Истинные не всегда только двое
Утро Кёнсу началось не как обычно — с приятного голоса отца и легкого поцелуя, а со сверлящего звона будильника, которого он точно не заводил. Собрав всю свою силу воли в кулак, омега, потянувшись, поднялся с кровати и побрел в ванную комнату, но уже на пороге резко остановился. «Почему меня разбудил будильник, а не отец? Может, он уже ушел?», — подумал Кёнсу и побежал в спальню родителей, стараясь быть тихим. Легонько приоткрыв дверь, омега заглянул внутрь и увидел на родительской кровати завернутого в большой кокон отца, который ворочался и что-то бормотал во сне. Чонин не мог вырваться из плена беспокойного сна. Подсознательно он уже проснулся, а вот физически проснуться не получалось. Альфа слышал, как Кёнсу зашел в комнату и сел на кровать. Слышал, как тот позвал его. Чонин все слышал и понимал, но не мог пошевелиться. Он чувствовал себя отвратительно. Все тело ломило, а на глазах будто лежали огромные камни. Казалось, что хуже уже быть не может, но как только альфа вновь почувствовал дурманящий запах омеги, то понял, что надо что-то немедленно предпринять. С большим трудом Киму наконец-то удалось открыть глаза, и он тут же подавился воздухом, когда увидел лицо улыбающегося Кёнсу непозволительно близко к своему. — Наконец-то ты проснулся! — звонко прощебетал омега. — Я уже подумал облить тебя ледяной водой или… — Кёнсу, — слишком резко, чем хотелось бы, позвал альфа, — зачем было меня будить? Иди на кухню и приготовь себе завтрак, я спущусь чуть позже, — сказав это, альфа шумно выдохнул и отвернулся от сына. Опешивший омега, не найдясь с ответом, извинился и вышел из спальни, оставляя Чонина наедине со своей зарождающейся к себе ненавистью. Всю ночь Ким пытался найти ответ, но даже не приблизился к нему. Альфа не мог заставить себя поверить в то, что его единственный сын являлся его же омегой. Разум был затуманен дымом от пожара противоречивых мыслей. Что теперь делать? Как вести себя рядом с Кёнсу? Стоит ли рассказать ему правду? И было ли все это правдой? — Но если я не поддамся? — альфа подскочил на кровати. — Не приму, а буду бороться, отвергать, — запустив вспотевшие руки в волосы, он начал раскачиваться из стороны в сторону, — не расскажу Кёнсу, не дам воли инстинктам, тогда все останется на своих местах. Ведь есть же не истинные пары, которые так же счастливы вместе. Переждав бунт панических мыслей, Чонин собрался с силами и поднялся с кровати. Мужчина уговаривал себя сохранять спокойствие, быть рассудительным и не принимать поспешных решений. Невольно вспомнилась фраза Криса о том, что Ким всегда может обратиться к нему за помощью. Но после их последней встречи Чонину совсем не хотелось снова идти к Ву. От осознания того, что Тао и Крис были родными братьями альфа испытывал некое отвращение и даже толику разочарования. — А у самого-то? — усмехнулся он своему отражению. Однако выбора не было. Кроме Криса ему действительно никто не сможет помочь. Его даже не захотят выслушать, как только узнают об этой ситуации. Поэтому, скрипя зубами, Чонин наспех собрался и поспешил вниз, на ходу думая, что следовало бы извиниться перед сыном.~~~
— О, ты спустился? Будешь блинчики? С бледным лицом и искусанными губами Чонин пытался вытянуть как можно более естественную улыбку. — Конечно. И, Кёнсу... — М? — Прости, что был резок с тобой, я неважно себя чувствую. Чонин сел за стол, стараясь смотреть куда угодно, но только не в глаза сыну. — Может, я тогда до школы на автобусе доеду? — Нет. Я отвезу тебя сам. — Ты уверен? — Кёнсу попытался заглянуть в глаза отцу, но тот не поднял взгляда. — Да. Я в порядке, просто ночью плохо спал, но подвезти тебя до школы смогу. — Эм, хорошо, тогда завтракай, а я пока пошел собираться. Кёнсу побежал наверх, и Чонин облегченно выдохнул. Запах омеги, словно вводимый в тело наркотик, заставлял желать его, зависеть от него. Поддаться природным инстинктам, наплевав на мораль. Но Чонин зарекся себя контролировать, и он обязательно будет это делать.~~~
