово «члено… хрено… самосохранения короче», видимо, решил не мудрствовать он. А вот это уже совсем хреново, если внутренний голос спелся с её подруженькой, то ситуация обретает совершенно другой, очень не желательный оттенок… пунцовенький такой. Алекс, решив отложить размышления о сложных материях на потом, вылила на мочалку небольшое количество геля для душа с экстрактом иланг-иланг и ещё чем-то там, и принялась с нажимом водить ей по коже. Душистая, мягкая пена нежнейшим белым кружевом заскользила по телу девушки, окутывая ароматом, лаская его и придавая шелковистости. Ли раза два подходил к двери и, стучась, интересовался, все ли с ней в порядке, видимо, проверял, не утонула ли она ненароком, а когда девушка возмущенно отвечала, что не доставит ему такой радости, или что ещё не успела накатать предсмертную записку, дабы снять с него все подозрения, так что он может пока не беспокоится, весело интересовался — не потереть ли ей спинку. После этого предложения Алекс неизменно краснела и затыкалась, осознавая, что очень даже не прочь воспользоваться его услугами, вот только он шутил, в то время как она на полном серьезе обдумывала такую перспективу. Закончив с водными процедурами, просушив мокрые волосы и облачившись в мягкий халат, девушка протерла запотевшее зеркало и оперлась руками о раковину, разглядывая собственное изображение. На нее смотрела молодая, усталая женщина с поврежденной скулой, темными кругами под глазами, впалыми щеками и потухшим взглядом. «Прелестница» снова не смог промолчать внутренний голос. «Да, что уж там, БОГИНЯ!!!» издевался он. «Любой прЫнц падет к твоим ногам, правда в обморок, но ведь мы не брезгливые, мы любим сирых и убогих. Подняла, отряхнула, и как новенький, пользуйся на здоровье!»***
Когда Алекс наконец усмирила свое второе Я, согревшаяся, чистая, и благоухающая появилась в гостиной, она застала Ли, с интересом рассматривающего фотографии, в изобилии стоящие на каминной полке в красивых резных рамках. В одной руке он держал стакан с янтарной жидкостью, а в другой что-то подозрительно похожее на пирожок, хотя девушка четко помнила, что пирогов на её кухне точно не было. Да и одет он был совсем не так, как она ожидала: полотенце отсутствовало, зато присутствовали спортивные штаны, которые были ему явно коротки, из-за чего он выглядел довольно-таки комично. — У тебя есть сестра? — спросил он, заметив её присутствие и указывая на фото, где улыбающаяся кареглазая девушка стояла за штурвалом на борту парохода. — Нет, это дочь хозяев гостиницы, это её квартира, я арендую её. — Со Стенли ты уже знаком, уверена, Маргарет тебе бы тоже понравилась, она всех подкупает своим невероятным обаянием и сладкой выпечкой. — Правда, а я думал он твой отец? — удивился актер. — Уж очень собственнически он на тебя смотрел, а на меня с осуждением, будто я надругался над самым светлым, что осталось в этом мире. — Я боюсь, что стала для них прототипом их погибшей дочери, наша внешняя схожесть сыграла здесь главную роль, — девушка сокрушенно покачала головой и взяла в руки то фото, где предыдущая хозяйка квартиры, счастливо улыбаясь, обнимала своих родителей. — О! — он снова перевел взгляд на фотографию. — Очень жаль. Но схожесть и вправду поразительна! Как это произошло? — Если ты о трагедии, то я сама не знаю подробностей, — пожала плечами девушка. — Из сплетен жильцов я поняла, что имел место быть какой-то несчастный случай, а спрашивать и бередить едва затянувшуюся рану, да и затянувшуюся ли, я не рискнула. Маргарет тяжело перенесла этот удар. — Кстати, а с Маргарет я уже познакомился! — доложил Ли, отсалютовав ей аппетитного вида булочкой, и откусывая очередной кусок. — И когда только успели, меня от силы полчаса не было. — удивилась девушка, возвращая рамку с фото на её законное место. — Вообще то, сорок семь минут, если быть точным, — поправил её мужчина, бросив взгляд на циферблат часов. — Они так громко подслушивали под дверью, что я не утерпел и познакомился, — рассмеялся он. — В итоге, я приятно провел время, у меня есть, — тут он бросил тоскливый взгляд на остаток сдобы у себя в руке, — была, тарелка с вишневыми булочками и старые спортивки Стенли. — Везунчик, — поддакнула