Фанбой

Бледная, как мертвец, я направилась к выходу из кафе. Желанная свобода и свежий воздух были совсем близко. Но уже практически в дверном проёме я налетела на кого-то. Голова шла кругом, так что я даже не сразу поняла, что произошло. - Я уже здесь! Извини за задержку, - сквозь туман в голове послышался голос … Ольки? Откуда она здесь? – Колечко никак не хотело подбираться, так что это оно виновато в том, что я задержалась! До меня, наконец, дошло: это голос того, на кого я налетела! Олька! Я застыла, раскрыв рот, напротив неё. Она заглянула мне в глаза и ещё раз повторила: - Я здесь! Я уже пришла! Супер-Оля спешит на помощь! – И Олька вскинула руку вверх, имитирую супермена. Я проморгалась. Олька, точно Олька. Припёрлась. Паразитка. - Поздно! – выпалила я, сложив руки на крест на груди. И демонстративно отвернулась от неё. - Как – поздно? – послышался опешивший голос у меня за спиной. Развернулась обратно к ней, безвольно уронила руки и, повесив голову, похоронным голосом ответила: - Всё кончено. Эффект получился что надо! Олька распахнула глаза, вскинула руки и залепетала: - Как кончено? Когда? Почему? Что случилось то? – Она ещё продолжала говорить, когда я снова развернулась к ней спиной, отставила одну ножку назад на носок, театрально закинула голову, прикрыв глаза, одну руку тыльной стороной ладони прислонила ко лбу, а вторую изящно отбросила назад. Поза получилась что надо! Хоть сейчас на постамент! Сзади рухнула на колени Олька. Знаю я эту королеву драмы! Ей ещё и руки в молитве сложить не в лом было бы. (Стопудово, так она ща и сделала. Жаль, я эту картину заценить не могу. Нельзя же из образа обиженной брошенки выходить.) За спиной начались причитания: - Ой, да как же это так?! Да на что же это нам, несчастным! Несчастная нашлась. Как тут смолчишь? Так что, не выходя из образа, отвечаю: - Молчи, предательница. Интонации сзади сменились. Теперь Олька завывала: - Ой, прости душу грешную! Виновата-а-я-я я! Не уследила за дитём неразу-умны-ым! Это она что, про меня что-ли?! От неожиданности я аж глаза открыла. И заценила картину: за стойкой девушки-продавщицы, собравшись кучкой, перешёптываются, тыча в нас пальцами. Ой, стыдно то ка-ак! В общественном месте! Но не сдаваться же на милость этой несознательной особе?! Нет уж. Стоим. Терпим. Завывания что-то затянулись. У меня уже нога затекла. Та, что на носочке. И вообще стоять так не особо удобно. И рука со лба сползает. И шея тоже затекла! Тут меня неожиданно схватили сзади. За ту самую затёкшую ногу! Олька перешла к действиям. Причитающая-завывающая особа за спиной не оставляла притязаний на мою ногу. Ноги начали разъезжаться. Падать совсем не хотелось. Из последних сил я попыталась стряхнуть ношу с бедненькой ножки. Да-а! Картинка получилась та ещё. Я, стоя на одной ноге, трясу второй, в которую мёртвой хваткой вцепилась Олька. При этом последняя продолжает причитать. И выть. Разобрать что-то уже тяжело. Всё, мне надоело. И я устала. Обессиленная, ставлю ногу обратно на пол. Как по команде, Олька отцепляется от неё! Отдышалась. Так, что там лепетало это недоразумение? Стоп! - Ты же вроде браслетик к серёжкам искать собиралась? С укором смотрю на предательницу. А та даже и носом не повела: - Так браслетик я нашла. А вот колечко к нему ну никак не подбиралось! – Ошалеть просто. – Зато теперь смотри, какая прелесть! Оля, по прежнему сидя на коленях, протянула мне руку. На руке имелось колечко. И браслетик. Алиби, ё моё. - Миленькие, - сказала я, рассматривая их. Нет, ну они и правда миленькие! Ну да, я её простила. А что делать? Нас, людей добрых, разжалобить легко. Особенно всяким хитрющим «Королевам Драмы». - Ну чё, я встаю уже? – как-то резко переменившимся, обнаглевшим голосом заявила Олька. - Вставай, - смирилась я. - Что случилось то? Накосячила, что-ли? С укором смотрю на предательницу - А кто виноват?! Говорила, что не пойду! - Ну, пошла же! - Да! А ты отпустила! Одну! Как тебе не стыдно?! - Ну, давай! Давай ещё истерику здесь