"А ты хочешь... моей заботы?"

Уэда едва только успел войти в квартиру, держа пакеты, как тут же его внимание привлёк мелодичный перезвон скайпа. Неспешно занеся пакеты в кухонный угол, Тацуя уселся на диван и недоуменно вскинул брови — звонившим оказался Ямашита. — Привет. — Привет. — Что-то случилось? — Да. Вечером мы с Казуей идём в торговый центр. Приглашаем тебя с нами. Уэда расслабленно откинулся на диван и слегка улыбнулся: — Спасибо, но не могу: вечером я занят. Предваряю твой вопрос — у меня будет секс. Ямашита слегка растерялся: — Ну... Возьми свою девушку с нами, если ей можно доверять. — Я что-то говорил о девушке? — А? ... О. Кхм. Несколько секунд парни молча смотрели друг на друга, затем Томохиса медленно проговорил: — Значит, с Казуей целовался ты не напрасно... Ты же с коллегой встречаешься, да? — Мы пока не встречае... Потом спохватился: — Эй, а почему мне звонишь ты, а не твой парень? Томохиса вздохнул: — Твой лидер считает, что нам надо больше общаться. Так сказать, налаживать отношения. А ещё он считает, что я затаил на тебя злость после того случая. Тацуя пытливо посмотрел в ответ: — А это так? Мне казалось, что мы это уладили. — Уэда, думаешь, легко забыть, что твой любимый целовался с другим? Да ещё и с одногруппником, с которым проводит неприлично много времени вместе?... Да! Ямашита поднял руку, не дав Тацуе возразить: — Я в курсе о наличии Накамару и Тагучи, но тем не менее. Ему я простил, все же я люблю Казую и это неизменно. А что касается тебя... Томо пожал плечами: — На тебя я еще долго злился, в этом Казуя прав. Со временем простил, но любимый не хочет напряженности или неловкости между дорогими для него людьми. И я пообещал постараться. А ты? Тот фыркнул: — Ради спокойствия нашего дорогого лидера обещаю — со мной не будет никаких проблем. Но пойти с вами все равно не могу. — А с кем ты встречаешься? Тацуя вовремя прикусил язык: — Не скажу. Пока что. Ладно. Спасибо вам за приглашение, хорошенько оттянитесь. А я пойду поем. Простившись с Ямашитой, Уэда прошёл на кухню и задумался. Согласно всем правилам, ему следовало бы приготовить вкусный ужин, подготовить постель и с душевным трепетом ожидать своего "Мужчину" — именно так, с большой буквы и придыханием. Покорно улечься под альфа-самца, раздвинуть ноги, избавиться от девственности, а потом деградировать в домохозяйку... Как когда-то пытались проделать это с Каменаши. Уэда поморщился от неприятных воспоминаний и громко произнёс: — А вот хрен вам! Он приготовит себе вкусный обед, а потом возьмётся за текущие дела — что совсем не отменяет, конечно, душевного трепета пополам с волнением. Как ни крути, а потеря девственности, пусть и не той самой — событие всё же! А тем временем Нишикидо лихорадочно метался по квартире, распаковывая чемодан и приводя помещение в порядок, попутно отвечая на многочисленные звонки друзей и отклоняя предложение вместе провести вечер. Впрочем, Шоту проигнорировать не удалось. — Слушай, я действительно... — Что у тебя с Уэдой? — Ничего. А что? Тут Рё не покривил душой, ведь у него с Уэдой пока что действительно ничего не было. Намерений полно, да, а вот действий... — Только не ври мне, пожалуйста. Вполне вежливая фраза, но она мгновенно разъярила Нишикидо: он хронически не терпел понуканий и контроля действий. Поэтому он с вызовом спросил: — А то что? Ты бесцеремонно влезаешь в то, что тебя объективно не касается, и ждёшь, что я с готовностью удовлетворю твоё любопытство? — Рё... У тебя отношения со всеми и так не очень. — И что? Это даёт вам право влезать в то, о чем я говорить не