marriage

Первым заданием Сэхуна была подготовка к переезду Кимов. Чонин поручил привести в порядок городской дом и систематизировать домашнюю бухгалтерию. Для начала. Эти задачи были легко выполнимы, просто требовали кропотливости. Сэхун уверенно взял у Чонина ключи и пообещал управиться дня за два. Максимум, три. Дом Кимов оказался больше, чем помощник себе представлял. Двухэтажный, обнесённый высоким забором, выполненный из дорогих материалов и со вкусом в отделке. Сэхун почувствовал себя не в своей тарелке; невольно обернулся, чтобы доказать прохожим, что он не вор и на законных основаниях попал на частную территорию. Но он никому не сдался. — А Чонин не лыком шит, — присвистнул Сэхун, запер за собой калитку и зашагал к входной двери. — Отстроил себе махину. И как смог сколотить состояние так быстро? Он же не взял ни гроша у мистера Кима. Босс не походил на типичного отпрыска миллиардеров — Чонин не стал праздно наживаться на готовом или кушать с ложечки. Он предпочёл профессиональный и личностный рост. Был немного резкий, хваткий и прямолинейный, но в присутствии Кёнсу очень нежный и покорный. Идеальный баланс для мужчины. Сэхун проникся к альфе уважением. Он впервые изучал человека не через общение, а анализируя то, чем человек обладал и как жил. Чонин сложил о себе приятное впечатление, поэтому Сэхун пошёл на поводу у любопытства и проторчал в каждой комнате, изучая личные вещи. Общих фотографий почти не было, а принадлежавшую Кёнсу одежду можно было уместить на одну полку. Из чего Сэхун сделал вывод, что омега и альфа помирились незадолго до рождения сына. — Сразу видно, что мужик жил без омеги, — фыркнул Сэхун со смешком, когда попал на кухню. На холодильнике скопились старые коробки из-под пиццы, в холодильнике хранились только квашенные овощи. В мини-баре почти не осталось коньяка и виски. Сэхун даже телевизор включил, чтобы проверить свою догадку, и ожидаемо наткнулся на спортивный канал. — Он беспомощен как котёнок, если Кёнсу нет рядом. Миленько. Сэхун быстро стёр с лица улыбку и приступил к делу. Через хозяйский ноутбук он отыскал в Интернете номера клиннинговой компании. Следом обзвонил обслугу, которая могла работать на Ким Чонина. Утвердил даты для собеседований. Чонин ясно дал понять, что не потерпит толпу бет в фартучках, но не против присутствия пары-тройки квалифицированных людей. — Так, ещё бы соблазнить нынешнего повара на продление контракта, — грызя карандаш, Сэхун пялился в свой исчирканный ежедневник. — Блин, забыл про садовника! Газон же надо в порядок привести! На следующее утро у Сэхуна возникли первые трудности. Его недавняя уверенность в своих возможностях заметно ослабла — он решил разобрать завал на письменном столе Чонина, коснулся верхней бумажки в стопке и выпал в осадок. Ради интереса взял следующую. — И правда бардак, — у него появилось стойкое желание не браться за эти кучи. Но в воспоминаниях промелькнул строгий Чонин, и Сэхун сцепил зубы. Он должен разобрать учинённый альфой хаос и доказать, что способен выполнять задания так же хорошо, как родитель Сэхуна служил мистеру Киму. Сэхун потратил много времени на сортировку документов, часто чихал из-за пыли и боялся, что не успеет доделать работу до приезда уборщиц. Он возился с подсчётом коммунальных платежей и едва не плакал от отчаяния, потому что ничего не сходилось. Все счета можно было разделить на те, что вёл аккуратист Кёнсу, и те, что складировал Чонин после его ухода. Причем, чониновские почему-то показывали сумму в