устроим! Что-то мы и правда разошлись. Синхронно оглядываемся по сторонам. Да-а, свидетелей … Надо валить. Свалили мы в ближайшую кафешку. Запивать горе и позор, приключившиеся с нами. Запивали соком. Решили, что после такого скандала, грех будет улечься спать дома. Надо идти в клуб. Тусили всю ночь. Вечер удался. Потому, что утром голова болела, тело не хотело подниматься с постели, а совесть … совесть решила не портить момент первым двоим и обещала заглянуть позже. После душа. Да, прям за столом, во время завтрака она и припёрлась. Эта нехорошая особа, совесть, заодно привела с собой стыд, сожаление, обиду и лёгкую неудовлетворённость. Вспомнилось вчерашнее кафе. «До» появления Оли и «после». И если с тем, что «после», всё было более менее ясно – ну, да, стыдно, – то вот с тем, что «до», всё шло не так гладко. Ужасно мучила совесть за тот несчастный вид, в котором я успела заценить Хиро. Стыдно тоже было. За всё. И сразу. Вечером ещё абсолютно уверенная, что всё сделала верно, сегодня я почему-то начала сожалеть о содеянном. А насчёт неудовлетворённости … Ну да, я лох. Вот если бы вчера в кафе вела себя чуть по-другому, то может и удовлетворил бы кто … Кхе-кхе. А ещё я поняла. Поняла, что тот противный, гнусненько-писклявенький голосок в голове принадлежал вовсе не совести. (Думаю, всем остальным это и так было ясно.) А вот кому он принадлежал … Признавать не хотелось. Но истину не скроешь: это была жутко эгоистичная, беспринципная, аморальная и жалостливо-романтичная особа. И это … извините за выражение … ещё бы выражение подобрать … в общем, «это»! На чём я там остановилась? Ах да, и это «это» и есть моё настоящее внутренне «Я»? Не обременённое, так сказать, муками совести, законами общества, мнением окружающих, стеснительностью … и прочим, прочим. Нет, нет, нет! НЕ ВЕРЮ! Не хочу верить. И не буду. Тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо. Как бы то ни было, сделанного не воротишь. Сожалею или нет, а вчера я вела себя так, что теперь на все 100 % можно сказать: «Всё кончено». После того, что произошло, мы уже не встретимся. Ким Дже Джун просто не захочет меня видеть. Да и я после содеянного … даже не вериться. Неужели мне могло стать ещё более стыдно попадаться ему на глаза? Странное чувство. Смешанное. Вроде и облегчение. Всё ведь верно. И мучиться больше не надо. Но вот только больно. Так больно. Внутри. Нет, я не плачу. И не рыдаю. Что-то прям песнями заговорила! После завтрака поднялись на верх. Олька отходила от вчерашнего ещё тяжелее, чем я. Хотя куда уж тяжелее. В общем, она была решительно настроена замазать, заляпать, закрасить и как-то ещё замаскировать все следы вчерашнего веселья. На себе. В основном, на лице. Процесс это длительный, так что я бухнулась на кровать и включила вай-фай. А вот на экране телефона меня ожидал сюрприз. По центру валялся ярлык. К-ток. Разве он был здесь? Нет, как-то раз я устанавливала эту фигню, глянула, разочаровалась, и тут же удалила. Или нет? Да нет же, удалила! И откуда он тогда? Любопытство взяло верх. Да, я его открыла. Сюрпризы продолжились. У меня от удивления глаза на лоб полезли. А ещё от ужаса и возмущения. Потому, что на экране телефона красовалась аватарка следующего содержания: моя спящая, припухшая, растрёпанно-всклокоченная физиономия. И подпись, то бишь, ник: «Fanboy». Сомнений не было. Фотка сделана вчера. Утром. У Дже Джуна. Ах, ты падла! Это он когда меня так сфотать успел? Он вообще в курсе, что девушек нельзя фоткать с утра! И после пьянки! И вообще … Я сейчас просто лопну от возмущения. И тут снова проснулась эта гнусно-писклявая особа. Наверно. Потому, что внезапно в голову пришли совершенно неуместные мысли. Вспомнилось то утро. И предшествующая ночь. Если сложить всё вместе … Утром Дже Джун не просто сбежал от туда. Он аккуратно сложил мою одежду, достал телефон из кармана, и сделал фото. Перед глазами встала картинка: Дже Джун, растрёпанный, ещё сонный и такой домашний, присел рядом и ловит в камере моё лицо. Он