хочу? — Не совсем так. Никто не влезает, интересуюсь только я, потому что именно я отвёз тебя к нему. — Кстати, спасибо. — Пожалуйста. Так вот. Согласись, что очень странно это выглядит: ты едва стоишь на ногах, практически беспомощный, и просишь отвезти тебя к кому? К Уэде, у которого все основания выбить тебе зубы. А он почему-то этого не сделал... Нишикидо опустился на спинку дивана: — К чему ты ведёшь? — Между вами что-то происходит, не так ли? — Ясу... — Не хочешь — не отвечай, только не ври. — Да. Происходит. Нишикидо сполз на диван и закрыл глаза: — Всё, что недавно случилось со мной, все эти потрясения... Не могу сказать, что они были приятными. И то, как вы встретили меня, этот холодный душ и слова, что вы научились обходиться без меня... Он невесело улыбнулся: — Знаешь, странно, но вот так, заочно, мне очень легко во многом признаться. В том, что мне было больно. Что мне нужна была ваша поддержка. Иронично, не так ли? Жестокий Нишикидо вдруг оказался одиночкой, отчаянно нуждающийся в поддержке, ведь у меня из-под ног вышибли почву, и я по-настоящему растерялся, и не знал, что делать и куда идти. Рё открыл глаза и невидяще уставился в окно: — В какой-то момент я готов был бежать за вами, умоляя не бросать меня, просить, если надо — унижаться, но... Но тут я случайно встретил Уэду. Впервые за пределами Агентства, и меня словно осенило, знаешь? До меня дошло, каким я был мудаком. И что мне дан уникальный шанс хотя бы попытаться это изменить. Попытаться подружиться с ним. Потрясенный Шота подал голос: — Рё... — Я не знаю, чего вы хотите от меня. И не уверен, что дам вам желаемое. — Рё, послушай... — Я нашёл новую точку опоры, прикинь? И теперь он мой приоритет. Не вы. — Что ты хочешь этим сказать? — Я не брошу группу, я приложу много усилий для ее процветания, я не буду ни с кем конфликтовать. И мне всё равно, кто лидер в группе. — Но? Я же слышу явное "но". — Но я не буду рвать жилы ради вас. Засыпая и просыпаясь, я не буду думать о вас. — Поверить не могу, что это все ради одного Уэды. — Не только ради него. Но и ради меня. Ради нового меня. — Я так понимаю, что мне не следует рассказывать группе о твоём новом друге. Нишикидо внезапно широко улыбнулся: — Знаешь, а мне все равно. Я не стыжусь его, и скрывать не стану. А если кто полезет с неуместным любопытством... В общем, ему мало не покажется. — Мда. Изменился, говоришь? — Ну да. Местами. На этом этот непростой разговор и закончился. Шота получил массу информации для размышления, а Нишикидо почувствовал внезапное облегчение, чётко озвучив свои приоритеты. Что будет, когда ему придётся столкнуться с ребятами в Агентстве, Рё старался не думать, решив разбираться с проблемами по мере их поступления. Он быстро собрал сумку с вещами, надеясь немного задержаться в квартире Тацуи. Заняться сексом, а наутро улетучиться — Рё считал это некрасивым. Да и надоело ему мотаться туда-сюда. Поймав себя на мысли, что понемногу задумывается о совместном проживании, Нишикидо остановился на ходу, бормоча: — Жить вместе? У него? А не поубиваем ли мы друг друга? ... Ладно, там видно будет. Подхватив сумку с вещами, Рё запер дверь и отправился к Тацуе. А тем временем Уэда никак не мог сосредоточиться на работе. Воображение то и дело подсовывало пикантные картинки того, чему лишь предстояло случиться, от чего сладко щемило в груди. Промаявшись с час, Уэда фигурально плюнул на дела, быстро всё убрал и развалился на диване, ожидая Рё и нетерпеливо поглядывая на часы. Долго скучать не пришлось: вскоре ему пришлось открывать дверь желанному гостю. — Привет. А