- Мы - вампиры, намек ясен? - У меня мачете в рюкзаке, намек ясен?

      В школе бабенки вели себя, как ни странно, в рамках адекватности и даже не привлекали лишнего внимания к себе. В особенности Рин, что было ей совсем не свойственно. И вызывало подозрения. — Эй, придурковатая, ты сегодня какая-то странная, — обратился к ней Субару на перемене. Блондинка лежала на парте, смотря в одну точку впереди. — Что, лимит оскорблений истек? — но та даже не шелохнулась. — Да как ты смеешь игнорировать меня?! — вампир уже хотел ударить по парте кулаком, но Рин подняла на него голову с потухшим взглядом и тихо ответила: — Ты что-то хотел? Я просто немножко в ахуе, прошу меня извинить.       Сказать, что Субару удивился — не сказать ничего.       Пару секунд он провтуплял, думая, спросить или же забить, оглядел класс, в котором почти никого не было, и снова посмотрел на бабенку. Он не смог придумать отмазку, поэтому, наплевав, решился: — Что случилось?       На этот раз ответ не заставил себя ждать: — Вы случились! — Рин это почти что выплюнула, агрессивно смотря на Сакамаки. — Кто ж, блядь, знал, что лёгких денег не бывает, и что сыр халявный только… — В мышеловке, да; я предупреждал тебя с самого начала, вообще-то. — Хреново ты предупреждал, раз мы ещё здесь! — нет, Рин не истерила; да, говорила от сердца, но прям на эмоции не исходила, хотя и очень хотелось; держалась из последних сил. — Надо было слушать, а не языком трепать и черти чем маяться! — Субару рыкнул в ответ, и наступила тишина. Рин было, что ответить, но желания — нет.       Ученики стали подтягиваться обратно в класс, и Мураками резко подскочила. — Пойду, блядь, прогуляюсь, — зачем-то поставила в курс своей задумки вампира она. — Сейчас звонок уже будет, — отступив и дав ей выйти, напоследок напомнил он. — Знаю, — что значило — похуй.       За ней он не осмелился пойти. — Тц.       Уже на самом выходе, перед тем, как оказаться в коридоре, Рин почти врезалась в какую-то особу. Подняв глаза с декольте, она узнала в ней Мэг. Та снисходительно оглядела её в ответ и прошла вперёд, будто бы ее не знает, так же поступили и ещё две барышни в её сопровождении.       Новая свита, фыркнула про себя блондинка и удалилась из кабинета, не обратив должного внимания. ~~~ — Почему Великий Я должен бежать долбанный кросс, а ты сидишь, блинчик?       Дела у Мики обстояли не лучше. В спортзале было невыносимо шумно, всё давило на нервы, плюс, пару минут назад до нее стал докапываться вампир. Отложив карандаш, она подняла на него взгляд. — Мне встать? — флегматично бросила она. В отличии от Рин, закатывать на людях истерики она не привыкла. Поплакать можно и в подушку дома.       Аято слегка прифигел от её реакции. Скорее, возмутился. — Ничего, что у меня справка от нормативов есть, — по её тону, она это утверждала, не прекращая равнодушно смотреть на Сакамаки. — Что ты себе вообще позволяешь, блинчик?! — Аято резко поставил руку на стенку, в паре сантиметров от её головы и навис угрожающей тучей. Та не растерялась, по крайней мере, внешне. — Отвечаю на твои дебильные вопросы. Что не так?       Казалось, не хватает всего малейшего огонька, от спички, например, чтобы вспыхнул пожар, но его не произошло, так как в следующую секунду, когда вампир другой рукой сжал Мике горло, к ним подбежал учитель. — Сакамаки, почему твоя задница прохлаждается здесь, когда должна наворачивать круги по залу?! — Почему вас волнует моя задница, а не тех девчонок?! — вампир убрал руки от бабенки и переключил свою агрессию на мужчину лет за тридцать. — Потому что именно твоя отлынивает от занятия!       Слушать их перепалку Акияме надоело, практически сразу, но именно на этой паузе она встала и ушла в раздевалку, прихватив карандаш и скетчбук и оставив позади гавкающих между собой существ.       