ему шатенка. — И ещё: Маргарет желает нам счастья и просила передать, что очень за тебя рада, — вспомнил он. — Ну вот, а это все вы, мистер, со своим «женихом», — недовольно поджала губы девушка. — Прости, — смутился актер, — я как-то не подумал, как ты потом выкручиваться будешь. — Надеюсь, ты убедил их в обратном, — покривила душой Алекс. — Я пытался, — поднял руки в защитном жесте Пейс, — но она использовала запрещенный прием, и как только я открыл рот, принялась тыкать в меня пирожками, а ведь я так люблю домашнюю выпечку. И я подкупился! — О да, это страшнейшее оружие! — насмешливо возразила шатенка. — Куда уж взрослому мужику устоять. Вот где открывается истинная суть вещей, оказывается, не тем наше правительство войска вооружает. Пирогов солдатам, и побольше! Пусть закидают ими противника и победа за нами. — Взрослому мужику может и устоять, но вот голодному взрослому мужику ну никак! — резонно заметил Ли. — Ладно, не парься, — махнула рукой девушка, — я сошлюсь на традиции племени Гуакс-Толиам: скажу, что ты мне изменил, и я тебя съела. Правда так поступали исключительно с не верными женами, но ведь мы живем в мире, где процветает феминизм, так что у меня есть оправдание. В случае неудачи, добью их новостью о дальнем родстве с Омаймой Ари Нельсон. Мужчина опасливо покосился на нее. — Мне кажется подозрительным, что молодая девушка интересуется такими вещами. — Девушке по специальности положено, — остудила она разгулявшуюся фантазию актера, — да и память у нее хорошая на всякие глупости. — Думаешь, поверят, звучит не убедительно, — скривился Пейс. — Не менее убедительно, чем мое свадебное платье в виде больничной рубашки, — парировала шатенка. — А Стенли-то купился! Кстати, а что у него с речью? Обозвал меня каким-то бом-брамселем, но это не так уж и страшно, ведь я все равно не знаю, что это такое, — пробормотал он, особо ни к кому не обращаясь. — Кстати, ты меня не просветишь? — Это он тебе комплимент сделал! — рассмеялась девушка. — Моряки, на высоких людей, обычно говорят: длинный как бом-брамсель. А вообще, если я правильно запомнила из многочисленных и часом очень непонятных рассказов Стена, бом-брамсель — это парус, уже находящийся достаточно высоко на мачте. Актер с задумчивым выражение лица разглядывал фотографию моряка в белой капитанской форме на фоне огромного парохода, видимо, размышляя, можно считать это комплиментом или все же не стоит. — Как ты уже наверное заметил, мистер Пэтэрсон общается весьма специфически, он моряк со стажем, последние годы перед отставкой командовал судном, так что и общение соответствующее, никак не отвыкнет, — девушка зябко поежилась и, подумав, что будет не лишним разжечь камин, принялась за дело. Видимо, не только трубы водоснабжения были старые, отопительная система тоже барахлила, в гостиной всегда было прохладно, а батареи еле теплыми. — Сначала тебе кажется это странным, но потом привыкаешь, — девушка продолжала говорить, попутно выгребая совком пепел в маленькое ведерко. Вот же необычные вкусы были у дочери четы Пэтэрсон, настоящий, громоздкий, твердотопливный камин в пентхаусе, рядышком имелась потайная ниша с хорошим запасом поленьев и другой, нужной для растопки, атрибутикой. Это смотрелось достаточно странно, учитывая то, что в моду давно вошли гораздо более практичные — газовые и биокамины. Но Алекс нравилась эта странность, ей нравился запах горящих дров, их потрескивание, ощущение жара, которое от них исходило, маленькие искорки, взмывающие вверх, если поворошить угли, нравились воспоминания, которые накатывали, когда она смотрела на пламя, лижущее дерево. — Я неплохо теперь разбираюсь в судостроении и даже выучила несколько соленых морских выражений. А Рокси, так та вообще конспектировать начинает! — то ли это стресс так действовал, то ли непосредственная близость двухметрового красавца, но те вещи, которые обычно она проделывала, не задумываясь, сегодня отказывались получаться вообще. Когда совок в очередной раз выпал из дрожащих тонких пальцев, мужские руки настойчиво отняли у нее орудие труда и ловко все закончили, Алекс отметила, что Ли справляется куда лучше, что её слегка задело. Тем временем он уже