что это? — Привет. Мои вещи. — На одну ночь? Не многовато ли? — А если я хочу задержаться здесь немножко дольше? — И насколько это? — На неделю, для начала. Помнится, нам неплохо было вместе во время твоей болезни. — Вот как. Кстати, есть хочешь? Я тут кое-что приготовил. — Хочу. А ты поешь со мной за компанию? — Хм. Пожалуй, что да. Сумка заброшена в спальню, а парни на кухне постукивают палочками о пиалы. — Тебе мой энтузиазм показался неуместным? — Нет, совсем нет. Я был готов к подобному повороту событий. — Тогда в чём же дело? — Да я всё недоумеваю — почему ты ни разу не позвал меня к себе в гости? — А... А ты хотел? — Ага. — А почему прямо не сказал? — Ну... Не хотелось напрашиваться. Неловко было. Да и ты ни разу не предлагал. — Неловко? После недели в постели? ... А я думал, что тебе не интересно. — Не хочу думать, что мы недостаточно откровенны. — Возможно дело в том, что мы пока стесняемся полностью открыться друг другу. Уэда слегка насмешливо улыбнулся: — Думаешь, что секс должен все изменить? Нишикидо поучительно помахал палочками: — Не секс, а отношения. А секс — всего лишь первая ступенька к этому. А почему ты на меня так смотришь? — Ты мне нравишься. — В смысле? То есть, я и так это знаю, ты же говорил. — Я хотел сказать, что ты мне нравишься не только, как блистательный айдол. Но и вот такой, домашний и немного смешной из-за риса, прилипшего к твоей щеке. — Ой... Нишикидо смущенно вытерся: — Ты вкусно готовишь, а я был голоден. — Ты стал ещё милее. — Уэда! — А что? Не нравится моя откровенность? — Только не тогда, когда ты меня смущаешь. — Оу! Оказывается, тебя легко выбить из колеи. — А вот фиг! Это не дано почти никому! — А я? — Вроде бы приятное исключение. — Хм. Остаток обеда прошёл в обоюдном молчании, у парней было о чём подумать. Но вот всё убрано, и Тацуя притягивает Рё для продолжительного поцелуя: — Мне этого постоянно хотелось. Целуя и тиская друг друга, спотыкаясь на каждом шагу и смеясь в поцелуи, они оказались на диване, где Рё принялся медленно раздевать Уэду. Пульс у обоих зашкаливал, чувства были обострены до предела, хотелось всего сразу и, вместе с тем, неторопливо распробовать каждый участок, каждый изгиб и ложбинку желанного тела. И неудивительно, что мешанина из противоречивых чувств больше препятствовала, чем помогала. До Уэды первого это дошло. — Рё, — задыхаясь, выговорил он, — давай немного сбавим обороты, а? — Ага, — согласился тот, так же тяжело дыша, — а то, как бы мы второпях не наломали дров. Он поднялся с Уэды, которого подмял под себя, и присвистнул, увидев россыпь краснеющих засосов: — Ух ты! Надеюсь, у тебя не запланирована съёмка в стиле ню? — А у тебя? — Тацуя насмешливо указал пальцем на грудь Нишикидо. — Ой! Кхм. Они уселись рядом, переводя дыхание и по-прежнему возбужденные. Тацуя взял Нишикидо за руку: — Ты не мог не заметить отсутствие романтической обстановки: ароматических свечей, лепестков роз и прочего. Ты разочарован, что наш первый раз случится в обыденной обстановке? Рё немного помолчал, прежде чем ответить, потому что интимный жест Тацуи неожиданно тронул его. До сих пор он не замечал в себе этой чувствительности, а вот поди ж ты! — Нет, — ответил он, поглядывая на их руки, — я, скорее, обрадован отсутствием этой девчачьей мишуры. Какие свечи и розы, если меня держишь за руку ты? — Ты романтик, но какой-то неправильный, — улыбнулся Уэда и поцеловал Рё в щеку. — Но тебе я все равно нравлюсь, — Нишикидо повернулся, подставляя под поцелуй губы. Уэда на его заявление ответил действием. Да так увлёкся, что вскоре