Зайдя внутрь, она обнаружила на лавке преспокойно лежащего Шу. — Эм, а ты, случайно, не заблудился? — но тот не обратил никакого внимания, даже не посмотрел на источник шума. — Эта раздевалка для представителей другого пола. — И? — Ты прикалываешься, — звучало как утверждение, нежели вопрос. — Как тебя сюда вообще пустили. Не престижная школа, а срам какой-то. — Где хочу, там и лежу. Мне не нужно разрешение, тем более от тебя.       Вампир открыл один глаз, и его неестественный холодный синий оттенок не мог не пугать Акияму, хоть она и скрывала это изо всех сил.       Взглянув на свои часы, Мика заключила, что до конца урока рукой подать, а ей ещё нужно было переодеться, чтобы успеть занять место в столовой. Но вот проблемка: её вещи были над той лавочкой, на которой спал Сакамаки, точнее быть — висели прямо над его головой. Оу щит, она мысленно ударила себя ладонью по лбу. «Ну, вдруг фортанет», — подумалось ей, и редко дающее о себе знать шило в одном месте заставило её короткими, тихими шагами двигаться по направлению к парню.       Внешне, Шу выглядел действительно спящим, и промелькнуло мимолетное ведение, что эта простая, по идеи, задумка может и сработать. Ну правда, чем чёрт не шутит.       От вещей её отделяла вытянутая рука, но для этого ей пришлось подойти максимально близко к лежащему телу. Так просто. Ха.       Бросает взгляд на парня. Ноль эмоций. Похуй. Была-не была.       Встаёт на носочки, тянет левую руку и подцепляет пакет со своей одеждой. «Оуе!»       С радости, Мика прижимает пакет к себе, однако материал, из которого он сделан, издает мерзкий громкий звук, а Сакамаки резко открывает глаза и, схватив бабенку за свободную руку, тянет на себя. Та теряет равновесие и приземляется прямо на него, почти что упав мордахой на его грудь, еле успев смягчить падение. Пакет падает в сторону на пол. — Матерь..! — сморщившись, выдыхает она сквозь зубы, ударившись немного челюстью. — И как это…       Шу не отвечает, лишь подносит палец к её губам, мол завали ебло, достала уже. Но та совсем не в настроении играть в молчанку, по крайне мере, в таком положении. Поэтому предпринимает попытку подняться, но рука вампира резко и без промедлений опускается ей на спину, точнее копчик, а пальцы — практически на пятую точку, едва-едва, но и этого хватает, чтобы кареглазая вспыхнула, как красный шарик во всем известном ужастике. Парень на это лишь расплылся в ухмылке. «Весело ему, блядь! У Райто-поди уроки брал. Кучка извращенцев! Пусть только попробует что-то сделать, я..! Я… А что... я могу, собственно? Разве что потянуть время, а потом надеяться, что учитель не за держит всех, любуясь на подтянутые задницы, и кто-нибудь явится и.. И? Можно подумать, кто-то что-то будет готов сделать. Ради меня. К сожалению, мы с Рин не обладаем братской телепатией, да даже если бы и да, она бы мало, чем помогла. Ну поржала бы, ну огрела этого гандона рюкзаком, — а толку-то? Всё так…» — Аха, бессмысленно и тупо, — она даже не заметила, как это сорвалось с её губ. Мика смотрела в одну точку с дебильной улыбкой и не сопротивлялась. Сакамаки слегка выпал от такого, а после стал серьёзным. — В тебе нет ни малейшего сопротивления, — говорит он ровно и спокойно, чуть приподнимаясь и пододвигая её одной рукой к себе ближе. Почти у самых губ, Акияма наконец концентрирует внимание на нем, застывает, не прекращая краснеть. — Это так.. Безупречно. И кусает.       В глазах Мики проскакивают сразу шок и разочарование. Банальное бабское чутье и подростковые гормоны орали: «время поцелуя, детка», и пусть кареглазой они совсем не нравились, она никогда им не следовала, и этот раз не был исключением, — его нельзя было заглушить, это просто биология. Поэтому горстка предательства ебнула в голову, но всего на пару секунд. Потому что потом была только боль.       