Tomorrow without heroes

Внутри Фрэнсиса клокотала злость на весь белый свет, в висках стучала разгоряченная этой злостью кровь. И поэтому он не сразу услышал слабое потяфкивание с заднего двора. Лаки. Черт, он же совершенно забыл про него. Не глядя на все так же неподвижно стоящую Кейт, он обежал дом и где-то под ступеньками задней двери нашел скулящий и дрожащий комочек. — Эй, приятель, ты зачем туда залез? — спросил он, вытаскивая на свет Лаки, перепачканного пылью и паутиной. Щенок не ответил, но скулить перестал и залаял уже вполне радостно. Фрэнсис получил еще одну порцию облизываний и не удержался от улыбки. Хоть кто-то рад ему просто так. Лаки умильно чихнул и как будто даже улыбнулся хозяину в ответ. Фрэнсис хмыкнул, прижал его к себе и прикинул дальнейшие действия. Можно было бы сейчас подняться в комнату и не разговаривать ни с кем ближайшую неделю. Тем более, Кейт обычно уезжала ранним утром — с ней можно будет даже не встречаться. Но ведь она однажды приедет снова... Мысль отложить все до того раза на будущее была невероятно заманчивой, но... Но Фрэнсис вспомнил слова Барни: «Вот через два года и поговорим...» — и понял, что занимать такую же трусливую позицию ему не хочется. Нужно было решить все сейчас. Если не навсегда, то хотя бы до следующего раза. Он решительно поднялся с земли, спрятал Лаки под куртку и пошел обратно к веранде. Кейт, как ни странно, никуда не ушла. В его сторону она даже не смотрела, изучая свои ногти. Фрэнсис подошел к крыльцу. — Я хочу извиниться за свои слова, Кейт, — произнес он. — Это было очень грубо и необдуманно. — Ошибаешься, — перебила его она, поднимая голову. — Как раз наоборот — ты явно обдумывал эти слова не раз и не два. И просто выдал в какой-то момент. Надо думать, ненамеренно, но очень к месту. Впрочем, грубости твоей это не извиняет. Фрэнсис замолчал. Он вовсе не так представлял свою извинительную речь, и да, Кейт оказалась права — он и правда частенько думал о том, что высказал ей в пылу злости. — Знаешь, я не хочу сейчас спорить, но ведь Бернард действительно прав, — снова заговорила Кейт. — Клинт, Бобби и все остальные погибли не для того, чтобы дети вставали на их место и шли в бой. Наоборот, они хотели, чтобы у вас было мирное небо, спокойная и безопасная жизнь. Пусть даже это жизнь на богом забытой ферме. И я хочу верить, что тоже права. Этому хрупкому миру нужна защита. И если не мы, то кто будет этой защитой? Я взяла в руки лук и вышла на улицы в семнадцать. Если сравнивать с сегодняшним днем — разница небольшая. Я просто чувствовала, что должна. Туман поднялся над кукурузным полем и медленно начал наступление на двор. Фрэнсис подумал, что очень бы хотел уйти сейчас в плотное белое молоко и раствориться в нем. И чтобы никто никогда его не искал. — А знаешь, что самое забавное в этой ситуации? — Кейт горько усмехнулась. — Ты в каком-то смысле тоже прав. Про меня, Бернарда и про все остальное. Может, мы действительно слишком многое за тебя решаем, не позволяя выбирать. Просто мы боимся потерять того, кого любим. Особенно, если однажды уже потеряли. Она спустилась со ступенек к Фрэнсису и обняла его. Тот не возражал, но Лаки, зажатый между их телами, недовольно взвыл. Кейт от неожиданности отшатнулась в сторону — Что это такое? — Это мой пес, — терпеливо объяснил Фрэнсис. — И мы его чуть не раздавили. Лаки высвободил голову из полы куртки и огляделся. Увидев Кейт, он заерзал, требуя внимания от нового объекта. Фрэнсис опустил его на землю, позволяя побегать и обнюхать Кейт. — Какой чудесный, — она улыбнулась. — А как его зовут? — Лаки. — Лаки, значит. Хорошо, что я не верю в судьбу и прочую такую чушь, — непонятно сказала Кейт, почесывая щенка за ухом. — А почему я его не видела раньше? — Потому что Тори подарила мне его только сегодня