Рё, задыхаясь, попросил: — Включи что-нибудь такое... Для фона. Уэда протянул руку к ноутбуку, но не сразу попал по клавишам — Рё отвлёк, нежно целуя его ключицы. Кое-как запустив избранный плейлист, Тацуя вернулся к предыдущему занятию. Теперь, когда первоначальная сумбурная страсть утихла, они более тщательно занялись изучением друг друга. Опытным путём выяснилось, что оба боятся щекотки. Что если легонько провести рукой по соскам Уэды, то это заставит его задрожать, а если втянуть в рот и слегка пососать, то он выгнется с коротким стоном. Точно так же среагировал Нишикидо, когда Тацуя провёл вдоль его позвоночника кончиками пальцев. — Ты потрясающе отзывчив... — пробормотал Уэда, вылизывая его грудь. — Как и ты... Аааах! Вот так, да, а ещё немножко тут! — Рё, скажи... — Ммм? Ох, не останавливайся! — Когда тот парень... Тебе было так же приятно? — Нет, о боже, здесь ты вне конкуренции! — О. Я это чувствую. Оооо! Приподнявшись, Рё коснулся паха Уэды, и всякие связные мысли тут же покинули его голову, потому что, сдавлено застонав, Тацуя двинул бёдрами и слегка потерся о его руку. — Ох, Ками-сама! Нишикидо сжал руку, чувствуя многообещающую твердость: — Хочу это в себе! Чёрт, как же я хочу это в себе! Немедленно в спальню! Несмотря на зашкаливающее возбуждение, Уэда нашёл силы улыбнуться: — Я тоже кое-чего хочу. И не меньше тебя. Рё махнул рукой в сторону спальни: — Там договоримся! Быстро, на ходу, окончательно раздев друг друга, парни завалились на кровать. Тацуя оказался сверху, на что Рё довольно улыбнулся, но потом хлопнул себя по лбу: — Ксо, едва не забыл! Мне нужна моя сумка. Окажешь любезность? Плюхнув сумку ему на ноги, Тацуя раскинулся рядом, демонстрируя себя во всей красе. Рё засмотрелся, прикипев взглядом к его паху: — Подумать только, я целую неделю спокойно спал рядом с этим! Где были мои глаза? Не отвечай, это риторический вопрос. — Скорее, где был твой член... А что ты там ищешь? — Ах, да. Он вынул из сумочки продолговатую коробочку и открыл ее, демонстрируя содержимое Тацуе: — Это я купил для тебя в Германии. Ты же любишь морскую тематику, да? На бархатной подкладке красовался серебряный браслет, где к цепочке были прикреплены миниатюрные морской конёк, дельфин, якорь, морская звезда и ракушка. Уэда восхищенно кивнул: — Какой красивый! Можно? Взяв украшение, Рё надел его Тацуе на левую ногу: — Красивый браслет для красивого парня. Уэда с минуту полюбовался, как это смотрится на нём, а потом оказался на Нишикидо: — Это великолепный подарок, буду носить его, не снимая. Спасибо, Рё. Мне очень нравится. Уэда решил не ограничиваться словами, выражая благодарность, и этот способ понравился Рё намного больше... Лишь когда их лёгкие начали гореть от нехватки воздуха, они прервались и Рё, гладя Тацую по спине и ягодицам, решился на признание. — Знаешь, — тихо начал он, — во время съёмок, вечерами я часто думал о тебе. Особенно в душе, как ты уже в курсе. Я представлял нас в постели. Представлял, как ты трахаешь меня. Жёстко, властно, напористо. Грубо. Как резко врываешься в меня, широко раздвинув мои ноги. С минимумом смазки, так, что я чувствую лёгкую боль, но эта боль приятная, она приносит наслаждение. А ещё... Он на мгновение прервался, потому что Тацуя начал весьма соблазнительно ерзать, стараясь потереться членом о его бедро: — А ещё я представлял, как ты привязываешь меня к кровати. Я открыт и беспомощен, а ты мне отсасываешь. А потом медленно берёшь, сжимая мой член и не давая кончать. Я извиваюсь, умоляю, срываю голос стонами, но ты неумолим. И лишь когда я чувствую твою