Опаловое дело

Роли исполняли: Агентство "Блэк компани": Алекс Кроукер, мозговой центр и координатор – Костоправ Ильмо, силовое давление Леди, мошенница и аферистка Сайлент, хакер – Молчун Тоня П. Фиск, воровка – Душечка Гоблин и Одноглазый в роли самих себя, пожилые мошенники на покое, но отнюдь не в завязке Пес Жабодав в роли Пса Жабодава Мистер Рейвен, президент банка "Корвус" – Ворон Стар Рейвен, его жена Тимоти и Мирабель Рейвен, их дети, 12 и 10 лет Луиджи Джалена, вице-директор банка Риф, спецагент ФБР Бартоломью Лимпер, Хромой – шеф президентской охраны и глава местного КГБ в Опале, Сан-Лоренцо Дагман Зуад, полковник неведомой армии, международный террорист арабистанского происхождения В те дни Отряд состоял на службе у самих себя, и это было хорошо. Независимость – всегда хорошо, когда к ней прилагаются хорошие деньги. У нас, милостью богов и нашими трудами, было и то, и другое. На жизнь мы зарабатывали классическим способом – делая богатых малость беднее, а бедных чуточку счастливее. В переводе с высокого слога на обычный это означает, что мы успешно совмещали легальную деятельность частного детективного агентства с насквозь нелегальным хакингом частных и корпоративных счетов. Совершенно нормальный подход к делу, у нас в Портленде, штат Орегон, все так поступают. Это позволяло арендовать офис на Альберта-стрит, покупать нашим системщикам новейшие электронные игрушки и почти ни в чем себе не отказывать. В городском справочнике телефонных номеров мы значились как «Блэк Компани, Агентство, консалтинговые услуги и представительство». В нашей приемной даже висел написанный маслом портрет мистера Блэка, эдакого утомленного жизнью джентльмена, якобы в середине 80-х годов позапрошлого столетия положившего начало агентству. Мистера Блэка в припадке вдохновения (читай – нализавшись ЛСД) сотворил Сайлент, взяв за основу портрет с двадцатидолларовой купюры. На самом деле во главе агентства стоял ваш покорный слуга – генеральный директор, мозговой центр, военный вождь, полковой капеллан и прочая, и прочая. Служба гордая, но временами довольно скучная. В целях борьбы с унынием, а также чтоб не ржавели извилины, в свободное время я вел дневник, именуемый Анналами Отряда. Особо удачные места зачитывались вслух на корпоративах, неизменно вызывая бурное оживление в рядах слушателей. Угомонить это стадо павианов в подобных случаях могла лишь угроза опубликовать мои мемуары двадцатитысячным тиражом. В день, когда началась эта история, я как раз трудился над очередной главой Анналов. Распахнулась дверь и явился Ильмо. Роскошный «фонарь» на полморды придавал его облику определенную загадочность. В конторе Ильмо выполняет тяжелую, но необходимую роль фактора устрашения. В Ильмо шесть с небольшим футов сплошных мышц, слегка приправленных нервами. За плечами у него служба на Ближнем Востоке, в Африке и прочих горячих точках. В Иностранном Легионе он был сержантом, а это кое о чем говорит. Бывали случаи, когда менеджеры по продажам, едва завидев вечерком идущего навстречу Ильмо, протягивали ему свои бумажники и айфоны, хотя он об этом не просил. Не представляю, кем надо быть, чтобы нарисовать нашему громиле этакое украшение. Он вошел, сел и скорбно уставился на меня оставшимся глазом. – Не говори, сам скажу, – я отодвинул клавиатуру. – Наверное, тот, кто это сделал, до конца жизни обречен застегивать ширинку протезами зубов, сидя в инвалидном кресле. Нет? Ну тогда, должно быть, их было восемнадцать, и они были орки, обколотые метадоном. Ильмо вздохнул. Он выглядел смущенным. Вообще-то смущенный Ильмо – зрелище более редкое, чем рогатая кошка. Разговор обещал быть интересным. – Все плохо, – сказал Ильмо. – Те парни ушли своими ногами, а мы остались полежать. Я еще легко отделался. – Мы? – Ну да. При мне были Спикер и Кудрявый, ты их знаешь. Кудрявому сломали руку. У Спикера два ножевых. Еще бы я их не знал. Бывшие морпехи, закадычные кореша нашего сержанта со времен его африканских приключений. Спикер повсюду ходит с пикой для колки льда, а Кудрявый лыс как колено – как же еще его называть? Оба здоровенные мордовороты. Н-да, все страньше и страньше, как говаривала Алиса. – Судя по тому, что ты пришел ко мне с повинной, тут что-то посерьезнее пьяной драки в баре для