вечером. — Тори, значит, — снова протянула Кейт. — Да, а что? — с вызовом спросил Фрэнсис. — Нет, ничего такого. Скажи, это та Тори, которую на самом деле зовут Торунн? — Я ее так никогда не называю. — Да уж, слышал бы наш громовержец... — А он слышал, наверное, — словно невзначай заметил Фрэнсис. — Мы с ним немного знакомы. Кейт почему-то даже не улыбнулась. Неловкое молчание несколько затянулось. — Кейт, я хочу уехать, — сообщил ей Фрэнсис. — Я не удивлена, — хмыкнула она. — А куда конкретно ты собрался? — Никуда. Точнее, мне вообще не важно — куда отправиться. Я хочу уехать отсюда, понимаешь? Я знаю, что это эгоизм, что Барни бросать нельзя. Но я больше здесь не могу. — Барни без тебя будет трудно, ты прав. Но не потому, что о нем некому будет заботиться. Я давно говорила, что долго это продолжаться не может. — Что не может продолжаться? — напрягся Фрэнсис. — Раз уж у нас вечер откровений, давай я тебе кое-что расскажу, — Кейт потрепала его по торчащим вихрам. — Только давай отойдем от дома подальше, он не должен нас слышать. Второй раз за ночь Фрэнсис сегодня оказывался возле озера. К счастью, тащить его слишком далеко, туда, откуда было видно монумент, Кейт не стала. Но сам факт, что приходится так скрывать этот разговор, ему не понравился. — Если без долгих предисловий — ты знаешь, что за лекарство я привожу сюда в каждый свой приезд? — Обезболивающее. Не морфий, но тоже что-то наркотическое, — Фрэнсис пожал плечами — эту тему он крайне не любил. — На самом деле нет. В тех ампулах обычный физраствор и какой-то легкий анальгетик, — призналась Кейт. — Ничего опасного. — Но... Погоди, как так? — поразился Фрэнсис. — Ведь ему же это помогает? Он без этого умирает от боли, как ему может помочь этот ваш физраствор? — Плацебо, — пояснила Кейт. — Я даже не догадывалась, насколько это эффективно, пока не столкнулась сама. Не моя идея, Блейка. Никто из нас не додумался бы лечить ненастоящую боль ненастоящими лекарствами. — Ненастоящую? — возмутился Фрэнсис. — Тебя здесь не было, когда мне приходилось вызывать скорую и трястись от ужаса, что он умрет! — Верно, иногда у него случаются приступы, с которыми плацебо не справляется. И тогда приезжает врач. Или Джейн. Фрэнсису понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что именно Кейт имеет в виду. — Джейн знает. Так? — Конечно, знает. На ее месте любой бы догадался, что дело нечисто. И пришлось посвятить ее в этот обман. Фрэнсис, мы не хотели превращать Бернарда в наркомана. Но ничего другого не оставалось — он никак не реагировал на лечение. И пришлось придумать это, — Кейт отвернулась к озеру. — Думаешь, мы просто плюнули на него и оставили тихо умирать где-то в глубинке? Я пыталась за него бороться, Фрэнсис. После того, как пришлось ампутировать руку, Старк предлагал сделать ему протез. Уж в этом он разбирался — среди Мстителей много тех, кому понадобилась похожая помощь. Но ничего не вышло — его боль оказалась сильнее всего остального. И тогда кто-то из нас придумал этот план... Фрэнсис стоял, оглушенный и неспособный пошевелиться. Все это время он был участником большой лжи. Пусть невольным, незнающим, но был. И что самое жуткое — его самого обманули с умыслом. Чтобы он не вздумал бросить беспомощного Барни, чтобы не захотел рисковать собой и был в безопасности. Все вокруг его обманывали. Он бросил случайный взгляд на бегающего рядом Лаки. Джейн знала. Значит, это она могла подсказать Тори подарить собаку — чтобы что-то еще удерживало его здесь. Чтобы он и не думал убегать. Даже ни в чем неповинный щенок — тоже обман. Дальше думать у него просто не было сил. Фрэнсис бросился в дом. Кейт что-то крикнула ему вслед, но он не расслышал — не захотел. Рюкзак с самым необходимым давно стоял в шкафу, прикрытый старой одеждой. Фрэнсис бросил внутрь свернутую