разложил дрова, полил их специальной жидкостью для каминов, и поджег. Оранжевое пламя весело затрещало, отбрасывая блики и даря тепло. — Спасибо, — девушка остановила его попытку закрыть огнеупорное стекло и протянула руки поближе к огню, они у нее были вечно холодными, а в низкие температуры ещё и синели, плохое кровообращение было ещё одним пунктом в её списке «достоинств», сразу же после вечно сбитых в детстве коленок, и потому сплошь покрытых уродливыми шрамами. Перед её глазами появился стакан с жидкостью, по цвету напоминающей чай, но по запаху было понятно, что в нем бренди. — Поможет согреться, — объяснил Пейс, вкладывая емкость ей в руки, и на вопросительный взгляд добавил: — Виски я не нашел, зато обнаружил ещё не початую бутылку бренди. — Наверное, Рокси постаралась! — рассеянно ответила шатенка, пригубив алкоголь. Оставив стакан полностью в её распоряжении, Ли, прихватив «набедренную повязку», отправился в ванную за своей порцией свежести. Он, в отличии от Алекс, ограничивать себя в удовольствии не стал, и залег в ванной не хуже тюленя, по периодически доносящемуся оттуда плеску и пофыркиванию, становилось понятно, что ему там достаточно комфортно. Девушка тоже решила не терять время зря, и устроила вооруженный набег на собственную кухню, посредством ревизии, под яркий свет электрических ламп, из холодильника были извлечены: томатный соус, лук порей, кусок сыра и копченая свиная грудинка, найдена в одном из шкафчиков давно припрятанная упаковка её любимых итальянских макарон. К моменту самоизвлечения Пейса из ванной, по квартире уже витал дразнящий ноздри запах чего-то вкусного. Влекомый этим ароматом мужчина, освежившийся, с легким румянцем и растрепанными влажными волосами, застал Алекс за нарезанием салата, он прислонился плечом к косяку, сложил руки на груди, и принялся наблюдать за тем, как она уверенно орудует тесаком. — А ты точно не родственница Омаймы? Кстати, милый фартучек, — обозначил свое присутствие Пейс, разглядывая белую ткань передника, на которой алели кровавые подтеки и отпечатки человеческих рук. — Подарок Рокси, — улыбнулась девушка, помешивая что-то в кастрюльке. — Шел в комплекте с шторкой и ковриком для ванной. — Да я уже заметил, — с наигранно кислой миной кивнул актер, — мне повезло, что я оставил сердце в других штанах, иначе инфаркт, ожидающий меня внутри, набросился бы, как только я вошел. Предупреждать нужно о таком ужасе. — Прости, совсем забыла. У меня редко бывают гости, — повинилась шатенка, заправляя салат соевым соусом и оливковым маслом. — Есть хочешь? — Зверски, — признался Пейс оживившись, и, пройдя вглубь кухни, принялся заглядывать в шкафчики в попытке отыскать посуду и столовые приборы. — После расслабляющей ванной с противоцеллюлитным и супер омолаживающим гелем для душа хороший обедо-ужин самое то. Ведь на голодный желудок будет сложно отбиться от лавины восхищенных мушчын, которая хлынет к моим ногам, как уверяют производители, после использования этого ноу-хау. — рассказывал Ли, расставляя тарелки на обеденном столе, служащим по совместительству также барной стойкой. Кухня была небольшой, щедро обставленной и уютной, просто мечта домохозяйки, но свободного места для передвижений оставалось от силы метр в ширину и немногим больше в длину, им двоим здесь было явно тесно. — «Ваши идеальные формы и шелковистая, сияющая кожа не оставят равнодушным ни одного мужчину…», меня вот что интересует: они это глядя на Паттинсона писали? — процитировал он по памяти текст, прочитанный им на бутылочке женского геля для душа — очередной рекламный ход, очередной, не слишком успешной, косметической фирмы. — Я теперь весь такой идеальный, что даже боюсь смотреться в зеркало, вдруг влюблюсь! Он так комично все это описывал, что невозможно было оставаться серьезной, и девушка смеялась, слушая забавные, по-детски откровенные размышления актера и представляя, как брутальные, бородатые мужики валятся штабелями, как только Пейс появляется в их поле зрения. Все приборы уже были расставлены и готовы к трапезе, девушка принялась раскладывать изумительно пахнущие макароны с сыром по тарелкам, как вдруг Ли срочно понадобилась что-то в одной из шухляд, которую