десантуры. Пытался сработать «левачок», а? Ильмо побагровел, засопел и потупился – ни дать, ни взять японская школьница, у которой в портфеле нашли фаллоимитатор. На какой-то момент мне даже показалось, что он начнет ковырять столешницу пальчиком, но, слава осьминогу, обошлось. Моя психика подобного зрелища бы не вынесла. – Бес попутал, Костоправ, – выдавил он наконец. – Думал, дело-то простенькое. Чего с ним к начальству идти. Подумаешь, «белому воротничку» яйца слегка прищемить, первый раз, что ли. А при нем, оказывается, те еще волки в охране ходили… Костоправ, прости, а? Костоправ – это я. Прозвище прилепилось в давние юные года, когда меня угораздило оказаться в рядах армейских медиков. После этого я испробовал множество профессий, в том числе мойщика машин и старшего следователя страховой компании. Теперь я здесь, в офисе на Альберта-стрит. Хочется думать, что в ближайшие два десятка лет здесь и останусь. Ну разве что, может, офис будет немножко покруче. – Отпускаю тебе грехи, сын мой, – сказал я. – Однако налагаю притом епитимью в размере месячной премии, дабы не возомнил ты, что можешь получить в рыло без санкции командира. А теперь давай о клиенте. Ты ведь не просто синяк мне пришел показать, верно? – За что мы тебя ценим, так это за умение сразу зрить в корень, – ухмыльнулся Ильмо. – Так вот о клиенте. У парня, который меня подрядил, дела совсем швах. Он такой… – в явном затруднении сержант пощелкал пальцами, – …малость странноватый. Но тебе наверняка приглянется. Тоже любит культурно выражаться. Потом, денег у него – прорва. То есть была прорва. Но скоро может и не быть. Для него сейчас каждая минута на вес золота, Костоправ. – Даже так? Хорошо, дай ему адрес агентства и пусть приходит к нам, – я был заинтригован. – Да поспешит. Пока у него еще остались деньги. – Он не может. Сидит под домашним арестом, – объяснил Ильмо. – Электронный браслет и все такое. Но посетителей к нему пускают. Давай съездим, а? – Ладно, – сдался я. – Поехали. Таинственный наниматель Ильмо проживал за Уилламетт, в районе парка Макклей. Скромный малонаселенный район, где дом за миллион баксов считается убогой хибарой. Хибарка в два этажа, возле которой Ильмо припарковался, была срублена из красной канадской сосны и покрыта черепицей. Возле домика журчал ручей, за домиком начинался национальный парк, у крыльца стоял черный «ламборджини» ручной сборки. – Как мило, – хмыкнул я, обозрев сию идиллию. – Уверен, что не ошибся адресом? Наши клиенты в таких местах не живут. – Может, пришла пора переходить на новый уровень? – Ильмо легонько подтолкнул меня в спину. – Поговори с ним, Костоправ. С тебя же не убудет, верно? Мой извечный недостаток – никогда не могу отказать друзьям. Мы поднялись по ступенькам, оказавшись в царстве полированного дерева, развешанных по стенам звериных шкур и камина, в недрах которого можно было изжарить быка. Из стоящего рядом с камином кресла навстречу нам встал хозяин дома. Первое впечатление оказалось смешанным: высокий мрачный брюнет лет тридцати пяти, скорее жилистый, чем мускулистый. Средиземноморский тип лица, аристократический «римский» нос. Выражение лица замкнутое и настороженное, во взгляде исподлобья совершенно явственно читается: «что за хрен с бугра и какого черта приперся?» Плечевой пояс зажат – признак сильной тревожности. Но рукопожатие, короткое, сухое и в меру сильное, принадлежало волевому и энергичному человеку. – Мистер Рейвен, – представил Ильмо. – Мистер Рейвен, это мой босс, Алекс Кроукер. Тот самый человек, с которым вам следует побеседовать о ваших печальных делах. Ему можно доверять. Ваши секреты у него – как за каменной стеной. Сочтя свой долг полностью исполненным, Ильмо плюхнулся задницей в глубины белоснежного кожаного дивана и сделал вид, якобы всецело поглощен свежим выпуском «Солджерс оф Форчун». Мистер Рейвен жестом пригласил меня присаживаться. Естественно, мне предложили виски. Естественно, я не отказался и правильно сделал – молт у мистера Рейвена был превосходный. После пары стаканчиков и неизбежной порции светских танцев с поклонами картина стала проясняться. Мистер Рейвен – мысленно я прозвал его Вороном, имя идеально сочеталось с образом – был владельцем банка под названием «Корвус». Банк специализировался на