плюс триста двадцать тысяч вон. К концу рабочего дня Сэхун впал в настоящее уныние и смотрел на закатное солнце, не чувствуя эйфории от этой красоты. Он надеялся уложиться в срок, но нарушил свои же планы. Хотя вписывался в установленные Чонином рамки. Чонин выслушал отчёт за первые двое суток по телефону и предложил помощнику не волноваться из-за мелочей. — В конце концов, ты ведь разобрался? Проблем не возникло? Сэхун кивнул, заранее зная, к чему тот клонил. На душе стало гаже. — Это главное. В другой раз получится быстрее, а пока не беспокойся сильно, я не требую от тебя быстроты. Пусть завтра дочиста вылижут каждый угол. Ах да, не забудь проверить комнату Кайсу. Помнишь же? Безопасность и стерильность. — Да, сэр, я уже учёл всё это, — отозвался Сэхун. — Приятного вам вечера. Кёнсу тоже попробовал успокоить помощника, когда Сэхун заявился в их загородный дом по окончании всей этой волокиты. Видимо, Чонин рассказал омежке о переживаниях Сэхуна, а сострадательный душевный омега не мог не утешить. — Чонин не умеет считать деньги или вести бухгалтерию, ему не хватает усидчивости, — заявил Кёнсу и поставил перед помощником тарелку с перекусом. — Так что извини. Готов поспорить, что он платит сразу за пару месяцев. У Сэхуна щёлкнуло! Так вот почему в расчётах выдало плюсовой итог! Юноша радостно улыбнулся, едва с души ушёл тяжелый камень. Затем кивнул в подтверждение и озарился в лице. — Улыбка тебе больше идёт, — заметил Кёнсу. — Не люблю хмурых людей. Сэхун принял это к сведению и позволил себе в присутствии начальника искренне пустить слюнки на еду. Он заскочил на кухню пару минут назад, чтобы тихонько заморить червячка, но почему-то сейчас сидел напротив До Кёнсу и беседовал о своих сомнениях. Кёнсу выглядел обеспокоенным и участливым, искренне волновался за Сэхуна. Он напрочь забыл, чем занимался до того, как мальчишка сунул нос на кухню. Под рукой Кёнсу лежала забытая бумажка с меню на будущую неделю. Сэхун знал, что это за меню — оно было построено на принципах правильного европейского питания и при верном подходе помогало сбросить вес. Омега в этой семье был с головой на плечах, весьма спокойный и ласковый. Но худел без ведома Чонина, пусть и грамотно. Сэхун по-доброму завидовал альфе — его истинный был золотцем, каких поискать. С обожанием смотрел на Чонина и ради него тайком пытался стать лучшей версией себя. Да и другим людям не стеснялся помогать. Вон, в мгновение ока все тревоги Сэхуна рассеял. — Что он поручил сегодня? — До подождал, пока Сэхун достанет из ежедневника небольшой листок, исписанный корявым почерком альфы. Сэхун прочёл вслух список онлайн-магазинов. Еда тем временем испускала ароматный горячий пар. — Опять мне шмотки покупает, — вздохнул Кёнсу до того, как Сэхун сообщил, что в этих магазинах надо было приобрести. — Сверь все лоты и вычеркни те, что похожи по фасону и цвету. Оставь один экземпляр, неважно, какой марки. А в будущем старайся отсекать его дорогостоящие желания наполовину. Сэхун бы покорно купил пять одинаковых брюк, если бы не эти слова. Кёнсу облегчил помощнику работу и пригрел ласковой улыбкой. Интересно, а какие эмоции Сэхун бы к нему испытывал через пару лет? Ведь уже сейчас был безмерно благодарен и хотел отблагодарить букетом цветов или шоколадкой. — Кушай давай, а то остынет. Чаю? Кофе? — Воды, если можно, — раскрасневшись, пробурчал Сэхун. Немного поразмыслив в пути, он признал, что будет горевать, если не сумеет пройти испытательный срок. Он бы хотел получить эту работу