Приятные неприятности

      Надежды Лили на то, что с приходом нового дня все наладятся, разбились на тысячу осколков. Розалия с самого вечера в туристическом центре демонстративно не разговаривала с подругой. Теперь в их комнате царила такая напряженная атмосфера, что, казалось, можно заряжать батарейки. Несколько раз Лили пыталась первой начать разговор, но Розалия либо делала вид, что не слышит, либо вовсе уходила. С Лизандром дела обстояли не лучше. Парень старался держаться на расстоянии. Теперь с его легкой руки рядом с девушкой все чаще оказывался Натаниэль: то Лизандр попросит Ната документы отнести, хотя мог бы это сделать сам, то за обедом местами с ним поменяется… Лей предпринял несколько героических попыток как-то уладить ситуацию — помирить Лили хотя бы с Розалией, но только навлек на себя гнев последней.       Дни летели быстро. Работы стало гораздо меньше, свободного времени — гораздо больше. Вечерами ребята отправлялись в кинокомнату, где к огромному экрану, предназначенному для демонстрации учебно-познавательных фильмов, Армин подключил PlayStation, и устраивали соревнования по гонкам. Победитель выбирал фильм вечера, который на том же огромном экране смотрела вся компания. Днем Лей, которому дядя Эдвард доверял свой микроавтобус, возил всех в туристический центр. К концу седьмого дня в австрийских Альпах даже Виолетт уверенно стояла на лыжах. Кастиэля и близнецов, выделавших невероятные финты на сноубордах, впору было отправлять на Олимпийские игры.       До Рождества оставалось два дня. Лили возлагала большие надежды на этот праздник. Девушка надеялась, что рождественская атмосфера растопит лед в сердце Розалии, и она сможет поговорить с подругой и все объяснить. Тем более что на Рождество в особняке вместе с Лили собирались остаться только Лей, Розалия, Лизандр и Кастиэль. Остальные ребята уезжали завтра вечером. «Как же быстро пролетело время!» — думала Лили, укладываясь спать. — Спокойной ночи, Розалия, — произнесла она. Роза молча залезла под одеяло и, погасив ночник, отвернулась. Вздохнув, Лили последовала ее примеру.       Следующим утром, дядя Эдвард, который обычно приходил на завтрак раньше всех, появился в столовой, когда все уже доедали. — Ну что, молодежь, подкрепились? — пробасил он. — Тогда одеваемся теплее, берем в административных запасниках лыжи и лыжные ботинки и собираемся во дворе. Сегодня мы идем кормить оленей. Сами поели, пора и других накормить! — Кормить оленей? — удивилась Ким. — Это как? — В лесу есть поляна. Там установлены специальные кормушки. Лесничие наполняют их едой: сеном, яблоками, морковкой… Олени знают это место и приходят поесть. Если повезет, сможем понаблюдать за этими чудесными животными, — пояснила Лили. — Я уверен, они проголодались и соскучились по яблокам, — добавил дядя Эдвард. — Так что во дворе всех ждут увесистые заплечные мешки. На сборы 20 минут.       Ребята, взволнованные новым заданием, поторопись в свои комнаты за теплой одеждой.       Однако, путешествие на лыжах по лесу к оленьей поляне, как ее назвал профессор Снетфорд, оказалось не такой уж и увеселительной прогулкой. До места кормежки было пять километров. А на лыжах, да еще с тяжелыми рюкзаками за плечами, преодолеть такое расстояние оказалось нелегко. Когда впереди показалась прогалина, все обрадовались.       Оленья поляна была небольшой. В ее центре находились несколько сооруженных из дерева решетчатых кормушек, закрепленных к вертикально установленным столбам с двускатной крышей сверху. Под руководством дяди Эдварда ребята высыпали из заплечных мешков сено, сверху разложили яблоки и морковь, а затем спрятались за деревьями. — Ведите себя тихо! — распорядился дядя Эдвард. — Надо немного подождать.       Долго ждать не пришлось. Уже через пару минут на другой стороне поляны появился большерогий олень. Он настороженно огляделся, внимательно посмотрел на стоявших затаив дыхание среди деревьев ребят, и, видимо, решив, что они не опасны, направился к ближайшей кормушке. — Это вожак, — пояснил дядя Эдвард. — Он привел свое стадо.       