инвестициях и кредитовании бизнеса, имел неплохой рейтинг и множество филиалов за границей. Звезд с неба не хватал, но заслуженно гордился незапятнанной репутацией при без малого столетней практике. Мой новый знакомец Ворон был прямым потомком отцов-основателей банка. Дело свое он знал туго и практически без потерь вел свой корабль с пиастрами по бурному морю экономических кризисов. Как говорится, жить бы да поживать, да добра наживать… Но однажды, месяца три или четыре назад, к нему обратились с неким предложением. Из тех, что на первый взгляд выглядят крайне заманчивыми и сулящими изрядный доход. Ворон не стал вдаваться в подробности, но я ухватил, что банку предлагали стать большущей прачечной для отмывки кучи бабла, грязного, как рубаха ковбоя Джонни после недели на ранчо. Разумеется, президент «Корвуса» дал посреднику решительный отказ. Через месяц с небольшим на внеочередном заседании совета директоров, созванном по инициативе вице-президента Луиджи Джалены (я мысленно взял имя на заметку), аудитор внутренней службы безопасности банка выложил перед оторопевшим главой компании прекрасно структурированный доклад. По сути, это было резюме служебного расследования, доказавшего, что мистер Рейвен, злоупотребляя своим положением, перекачивает доверенные ему вкладчиками средства на счета подставных компаний. С каковых счетов деньги бодро уплывают в оффшорные зоны и растворяются там бесследно, как сахар в стакане с чаем. Счет убыткам идет на десятки миллионов в американской валюте, вследствие чего наш респектабельный банк как никогда близок к разорению. Ваше последнее слово, господин бывший президент? «Это не я», – только и смог сказать Ворон. Мистер Рейвен знал наверняка, что это не он. Но, увы, все доказательства говорили об обратном. Не желая предавать дело огласке (что, по сути, означало бы мгновенный отзыв лицензии), совет директоров отстранил Ворона от управления компанией и определил под домашний арест – до окончания внутреннего расследования и официального обвинения в растрате. – Так значит, вы невиновны? – уточнил я на всякий случай. Ворон шевельнул пальцами, и в руке у него невесть откуда возник роскошный золотой «паркер». – Меня подставили, – сказал он сквозь зубы. – Если бы я откладывал по десять центов каждый раз, как слышу эти слова, то уже купил бы себе «бентли», – не удержался я. Ворон одарил меня злобным взглядом, и «паркер» завертелся в его пальцах вертолетным винтом. Если это какой-то особенный вид восточных единоборств для офисных клерков, то у мистера Рейвена должен быть как минимум девятый дан. – Говорю вам, меня подставили, – повторил он. – Я двадцать лет в банковском деле. Если бы мне нужно было разорить собственный банк, неужели я оставил бы аудиторам хоть малейший шанс? Меня просто выставили крайним, и я даже знаю, кто это сделал. – Ваш вице-президент Луиджи Джалена, – кивнул я. – И ваш личный секретарь. Ручка в пальцах мистера Рейвена застыла, уставившись на меня золотым пером. Да и сам Ворон воззрился на меня так, что вашему покорному сделалось не по себе. – Это очень просто, – поспешно продолжил я, пока он не вогнал свой чертов «паркер» мне в глаз. – Кому выгодно ваше отстранение от дел? Вашему заместителю, разумеется. Кто еще может подсунуть вам на подпись сомнительный документ так, чтобы не вызвать никаких подозрений? Доверенный секретарь. – На совете директоров Джалена утверждал, что возражал против банковских проводок, признанных криминальными, – медленно произнес Ворон. – Что я угрозами и шантажом буквально вынудил его согласиться. Врал прямо в глаза мне и всему совету, ничуть не меняясь в лице – впрочем, в покер он всегда играл отменно. Черт, да ему «Оскара» можно было дать за актерскую игру! Но Стар… Да, теперь я припоминаю… И ее странное поведение после того, как… – Стар – это ваша секретарша? – уточнил я. – Да, моя личная, абсолютно доверенная секретарша, – заторможенно изрек банкир. Глаза у него затуманились. Похоже, он сейчас все сильнее погружался в воспоминания, извлекая из глубин памяти новые подозрительные эпизоды. – По совместительству – мой менеджер по связям с общественностью. – Хм, надо полагать, при этой должности она остроумна и хороша собой, – раздуваясь от собственной охренительной проницательности, изрек я