От ненависти до любви

      — Я должен срочно извиниться перед Эмми! Сегодняшний случай в кафе был таким ужасным… Мне за него очень стыдно. Поскорее я бы его забыл… Хотя, нет, пусть лучше Эмми поскорее забудет случившееся, а я этот неприятный момент как-нибудь сам переживу, — тихо сам с собой разговаривал Лампи, стоя перед дверью квартиры соседки снизу. — Я не могу позволить, чтобы она страдала из-за меня! Эмми не виновата, что взбесилась и налетела на меня с канцелярским ножом. Это я её спровоцировал… Я такой дурак! Я вдвойне виноват, так как ещё чуть ли не перерезал глотку Эмми, но это произошло совершенно случайно. Я не желал зла и смерти этой милой девушке, а лишь хотел остановить её и защититься. И ещё мне нужно признаться Эмми в своих чувствах… С этим не нужно тянуть до последнего.       Парень нерешительно, немного боязливо позвонил в квартиру девушки и нервно сжимал диск с фильмом, ногтями царапая его поверхность. Лампи желает сегодня посмотреть этот фильм наедине с девушкой, если она, конечно, согласится на просмотр или вообще пустит его к себе в квартиру. Наверняка из-за сегодняшнего случая в кафе Эмма даже видеть не хочет своего соседа и ещё долго не забудет обиду. Хотя, в данном случае непонятно кто прав, а кто виноват. Просто Дурак спровоцировал Психа, а Псих хотел и пытался устранить Дурака; чуть после Дурак по своей глупости ранил Психа, а Псих испугался и поскорее убежал от Дурака. Ситуация глупа и нелепа. Дылда, дожидаясь, когда ему откроют дверь, сильно нервничал и волновался перед очередной встречей с Эммой. Думал, что осадок после случая в кафе остался очень негативный, о котором лучше никогда не вспоминать. Он боялся увидеть свою соседку, имеющую явно нестабильную психику и склонность к довольно безрассудным методам по устранению неприятных ей личностей. Хотя, Лампи всегда и даже очень рад видеть её — ту самую девушку, которую успел так быстро, но сильно и бескорыстно полюбить. Несмотря на все заскоки и странности этой девицы, синеволосый любит её, уважает и даже вполне готов завести с ней роман.       Через полминуты дверь квартиры платиноволосой блондинки медленно со скрипом открылись, и на пороге квартиры стояла помрачневшая девушка. Эмма подняла на соседа взор светло-зеленых опухших от слез глаз и, нервно прикасаясь пальчиками к кончикам светлых волос, произнесла холодным кротким тоном:       — Убирайся, тупой лось! Я тебя видеть не хочу!       — Пожалуйста, послушай меня, Эмми, не игнорируй меня! — запаниковал Дылда. — Я хочу попросить у тебя прощения за все неприятности, причиной которых стал я. Мне очень стыдно за такие поступки, и я хочу поскорее забыть о них и никогда не вспоминать. Я прекрасно понимаю, что я источник всех бед и неприятностей! Но, Эмми, я даже попытаюсь исправиться ради тебя! Это, конечно, сложновато, но я попробую измениться в лучшую сторону. Ты только верь в меня.       — Лампи, к чему ты это говоришь? — девица всхлипнула, потирая покрасневшие от слез глаза. — Я немного удивлена твоим визитом и словам. Не ожидала, честно говоря, услышать от тебя такое. С такими темпами я, может быть, буду тебя хоть немного уважать и не считать врагом народа. Но ты только, смотри, не задирай нос от гордости!       — Я тоже думаю и надеюсь, что когда-нибудь твое отношение ко мне станет гораздо лучше. Знаешь ли, Эмми, мне самому надоело, что ты постоянно оскорбляешь, унижаешь и кричишь на меня, — признался он и внимательно посмотрел на блондинку. — Эмми, ты плачешь? Посмотри на меня! А почему ты плачешь? — взволнованно задал вопрос Лампи, слегка краснея.       — Ладно, заходи, лось… — сжалилась Эмма и впервые в жизни впустила этого человека к себе в квартиру. — А плачу потому, что я сделала страшную и серьезную ошибку в своей жизни. Потом скажу тебе, Лампи, что я имею в виду. Я не тороплюсь тебе это рассказывать.       Кивнув головой, Дылда с глупой улыбкой на устах вприпрыжку забежал в квартиру соседки внизу и сразу же направился в её комнату. Придя до нужного места, он заметил в комнате телевизор, стоящий напротив дивана. Лампи думал, что теперь самое время стоит Эмме предложить посмотреть с ним фильм ужасов. Парень хотел как можно скорее расслабиться, развлечься и наконец-то забыть о конфликтной ситуации в кафе. Когда вслед за ним в комнату зашла девушка, то он, эмоционально махая рукой с диском, воскликнул:       — Эмми, давай посмотрим ужастик? Я тут как раз диск с фильмом ужасов принес! Мой любимый фильм, кстати.       — Это плохая идея! Даже не предлагай мне смотреть ужастики! — отмахнулась та. — Не люблю фильмы ужасов, знаешь ли. Вернее, я их боюсь.       — Ох, Эмми, да сейчас-то в ужастиках нет ничего такого страшного. Лично меня они практически не пугают. Может быть, у меня стальные нервы или же я просто привык к фильмам ужасов. Тем более, Эмми, я буду с тобой. И вообще говорят, что во время просмотра фильма ужасов люди сближаются друг с другом, особенно на первых свиданиях.       С этими словами Лампи, несмотря на то, что та отнекивалась, не соглашалась на просмотр, он включил диск через DVD, плюхнулся на диван и поудобнее на нем расположился. Блондинке ничего не оставалось делать, как покорно сесть рядом с пареньком. Она явно нервничала и волновалась перед просмотром фильма. Эмма пододвинулась поближе к синеволосому и с замиранием сердца ждала начала фильма. Её щеки густо покрылись розовым румянцем, когда она заинтересованно посмотрела на Лампи, кокетливо взмахнув длинными густыми, но до сих пор влажными от слез ресницами. А Дылда в сей момент был в предвкушении этого ужастика и внимательно, даже боясь на миг моргнуть или на что-либо отвести глаза, заострил взгляд только на экране телевизора.       — А о чем именно фильм? — задала вопрос девушка, опустив испуганные глаза вниз.       — Фильм о приведениях и о каком-то проклятье, связанном с ними же, — охотно ответил тот на её вполне ожидаемый вопрос. — А ты боишься, кажется? Ты серьезно? Ну, иди ко мне поближе, Эмми…       Парень коснулся рукой тонкой худощавой талии любимой девушки и прижал блондинку к себе вплотную. В этот момент небольшая грудь соседки случайно коснулась плеча синеволосого, и Эмма, заметив это, отчаянно взвизгнула, а потом возмутилась и сильнее залилась краской:       — Эй, извращенец, не приставай ко мне! А ну убери от меня свои лапы! Ты даже не мой друг, поэтому не имеешь права прикасаться ко мне!       Лампи послушно убрал руки и немного отодвинулся от Эммы. Раз ей не нравится, она сделала замечание, то делать вновь девушке назло — не самый лучший и правильный вариант. Наоборот, парень хотел сблизиться с ней и показать себя с лучшей стороны, правда, это у него не всегда получалось. Теперь Лампи сидел с широко-раскрытыми голубыми глазами и с коварной улыбкой, расплывающейся по всему лицу. Его взгляд был несколько безумным и одержимым Эммой, будто без неё, без своего объекта любви и страсти, не может дышать. Он любит эту девушку своей любовью. Его глаза и улыбка напугали соседку не менее, чем начинающийся фильм в жанре «ужасы». Он медленно повернул голову в сторону блондинки и, приближаясь лицом к её смущенному покрасневшему личику, признался:       — Эмми, я просто хочу, чтобы ты не боялась. Не волнуйся, я лишь забочусь о тебе.       — Пф, тупой лось!       Во время просмотра фильма девушка от страха закрывала ладонью глаза, а от громких резких звуков ещё и уши. Она согнула ноги в колени и прижала их к своему телу. Даже хоть и мельком, но ей было очень неприятно видеть на экране нечто страшное, пугающее. Эмма практически никогда в жизни не смотрела фильмы ужасов, поэтому и не привыкла к фильмам такого рода. И естественно, её, такую впечатлительную и неуравновешенную личность пугали ужастики. Но по большей части светловолосая себе многое накручивала и таким образом, хоть и несколько специфичным, пыталась привлечь внимание Лампи.       — Черт, черт, черт! Что за хрень? — закричала та при резком громком звуке и при виде скримера жуткого призрака на весь довольно большой экран телевизора. — Выключи, Лампи, пожалуйста! Я больше не могу это смотреть! Я же предупреждала тебя, но почему тебе было все равно на мои слова?       Эмма, сильно краснея, жалобными глазами смотрела на Лампи, а после от безысходности и отчаяния уткнулась в его крепкое мужское плечо. Взяв лося под руку, она тихим, но нервным и сбивчивым голосом продолжала его умолять, сильнее давя на жалость и чуть не плача. Она молила о том, чтобы тот поскорее выключил фильм и больше никогда не предлагал посмотреть фильмы ужасов:       — Пожалуйста, Лампи, выключи это! Разве тебе так трудно? Ты не видишь, что мне уже стало плохо от просмотра? Почему тебе на меня плевать?       — Эмми, я все понимаю, но сейчас я сам хочу посмотреть этот фильм, — недоуменно проворчал Дылда, нажав на пульте кнопку паузы.       — Ты думаешь только о себе, эгоист хренов! — воскликнула девица, скрестив руки под грудью.       — Нет, ты не права, Эмми! Я думаю ещё и о… — не договорив фразу, синеволосый с туповатым выражением лица положил ладони на покрасневшие щеки и при этом немного пугающе приоткрыл рот, глотая им воздух. Ни с того, ни с чего он вдруг резко перевел тему. — Эмми, я тут немного проголодался. Можно ли мне у тебя дома сделать себе бутерброды? Я их просто обожаю! Почти каждый день их ем! — засиял Лампи.       — Эх, ну как хочешь… — облегченно вздохнула блондинка. — В холодильнике у меня можно найти: твердый сыр, плавленый сыр, ветчину, колбасу, майонез, сливочное масло, огурцы, помидоры, зелень. В общем, из этого перечня продуктов ты можешь себе приготовить бутерброды. Только слишком много продуктов не трать, ибо у меня там итак всего понемногу. А хлеб лежит в хлебнице.       — Хорошо! Всё понял! Сейчас пойду готовить бутерброды! — мило улыбнулся парень и вприпрыжку поспешил на кухню.       «Ах, Лампи впервые у меня дома! Хи-хи, не ожидала от себя такого, что когда-нибудь все-таки решусь пустить его к себе в гости. Хотя, он раньше напрашивался, но я его на порог даже не пускала. Лампи у меня такой навязчивый, — лукаво улыбнулась та, провожая взглядом своего странноватого соседа. — Интересно, Лампи, чем закончится твой визит ко мне? Чем мы будем заниматься после того, как ты приготовишь и поешь бутерброды? Мне интересно, да. И, кажется, но я все-таки люблю тебя, Лампи. Наконец-то я сама себе в этом призналась, хотя раньше постоянно отнекивалась. И ты вскоре должен узнать о моих чувствах, не так ли, Лампи?»       После возни и готовки на кухне соседки, Дылда минут через пятнадцать, начиная с того момента, как ушел, вернулся обратно в комнату с тарелкой бутербродов, которые на первый взгляд выглядели довольно аппетитно. Но по вине своей неуклюжести парень споткнулся об свою ногу и упал на пол. Тарелка с бутербродами отлетела к батарее, а сами бутерброды уже лежали на полу начинкой вниз.       — Ты вообще с мозгами не дружишь? Ты что мне здесь наделал? Сейчас тут же будешь убирать и с пола жрать все эти сраные бутерброды, тупой лось! — закричала девушка, злобно сжав руки в кулаки.       — Ну, опять я «тупой лось»… Больше никак меня назвать не можешь? Ни на что больше не хватает фантазии, милая? — проворчал тот, вставая на ноги. Он, потянувшись, присел рядом с Эммой и, заливаясь краской, оправдывался. — Я же не виноват, что я такой глупый и неуклюжий… Прости меня, Эмми. Я случайно.       — Да я знаю, что ты глупый и неуклюжий, только перестань постоянно этим оправдываться, — хмыкнула светловолосая. — Лампи, ты хоть не ушибся?       — Нет, я в порядке, — широко и глупо улыбнулся лось. — А ты, Эмма, такая заботливая. Не ожидал от тебя проявления таких чувств, честное слово, не ожидал. Ну, тогда продолжим смотреть фильм, хорошо, моя Эмми?       Девушка на мгновение замолкла и испуганно вздрогнула только от одного упоминания о фильме и крепче из-за своих страхов и фобий прижалась к Лампи. Делая вид, что она ни на что не намекает, не навязывается и не проявляет инициативу к парню, Эмма мило прижалась чуть впалой щечкой к его плечу и сказала:       — Нет, я больше не хочу смотреть этот фильм! Мне страшно и жутко. Говорила же, что боюсь смотреть фильмы ужасов! Чем слушал? Я даже ночью навряд ли смогу спокойно уснуть, лось. Стоп, а почему ты меня назвал «моя Эмми», тупой лось?       После сказанной девушкой фразы синеволосый резко толкнул её так, что его любимая уже лежала на диване и, нависая сверху над ней с влюбленным выражением лица ответил на вопрос Эмми:       — Я люблю тебя, моя Эмми! Нам предоставлено судьбой быть вместе. Я хочу быть с тобой вместе навсегда! И я знал, я всегда знал, что ты тоже любишь меня, не так ли, моя Эмми?       — Ох, Лампи… Ты прав, я тоже тебя люблю. Можно сказать, что я только что призналась самой себе, что люблю тебя, и за одно, естественно, и тебе призналась в своих чувствах, — не столь охотно, но правдиво ответила та. — Но ты просто безумец. Я иногда тебя побаиваюсь, Лампи, особенно в данный момент. Ты так жадно на меня набросился, что я аж испугалась. У тебя всегда так крыша едет? Но сразу предупреждаю, что нам не стоит торопить отношения.       В знак согласия парень кивнул головой, а после не столь умело, кротко и совсем ненадолго прикоснулся губами к её губам. В жизни Лампи, то есть за все двадцать семь лет — это был его первый поцелуй. Он этому безумно рад, но из-за нехватки опыта ему пришлось лишь мило чмокнуть девушку в губы. Наслаждаться тем, что он не умеет делать — бессмысленно. Да и Эмме не особо хотелось сейчас целоваться, так как она лишь смущенно отвернула голову в сторону и нахмурилась. Погладив ладонью щечку возлюбленной, Дылда мило улыбнулся и проговорил:       — Я так рад, что у нас все взаимно! Спасибо тебе, Эмми, за то, что ты есть у меня!