и сотрудничать с Кимами. В четверг он ответственно вычеркнул из списка альфы дубликаты, внёс оплату за товары и сэкономил семье треть изначальной суммы. Заказ доставили через пару дней, и Сэхун с чувством выполненного долга положил вещи в пустой чистый шкаф. Чонин даже не заметил дерзкого пренебрежения своим поручением. Либо изначально рассчитывал, что Сэхун внесёт свои поправки. Под финальные аккорды Сэхун пополнил холодильник продуктами, маленький бар — вкусной качественной выпивкой с правильными акцизами. В детской проверил, как плотники собрали маленькую мебель. Затем отослал Чонину подтверждение, что дом готов к приезду семьи. Сэхун получал от Чонина новые поручения, которые объяснялись альфой по надобности и схематично. Затем шёл поздороваться к Кёнсу и узнавал, нужно ли что-то ему. Но чаще всего уходил без заданий, потому что Кёнсу хотел одного — чтобы помощник приветственно погладил Кайсу, сидевшего на ручках папы. Малыш был смешным, любопытным и пока нечётко видел глазками, поэтому постоянно их тёр и опирался на другие чувства. Судя по всему, Сэхун ему нравился и опасным не казался. Эта семья была самой гармоничной среди тех, которые Сэхуну доводилось встречать. Он искренне сочувствовал им, что когда-то они развелись. Ведь Чонин не мог существовать без Кёнсу, а Кёнсу как никто другой заслуживал надёжного альфу. Помощник лелеял надежду, что они обручатся как можно скорее. В день переезда Сэхун оказался очень загружен. График действий был заранее согласован с Чонином. Но за ночь альфа о чём-то подумал своей дурной головой, вызвонил Сэхуна ни свет ни заря, наказал перепроверить состояние дома и отчитаться. Ранним утром Сэхун выбрался из тёплой постели, кое-как вделся в строгий приталенный костюм, привёл в божеский вид опухшую физиономию и обзвонил всех, кто был задействован в переезде. Пулей добрался до дачного посёлка и отчитался перед Чонином, что все соответствовало планам. Чонин будничным тоном сообщил, что это уже неважно. Якобы всё изменилось. Сэхун заскулил едва слышно и попытался собрать мысли в кучу. День обещал быть солнечным и приятным. А начался с суеты и внутреннего мандража. Чонин отчитал помощника за несуществующие ошибки, игнорируя его очевидно виноватый вид. В комнате тускло горел бра, не желая в такую рань работать во всю мощь. Вскоре Кёнсу выполз из спальной в пижаме, тихонько прикрыл дверь и влепил Чонину затрещину. Он действовал метко, без колебаний, неожиданно властно. Сэхун чудом удержался от удивлённого вскрика. — Достал, — коротко резюмировал Кёнсу и растёр заспанные глаза. — Хватит истерить. Не омега же. Чонин обидчиво потёр ушибленное место и вроде бы стих. Затем смекнул, что О Сэхун, бета по природе, задержался взглядом на шёлковой пижамке До, и ревностно заслонил Кёнсу, словно тот голым стоял. Альфе вообще не нравилось, что Сэхун общался с Кёнсу свободнее, чем с ним. Кёнсу спокойно отреагировал на близость Чонина и деловито подвёл итог, взглянув на помощника через плечо альфы: — Сэхун, если ты не завтракал — заскочи на кухню, а то не выстоишь целый день на ногах. Через час ты должен быть у родителей Чонина и привезти сюда папу, чтобы он забрал Кайсу в город. Как и договаривались изначально. — А вы разве не?.. — стушевался Сэхун. Он думал, что в дом въедут все. — Мы ещё с неделю побудем здесь. Нам... надо, — Кёнсу очаровательно смутился. — Вот и все «изменения» в планах. — Течка, — железно резюмировал Чонин. — Оу, извините. Я не учёл этот момент. Сэхун знал о ней из книжек. Кажется, единожды