Кричать совсем не хотелось, слова застряли где-то в горле (возможно, как раз в том месте укуса). Мика изо всех сил держалась, сдерживая слезы, но когда вампир немного дернулся, чуть поменяв позу, и сделал глубокий глоток, она просто не смогла. Без всхлипов и посторонних звуков, по её лицу потекли мокрые дорожки; она даже не моргала, боясь, что будет ещё больнее.       Кажется, Шу пил целую вечность, по крайней мере, так показалось Акияме. За немыслимой для нее болью она совсем не чувствовала, как тот мягко придерживал ее.       Он отстранился, когда прозвенел звонок. Его глаза продолжали излучать равнодушие, и за ним Мика не заметила (или не хотела замечать) каплю сожаления. Шу провёл большим пальцем руки по стекающей из раны крови и замер, смотря на это. Акияма же немного пришла в себя, слезла аккуратно с бедер Сакамаки и равномерными шагами направилась в школьный душ, которым никто не пользовался, он был вроде как для красоты.       Вампир смотрел ей вслед. Его глаза прикрывала челка. С первыми шагами у двери раздевалки он исчез. ~~~       Рин со злости пнула ни в чем неповинную стенку и чертыхнулась. — У меня, блядь, вопрос к тебе, Вселенная, когда закончится пиздец в моей жизни, а?!       В западном крыле не было ни души, кроме нее, так как уроки шли вовсю, а она одна единственная шаталась по школе и проебывалась, как могла. Хотя, даже если бы здесь был кто-то ещё, её бы это мало волновало, уж слишком она в данный момент исходила на эмоции.       Мураками ходила из стороны в сторону, как обычно ходят люди во всем известном месте, и металась от одной мысли к другой. — Папа, папа, Кай, папа, Кай… Не верю!       В её голове неожиданно всплыло воспоминание, когда они все вчетвером, не так давно, сидели за одним столом, смеялись, а так же прошлые разы: вот они празднуют их новоселье, вот День Рождения Мики и.. Как она сидит на кухне вместе с отцом, и он рассказывает ей смешные случаи с работы. И о маме.       Рин нервно смеётся. Кажется, к ней подбивается со всех сторон истерика.       Воспоминание сменяет другое. И вот уже отец сидит с ней, в палате, гладит по голове, а она смотрит будто бы сквозь него, но прекрасно слышит каждое слово, произнесенное с заботой, тревогой и нежностью. — Ты обещал быть всегда рядом! — это звучало уже навзрыд, обращено в пустоту коридора. — Так почему ты…       Силы, как ни странно, закончились слишком быстро, кричать она уже не могла, срываясь на шепот, а после и вовсе замолкая.       Слёзы лились; она прислонилась спиной к одной из стен и медленно осела на пол, прижимая колени к груди. И похуй на юбку, и грязный пол, и всех любопытных, кто может прийти, пошло оно вообще всё. Кого это волнует, когда твоя прежняя жизнь рушится на глазах.       Осознание того, что вот он — переломный момент, пути назад уже нет и не будет. Настоящие-сука-вампиры — вот, что впереди. И Рин могла бы забить даже на это, если бы не тот роковой звонок. Больше всего в жизни она боится остаться одна.       Потому что знает, что в одиночку не справится. Просто не выдержит весь тот груз, что был, есть и будет с ней. Как петля на шее, состоящая из одних морских узлов, которые распутать не то чтобы лень, а просто не представляется уже возможным.       Очередной всхлип срывается с ее дрожащих губ, и вроде бы пора заканчивать всё это представление, но: «Я всегда и навечно с тобой, дорогуша. Не беспокойся.»       Мураками в ужасе распахивает заплаканные глаза и смотрит вперед, не моргая. Кажется, на секунду она забыла как дышать. — Нет! Нет-нет! Только не ты! — выкрикивает, хватаясь руками за голову, сжимая. — Я в порядке, слышишь! В порядке!       