— А вчера мы впервые поцеловались, — воодушевленно рассказывал неугомонный Бэкхён об их с Чанёлем первом поцелуе. Кёнсу искренне не понимал, когда они только успели начать встречаться, и где в это время был он. Вроде только недавно они обдумывали бэкхёновский план соблазнения скромного альфы, а уже вчера эти двое поцеловались. Кёнсу завидовал другу. Белой завистью, конечно. Бэкхён твердил, что Чанёль его истинный, и он сразу понял это (Кёнсу на этом моменте смачно влепил себе по лицу), как только впервые увидел его еще в тот раз, когда Пак «почти предложил мне выйти за него замуж». Кёнсу же не знал о том, как два человека понимают, что они предназначены друг другу. Никто из родителей не затрагивал эту тему, да и он как-то не спрашивал, считая, что еще не время. Но глядя на счастливого Бэкхёна, омеге захотелось испытать то же самое, что испытывал сейчас его друг. Вот только… — Эй, Кёнсу, ты меня слушаешь вообще? — недовольный голос Бэкхёна вывел парня из раздумий. — Бэкки, а как альфа и омега понимают, что они истинная пара?~~~
— Я думал, что ты объявишься не раньше, чем через недели две. — Впустишь? — Заползай. После того, как Чонин отвез сына в школу, он все-таки решил не медлить и сразу отправился к другу. — Ну, что там у тебя? — Крис поставил на столик две кружки чая и как всегда сел напротив друга. — Я не знаю, что мне делать, как поступать с Кёнсу. — А что с ним? — Не делай вид, что не понимаешь о чем я! Я не могу спокойно находиться в собственном доме. Повсюду его запах, и это сводит с ума. Мне хочется… я… он… что я должен делать, Крис? — Чонин полным надежды взглядом посмотрел на друга, ожидая, что тот придумает легкое решение данной проблемы. Но проблема слишком глобальна. А Крис всего лишь человек. — Здесь есть только один вариант, — после недолгого молчания ответил альфа, — ты должен осознать и принять это. Если же ты не захочешь, то просто не сможешь продолжать находиться рядом с ним, особенно после того, как у него начнется течка. — Но как? Как можно принять такое? Это же мой родной сын, понимаешь? Сын! Даже не... брат, — на этих словах Чонин внутренне скорчился, но попытался сохранить невозмутимый вид, однако Крис все равно заметил. — Я понимаю, Чонин. Но что ты предлагаешь? Каким выход видишь ты? Альфа задумался. По его мнению, выхода вообще нет. Если он примет это, то получается, что он должен будет обманывать Ханя, фактически изменять ему. И как далеко это зайдет? Что их с Кёнсу ждет в будущем? Будет ли оно вообще? И самый главный вопрос: примет ли все это сам Кёнсу? Ломать жизнь собственному ребенку? Нет, такого Чонин не может допустить. Попробовать сбежать? Это причинит его семье не меньше боли. — Если я не приму? Если буду бороться, контролировать себя, не дам воли инстинктам? — Но что насчет Кёнсу? Он тоже это скоро поймет. Вы же пока не рассказывали ему ничего об истинных парах, верно? — Да, — Чонин согласно кивнул, а после щелкнул пальцами. — Да! Он ничего не знает! Возможно... — Дружище, пойми! — перебил его Крис и тяжело вздохнул. — Он в любом случае узнает, а даже если и нет, то почувствует, как только у него начнется течка… — Замолчи! — Чонин резко ударил кулаком по столу, опрокидывая чашки. Кипяток пролился на стол и обжег альфе руку, но тот не почувствовал этого. — Даже и думать об этом не желаю! — А надо бы, — покачал головой Крис. — В первую очередь задумываться об этом надо тебе, так как именно ты будешь отвечать за последствия. — Неужели ты считаешь, что я, — Ким зашипел и скривился в отвращении, — трахну собственного сына? — Да я уверен в этом! Ты — альфа, он — омега, и вы истинные! Ты не сможешь бесконечно сопротивляться своим инстинктам. Даже если ты сбежишь, ситуация проще не станет. Чонин, подумай! Природа все равно возьмет верх! Я тебе не понаслышке это рассказываю. Моя ситуация не сильно отличалась от твоей, но мы с Тао справились. Мы смогли смириться и даже принять, хотя нам было так же нелегко и больно! Да, это самое трудное испытание в твоей жизни. Придется от многого отказаться, в том числе и от нынешней жизни, от своих моральных принципов. Ведь чувства это не математическая формула, в которой все уже рассчитано, осталось только подставить свои цифры и посчитать. Прошу, хотя бы подумай над моими словами, хорошо? Чонин молчал. — Я сказал, подумай! Одним отрицанием и паникой ты ничего не решишь! Ты не виноват в этом, Чонин! Слышишь? Не виноват! Так захотела природа, а нам остается лишь мириться с ее решениями, подчиняться ей. И раз она допустила подобное, значит, это вполне естественно, поэтому не проклинай себя. Ты обязан справиться! Я верю в тебя и постараюсь помочь всеми силами. И все же, — Крис сделал паузу, — как твой друг я соглашусь с любым твоим выбором, но если только он будет обдуманным. А сейчас давай выпьем, — альфа встал с дивана и направился к мини-бару. Получив пищу для размышлений и заряд бодрости благодаря кружке крепкого чая, Чонин отправился забирать сына из школы.~~~
