Родной и домашний

Уже темнело, когда Элиот подъехал на машине к приюту. Приглушил мотор, останавливаясь, замер в ожидании; на часах было полдесятого вечера, и солнце садилось. Лео никогда не опаздывал, если только его не задерживал кто-нибудь, но в этот раз прошло пять, десять минут, и Элиот забеспокоился. Даже подумал о том, чтобы выйти из машины и зайти в дом Фионы, найти его там, спросить, что случилось – но тут дверь приюта приоткрылась, и оттуда вышел лохматый Лео с небольшой сумкой наперевес. Оглянулся, резко спрыгнул на землю, совершенно игнорируя все ступеньки лестницы, и скрипнул калиткой, к машине Элиота подходя. – А ты ее все никак не покрасишь, – покачал он головой, прикрывая дверь, и потянулся. – Все хорошо? Тебя же отпустили? – поинтересовался Элиот, поворачиваясь к нему, и Лео невозмутимо посмотрел на него через толстые стекла своих очков. – Конечно. Еще бы меня не отпустили с членом семьи, которая приютом владеет, – хмыкнул тот, пожимая плечами, и задумчиво снял очки с носа, убирая их в футляр, что в сумке был. – Ты что-то хотел мне показать? – А-га, – протянул Элиот, довольно улыбаясь, и повернул ключ, заставляя машину снова ожить. – Но не скажу, что, сам все увидишь. – Я успею поспать? – поинтересовался Лео язвительно, но Элиот просто строго на него посмотрел – и он пробормотал: – Прости. – Тут недалеко, – ответил ему Найтрей. И правда, было недалеко. Они доехали минут за сорок, хотя деревья в лесу стали казаться уже одинаковыми. Элиот… действительно хотел сделать Лео сюрприз, тем более этот вечно лохматый парень с шикарной фамилией Баскервиль в последнее время начал «тонко» намекать ему, чего не хватает. Не хватает романтики в их отношениях. Дело было, конечно, и в том, что в приюте все букеты Элиота выбрасывались, все его съедобные подарки приходилось раздавать детям помладше, а несъедобные – отдавать воспитательницам, которые распределяли вещи каждому по нужде. Лео до сих пор не мог поверить, что у него отобрали тот кулон, что Элиот ему подарил, но таковы были правила. Только вот Лео приют не выбирал, когда его мать была сбита поездом, и его не спрашивали, согласен ли он жить так. Он, конечно, хотел свободы. И поэтому Элиот просто решил… сделать то, что сделал. Ему казалось это именно что уместным, да и по радостному вздоху Лео он понял, что шалость удалась. Это была просто палатка, но Элиот правда делал ее с любовью. Брезентовый шатер и деревянный настил, мягкий ковер на полу, подушки там и сям, просто… мечта. Здесь хотелось провести не одну ночь, но одному было бы это делать слишком одиноко. Тем более, что шатер этот, эта огромная палатка была сделана специально для Лео. Гирлянда из звездочек-лампочек под потолком чуть потухла, но тут же загорелась вновь, и Лео, шаркнув по ковру, тихо произнес: – Тут очень уютно, Элиот. И улыбнулся. У Элиота было все. Его семья была достаточно обеспеченной, чтобы даже купить личный самолет, так что любой каприз детей – родных – выполнялся, но… Может быть, Элиот и зажрался, как говорила Ванесса, но ему, потомку древнего герцогского рода, нужно было только одно в мире. Улыбка Лео. – Рад, что тебе нравится, – пробормотал Элиот, кладя в угол шатра сумку с мобильником, ключами от машины и прочими вещами. Туда же отправилась и сумка Лео. – Тут не такой большой выбор, чем можно развлечься, – качнул головой тот. – Но… – Вообще я могу принести из машины планшет, посмотрим какой-нибудь фильм, но… Я привез еду из ресторана в термостойкой упаковке, она точно теплая, – перебил его Элиот. – И столовые приборы тоже с собой. – Какой ты предусмотрительный, – пробурчал Лео. Элиот стоял совсем рядом, но… Его мысли были как будто слишком далеко. – Но дурак. – Прости? – нахмурился Элиот. Лео просто схватил его за руку и потянул на пол, заставляя сесть, и положил голову ему на колени. – Дурак-дурак, умненький дурачок, – еще шире улыбнулся он. – Ты же сделал это, чтобы порадовать меня, верно? Значит, самое главное сейчас – это мы с тобой. Элиот