Блондинка попыталась улыбнуться, наивно полагая, что это сработает, и мерзкий голос исчезнет. Если до этого ее мысли крутились в беспорядке, то теперь царил полнейший хаус. Она банально не могла успокоиться или хотя бы попытаться изобразить равнодушие. «Давай обойдемся без этого, — собеседник хмыкает, слова отражаются эхом в её голове, — ты же знаешь, меня не проведешь.» — Попытка — не пытка, ублюдок, — без смеха, одна злоба и отчаяние. — Убирайся! — поджимает колени еще ближе к себе, впиваясь обгрызанными ногтями в кожу головы. «Как невежливо с твоей стороны! Я же только пришёл», — наигранно обиженный голос совсем не придаёт ей сил и надежды. Только больше паники. — «Кстати, ты помнишь, что я говорил в нашу последнюю встречу, м-м?» — Я никогда не опущу рук, слышишь! Ни за что! — сложно было забыть настоятельные рекомендации о суициде. «Ты такая странная, милая. Год назад ты сама в петлю лезла, а сейчас не можешь, когда тебя просят?» — То было.. Э-э, не то чтобы… «Ну да, конечно, не считается, как же», — звучит с издевкой; Рин держится на грани, взгляд устремлён в пол, почти не моргает, губы немного подрагивают. — «Что тебя держит в этом мире? Ты никому не нужна, от тебя никакой пользы. В чем смысл противиться?» — Я…       Глаза широко распахнуты, всё тело напряженно. Рыцарь теней тянул именно за те ниточки, именно те, что могли оборваться в любой момент, именно те, которые Рин старательно прятала ото всех. — Я знаю, что никому не важна и что толку от меня чуть меньше, чем ноль, но… — зажмурив глаза, она закричала во все мочи: — Но я всё равно не сдамся! — и сжалась в комок.       Слух резко пронзили громкие колокола, и сквозь их шум Мураками не сразу почувствовала холодную руку на своём плече. Гул тотчас прошёл, она открыла заплаканные глаза и увидела знакомую белоснежную челку и алые глаза, в которых за уже плохо скрываемым равнодушием можно было заметить беспокойство. — Эй, что с тобой?       Рин смотрит на Субару, одними глазами говоря «помоги мне», но рот лишь приоткрыт, слова совсем не хотят озвучиваться, и она лишь закрывает его, пытается снова не разреветься, цепляется руками за его шею и поднимается на ноги. Вампир стоит в шоке, борясь с собой: сцепить руки на её спине в ответ, обнимая, или продолжить играть безэмоционального похуиста, что он не видел этих слов в ее взгляде, что ему плевать. Плохой актёр.       Запах крови и её духов ударяют в нос, во рту образовывается слюна, такая нужная и вкусная жидкость сейчас находится в полной досягаемости. Сакамаки всё же кладет руки ей на талию, сцепляя их за спиной и чуть отодвигает от себя. Не подбодрить. Не утешить. Только из-за жажды.       Ведь так?       Пред порцией боли он хочет вновь заглянуть в её глаза; упиться её отрицательными эмоциями, этим бесконечно приятным, греющим чёрную душу выражением лица, — извиниться ли? Но ему не светит ничего из перечисленного, ведь блондинка потеряла сознание и, словно кукла на ниточках, за которые перестали тянуть, повисла на его руках, неосознанно подставляя такую желанную ему шею.       Субару мечется всего минуту. И передумывает, подхватывая Рин и беря ее на руки.        Он потерпит ещё денёк. Он сильный. Так ведь, Криста? ~~~       Беззвучные, подавляемые всхлипы и звук разбивающихся о плитку капель. Но отнюдь не воды.       Мика сидела с застывшим ужасом на лице и каждой частичкой своего тела чувствовала это. Неприятное, болезненное, жгущее в районе шеи.       Она хотела прикоснуться к этому, чтобы хотя бы знать масштабы проблемы, но. Не могла.       Ей казалось, что там две разодранные к хренам раны, которые ощущались как одна огромная чёрная дыра. На перевес с этими мыслями Акияма пыталась отогнать образ гноя, сочившегося из двух отверстий. При одной лишь малейшей мысли об этом её начало трясти, а к горлу подкатывал ком отвращения и приступ тошноты; голова кружилась, как какая-то дикая карусель.       Её поджатые губы не обронили ни одного звука, но вот сердце колотилось бешено, нездорово.       