футболку и джинсы, вытащил из тайника заначку и спрятал в дальнем кармашке. Брать фотографии или какие-то памятные вещи ему даже в голову не пришло. Он на прощание оглядел свою комнату, спустился вниз, увидел, что Барни спокойно спит, и вышел из дома. Во дворе было тихо и пусто. Фрэнсис подумал было вывезти из сарая старенький Мустанг, на котором ездил кто-то из родителей, но потом понял, что это хламье не проедет и двадцати миль, прежде чем его догонят или прежде чем оно само развалится. Зато машина Кейт была на ходу. Думать о том, что угнанное авто настигнут еще раньше, он не стал. Ключи упали с солнцезащитного козырька прямо ему на колени. Мотор завелся раза с третьего — Барни до него так и не добрался, видимо. Ничего, этот автомобиль приехал с Восточного побережья, уж как-нибудь вывезет его из Айовы. Когда он выезжал из ворот фермы, то успел мельком заметить в зеркале заднего вида фигуру Кейт. Притормаживать он не стал, вместо этого вдавил педаль газа в пол. Где-то слева мелькнула гладь чертова озера. Когда он отъехал от фермы около пятнадцати миль, мимо машины на высокой скорости пронесся мотоцикл. — Черт возьми, — выругался Фрэнсис, узнав стиль езды. — Ты-то здесь откуда? Через четверть мили он увидел, что проехать ему не дадут. Посреди дороги стояла Тори, на обочине пристроился ее мотоцикл. Больше никого в округе не наблюдалось. Фрэнсис притормозил в трех ярдах перед ней. — Выходи, — потребовала она. — А если не захочу? — Знаешь, Бартон, есть у тебя одна замечательная черта — упрямство. — ... сказала мне девушка, которая пробила кулаком стену, просто чтобы доказать, что она может это сделать, — немедленно отозвался Фрэнсис. — Давай ближе к делу. — Давай, — согласилась Тори. — Я приехала сказать, что не отпущу тебя в Нью-Йорк. Фрэнсис вздохнул и устало закрыл глаза. Нет, можно было бы конечно и объехать ее, но он хорошо знал Тори и догадывался, что та способна удержать автомобиль за бампер, особо не напрягаясь при этом. Поэтому Фрэнсис заглушил мотор и вышел из машины. — Кто тебе сказал, что я собрался в Нью-Йорк? — Кейт. Она позвонила и сказала, что ты сбежал с вещами, куда — неизвестно. — Прям так тебе позвонила? — скривился Фрэнсис. — Конечно, нет, — усмехнулась Тори. — Я слышала, как Джейн разговаривала с ней из своей комнаты. И подумала, что успею найти тебя раньше всех остальных. — Поверить не могу, что ты подслушивала разговоры своей тети! Тори недовольно закусила губу. — Я не подслушивала. Просто я рассказала ей о тебе и о том, кем были твои родители. А она не удивилась даже. Как будто знала. — Потому что она на самом деле знала. Взрослые нам много чего не рассказывают, — Фрэнсис передернул плечами. — Слушай, Тори, я не могу здесь просто стоять, раз меня ищут. Тем более, я на угнанной тачке. — Я же сказала — я не позволю тебе просто так взять и сбежать неизвестно куда. — Тогда поехали вместе со мной, — неожиданно даже для себя предложил Фрэнсис. — Я буду только рад. Тори звонко расхохоталась. Фрэнсис, не готовый к такой реакции, сделал шаг в сторону. — Это было так смешно? — Бартон... Нет, я смеюсь не над тобой, просто... — она выдохнула и подняла на него взгляд. — Просто я хотела предложить тебе то же самое. Только через два года. — Оу. Серьезно? — Когда это я была несерьезной? — возмутилась Тори. — Большую часть своей жизни, — парировал Фрэнсис. — Почему ты раньше не сказала об этом? — А зачем? Я же не знала, что тебе здесь настолько в тягость. Да и к тому же, куда могут ткнуться два подростка без документов? Я решила, что сейчас просто нет смысла. Тори присела на разогретый капот автомобиля. Подумав немного, Фрэнсис пристроился рядом. — Как видишь, для меня теперь смысл есть, — сказал он. — Я не могу больше оставаться в этом городе. — И что ты собрался делать? Тебя найдут и вернут. Если