сперму внутри — лишь тогда ты доводишь меня до разрядки. А ещё... Прижатая к его рту рука не дала Рё договорить. Уэда, держась из последних сил, прохрипел: — Я должен тебя трахнуть. Немедленно, чёрт подери! Рё протянул руку, пошарил в сумке и достал баночку смазки: — Вот. Тацуя спихнул мешающую сумку с кровати: — Тоже из Германии? — Ага. Именно там я решил, как все будет происходить здесь и сейчас. — Похвально. Но я тоже времени зря не терял. — В смысле? — Сейчас покажу. Что ты там говорил? "Широко раздвигаю твои ноги"? — Ой! Ага, именно так! — Ух ты! — Что? Увидел что-то новое? — Нет. Просто... Ты смотришься на редкость... — Соблазнительно? — Скорее, развратно. Любуясь, Тацуя погладил бёдра Рё, пропустил сквозь пальцы жёсткие завитушки, тронул головку сочащегося смазкой члена, заставив этим Рё зашипеть что-то нецензурное. — Ты прекрасен, знаешь? — Уэда! Мы вроде как сексом заняться собрались! — Тише, нам некуда торопиться. К тому же, гель нужно немножко согреть, чтобы тебе было приятно. — И когда ты ухитрился инструкцию прочитать? — ... — Тацуя? — Ну, я не читал. Я это видел. Ну, ты понимаешь. Нишикидо, догадываясь, о чём речь, с откровенным интересом уставился на Уэду и вредно сказал: — Нет, не понимаю. Объясни, сделай одолжение. — Я видео смотрел. Порно видео. Гейский секс. Много. Нишикидо хрюкнул, но почти сразу ему стало не до смеха: Тацуя, зачерпнув гель, принялся смазывать его горячую расщелину. — О, чёрт! — Неприятно? Холодно? — Нет! Непривычно... Тацуя? — Что? — Я хочу смазать тебя. Проглотив непонятно откуда взявшийся в горле ком, Уэда кивнул и подвинулся поближе к Рё, так, чтобы ему было удобней. Когда Нишикидо коснулся липкими пальцами его члена, Уэда непроизвольно толкнулся ему в руку. Возбужденный и напряженный, сдерживающийся, с закушенной губой он смотрелся просто невероятно, отчего Рё прошептал: — Если ты мне не вставишь, то я кончу, просто держась за твой член. Кивнув, Тацуя снова пристроился между его ног. А дальнейшее было делом техники: пристроить, надавить, вставить и сунуть до самого конца. Вздрогнули и замерли, потрясенные ощущениями оба: Тацуя оттого, как тесно и жарко внутри Рё, и с какой силой был сжат его член; Рё — от чувства наполненности. — Знаешь, — точь-в-точь, как недавно Рё, сказал Тацуя, начав медленно двигаться, — я тоже о тебе фантазировал. Не так много и разнообразно, как ты, но одна фантазия вполне конкретная. Я здесь, на этой кровати, стою в колено-локтевой... Очевидно, в этот самый момент он проехался по простате, потому что Нишикидо, перестав морщиться, громко охнул и обхватил его ногами. — Так вот, — продолжил Тацуя, убыстрив темп и внимательно внимая каждому стону Рё, — стою я в колено-локтевой, упираясь лбом в подушку. А ты сзади. Смотришь и комментируешь увиденное... Выдержка внезапно подвела его и он тоже сорвался на громкий стон: — Ками-сама, я больше не могу! — П-продолжай... — выдавил Нишикидо, подаваясь бёдрами ему навстречу, — я хочу... дослушать. — Ты... Ты грязно и пошло комментируешь... И меня это заводит... Я возбуждаюсь , и это приводит тебя в восторг... Аааах, Рё! Ты такой... Я сейчас кончу! — Не смей! Сначала... договори! — А потом ты... Потом... Ты наклоняешься и... И лижешь меня там. Мошонку, расщелину... Щекочешь анус кончиком языка и... И толкаешься им внутрь... ААААА! — Ох, бляааадь! Подстёгнутые живой фантазией и невероятными ощущениями, парни кончили практически одновременно. Уэда без сил свалился на Рё, всё ещё оставаясь внутри. Полное изнеможение, звон в ушах, послеоргазменная леность... — Уэда? — Что? — Мороженое есть?