И сон, и явь

      За некоторое время до этого       Бледно голубой небосвод постепенно озарялся желтоватыми отблесками, выпуская на свои просторы желтый солнечный круг. Его лучи будто бы бережно и осторожно скользили над поверхностью земли. Они заставляли переливаться листву во всевозможных оттенках зеленого, играли озорными отблесками в каплях росы и наконец, будто бы выжидательно замерли на разноцветной ткани штор, закрывающих небольшое окошко. Однако через мгновение створки широко распахнулись впуская в небольшую комнатушку утреннюю свежесть.       Девушка озорно улыбнулась и, потянувшись, закружилась в танце. Хрупкая фигурка парила по комнате, словно бабочка, попутно расставляя по местам все брошенные впопыхах вещи.       Переезд дался с трудом, но, несмотря на это, уныние никак не отражалось в ее поведении. Она словно вся отдавалась плавным движениям, будто повторяла все мимолетные порывы легкого ветерка, проникающего в небольшое пространство комнаты. Девушка, двигаясь легко и изящно теперь уже переместилась в другую комнату. Закончив свою пляску воздушным пируэтом, она сложила руки на груди и задорно посмотрела на спящую фигуру своей сестры, а затем быстро подлетела к окну и резко распахнула занавески. Солнечный свет ворвался внутрь, мгновенно раскрашивая все вокруг яркими красками и заставляя подскочить еще совсем недавно спящую девушку.       - Кхуши! – Даже когда сердилась, она не выглядела рассерженной. Ну разве что в редких случаях. – О Боги, что заставило тебя вскочить в такую рань? – Девушка зевнула и потерла глаза.       - Как же, сестра, ты что, забыла? – Улыбка сошла с лица Кхуши, но лишь на мгновение, чтобы затем вновь возникнуть. – Сегодня мой первый рабочий день. Я не отступлюсь ни перед чем, чтобы выплатить все до последней рупии этому человеку. Не собираюсь оставаться должной ему…       - Ты слишком много придаешь этому значения, - Паял нахмурилась и встав с кровати подошла к сестре. – Этот человек не стоит такого большого объема внимания, что ты ему уделяешь. Прошу тебя еще раз, подумай прежде чем, совершать какой-нибудь поступок.       - Все будет в порядке! Но отступаться я не собираюсь, ты знаешь меня…       - Вот именно поэтому и предостерегаю… Кхуши, послушай, - Паял сделала шаг навстречу сестре и положила руку ей на плечо. – Все, что произошло между вами – чудовищно, этот человек, жестоко обошелся с тобой… с нами… - Она замолчала на одно мгновение, будто бы ища поддержки во взгляде Кхуши. – Но я лишь хочу, чтобы твое желание расплатиться с ним за испорченный автомобиль не переросло в расплату другого рода… Ты меня понимаешь?       - Я все понимаю, - Кхуши взяла сестру за плечи и притянула к себе, обнимая. – Я клянусь тебе, что буду помнить о твоих словах. – Девушка отстранилась и заглянула в глаза собеседнице. – Я обещаю, сестра.       Паял улыбнулась и легким движением пальцев прошлась по щеке Кхуши.       - Я тебе верю, - она еще немного помолчала, а затем шутливо толкнула сестру в плечо – иди собирайся, а то опоздаешь и платить придется тебе самой!       Кхуши хихикнула и, прошептав на ухо сестре, что любит ее, выбежала из комнаты.       Однако за дверями улыбка сбежала с ее лица, и тень грусти коснулась больших карих глаз. Невольно, сестра напомнила о том, что вот уже несколько недель Кхуши старалась забыть, вычеркнуть из своей памяти, потому что невыносимо больно было вспоминать все то, что случилось с ее семьей. Но позор, павший на родственников, был не только ее виной. Нет. Арнав Сингх Райзада, он не менее причастен к несчастьям обрушившимся на ее голову.       До сих пор, закрывая глаза она видела, словно на яву события того дня. Она помнила скользкий пол подиума и длинное сари, помнила, как теряя равновесие, упала прямо в руки этого человека. Она никогда не забудет этот глубокий взгляд, удивленный и злой одновременно. Что-то мелькнуло тогда, в центре зрачков, но растворилось быстрее, чем она смогла сообразить. В тот момент она воздавала хвалу Богине за то, что этот человек спас ее, но потом, спустя несколько минут молила ее и вопрошала о злой участи.       Никогда из ее памяти не сотрется, как сильный рывок буквально сдирает тонкую ткань с ее плеч. Никогда она не забудет громкий крик и глаза полные ненависти.       Он отпустил ее, но тот позор, на который этот человек обрек ее родных она будет помнить всегда.