вздохнул облегченно. Пробормотал чуть обиженно: – Не зови меня дураком, я так для тебя старался. Лео тихо рассмеялся, а потом сел, голову от колен Элиота отрывая. – Костлявые у тебя ноги все-таки, – и подполз чуть поближе, опираясь на мягкие-премягкие подушки. – Не костлявые вовсе, – фыркнул Элиот, внимательно за ним следя, и Лео улыбнулся еще раз. Он видел, как отражались золотые звездочки в небесно-голубых глазах Элиота, таких чистых и красивых, и это ему нравилось. Казалось, что весь мир сузился до них двоих и этого шатра, в котором было невероятно тепло. – Ага, – пробормотал Лео. – Но ты понял, что я хотел сказать. Лео закатал рукава пушистого свитера и рубашки, что была под ним, и задержал взгляд на миг на фенечках, что были у Элиота на руке. И прижался к его плечу. «Никаких игр». «Никаких фильмов, никакой музыки». – Ты так долго не приезжал, что я успел обидеться, так что твой звонок был так кстати, – подался он ближе. Дыхание Элиота было чуть прохладным, но Лео был готов отдать ему дыхание своего тепла – и потому поцеловал, поцеловал ярко и требовательно, но вместе с тем будто прося быть нежным с собой. А Элиот иначе и не умел. Вцепился в свитер Лео, в его плечи, и прижал к себе ближе – и поцелуй стал ласковее, осторожнее и… мягче. Продлился так долго, как только они смогли – и Лео уткнулся лбом в плечо Элиота, ногтями по ковру теплому скребя. Он давно мечтал о том, чтобы провести ночь с Элиотом вот так, наедине, и многое бы отдал за это. А Элиот будто мысли его прочитал. Быть может, Элиот собирался сделать нечто большее? Лео прикрыл глаза, вздыхая, и вновь потянулся за поцелуем. Здесь было хорошо. Здесь было так хорошо, без шумящих детей, без воспитательниц-старух, без косых взглядов и без холода – рядом с Элиотом Лео чувствовал себя будто… дома. Элиот был для него тем, с кем хотелось крышу делить, и это было так важно. Просто провести с ним ночь. Элиот осторожно отвернул воротник его рубашки, нежно губами к шее припадая, обнял крепко – Лео рвано выдохнул. И удивленно замер, когда Элиот его руку перехватил, что начала задирать свитер Найтрея. – Лео. – Что такое? – произнес он пересохшими губами, и Элиот как-то странно на него посмотрел. – Что ты пытаешься сделать? Лео почувствовал, как неотвратимо краснеет, и отвел взгляд стыдливо. Похоже, Элиот даже не предполагал возможности, что, когда они однажды останутся наедине, дело пойдет куда дальше поцелуев. – Прости, – пробормотал он. – Просто мы тут одни. – Ага. – И атмосфера располагает. – Ам. – Я подумал, что ты специально это все сделал, ну, знаешь… – замялся Баскервиль на миг. – Чтобы переспать со мной. Он понурился, стыдливо взгляд в ковер упирая, и чуть отсел. – Прости. – Ты действительно думал, что я сделал это только для того, чтобы переспать с тобой? – спокойно поинтересовался Элиот. – Ну, не только, – встрепенулся Лео, губы поджимая. – Но как вариант. На миг в шатре повисло молчание. – Ты ждал этого? – Я? – переспросил Лео, а потом тихо рассмеялся. – Да я даже не знал, куда и зачем ты меня везешь, просто тут все такое… Ну… Романтичное… Располагающее… И подушки по всему полу… И свет приглушенный… – Без подушек вообще больно сидеть, – постучал Элиот по деревянному настилу, и гулкий звук не смог скрыть даже ковер. А потом резко покраснел, поняв, что Лео-то выглядит теперь совсем убитым. – Я не… Я не говорю, что твое желание плохое… – Да я не то чтобы хотел, – усмехнулся Лео. – Просто я не думал о таком, – подсел чуть ближе Элиот. – Понимаешь? Ну, вырос на «Святом рыцаре», а там все про честь, достоинство… – Решил подождать до свадьбы? – поинтересовался Лео ехидно. – Нет, но… Я не думал торопиться. – Я слишком тороплюсь? – склонил голову Баскервиль. Неловко губу прикусил. Элиот вздохнул – но вовсе не тяжело, а, наоборот, будто с облегчением. – Нет. – Господи, как же неловко!.. – спрятал лицо в ладонях Лео, ноги поджимая. – Слишком неловко, чтобы серьезно говорить. Но Элиот тронул его за локоть, руки от лица отнимая, и прижался