очередную догадку. – Да и Джалена, вполне вероятно, отнюдь не урод. Не уверен, что эти двое – любовники, но не удивлюсь, если так оно и есть. – О да, – выдохнул Ворон. – Луиджи весьма привлекательный мужчина. А моя жена – действительно умница. И она ослепительно красива. «Моя жена!» Поздравляю, старина Костоправ. Славно ты оттанцевал мужику по его «дигнидад де хомбре». Деликатность – мое второе имя. – Гм… извините. Я не знал. – Да вы и не могли знать, – огрызнулся Ворон, разом выходя из задумчивости. – Спасибо, мистер Кроукер, я ваш должник. Теперь все становится на свои места. Мои подлинные подписи на контрактах и ссудных договорах, которых я в глаза не видел… мои пароли в электронных аутентификаторах… Проклятая сука! – гаркнул он так, что Ильмо уронил журнал. – Теперь ты нежишься на пляже в Сан-Лоренцо, в то время как я тут схожу с ума в ожидании суда! Чтоб ты сдохла! Чтоб тебе… Он внезапно вскочил с кресла и почти бегом бросился куда-то на второй этаж. Мы с Ильмо, обменявшись обеспокоенными взглядами, рванули следом. – Мистер Рейвен! – позвал сержант. – Мистер Рейвен, с вами все в порядке? Не нужна ли вам… – Подите к дьяволу!!! – яростно рявкнули из-за двери в конце коридора, где, судя по всему, располагался совмещенный санузел. Что-то затрещало, лязгнуло, несколько раз сильно бухнуло в стену, потом зашумела бьющая из крана вода. – Вены режет, – охнул Ильмо. – Ломаем дверь! Однако в этот момент дверь распахнулась сама, и на пороге появился живой и здоровый Ворон – правда, уже без клубного блейзера и галстука, в сорочке с наспех засученными рукавами. Красный, встрепанный и злющий, он тщательно вытирал лицо и руки толстым банным полотенцем. Вытеревшись насухо, он отшвырнул полотенце и мрачно посмотрел на нас, но голос его звучал почти спокойно: – Прошу меня извинить, господа. Мне, право, искренне стыдно за мою несдержанность, и обещаю, что больше это не повторится. Давайте спустимся вниз. Внизу он указал нам на кресла, уселся сам, набулькал себе (а заодно, не спрашивая, нам с Ильмо) полстакана «Блэк Лэйбла» и высосал его залпом. После чего, уставившись в окно, начал: – Мистер Кроукер. Ваша проницательность… – Костоправ, – сказал я. – Что? – Мое прозвище. Костоправ. Называйте меня так. Для простоты общения. – …ваша проницательность, Костоправ, произвела на меня благоприятное впечатление. Я нанимаю вас и вашу команду. Сумму вознаграждения назовете сами. Теперь вот что: среди якобы совершенных мною злоупотреблений на первом месте числится выдача огромного кредита некой частной фирме, находящейся в республике Сан-Лоренцо. Доводилось слышать? Крохотная, но процветающая европейская страна на Адриатическом побережье. Игорный, банковский и ресторанный бизнес, туриндустрия, прекрасные пляжи, крупный торговый порт. Несколько лет назад я купил там небольшую виллу у моря. Страна богата, однако данная конкретная компания не обладает ни сколько-нибудь приличным уставным капиталом, ни оборотными средствами, ни ликвидным имуществом, на которое можно было бы обратить взыскание. Это типичная компания-однодневка. Деньги, бессмысленно выброшенные на ветер. Тем не менее из материалов служебного расследования мне удалось узнать, что достаточно большая часть выданного этой фирме кредита не разошлась по счетам оффшорных зон, а была использована для осуществления некой торговой операции. Я хочу, чтобы вы… Спустя четверть часа, обремененные подписанным чеком на изрядную сумму («это аванс, Костоправ»), мы покинули охотничий домик опального банкира. Выруливая со стоянки, Ильмо украдкой толкнул меня локтем в бок – смотри, мол. Посмотрев, я увидел припаркованный «бьюик» антрацитового цвета с наглухо затонированными стеклами. Должно быть, банковские безопасники приглядывали за проштрафившимся президентом, чтоб не сделал ноги. Что ж, они в своем праве. Достав мобильник, я взялся поднимать Черный Отряд по боевой тревоге и первым делом выкликнул Молчуна, нашего юного компьютерного гения. Я дал ему задание как следует покопать вокруг банка «Корвус», мистера и миссис Рейвен, Луиджи Джалены и той странной фирмочки, которой Ворон слил до черта халявных денег. Ручаюсь, к тому времени, как мы с Ильмо доберемся до офиса, у Сайлента уже наверняка будет готова видеопрезентация на десять тысяч слов.