именно сейчас загораживала его новая знакомая. Он не стал ничего говорить, а просто положил руки на талию девушке и деликатно отодвинул в сторону, тарелка предательски дрогнула в её руке. Все это было проделано на уровне рефлексов, сродни тем жестам, которые не замечаешь, так люди незаметно для себя поправляют волосы, потирают предплечья или смахивают пылинки на плече у собеседника. Тем не менее, ничего не значащий для актера жест вызвал бурю эмоций в душе шатенки. Это был маленький кусочек той идиллии, которую она хотела бы видеть в своей семейной жизни, простого банального бабьего счастья, с традиционным ежедневным приготовлением еды, стирки грязных носков и совместным просмотром телевизора. Но в этом, лицемерном, пропитанном жаждой власти и денег мире, где много фальши и подделок, было так сложно найти родственную душу, ещё сложнее не потерять, если все же каким-то образом вам повезло, но самым сложным, а порой, и вовсе невозможным, было прожить с этим человеком всю оставшуюся жизнь, пройти рука об руку все препятствия, до самого конца. Пронести тот огонек, что соединил вас через года, сохранить его в первозданном виде, не дать ему погаснуть, оберегать от ветров жизненных невзгод и ливней межличностных недопониманий, не дать покрыться коркой льда взаимной холодности и равнодушия. Она, в отличии от большинства граждан, беспечно прожигающих свою жизнь, прекрасно осознавала, куда катится их цивилизованный мир, но от этого понимания становилось только тяжелее на сердце и горше в душе. Ужинали они в непринужденной дружеской атмосфере, приготовленное Алекс блюдо пришлось по вкусу мужчине, он с аппетитом умял две порции, не переставая нахваливать кулинарные способности девушки, и даже затребовал рецептик, мол: «приготовлю на досуге». Ли оказался очень веселым, интересным, интеллектуально развитым человеком, не лишенным чувства юмора, способный на уровне подержать любую беседу. Актер довольно охотно отвечал на её робкие вопросы о работе над «Мертвыми до востребования» и вообще очень вдохновенно говорил о выбранной им профессии. А шатенка смотрела на него, и до сих пор не могла поверить, что этот невероятный мужчина сидит сейчас улыбаясь напротив нее, в её квартире, на её кухне, ест приготовленные ею же макароны с сыром и обсуждает с ней свой последний фильм. Все это казалось настолько сказочно невероятным, что девушке вдруг подумалось, что это всего лишь синкопальные фантазии её ушибленного мозга, и вскоре она очнется в больнице среди проводов и датчиков под монотонный писк приборов и начнется вторая часть Марлезонского балета. Но их идиллия длилась не долго, хлопнула входная дверь, простучали по новенькому ламинату каблучки, вызвав у временной хозяйки квартиры опасения о последующей целостности оного, и в кухню, бормоча что-то по типу: «не делай добра — не получишь по морде», вошла Рокси… С сумочкой Алекс на плече, полиэтиленовым свертком подмышкой, и… восхищающим воображение кровоточащим носом, и начинающей наливаться синим переносицей. Ли сидел ближе, поэтому она, не произнося ни слова, бросила ему вещи, оперлась одной рукой о стол, наклоняясь и демонстрируя фигурный вырез на кофточке, совершенно невозмутимо отобрала у него стакан с бренди, который мужчина как раз поднес к губам, и одним махом осушила его. Затем, одолжив уже у Алекс вилку, она опустошила тарелку актера меньше чем наполовину, а когда он открыл было рот, чтобы возмутится, заткнула его помидором, выловленным в салате. — Дорогая, с тобой все в порядке? — виновато спросила подруга, осторожно прощупывая почву. — Все великолепно! — бросила хмурая девушка, демонстрируя оскал радостного психа, и промокая пораненный нос салфеткой. — Просто иногда все идет как по маслу, а иногда — как по вазелину, и нифифо ф этим не поделаеф, — прошамкала она конец фразы, отправив в рот слишком много макарон за раз и явно переоценив свои навыки диктора. Рыжеволосая открыла сумочку и извлекла оттуда бумажный пакет, бросив его на стол перед Алекс, объяснила: — Твое лекарство. Принимать по инструкции, доктор сказал все пройдет, если не парализует. — А нос откуда? — не стала уточнять подруга, что она имела в виду, наблюдая за тем, как Рокси