сидел там и смотрел на меня? Он … Ах, почему я чувствую себя такой счастливой? Так, всё! Выключай уже этот чат. Надо снести его нафик, пока никто не заценил эту стрёмную фотку. Включаю клинмастер и … Палец застывает над кнопкой. Всё таки это память. Даже доказательство. Того, что та ночь была. Что это всё не приснилось. И … Стоп. Что за сюси-пуси! Не доказательство, а палево настоящее! Улика! И от неё надо избавиться. Удаляй! За мгновение до того, как я успела бы нажать на удаление, послышался писк. Сверху высветилось сообщение. На автомате открыла верхнее меню. Сообщение гласило: «Вам пришло сообщение в К-talk». Наверно, секунд 30 я сидела и пялилась на экран. Как? Откуда? Затем мозг решил, что самый простой способ найти ответ, заглянуть в сообщение. Что я и сделала. Сообщение было от некого … «Your Star». Текст гласил: «Привет. Наши совместные фото с интервью у кафе готовы. Хочешь посмотреть?» Примерно ещё минуту мозг переваривал информацию. Вообще, всё логично. Ким Дже Джун создал мне этот аккаунт. И, конечно, только он знает этот ID. И только он мог прислать мне сообщение. И фотографировалась я у кафе только … Стоп! Это всё, конечно, так. Но не ты ли, то есть, не я ли буквально несколько минут назад была на 100% уверенна, что он, то есть Ким Дже Джун, больше никогда – НИКОГДА – не захочет ни видеть меня, ни слышать, ни … ни писать. Как же так? Пока я пребывала в прострации под впечатлением от произошедшего, телефон снова пискнул. Ещё одно сообщение: «Если они тебе нужны, приходи в кафе к 15 часам» И ещё 1 вдогонку: «Можешь взять с собой подругу» Фоточки. Фоточки с Хиро! Вот где настоящее доказательство! Там не только моя помятая рожа, там ОН! Он рядом со мной! Ах, мечты, мечты. Иметь парочку фоток, сделанных не моими корявыми ручками, а профессионалом, на которых я запечатлена рядом с Ким Дже Джуном! Какой соблазн! Но … как же стрё-ё-ёмно! Ну, как же так! Знай я, что сегодня такое будет, была бы вчера милой, тихой, фанаткой и … А я что, не была? Бли-ин! Ну как так! Почему он вообще мне написал! Что твориться в голове у этого психа! И почему вдруг с подругой. Стоп. За это можно зацепиться. Под-ру-га. Где эта паршивка?1 Точно, с Олькой мне будет не страшно! А главное, при ней он точно не сможет сказать чего-то такого … такого, как вчера. И я спасена! Ю-ху! Так, осталось надыбать эту паршивку. Олька проторчала в ванной ещё около часа. За это время я себе уже все нервы истрепала! А сколько я отыскала способов уговорить эту … подругу! В общем, это был безумно длинный час. Олька, наконец, выпорхнула из ванны. Ну прям фея. И не скажешь, что вчера полночи на звуковой колонке в клубе прыгала. (Вы подумали, что вторую половину она провела в постели? Ха! СЧАС! Вторую половину она тусовалась в районе бара.) Так, час истины. Тихонько подхожу. - Что? – с испугом коситься она. У меня аж все придуманные способы уговоров из головы вылетели. Тупо протягиваю ей телефон с сообщениями на экране. Читает. - Это от …? - Ким Дже Джуна. – констатирую я. Она коситься на меня. - А кто вчера мне рассказывал, что он больше и слышать о тебе не захочет?! - Ну … - и что тут скажешь? - Погоди ка. А вообще … После всего, что ты мне вчера рассказала … Так легко снова зовёт тебя? – Подруга с недоверием осматривает меня, и: – А ты мне, случаем, не наврала?1 - Не-е-ет, что ты. Всё как есть рассказала! Честно! - Ну ладно. Верю. – И после паузы, - Странный он. Молчание. Я не выдерживаю: - Пойдём? – тихонько мямлю себе под нос. - Я то тут причём? – опять коситься на меня. Тыкаю пальцем в экран: - Он тебя пригласил. – И обиженно-ревнивым тоном продолжаю – Он не знает других моих «подруг». Так что … - и тут меня осенило. – А может он и правда тебя хочет видеть?! С подозрением рассматриваю подругу. Та не выдерживает: - Ой, конечно! СЧАС! Пойду и отобью твоё золотце! Прям при всём честном народе! Ой, да отбивай на здоровье! Только пойди. Наверно, у меня во взгляде было предостаточно мольбы. Потому что Оля сдалась. Быстро. И пообещала пойти.