Действительно, вслед за большерогим оленем появились и другие. Все они стали выбирать еду из кормушек, звонко хрустя яблоками и морковью. — Какие они красивые! — тихо произнесла Виолетт. — Я непременно их нарисую!       Вдруг ударил сильный порыв холодного ветра. Большерогий олень поднял голову, оторвавшись от кормушки, принюхался, задержался еще на пару секунд, и быстрым шагом направился в чащу леса. Другие олени последовали за ним. — Странно, — пробурчал дядя Эдвард. — Даже яблоки не доели. Не пойму, что их спугнуло?       Как ответ на вопрос, с неба неожиданно полило. И это был не меленький дождик, а настоящий ливень вперемешку с градом. Ребята, не ожидавшие таких капризов погоды, мигом накинули на головы капюшоны, и прижались к деревьям, стремясь найти хоть какое-то укрытие под голыми ветвями. Проливной дождь закончился так же внезапно, как и начался. За те недолгие пять минут, что он шел, ребята успели изрядно вымокнуть. — Это нехорошо, — буркнул дядя Эдвард. — Что-то не так? — поинтересовалась Лили. Сдвинутые к переносице брови и поджатые губы дяди выдавали серьезное беспокойство. — Посмотри туда, — дядя указал девушке на дальний край горизонта, в ту сторону, они пришли. По небу с огромной скоростью ползли свинцовые тучи, гонимые поднявшимся сильным ледяным ветром. — Утром я проверил сводку погоды. Синоптики обещали ясный день, — угрюмо выговорил дядя Эдвар. — Но погода в горах такая непредсказуемая. Нужно поторопиться. Мы вымокли, а я уже чувствую, как морозит.       Ледяной порыв ветра сильно хлестнул Лили по щекам, откинув с головы капюшон. Девушка физически ощутила, как всего за несколько минут температура воздуха сильно понизилась. Мороз стал проползать через намокшую куртку и штаны к самому телу. — Так, а теперь все быстро в обратный путь, — зычно выговорил дядя Эдвард. — И нам лучше поторопиться, если не хотим попасть в пургу.       Лили опасливо посмотрела на быстро подползающие низкие тучи, навстречу которым они сейчас направлялись. Тяжелые свинцовые клубы застилали все небо. Стало темнее. Ветер теперь дул не переставая. Под его порывами идти было тяжело. И как будто этого было мало, с неба посыпался мелкий снег.       Через пятнадцать минут пути Лили почувствовала, что начинает уставать. Оглянувшись на шагавших рядом ребят, поняла — выдохлись все. Снег теперь валил крупными хлопьями, залепляя глаза и проскальзывая за воротник, отчего одежда намокала еще больше. Ветер был такой силы, что заставлял пригибаться и налегать на лыжные палки, мороз больно кусал, пробираясь сквозь слои промокшей одежды к самой коже. — Раз, два… — дядя Эдвард остановился, пропуская чуть вперед ребят и попутно пересчитывая. -…семь, восемь, девять, десять… — Так, всем стоять! — громко гаркнул он, перекрывая своим зычным басом свист ветра.       Ребята остановились, тяжело дыша. Из-за густо валящего, завьюженного сильным ветром, снега, Лили с трудом различала тех, кто стоял дальше, чем в двух шагах от нее. — Раз, два… — снова начал подсчет дядя Эдвард, …восемь, девять десять! Так все немедленно посмотрите друг на друга. Мы кого-то потеряли!!!       Сердце Лили моментально ушло в пятки. «Ким, Кас, Лей, Роза — справа, Виолетт, Ирис, Натаниэль — слева!» — думала Лили, осматривая сбившихся в тесную группу ребят. — «Армин и Алекси — впереди… Лизандр!» — Лизандр! Лизандра нет! — голос Розалии, высказавший то, что только что осознала Лили, был похож на писк. — Он… Он же такой рассеянный, — Лей не знал в какую сторону ему кинуться. — Я должен был следить за ним!       Ребята стали громко звать Лизандра, но их голоса тонули в свисте ветра. — Его надо найти! — уверенно сказал Кастиэль и бросился было в сторону, но профессор Стенфорд поймал его за плечо. — Куда, дубина! Ты не знаешь леса. В такую пургу, даже если ты его найдешь, то не выберешься! — строгий тон дяди Эдварда не терпел возражений. — Я знаю этот лес! — сердце Лили билось с немыслимой скоростью. — Что? Нет, ты никуда не пойдешь! Мы все вернемся в особняк и вызовем спасателей из туристического центра. — Дядя, ты же знаешь, они не пойдут в лес раньше, чем утихнет ветер и снегопад. Лизандр замерзнет в этом лесу! Он вымок, как и все мы! А мороз усиливается! — в голосе Лили появились