видел течную омегу. Но и только. — Всё в порядке. Бывает. У тебя ведь есть работа на это время? Сэхун кивнул. Ему надо оформить перевод Чонина на новое место работы. При условии, что сегодня ему скажут, что испытательный срок он прошёл успешно. — Вот и славно, занимайся этим и всегда будь на связи с дедушками Кайсу. Считай, что эту неделю ты работаешь на них. К нам — только по звонку. Езжай, — скомандовал Чонин. Сэхун растерялся из-за властных ноток в его голосе и думать забыл про остальное. Он умчался из загородного дома так, что пятки сверкали. Когда за Сэхуном закрылась дверь, Чонин обнял омежку, который тут же размяк и трогательно приник. Чонин обожал сонного, податливого, тёплого Кёнсу. — Ну, и зачем ты шум поднял? — Кёнсу разнежился от поглаживаний по позвоночнику. — Сэхуну было бы проще, если бы ты сказал, что мы задержимся. — Волнуюсь я, пусть и он волнуется,— как на духу ответил Чонин. — Схожу-ка проверить сумку с вещами Кайсу. Кёнсу поймал его за запястье и отвлёк на себя, приласкав одним из самых тягучих поцелуев. Его язычок без зазрений совести пробрался внутрь, пощекотал нёбо и ласково тронул язык альфы. Чонин сиюминутно отдался во власть маленького манипулятора и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, о котором раньше не думал вообще или мечтал. Омега после недавних событий начал открыто проявлять симпатию. А изголодавшийся Чонин постоянно искал повод, чтобы вывести эту симпатию на серьёзный уровень, придавить Кёнсу к стене и переспать с ним. Течка лишала его сдержанности. Пьянила. После папа без проблем и заминок увёз Кайсу, чмокнув на прощание сына и его омегу. — Возможно, вам будет неспокойно на душе, но вы не бойтесь. Кайсу будет в безопасности, уж мистер Ким проследит. Чонина же вырастил. — Спасибо, — Кёнсу мягко улыбнулся старому омеге и кинул последний взгляд на спавшего сына. Они остались наедине впервые. Пару мучило чувство вины, однако сроки диктовали, что уже завтра по графику должна была начаться течка. Оттягивать этот момент невозможно. Когда стемнело, молодых родителей слегка отпустило. Чонин дремал в гостиной на кресле-качалке. Он был опустошён из-за стресса и храпел теперь со смаком. Телевизор переключился на вечерние новости и убаюкивал пуще прежнего. Кёнсу всё это время болтал с Чжан Исином, прогуливаясь по заднему дворику и щупая листочки или непонятные ягоды на кустарниках. Вечерняя свежесть приятно ласкала кожу, и уходить оттуда омега не хотел. Он вернулся в дом через кухню, когда на улице полностью стемнело. Кёнсу согрел в двух кружках молоко, мурлыкая под нос мелодию, выбрал свежие булочки и направился с перекусом в гостиную. По-хозяйски выключил там телевизор. Коротко, но настойчиво коснулся альфы и издевательски долго целовал в губы, пока Чонин не открыл глаза. Он вроде бы чувствовал ласку Кёнсу по-настоящему, но сознание отказывалось верить, что омега сделал нечто подобное. А глаза-то видели, губы-то чувствовали... Кёнсу не удержался и потрепал его по голове. — Поговорим? — он подал с подноса кружку, предназначенную Чонину. Его собственная была поменьше и посимпатичнее — она приглянулась ему ещё при въезде. Он держал её тонкими пальцами обеих рук, впитывая ладонями исходящее тепло. Примостил попу на плетёное кресло так, что оно перестало качаться. — Я разговаривал с Исином, — начал Кёнсу, подув на горячее молоко, — мы можем занять ему денег? На квартиру. Они хотят купить своё жильё в Сеуле, но банк им отказал в займе. Чонин неопределенно пожал плечами. У