холодным лбом ко лбу Лео. – То-то ты так странно себя ведешь. Послушай, – начал он, – тут… Все сложно. У нас еще не было секса, и это неплохо. Но если он у нас будет, все будет хорошо. Как и без него. Я хочу попробовать, но я не знал, хочешь ли этого ты. И… Я ждал такого, как ты, четырнадцать лет. Думаешь, я не могу подождать еще? И осекся. – И правда стыдно. – Мне теперь еще стыднее, ну да ладно, – пробурчал Лео, отстраняясь, и взял в руки алую подушку, что есть сил ее сжимая. – То есть… Ты хотел бы попробовать, но все ждал намека с моей стороны? – Я не знал, когда ты решишься, – пояснил Элиот. – Все ведь сложно. Мы оба парни, так что будут некоторые проблемы, но… Он примолк, будто специально выдерживая паузу, и заглянул Лео в глаза. – Лео, ты хочешь попробовать? И Лео чуть дрогнувшим голосом произнес: – Да. – Прямо… Прямо сейчас? Лео не нашелся, что ответить, и просто уткнулся носом в подушку, взгляд отводя. – Ладно, – осип голос Элиота. – Тогда… У меня нет смазки и защиты, так что… Я не думаю, что выйдет хорошо, и будет больно, но мы оба можем быть нежными… – В следующий раз. Хочу, чтобы мы попробовали в следующий раз, – перебил его Лео. Элиот не совсем понял его, но… Можно было вывернуться. Ведь не было ничего важнее для них, чем доверие. – И здесь. – Хорошо, – кивнул Элиот, слабо улыбаясь, и в глазах его замерло облегчение. – Я все куплю, не хватало еще, чтобы твои воспитатели… – Вот уж точно, – усмехнулся Лео, откладывая подушку. – Только их нотаций мне не хватало. Кстати… Элиот вздрогнул. – Просто мне кажется, что стоит сейчас уточнить. Мы с тобой вроде бы одной комплекции… – начал он издалека. Элиот побледнел, а потом вновь заалел, прекрасно его, похоже, понимая. – Ам. Ты по поводу ролей в постели? – Да, – взял его за руку Лео. – Ты думал над этим? – Не особо, – честно признался Элиот. – Но в силу некоторых причин я всегда представлял себя сверху. – Ты хочешь быть сверху? – переспросил его Лео. Вопрос о том, когда он представлял себя сверху и что он при этом делал, Лео предпочел опустить, чтобы не портить себе так внезапно разыгравшийся аппетит. – Я бы предпочел, да, – кивнул Элиот. – А ты хочешь? – Вообще-то я бы тоже хотел оказаться верхним, но ладно, – пожал плечами Лео. – Ты покупаешь все необходимое, должен же я хоть за что-то заплатить. – Ты же сейчас шутишь? – нахмурился Элиот. Лео загадочно улыбнулся. – Но ты должен будешь изучить этот вопрос со всех сторон, сам понимаешь, у меня в приюте интернет весьма и весьма ограничен. – Я буду нежным, – искренне заверил его Элиот, ладонь к груди прижимая, и щеки его в который раз покрылись румянцем. – Верю, – кивнул Лео, кладя голову ему на плечо, и мягко сжал его ладонь. – Тогда… Может, поедим? – Будешь лапшу или жареную картошку? – встрепенулся Элиот, вставая, и Лео лениво упал на подушки, с удивлением ощущая под ними какую-то книгу. Наверное, новая часть «Святого рыцаря», Элиот тут много времени проводил. – Лапшу. У тебя же есть палочки? – протянул он привередливо. Пока Элиот рылся в глубинах своей сумки, Лео просто наблюдал за ним. Элиот был таким красивым, таким… Настоящим аристократом. Не полный, наоборот, худой, но не слишком, со светлыми волосами, голубыми глазами, тонкими пальцами и замашками «рыбный нож и мясной нож – совершенно разные вещи», но при этом таким… Простым. Родным. Домашним. Лео был готов остаться с ним навсегда, он, мальчик из приюта, а до того – из совсем не обеспеченной семьи, хотел уживаться с чопорным потомком герцогского рода, помешанным на чести и отваге, но знать не знающем, что такое голод и общая спальня на двенадцать человек. Они были такими разными по сути своей, но Лео это не волновало. Главное было просто добиться уже одобрения многочисленных родственников Элиота, а все остальное… Все остальное у них уже имелось, и простая картошка, которую Лео мог бы приготовить на костре, явно ничем не отличалась от той, что Элиот привез из ресторана. Но самому Элиоту об этом было знать не обязательно.