снова отбирает у Пейса только что наполненный стакан. Мужчина молчал и не сопротивлялся, видимо, опасаясь следующего совершенно не деликатно засунутого в рот помидора. — От местного алкоголика, — огрызнулась она. — Ты ведь прекрасно знаешь, что мои чувства к НЕКОТОРЫМ невозможно выразить словами! Только арматурой, лопатой или топором, хотя другие металлические предметы, вроде больничных уток, тоже вполне сгодятся, вот одна и срикошетила, — девушка вытерла губы салфеткой и, покопавшись в своей сумочке, извлекла на свет Божий тональный крем, зеркальце и принялась замазывать нанесенный внешности ущерб. — А ещё я поняла, что в этой больнице работают одни извращенцы! — вдруг перешла она на откровения, обращаясь сугубо к Алекс. — После того, как глав. врач, которая по факту баба, и зав. гинекологии, слава Богу, мужик, сначала полчаса беседовали с… не поверишь, моей грудью, причем, как я думала, первая из зависти, а другой из профессионального интереса, вследствие из-за нее же чуть не передрались, я поняла, что в их мотивах я в корне ошибалась, черт бы побрал наше толерантное общество. После моих бесплодных попыток убедить их, что главное в женщине не грудь, а глаза, я сдалась! Даже тот аргумент, что женщина без глаз выглядит гораздо страшнее, не возымел должного эффекта, так что я вас сейчас снова покидаю, — закончила Рокси свой занимательный рассказ, и рассеянно поправила сумочку на плече. — Мне тоже пора, — вдруг поднялся актер, — и так все планы коту под хвост, а ещё и жилье найти нужно, — но его рвение к бурной деятельности быстро остудил командирский тон зеленоглазой укротительницы больничных уток: — Сидеть, — рявкнула рыжая, зловеще сверкнув колдовского цвета глазами. — Значит так: моя грудь сейчас идет на свидание, а потом мы вместе с ней едем в салон сводить боевые ранения. А ты, — она ткнула указательным пальцем в грудь шокированного таким обращением мужчины, — остаешься здесь и приглядываешь за состоянием здоровья собственного гримера, да-да, и не смотри так на меня! Ты настолько сногсшибателен, что умудрился в первый же день отправить в больницу собственного гримера, можешь собой гордиться. Спешить тебе некуда, жилье ещё нужно найти, а здесь мягкий диван, вкусная еда и приятная компания тебе обеспечены, так что будь душкой, не капризничай, и побудь здесь до тех пор, пока я не вернусь, а вернусь я не скоро, так что… — У тебя совесть вообще есть? — не заботясь о вежливости воскликнул Ли, не дав ей закончить, его раздирало от противоречивых эмоций. — Конечно, — тут же заверила его рыжая в наличии оной. — Вон она, на полке, в первом ряду, вместе с гуманизмом, справедливостью и верой в человечество. Ещё вопросы имеются? — ответом ей послужило гробовое молчание. С одной стороны, актеру теперь и правда не нужно было никуда идти, требуемый человек находится под боком, и был в состоянии ответить на все интересующие его вопросы, но, с другой, оставаться на ночь у коллеги противоположного пола… могли возникнуть некоторые, совершено не нужные, осложнения… да и по собственным вещам он уже успел соскучиться. — Вот и ладушки, — обрадовалась рыжая, не встретив особого сопротивления, и, наклонившись вплотную к мужчине, прошептала, касаясь губами уха так, чтобы слышал только он: — Предупреждаю, дарлинг, бросишь её одну, в следующем своем фильме будешь сниматься в роли евнуха… без грима, — она отстранилась и мило улыбнулась Пейсу, от чего тот судорожно схватился за стакан. Потрепав его по щеке, аки маленького ребенка, она выпрямилась, поправила свою исполинскую грудь и, окинув присутствующих взглядом полководца, обозревающего поле битвы, изрекла: — Разврат разрешаю, но без фанатизма. Лекцию про контрацептивы читать не буду, взрослые уже, — на ходу бросила она. — Все, дети мои, ауф фидерзейн! — и энергично прогалопировала к выходу под ожесточенный кашель подавившегося Пейса, оставляя за собой легкий шлейф парфюма отчетливо отдающего хаосом. Хлопнула входная дверь, звякнула китайская побрякушка, висевшая в прихожей и, якобы, приносящая удачу, и будто завершающим аккордом в этой трагикомедии разнесся по квартире мерный бой часов, расставляя жирные точки над Ё. На кухне царило солидарное безмолвие.