— И по английскому на отлично написал итоговый тест, — Кёнсу делился радостными событиями сегодняшнего дня в школе, а Чонин внимательно слушал, стараясь не отвлекаться от дороги. — А у тебя как день? — Тоже хорошо. Заглянул на утренний чай к Крису, с работы пораньше отпустили, так что я съездил в магазин и купил тебе… — Йогурт? Шоколад? Куриные крылышки? Пороро? — перебил старшего вмиг засиявший от радости омега. — Эм, нет, хлопья на завтрак и… — Ким, прищурившись, посмотрел на сына, — Пороро? Кёнсу тут же залился краской и отвернулся от отца. Тот рассмеялся и потрепал сына по голове, взлохмачивая волосы, на что омега недовольно заворчал. По приезде домой каждый разошелся в разные комнаты. Вечером, после ужина, Чонина внезапно вызвали на работу, что огорчило Кёнсу, так как он хотел посмотреть с отцом их любимый фильм, который вот-вот должен был начаться. — Давай я с тобой посмотрю, не против? — Хань подсел к сыну, укутываясь с ним в плед. — Нет, я только рад, — и Кёнсу крепче прижался к папе. Но смотреть фильм спокойно у него не получалось. Омега все время вспоминал слова Бэкхёна о том, как истинные пары находят друг друга, и ему до сих пор были не ясны некоторые моменты. — Пап? — М? — Скажи, а как ты понял, что отец – твой истинный альфа? Хань от неожиданности подавился печеньем и, повернув голову в сторону сына, спросил: — А почему ты интересуешься? Тебе кто-то нравится? — Почему сразу нравится? — возмутился мгновенно покрасневший Кёнсу. Он знал, что Хань обязательно это спросит. — Просто сегодня у нас с Бэкхёном зашел разговор об истинных парах, и мне стало интересно. — А, ну, кхм, — Хань прочистил горло и уселся поудобнее. — Когда я впервые увидел твоего отца, он сразу же мне понравился. Такой высокий, сильный и чертовски сексуальный. Он репетировал танец на предстоящий концерт, и я невольно засмотрелся. Кхм. А потом почувствовал его запах… — Новогодняя елка, — вдруг прошептал Кёнсу. — Что? — Ну, отец пахнет новогодней елкой. — Чем, прости? — Новогодней елкой, разве нет? — Но у Чонина совсем другой запах, — Хань удивленно посмотрел на сына, словно тот сказал ему что-то из ряда вон выходящее. — Чонин пахнет гранатом. Теперь таким же взглядом смотрел уже Кёнсу. Гранатом? Каким таким гранатом? Его отец пах новогодней елкой с еле уловимой ноткой мандаринов. И этот до боли родной запах ни с чем нельзя сравнить. Кёнсу помнил, как когда он был еще совсем ребенком, то очень любил, сидя на коленях отца, жадно вдыхать его запах, хотелось чувствовать только этот запах, утопать в нем. В душу сразу же заселялась атмосфера праздника, и хотелось петь. Так сильно Су любил запах отца. А теперь Хань сказал ему, что тот пахнет вовсе не елкой, а гранатом. Как такое возможно? И кто на самом деле прав? — Хм, может, для меня они просто похожи? Сам знаешь, как часто я путаю запахи, — решил отмахнуться Кенсу, — так, как ты понял? Хань с минуту недоверчиво косился на сына, но потом его взгляд смягчился от теплых воспоминаний, и он продолжил. — Я почувствовал его запах, и ноги стали ватными, а внутренности грозились выйти наружу. — Но ведь есть много альф с приятным запахом, — нахмурился Су. — Да, но запах истинного альфы нельзя сравнить ни с каким другим запахом. [нельзя сравнить ни с каким другим запахом] — Но есть же еще какие-то критерии, верно? — В смысле? — Ну, кроме запаха. Неужели пары находят друг друга только благодаря ему? — Это самое главное. Именно запах и отличает истинного от других альф, заставляет тебя терять рассудок. Тебе хочется жадно вдыхать его в себя. [жадно вдыхать] — Хочется всегда и везде чувствовать только этот запах. [только этот запах] — Становишься зависимым от него. Готов идти за ним куда угодно. От этих ключевых фраз, которые мозг Кёнсу сам для себя выделил, омеге становилось не по себе. В нос сразу же ударял запах отца, а перед глазами всплывал его образ. Его сильные руки, которые всегда нежно и бережно обнимали Кёнсу, словно он сделан из хрусталя и может расколоться прямо в руках отца. Горячие пухлые губы, которые всегда с трепетом и осторожностью целовали Кёнсу. Глубокий голос с легкой хрипотцой, который каждую ночь убаюкивал Кёнсу. Вот только теперь не каждую… Кёнсу вдруг вздрогнул, испугавшись своих, непонятно откуда взявшихся мыслей. Омега с ужасом понял, что именно запах отца хотел бы чувствовать постоянно, именно в нем он хотел бы утопать и именно за ним следовать куда угодно. Щеки запылали, тело стало дрожать, а стук сердца, казалось, заглушал все вокруг. Кёнсу с силой закусил губу, чтобы не закричать.