него были свободные деньги, и он за них пока не держался, потому что всё внимание было на мальчиках. В принципе, явных причин отказать он не видел. Поэтому потянулся к вазочке с булками, взял первую попавшуюся и запил откушенный кусок. — Об этом Исин попросил? Или ты после беседы с ним решил помочь? Омега застенчиво опустил взгляд. Воровато отщипнул кусочек от чониновой булки и с наслаждением угостился. — Я предложил ему, но не заставлял. Они хотят переехать в квартиру побольше. Ты против? Жалобная нотка в последнем слове была чертовски грязным приёмом. Кёнсу вытянул из альфы первую верёвочку за хвостик. — Если ты этого хочешь, тогда ладно, — Чонин одним махом заглотил остатки сладкой булки и слизал с пальцев сахарную пудру. — Мы должны Исину за его поддержку. Пару раз он кинул на омегу взгляд и с радостью отметил, что Кёнсу завороженно смотрел на его перепачканные пальцы. Понимание, что Кёнсу продолжил желать Чонина так, делало альфу счастливым. Чонин сел, раскинув ноги в обе стороны, выпрямился и упер кулаки перед собой. Кёнсу с немым вопросом вздернул бровью, когда Чонин уставился в упор. — Что, опять за поцелуй? Чонин сверлил его взглядом, ничего не отвечая. Он был полон каким-то густым приятным чувством, из-за которого казалось, будто у Чонина есть всё на свете. Но он кивнул утвердительно — какой дурак отказался бы? Кёнсу понял, что напросился, но всё равно довёл дело до конца с безумной нежностью. Он отставил кружку на пол, собрался комочком около Чонина, подобрал под себя ноги и прижался плечом. Заодно требовательно положил на свою талию его руки. — Буду считать авансом, — Чонин очертил контур влажных губ омеги, а Кёнсу покорно приоткрыл рот. — Поговорим о деньгах через неделю, хорошо? Кёнсу кивнул, чувствуя, как дико билось сердце. Наружу вылезла маленькая обида — вечно из-за Чонина эмоции на пике были. В такие моменты Кёнсу понимал, что бессилен. Ему хотелось спрятаться в самом темном и безлюдном углу или отдаться Чонину без остатка, чтобы внутренний раздрай куда-нибудь делся. Этот внутренний раздрай исчез дымкой, когда Чонин бархатно коснулся сочных губ, держа Кёнсу за подбородок. — Предлагаю взять ноутбук в спальню и посмотреть тот фильм на кровати, — предложил он шепотом. — Я принесу закуски и воду. Чуть погодя Кёнсу капризно вертелся на простыне, чтобы выбрать удобную позу. Чонин улыбался и внимательно наблюдал за его потугами. То омежке не так, и это не этак. Возможно, Кёнсу было неловко. Возможно, тело стало чувствительным подобно струне из-за надвигавшейся течки. — Я включаю? — издеваясь, уточнил Чонин и самовольно нажал кнопку проигрывания. На экране поплыли титры. Кёнсу прекратил ёрзать и в неудобной позе замер, накуксившись. Вторая попытка просмотра тоже провалилась. Кёнсу вновь отрубился. Сквозь сновидение он чувствовал на шее дыхание Чонина. Потом услышал какие-то слова словно бы сквозь толщу воды. Наконец, Чонин заволок его тельце на себя и тоже задремал. Кёнсу очнулся средь ночи именно в таком положении. Ему снилось, как он голышом лежал на чём-то типа толстой ветви дерева в возбужденном состоянии и призывно топорщил попу, чтобы кто-то, кого он не мог разглядеть, лёг поверх него и вогнал крепкий возбужденный член в него и утолил нестерпимую жажду. Он жутко расстроился, когда осознал, что тяжесть чужого тела ему приснилась. Чонин с безмятежным видом спал под ним, цепко обвив правой рукой. Кёнсу нахмурился, фыркнул и остался лежать. Поза была не очень удобной, но сладкая истома подсказала Кёнсу