Иллюзия выбора

- В качестве утешительного приза за твои труды я сыграю для тебя на скрипке, - сказал Альзес вечером. - У тебя еще есть настроение что-то делать? - Фан сейчас больше всего хотел лечь, и не сомневался, что под музыку заснет так, что не удастся добудиться никакими садистскими инструментами. - А, да, я же помню, ты не хочешь терять навык. - Так не только с музыкой. Если в полезном умении долго не тренируешься, это сказывается, недоброжелатели могут воспользоваться. - Еще скажи, что всю эту трудную программу ты для меня спланировал по большой любви! - Пригодится, оценишь сам, - Альзес будто не обратил внимания на язвительный тон. Фан с удовольствием растянулся на диване, тело слегка ныло. Нет, всё-таки жизнь хороша: после тренировок в колледже и армии надо было бы из спортзала или со стадиона брести в мокрой от пота униформе в общежитие, ждать своей очереди в душ, вместо классической музыки слушать, как соседи за стеной выясняют, куда делись сигареты ("еще вчера две пачки лежали!"). Ну, или в случае везения - не в общежитие, а к даме сердца, но тогда бы вставать пришлось пораньше, чтобы утром успеть к сбору. А так - идти никуда не надо, тишь, благодать... К инструменту лорд прикасался бережно, настроил быстро и точно. Говорило ли это об упорных занятиях или о любви к искусству? Понять было сложно. Но зазвучавшая мелодия была веселой, легкой, и напоминала те, которые и в нынешние времена можно услышать в деревенском пабе где-то в глуши. Что-то похожее играли в барах, стилизованных под древние ирландские, и на праздниках, которые устраивали общины, сохранившие такую культуру еще с начала космической эры. Как-то незаметно бодрый простой напев сменила музыка плавная, подобная неспешному рокоту морской волны в погожий день. Альзес играл по памяти, прикрыв глаза, и казалось, в этот момент ему не было важно ни всё, что могло побеспокоить в настоящем и будущем, ни присутствие фаворита. Только мотив, то нежный и грустный, то напоминающий пение птицы в лесу. И вдруг - пронзительная мелодия, будто песня русалочки, не смеющей выразить боль души человеческими словами. Фан пытался убедить себя, что подобное впечатление не имеет ничего общего с искренними чувствами. "Это просто память движений, музыкальный слух и способность удержать в уме сложные комбинации нот" Но отчего-то хотелось верить, что дело не в мастерстве и даже не в таланте, что человек, который так играет, способен что-то чувствовать. Сколько времени так прошло, он не заметил, и только голос любовника прервал размышления и мечты. - Витаешь в облаках? Хорошенького понемножку. Сказка исчезла. Когда скрипка была спрятана в футляр, творца и мечтателя сменил тот Альзес Титания, которого Фан знал с самого начала: холодный, циничный и непредсказуемый.