Море

"Белый Ветер... Белый Ветер..." - Билась пульсом в замутнённом наркотиком сознании тревожная мысль, словно птичка в силках. Где-то он уже слышал это название или прозвище, но не мог вспомнить, где именно. Словно из памяти стёрли последние несколько лет. Это на какое-то мгновение тревожило его, а затем сама мысль бесследно исчезала. Рицка мог только догадываться куда его собирались доставить. За всё время долгого пути он слышал перестукивание каблуков по мощёным камням и ощущал влажный ветер, чувствуя солёный запах моря. Осознав, что его медленно ведут по наклонной плоскости и услышав плеск волн, он мимолетно подумал, что его скорее всего хотят доставить на корабль. Свежий ветер и вечерняя, как ему чудилось, прогулка хоть немного, но привели его в чувство. Только вот вместо ожидаемого страха за свою жизнь нахлынула апатия и безразличие ко всему окружающему. Поскрипывали вёсла лодки, ударялись о её борт мягкие волны и Рицка, убаюканный прохладой моря, практически провалился в полудрёму, из которой его внезапно выдернули, помогая встать и перебраться на палубу. - В мою каюту его, - раздался приказ, как только все ступили на борт. - Разыскать Кацуко, и отправить ко мне. Рицку мягко подтолкнули в нужном направлении, и осторожно подхватив на локоть, помогли дойти до нужного помещения, где развязали повязку на глазах и освободили руки. С непривычки он зажмурился и встряхнул головой, которая тут же закружилась. - Присаживайся на диван и жди. Скоро тебя осмотрит врач, - он повернулся на знакомый голос и посмотрел на говорившего. Высокий парень, одетый в светлые одежды, видимо тот самый Накахира, с тёплой улыбкой смотрел на него. - Тебе нечего бояться. Мы тебя не обидим, - с этими словами Накахира покинул его, оставляя одного. Рицка зябко повёл плечами и, всё ещё ощущая слабость в теле, поспешил опуститься на мягкий диван, что стоял в нескольких шагах от него. И только потом заставил себя оглядеться по сторонам. Полутёмная, в неярком свете свечей каюта выглядела роскошно сказочной. Диван и кресла с богато вышитой обивкой, пушистый большой ковёр с растительным орнаментом, широкий стол, на котором в разброс лежали карты, исписанные листы и книги, полки и удобные шкафы разместились по стенам каюты. И портьеры на небольших окошках свисали тяжёлыми складками. Рицку вновь стало клонить в непреодолимый сон, или же сознание само отключалось от насыщенного дня, когда дверь в каюту распахнулась и в помещение вошли двое. Он с трудом заставил себя открыть глаза и посмотреть на вошедших. Двое в тёмных одеждах, одного из которых он едва узнал, прошли к креслам. Тот, кто выкупил его, устроился в кресле напротив. Другой отставил в сторону большую сумку, скинул плащ и подошёл к нему. В нём Рицка, с чуть всколыхнувшемся где-то на периферии сознания удивлением, опознал женщину, хоть та и была одета в мужскую одежду. - Что-нибудь болит? - Мелодичным голосом поинтересовалась она, легонько запрокинув Рицке голову и вглядевшись в глаза. Затем нащупала пульс на тонком запястье и склонила голову на бок, отсчитывая ритм. - Нет, только спать хочется, - медленно-медленно проговорил он и сам на мгновение испугался этой медлительности. - А ещё холодно. И тошнит. - Пульс медленный, с перебоями, - врач мягко тронула ладонью его лоб, отмечая неестественную бледность лица. - У него лихорадка. - Значит, они всё-таки его отравили, чего я и боялся, - немного взволновано и чуть хрипловато отозвался мужчина, до этого молчаливо наблюдавший за ними. - Кацуко, сможешь помочь ему? - Скорее всего, это были не ягоды каруд, они дают другую картину при передозировке, если она имела место быть, - ответила врач, склоняясь над сумкой и доставая из неё различные пузырьки и мешочки. - Помогу. Не волнуйся, Соби. И попроси ребят принести всё необходимое. Мужчина кивнул, поднялся с кресла и покинул каюту, чтобы через некоторое время в неё вошли несколько парней, неся кадки с водой, небольшие бочонки, белую ткань и бутыли. - Спасибо, ребята, - улыбнулась им Кацуко, отрывая кусок ткани. - Теперь оставьте нас одних. Когда все вышли, она набрала в небольшую миску воды, вылила в неё из пузырька снадобье, размешала, смочила ткань и, сложив в несколько слоёв, положила её на лоб паренька. - Как тебя зовут? - Размешивая какой-то порошок в другой чаше, поинтересовалась она, изредка бросая на него взгляд. - Рицка, - так же медленно ответил он, прикрыв от едва заметного облегчения глаза, которое наступило благодаря прохладе мокрой тряпицы на лбу. - Красивое имя. А я - Кацуко. Ну что же, давай постараемся поставить тебя на ноги, - в голосе врача слышна улыбка и она поднесла к его губам чашу. - Выпей, Рицка. Эта смесь избавит тебя от наркотических веществ. Разомкнув сухие губы, он маленькими глотками выпил горьковатую жидкость, и через некоторое время почувствовал, как пустой желудок сжимают спазмы. Ещё через несколько долгих минут его вывернуло в вовремя подставленный бочонок. И Кацуко вновь дала ему снадобье, заставив при этом выпить воду, от которой почему-то его воротило. Кацуко ухаживала за ним всю ночь, давая испить лекарства, меняя холодные компрессы, чтобы сбить температуру, обтирая полотенцами, избавляя от пота и порой невесомо поглаживая по голове, чтобы успокоить и подарить надежду на то, что он избавится от яда и непременно поправится. К утру, измученный температурой, вызванной лекарством рвотой, спутанностью сознания, и напившись воды он забылся крепким болезненным сном. Кацуко, найдя тёплое одеяло и укутав его, вышла на палубу, которую заливал розовый рассвет. - Как он? - Выйдя из тени, поинтересовался светловолосый мужчина, вглядываясь тревожными синими глазами в уставшее лицо врача. - Всё хорошо, Соби. Мы успели и справились. Он будет жить. Тебе не помешало бы отдохнуть, - ответила она, и протянув руку, мягко коснулась лица капитана. - И тебе тоже, - он осторожно сжал её ладонь своей и благодарная улыбка коснулась его губ. - Спасибо за всё, что ты делаешь.