остаться. Он положил подбородок на грудину альфы и в темноте уставился на сопевшего истинного. В голове — ни одной мысли. Ни хорошей, ни плохой. В душе — ни одного опасения или сомнения. Во всем теле — стремление раствориться в моменте. Наверное, к этому Кёнсу всегда стремился. К обычному покою. Не надо ему высокопарных клятв, не надо всепоглощающих чувств, сильной влюблённости или веры, что его не обидят. Зря он искал всё это, чтобы определить будущее с Чонином. Искренняя любовь не всегда определялась яркими вещами. Чонин мило зажевал нижнюю губу и что-то промямлил. Потом его тронула улыбка, и Кёнсу пожалел, что не может заснять на камеру альфу. Сейчас он был прекрасен. — Да, именно это мне и нужно, — Кёнсу провёл коготком по щетинистой щеке Чонина. А затем его внезапно пробила мелкая дрожь. Она началась от копчика, охватила весь таз и медленно поползла вверх. Дыхание Кёнсу сбилось, и он поднялся с альфы на колени. — Ч-чёрт, — он почувствовал специфический запах, шедший от нижнего белья. — Н-надо переодеться. Скрюченной загогулиной омега сполз с кровати и порылся в шкафу, опираясь на дверцу. Благодаря исполнительному Сэхуну тут не было ни одной старой вещи, которую можно было безжалостно испачкать смазкой. Живот упорно сводило, а меж ягодиц увлажнялось. Первая после родов течка началась крайне бурно, без промедлений. Обычно у Кёнсу оставалось около нескольких часов после первого звоночка. Он успевал полностью подготовиться. Он кинул несчастный взгляд на Чонина, судорожно рассуждая, как быть. Пойти под душ будет не плохо, но бесполезно. Не стоять же под упругими струями все три часа ломки. Скоро Чонин очухается ото сна и увидит, с каким наваждением омега пялился на его тело. — Подлец, из-за тебя же… А ты спишь себе спокойненько. — Кёнсу крупно трясло. Но предпринять хоть что-то без Чонина он не решался. Словно подчиняясь, Чонин зашевелил крыльями носа, вобрав манящий запах омеги. Он отнял лохматую голову от подушки, расширенными зрачками изучил своего омегу и отметил проступившую на лбу испарину. — Чонин-а, я уже… — пожаловался Кёнсу, обхватив себя за живот. Он криво свёл колени и напряг ягодицы под пижамой, чтобы не чувствовать движения первых капель стекавшей смазки. — Тело… изводит зудом… Альфа на секунду застыл в нерешительности, напрягся и заметил в запахе Кёнсу отравляющую сознание терпкость. Чонин не мог пошевелиться, поэтому пальцем подозвал Кёнсу к себе. Тот на кривых ножках подскочил к кровати, протянул руку и с помощью альфы взобрался на матрас. Из-за движений по штанам расползалось мокрое небольшое пятно. Кёнсу плюнул на одежду и сладостно прикрыл веки, слушая собственное тело. В аккурат его набухшие соски примяли подушечками пальцев прямо через рубашку. Кёнсу ранимо дёрнулся из-за холодящих мурашек — Чонин дразняще расстегнул на омеге верхние пуговицы, оголил кожу и лизнул бисеринку. — Прежде чем мы начнём, — шепнул Чонин, уткнувшись лбом в Кёнсу, как маленький каявшийся мальчик, — позволь напомнить, что я люблю тебя. Ты мне очень дорог. И в отличие от того, что было между нами прежде, на этот раз я хочу подарить тебе удовольствие. Ты позволишь мне?.. Кёнсу сердечно захныкал, прижимая к себе Чонина за самую макушку. Он Чонину позволял прежде, потому что любил. И сейчас он позволяет по той же причине. — Конечно, позволю. Ведь ты обещал мне, помнишь? Омега до боли подогнул пальчики на ногах от бурлящих эмоций. До сих пор не укладывалось в голове, что мечта последних четырех лет потихоньку осуществлялась.