Попытавшись сделать глубокий вдох, что удалось ей только с четвёртой попытки, она аккуратно встала с кафеля и на ватных ногах дошла до небольшого грязного зеркала напротив одной из душевых кабин. Облакотившись не менее вялыми руками о раковину, она протерла лёгкую пыль со стекла с зажмуриными глазами. Мика не могла найти в себе сил, чтобы взглянуть на то, что сделал вампир. В такие моменты она жалела, что не такая, как Рин, которая, — она была уверена, — точно бы не затрусила. Как бы это мерзко, противно и неприятно не было. — Ну почему я не!.. — в порыве ярости Акияма слишком сильно надавила ладонью на зеркало, и оно треснуло. Кисть пронзило болью, в уголках глаз снова появились кристаллики слез. Мика подождала еще пару секунд и медленно стала открывать глаза, но вдруг дверь в ванную скрипнула, бабенка перевела своё внимание туда и на пороге увидела застывшую особу. — Я услышала шум и пришла проверить…       По зелёным волосам кареглазая узнала в ней неуклюжую девчонку из столовой. — Прости…       Слова вновь застыли в горле, единственное, на что её хватило, это сжать зубы и стыдливо отступить назад. — Тебе нужна помощь? «Да!» — Нет… Спасибо, — Мика сглотнула. Это её голос? Такой жалкий и тихий. Смотреть противно. — Я.. Хотела отблагодарить тебя за тот случай.. Ну помнишь.. С кексом, — незнакомка прошла вперёд, неуверенно, но решительно. — В общем, вот.       Она поклонилась, выставив вперёд руку. Акияма вопросительно уставилась и заметила в открытой ладони кольцо. Не найдя снова в себе сил для отказа, она аккуратно подцепила его еле дрожащими пальцами, задев подушечками кожу собеседницы. Ледяная, как айсберг. Мика хотела было получше рассмотреть его, но девушка тут же встала в обратную позу и неловко заулыбалась. — Надеюсь, тебе нравится! Береги его, — та снова смерила её оценивающим взглядом, но уже без улыбки. — Всё точно хорошо? Я могу позвать кого-нибудь или отвести тебя… — Не нужно, — Акияма сжала кольцо в руке и подняла глаза на демона, — Я справлюсь, — она улыбнулась, вкладывая всю искренность. — Спасибо, очень мило с твоей стороны.       Та, засияв, довольно кивнула. Она собралась уже ходить, но на выходе остановилась: — Микаэла, да?       Та застыла с плохо скрываемым шоком. — Откуда ты знаешь? — никакого подозрения, чистый ахуй. — Духи сказали, — зачарованно ответила та. — А духи могут сказать как зовут тебя? — хмыкнула кареглазая, чуть забыв про свою главную проблему на данный момент. — Ахах, не знаю как духи, но я могу: Кэра, — они обменялись мягкими улыбками. Она хотела ещё что-то спросить, но тут прозвенел звонок. Обе разочарованно вздохнули. — Ты пойдёшь на географию? — Да. Я догоню, иди.       Особа снова кивнула и, расстроенно улыбнувшись, покинула ванную. Мика с минуту смотрела ей вслед. За разговором она совсем забыла о боли. «Может, не всё так плохо?»       Сглотнув, она всё же решилась взглянуть в зеркало, но перед этим внимательно уставилась на кольцо. «Она же меня не прокляла, да?»       Рассматривая подаренную бижутерию, кареглазая заметила, что ни порезов, ни крови от разбитого стекла на кисти нет. Видимо, не глубоко зашло, повезло.       После она сделала шаг к раковине и в треснутом стекле разглядела всего лишь две маленьких дырочки. Из которых не сочился гной, а лишь кровь, и то уже засохшая. — Могло быть.. и хуже.       Решив больше не проверять нервы на прочность, она отогнала мысль дотронуться до раны и вышла из ванной, положив кольцо на раковину. В своём рюкзаке Мика откапала детский пластырь в виде каких-то машинок, который она носила с собой ещё чуть ли не с садика (потому что любая царапина могла закончиться для нее летальным исходом), а после это вошло уже в привычку, и, вернувшись к зеркалу, аккуратно его приклеила на рану. Вышло довольно неплохо, похвалила она себя и, недолго думая, надела кольцо на указательный палец левой руки. Голубой треугольничек мимолетно блеснул, отражая свет лампы.