не к Барни, то в какое-то другое место. — Пусть попробуют. — Бартон, они не просто попробуют, они приложат все усилия, чтобы тебя найти. Будь ты обычным мальчишкой, может, и повезло бы затеряться. Но ты сын Мстителей и должен понимать, что они тебя обязательно найдут. — Ты с таким знанием дела говоришь, — Фрэнсис подозрительно покосился на подругу. — Как будто сама уже пробовала... — В девять лет. Меня нашли, когда я пробралась через Радужный мост в Ванахейм. Вот крику-то было. Отец до сих пор иногда припоминает. Настала очередь Фрэнсиса смеяться. Тори смущенно потерла переносицу и фыркнула — это и правда теперь казалось смешным. — Ладно, у нас обоих за спиной неудачные побеги из дома, — признал Фрэнсис. — И что мы будем с этим делать? — Я же сказала, ждать до шестнадцати, — снова завела шарманку Тори. — Когда я стану совершеннолетней, то получу право взять в руки меч и встать в ряды тех, кто служит защитой и опорой простых людей. — У тебя и так есть меч, — напомнил ей Фрэнсис. — Настоящий меч, а не обычную железную палку с лезвием. Я стану настоящим воином, Бартон. И ты тоже будешь тем, кем захочешь. Но тогда нам уже никто не помешает делать все, что мы будем считать правильным. Фрэнсис не удержался от ироничного тона: — Я все время забываю, что ты из Асгарда. — Ты забываешь, что там до сих пор идет война, Бартон, — она спрыгнула с капота и повернулась к нему. — Так как, ты согласен на мое предложение? — Подождать? — с сомнением протянул он. — И куда мне деваться? Тем более, раз я не буду возвращаться на ферму? — Я же говорила, ты всегда можешь... — начала было Тори. — В ваш дом я тоже не пойду, даже не начинай, — перебил ее Фрэнсис. — Я не буду объяснять, просто прими как факт. — Ну, у тебя есть ангар, — напомнила ему она. — До зимы протянешь, а там что-нибудь придумаем. Фрэнсис понял, что спорить бесполезно, а ангар — это даже не возвращение домой, а позорная капитуляция перед обстоятельствами. Он сполз с машины, почесал затылок в задумчивости и спросил: — Тори, скажи, это Джейн предложила тебе подарить мне Лаки? — Что? — изумилась Тори. — С чего бы вдруг? Это была моя идея. Постой, тебе что, он все-таки не понравился? — заволновалась она. Фрэнсис поспешил ее успокоить: — Нет-нет, он замечательный. Самый лучший подарок на свете, честное слово. — Тогда к чему этот вопрос, Бартон? — прищурилась она. — Ни к чему. Правда, ни к чему. Просто я дурак, Тори. — Я не буду с этим спорить. — Знаешь, ты самая лучшая, — вдруг признался он. — Лучше всех на свете. Брови Тори уползли куда-то под светлую челку, а сама она даже не нашлась, что ответить. — Знаешь, ты тоже ничего, — наконец произнесла Тори. — Я бы сказала — очень даже ничего. А теперь садись, поедем в твое гнездо. И в этот раз поведу я, понятно? — А машина? — спросил Фрэнсис. — Отгоним на обочину, ее уже должна искать полиция. Вот будет весело, когда все поймут, что мы оба пропали. — Постой, так ты никому не сказала, что едешь меня искать? — Фрэнсис на секунду перестал толкать машину с дороги. — Я, что, действительно кажусь такой дурой, Бартон? — закатила глаза Тори. — Естественно, не сказала, иначе бы со мной сюда приехала кавалерия. Садись! Фрэнсис устроился на пассажирском сиденье мотоцикла, обхватил Тори за талию, и через мгновение байк сорвался с места, унося их обоих в ночь. С мыслью, что рано или поздно ему нужно будет вернуться обратно на ферму, Бартон уже смирился. Как и с тем, что снова придется обманывать Барни — возможно, всегда. Но сейчас он сидел позади лучшей девушки на свете, ее волосы упорно лезли ему в лицо, и Фрэнсис понимал, что больше не будет бороться с жизнью в одиночку. _____________________________________________________________ Примечания * - Сторм — это не фамилия, в прозвище, равно как и Тори — не полное имя, а сокращенное.