Надежда на счастье

Открывшийся Нанами вид поразил её. Это был действительно замок! Причём в западном стиле, что было несколько странно для ёкая. Пока он нёс её по коридорам, она могла в полной степени оценить интерьер замка. Всё было роскошно, вычурно, но не громоздко. Однако во всём стиле чувствовалась некоторая хаотичность. Различные стили встречались вместе, зачастую в изначально не сочетаемых вариантах. Словно Акура-оу хватал любые роскошные вещи и таскал их сюда, складывая и расставляя по своему собственному усмотрению. Или же это делали за него слуги, стараясь угодить хозяину. Кстати, о слугах! Нанами с большим любопытством рассматривала ёкаев и низших демонов, которые попадались им на пути. Все они при виде Акуры тут же бросались ниц, приветствуя его в самых льстивых выражениях. Акура обычно не обращал на них внимания, и лишь изредка кивал некоторым из них. Но один таки удостоился более пристального внимания, что по-мнению Нанами было его большой ошибкой. Когда этот ёкай появился из-за угла, то он как и остальные кинулся ниц, но, кроме традиционного приветствия, он посмел поднять свой взгляд на неё и спросить: - О Великий Акура-оу-сама! Позвольте же узнать, кто эта человечка у вас на руках? Ваша новая игрушка, или же обед? Дозволите ли вы, когда наиграетесь с ней, отдать её нам? Для нас будет честь получить эти объедки с вашего стола! Взгляд Акуры стал поистине страшен. Нанами поняла, что этот жалкий ёкай уже мёртв. Он ещё дышал, бормотал какую-то льстивую речь, но смерть уже накрыла его своим саваном. Нанами вовремя закрыла глаза, поэтому она не видела, как Акура убил его, но она это слышала. Удерживаемая одной его рукой, прижимаясь к нему всем телом, она чувствовала, как дёрнулась его вторая рука, и как ёкай заорал в предсмертной муке. Когда она открыла глаза, то та часть коридора уже скрылась за поворотом, и она была избавлена от жуткого зрелища. - Не бойся, Нанами, эти ублюдки не полезут к тебе без моего приказа. А если попробуют, то сразу сдохнут. - с милой улыбкой сказал Акура-оу. Нанами оставалось только кивнуть и вновь положить голову ему на грудь, дабы он не смог увидеть эмоции отразившиеся на её лице. Вскоре они остановились у больших и высоких дверей, которые вели в личные покои Акуры. Тот, не выпуская Нанами из своих объятий, толкнул их одной рукой. Открывшийся вид комнаты её вполне удовлетворил. Нечто подобное она и ожидала. Большая и просторная комната была украшена восточными ширмами и роскошными западными гобеленами, скрывавшими грубые каменные стены, у одной из стен стоял туалетный столик из красного дерева с большим и широким зеркалом, а в центре комнаты расположилась огромная кровать под алым бархатным балдахином. - Ну как, нравится? - во взгляде ёкая сквозило любопытство. - Да, тут очень красиво! - на взгляд Нанами здесь всё было чересчур пышно и кричаще, но обижать Акуру не хотелось. - Я рад! Это я приказал так всё украсить, что бы тебе понравилось! - было видно, что его распирает гордость за самого себя. - Спасибо. - Нанами постаралась придать своему голосу нотки благодарности. Широко улыбаясь, Акура опустил Нанами на кровать и сам лёг рядом. Её тут же охватил, несколько угасший до этого, страх. Она боялась того, что сейчас последует. Боялась, что она не сможет достаточно правдоподобно сыграть свою роль, что это повредит малышу. Видимо заметив её страх, Акура приподнялся и, нависнув над ней, прошептал: - Не бойся, моя Богиня! Ты слишком ценна для меня, мне не хотелось бы причинять тебе вред. Расслабься и поцелуй меня. Как тогда, на горе. Понимая, что у неё нет выбора, Нанами потянулась к нему и их губы соприкоснулись. Этот поцелуй уже не был так ей противен, но всё равно ей пришлось постараться, что бы не выдать свою неприязнь. Поцелуй постепенно становился глубже и страстнее. Она постаралась представить, что на месте Акуры Джиро. Закрыв глаза, у неё это наконец получилось. Она целовала его, как будто это был её любимый муж. Обнимала его так же горячо, как мужа. Стонала от его ласк, представляя, что это Джиро касается её. - Нанами... Нанами... Она закусила губу, боясь, что не сдержится и скажет в ответ «Джиро!». Когда Акура развязал её пояс и распахнул кимоно, она уже вполне откровенно стонала, мысленно вспоминая их с Джиро первый раз. Когда Акура резко вошёл в неё, она на мгновение распахнула глаза, а потом ещё крепче прижавшись к нему, прошептала: - Нежнее! Прошу нежнее!.. Ребёнок... - Да помню я! Хорошо, буду нежнее... - прошипел он в ответ, однако его движения и впрямь стали медленнее. Нанами не помнила, сколько прошло времени, прежде, чем он кончил, но всё это время она провела с закрытыми глазами, крепко обнимая его и стискивая зубы, что бы не выкрикнуть имя супруга. Когда всё закончилось, они ещё долго пролежали продолжая обнимать друг друга. Наконец Акура спросил: - Ты знаешь какие-нибудь колыбельные? - Да, знаю. А зачем?.. - Спой мне! И она запела. Эта детская песенка была тем немногим, что она смогла сохранить из времён своего раннего детства, когда мама была ещё жива. Нанами напевала, поглаживая Акуру-оу по голове и прижимая его голову к своей груди. Она чувствовала, как постепенно расслабляется ёкай, как ослабевает его хватка, как он всё глубже проваливается в сон. - Мама... - еле слышно прошептал он, прежде чем окончательно заснуть. Глядя на спящего Акуру-оу, Нанами подумала, что эта неведомая ей женщина смогла сделать поистине удивительный подвиг — передать этому чудовищному ёкаю крупицу человечности. И ещё она подумала, что быть может её пребывание здесь будет не настолько ужасающим, как она изначально предполагала.