несвойственные ей металлические нотки. — Мы все пойдем искать! — встрял Натаниэль. Все ребята согласно закивали. — Что?! Нет! — дядя пристально посмотрел на Лили, понимая, что вот-вот начнется «бунт на корабле», и тогда он уже не сможет контролировать эту буйногловую толпу. — Дядя, я знаю лес, я доберусь до лесной сторожки. Там есть все, чтоб согреться и переждать непогоду. Дай мне хотя бы 3 часа! — голос Лили молил. — Твои родители убили бы меня за это… — дядя согласно опустил голову. — Но через 3 часа ты должна быть в сторожке. Мобильные тут не ловят, черт их подери, так что свяжешься со мной по рации. Она в сторожке. Помнишь, как пользоваться?       Лили кивнула. — Я иду с ней, — бледный, как смерть, Лей был тверд в своем решении. — Нет, Лей! Ты должен вернуться в особняк и заставить спасителей пошевелиться! — Лили осторожно взяла Лея за рукав. — Ты медленно передвигаешься по лесу на лыжах, будешь меня тормозить. Я найду его. Обещаю!       Лей все еще сомневался, но все же согласно кивнул. — Так, быстро! Все в шеренгу и марш вперед! Следите друг за другом! — дядя Эдвард моментально построил ребят и, когда колонна двинулась, вернулся к Лили. — Лили, 3 часа! Слышишь! 3 часа! Ты же понимаешь, в мокрой одежде… Сейчас где-то минус пятнадцать градусов… Ты замерзнешь! О боже, как я мог прошляпить этого парня! Найди его раньше, чем он закоченеет, крошка!       Лили показалось, что дядя резко постарел лет на десять. — Я найду! — уверенно сказала девушка и, сильно толкнувшись лыжными палками, покатилась в сторону противоположную движению ребят.       Лили двигалась быстро. Это помогало согреться. Девушка, не переставая крутила головой во все стороны, надеясь заметить Лизандра пробирающегося через лес или устало привалившегося к дереву. Ветер дул в лицо, заставляя щуриться. Снег забивался везде: за воротник, в рукава, в ботинки. В этой снежной мгле трудно было что-то разглядеть. Лили казалось, что прошла уже вечность. Девушка пыталась идти обратно по пути их группы, но сильный ветер и снег уже успели стереть все следы. Пальцы, крепко сжимавшие лыжные палки, замерзли так, что девушка почти их не ощущала. «Лизандр! Где же ты?» — не прекращая, думала Лили. Запыхавшись от долгого бега и борьбы с ветром, снегом и морозом, девушка остановилась, чтобы огляделась вокруг. Наручные часы Лили отмерили час с момента, как она рассталась с дядей, час, как она бесполезно петляла по завьюженному лесу. Отчаянье огромным удушающим комком подступило к горлу. Оно разрасталось, заполняя все существо несчастной девушки. Лили чувствовала себя бесполезной и беспомощной перед лицом разгулявшейся стихии. Как же так? Это все она! Она виновата! Если бы она не сидела с Натаниэлем в кафе, распивая горячий шоколад, Лизандр бы не дулся на нее и, как обычно, был бы рядом, а значит и не потерялся в этом проклятом лесу! Если бы она его вообще не позвала на эту практику, он бы сейчас сидел у себя дома, записывая стихи в блокнот. Это из-за нее! Горячие слезы покатились по щекам. Лили бессильно опустила голову, навалившись на палки. «Добрый дедушка Санта! Завтра же Рождество! Я никогда в жизни не просила у тебя подарков. А сейчас прошу! Помоги мне его найти! Пусть это станет моим подарком на это Рождество и все последующие, пожалуйста!» — такие глупые мысли роились в голове Лили. Слезы не унимались и теперь ручьями текли из глаз — А еще! Я обещаю, что если отыщу его, то обязательно подарю ему ту открытку! Обязательно! Я решусь и подарю!»       Ветер продолжал беспощадно лупить девушку, кидая в нее целые ворохи колючих снежинок, мороз пробирал до костей. Промокшая одежда встала колом. Лили начало казаться, что еще чуть-чуть и она потеряет сознание. Легкие от долгого бега и холодно воздуха горели и разрывались внутри грудной клетки. Но хуже всего были всеобъемлющее отчаянье, заполнившее девушку до краев, саднящий страх, скребущий душу, и горькое чувство вины. — Где ты, Лизандр! — всхлипывая, шепнула Лили.       Если бы кто-то сейчас видел девушку, ее сгорбленную, понурую, промерзшую фигурку, подставленную жестокому ветру, то несомненно подумал бы, что она самый несчастный человек на свете.