Ча-ча, раз, два, три!

Прошло девять дней. Юрий Кузнецов сидел на своей кровати. Не спалось. Мать разговаривала с кем-то по телефону. До сих пор не может уснуть. Кажется, с дня гибели отца она почти и не сомкнула глаз. Слишком много на нее навалилось. Делами компании пришлось заниматься Юрию. Полине он посоветовал принимать только сочувственные звонки и успокоительное. И то несколько раз у него была мысль сменить номера и квартиру, потому что видел, как это убивает маму. Но она была против. Призрак Юрия больше не появлялся. Несколько раз после их первой встречи Юрий перехватывал Кузнецова для коротких разговоров, но после смерти Ивана Гордеев не появлялся. Юрик подошел к окну. Ночь была ясной, луна словно создавала дорожку. По улице шли двое. Отец? За пару минут Юрик оказался на улице. Двое ждали у подъезда. - Ты жив? – воскликнул Юрик. Иван молча прошел сквозь дерево. - Ясно… Какие это ощущения, когда умираешь? - НЕ знаю. Я не умирал. Я уходил. Юрий Гордеев смотрел на Ивана с гордостью. Не стал пугать парня. Правильно. А умирать это больно. По крайней мере, для него было. Они были похожи. Оба долговязые. Немного неуклюжие. Кудрявые. - Как мама? – просил Иван. - Плачет. Не говорит мне это, но плачет. Я же слышу. Ты останешься с нами? - Скажи, чтоб не плакала. И сам не плачь. Я попрощаться пришел. Только давай без слез, ладно? ТЫ же знаешь, я счастлив. И ты счастлив будешь. По моим стопам не иди, незачем тебе. Живи полной жизнью и будь свободным. - Вань, пора идти. Посмотри на себя. Оба призрака стали заметно прозрачней. - Пока играет музыка, танцуй. Понял, сын? Береги себя. И береги маму. Я люблю вас. Ах да, никому не говори об этой встрече. Понял? - понял, - кивнул головой Юрик, сдерживая слезы. Он привык слушать отца. - ну что, идем, - повернулся Иван к Юрию. - идем. В прошлый раз уходил на закате. Теперь ухожу на рассвете. - зато навсегда. Как тогда? - Как тогда. Ча-ча, раз, два, три. Ча-ча, раз, два, три. – они двинулись вдаль, пританцовывая. Ча-ча, раз, два, три. Ча-ча, раз, два, три. – почти прозрачные фигуры уходили всё дальше. Ча-ча, раз, два, три. Ча-ча, раз, два, три. – их уже не видно, а в ушах Юрика стояли эти слова. Восходящее солнце окрасило своими лучами небо.