Играя чувствами

      Я не люблю работать во вторую смену — с обеда и до семи-восьми часов вечера. Тем более, Холли сегодня работает в первую смену и уйдёт домой на несколько часов раньше меня. С плохим настроением и нежеланием работать я переодеваюсь в своё платье и собираю волосы в хвост.       Чтобы время пролетело быстрее, я решаю сразу же приступить к своей работе и открываю рабочую программу. К заселению необходимо подготовить три номера, которые находятся на разных этажах. Взяв ключи от всех необходимых мне номеров, я пешком поднимаюсь на самый верхний этаж и начинаю пристально рассматривать мебель и горизонтальные поверхности на чистоту. Через несколько минут мне это надоедает, и я просто обхожу каждую комнату номера и визуально убеждаюсь в чистоте и порядке.       Спустя несколько осмотренных мной номеров и прогулки по этажам отеля я спускаюсь вниз и занимаю своё рабочее место. Я решаю сделать отчёт за прошедший месяц, потому что это максимально спокойная работа для меня в данный момент. Я ввожу свои данные в систему, и передо мной сразу же возникает вся информация о номерах, всех посетителях и многие другие данные, которые доступны только работникам, да и то, не всем.       С помощью уже другой программы я начинаю высчитывать всё необходимое: прибыль за весь месяц, минимальную и максимальную прибыль за неделю, общее, минимальное и максимальное количество постояльцев за неделю и месяц, а также сравнение с предыдущим месяцем. Вообще, это работа долгая и требует пристального и сосредоточенного внимания, чтобы ничего не перепутать.       — У тебя всё нормально? — краем глаза я замечаю рядом с собой Холли.       — Вполне, — бросаю я, не отрывая взгляд от экрана монитора. — Что-то случилось?       — Ты какая-то нервная в последнее время, — она садится на стул рядом со мной. — До приезда Четыре осталась неделя, я не слышу от тебя радости по этому поводу.       — Мы не разговариваем, — я поворачиваюсь к ней, чтобы сказать это, и отворачиваюсь обратно.       — А, вот в чём всё дело, — понимающе говорит она. — Давно вы игнорируете друг друга?       — Мы поссорились, и я сказала, чтобы он мне больше не звонил. И он этого не делает уже больше недели.       — А почему бы тебе не поехать к нему в Вашингтон? Всё, что тебе нужно узнать — отель, в котором он проживает.       — Смысл мне лететь в другой город, если через неделю он сам сюда прилетит?       — А смысл вам сейчас не разговаривать, если когда он прилетит, вам всё равно придётся заговорить друг с другом? Я ездила к Уолту в Торонто несколько раз за те два месяца, пока он там был.       Она замолкает, и я анализирую её слова. В нашем конфликте виновата я, как и в большинстве других. Я уже заранее знаю, что ещё скажет Холли, чтобы подтолкнуть меня на этот поступок: она напомнит о том, что Тобиас ради меня приехал в Нью-Йорк из Лондона через несколько лет после расставания, а я не могу поехать к нему после обычной ссоры. Ещё раз всё обдумав, я сохраняю свой отчёт, сворачиваю программу и поворачиваюсь к Холли. Я достаю свой телефон из кармана платья и набираю Зика. Он не заставляет себя долго ждать и сразу же начинает засыпать меня вопросами, будто мы не виделись несколько лет.       — Зик, мы обязательно поговорим с тобой, обещаю, — смеюсь я, перебивая его. — Мне вот что нужно: какой отель в Вашингтоне закреплён за вашим участком? Четыре говорил мне его название, но у меня напрочь отшибло.       — Когда я ездил в командировки, я жил в отеле «Стейт Плаза». А что такое? Хочешь наведаться с проверкой в этот отель?       — Нет, я хочу в Вашингтон не за этим. Я хочу полететь туда, чтобы помириться с Четыре.       — А, ну тогда он точно там живёт, он говорил мне. И ещё он рассказывал, что вы уже долгое время не разговариваете друг с другом. Вроде бы поженились, а обижаетесь из-за всякой ерунды и упрямо доказываете свою правоту, как два барана. Если что, рабочий день у него заканчивается в шесть-семь вечера; и ты можешь быть уверена, я ничего ему не скажу.       — Спасибо большое, Зик, — с облегчением говорю я. — Не представляю, что делала бы без тебя.       Он смеётся и кладёт трубку. Я сразу же залезаю в интернет и захожу на сайт авиакомпании, которая осуществляет рейсы до Вашингтона. Я покупаю билет на ближайший рейс, который вылетит через два часа.       — Если не придёт Луиза или ещё кто-то из администрации, можешь идти, я поработаю за тебя, — тихо говорит Холли, — ты не должна опоздать на свой рейс.       — Ты единственная способна вправить мне мозги на нужное место, — я крепко обнимаю её. Холли намного мудрее меня, хоть и иногда сама обращается ко мне за советом. Она намного больше меня знает в отношениях и порой является единственной, кто действительно понимает меня.       — Не за что, — Холли звонко смеётся, отвечая на мои объятия. — Я знаю, что такое долгая командировка и одна неделя до её конца.       Я ухожу в подсобное помещение и быстро переодеваюсь в свою одежду. Я сегодня обула босоножки на каблуке, за что смело могу винить себя, но никто не мог предвидеть того, что мне предстоит поездка в Вашингтон. Схватив сумку, я чуть ли не выбегаю из отеля и сразу ловлю такси.       С учётом того времени, потраченного на пробки и светофоры, я доезжаю до своего терминала под номером восемь за один час. Расплатившись с водителем такси, я иду к стойке регистрации на рейс, которая из-за очереди занимает у меня десять минут. Как назло, время идёт слишком быстро, и я постоянно переживаю из-за того, что могу не успеть на самолёт. Получив свой талон на посадку, я быстро прохожу паспортный контроль. Хорошо, что у меня внутренний рейс, если бы я вылетала заграницу, мне бы пришлось там остаться на полчаса как минимум.       Я бросаю взгляд на информационное табло и вижу, что всё ещё продолжается посадка на мой рейс. Она ещё будет длиться недолго, поэтому я бегу, как могу, на своих каблуках к стюардессе, стоящей возле трапа. Я отдаю ей талон, и она пропускает меня внутрь. Как оказалось, я зашла в салон самолёта одной из последних. Я занимаю своё место и даю себе возможность передохнуть. Когда до меня доносится информационное сообщение о том, что окончена посадка на этот рейс. Я отправляю сообщение Холли о том, что я добралась до аэропорта и села в самолёт. Она отвечает, что никаких проверок в отеле нет и всё спокойно.       До Вашингтона лететь около полутора часов, затем ещё нужно добраться до отеля. В общей сложности, дорога должна у меня занять не более двух часов. Я пропускаю мимо ушей слова бортпроводниц, потому что подобное я уже слышала несколько раз. Я накидываю на себя ремень безопасности и прикрываю глаза, чтобы немного отдохнуть.       У меня не получается нормально вздремнуть, потому что мне постоянно что-то мешало: то разговоры посторонних людей, то плач маленьких детей, то что-то ещё. Я открываю глаза и проверяю свой телефон. Ещё одно сообщение от Холли, в котором говорится о том, что она окончила свою смену и желает мне удачи. Второе сообщение от Зика, где он спрашивает, улетела ли я в Вашингтон или же осталась в Нью-Йорке. Я отвечаю на оба сообщения и оставшееся до посадки время просто сижу, время от времени поглядывая на часы.       Самолёт приземляется в аэропорту имени Рональда Рейгана в семь часов вечера. Когда я оказываюсь в аэропорту, я чувствую себя тем самым туристом, которых вижу каждый раз, когда бываю в аэропорту Кеннеди; наверно, со стороны я выгляжу испуганной и растерянной, а ещё одинокой, потому что меня никто не встречает. В данный момент я поддаюсь стадному чувству и иду туда, куда идёт большинство людей. Оказавшись на улице, я беру такси. Таксист оказывается довольно разговорчивым человеком, и всю дорогу мы болтаем; я вкратце рассказываю ему о цели своего визита, ограничившись тем, что это по работе, а он рассказывает мне о городе, чем существенно поднимает настроение.       Такси останавливается прямо у входа в отель. Оплатив свою поездку, я выхожу из машины и захожу внутрь. Я иду к той стойке, где стоит одна девушка, потому что именно это мне сейчас сможет помочь. Она сразу же интересуется, чем может мне помочь, и я некоторое время медлю с просьбой.       — Мне нужен ключ от номера, где проживает один ваш постоялец, — тихо говорю я, надеясь на её понимание. Хотя, если бы мне такое сказали, прежде всего я бы отказала.       — Простите, но я не имею права даже говорить, проживает ли нужный вам человек в нашем отеле, — пресекает она, и я её понимаю.       — Девушка, поймите меня, пожалуйста, у меня муж здесь живёт, я хочу сделать ему сюрприз. Я сама работаю в отеле в Нью-Йорке, я знаю, что такое конфиденциальность.       — Тогда вы и должны знать, что я имею полное право вам отказать, — улыбается администратор, и меня немного отталкивает её улыбка. — Но хорошо, делать я этого не буду. Кто из постояльцев вам нужен?       — Тобиас Итон, — на выдохе говорю я. — Спасибо вам огромное, я прекрасно понимаю, на какой риск вы идёте.       — Третий этаж, двадцать девятый номер, — она протягивает мне карту-ключ и наклоняется ко мне. — Только прошу, чтобы вас никто не видел.       — Хорошо, я поняла, ещё раз спасибо, — я с благодарностью улыбаюсь ей и оглядываюсь в сторону лифтов. Девушка чуть приподнимает уголки губ и провожает меня взглядом.       Я поднимаюсь на третий этаж и ищу нужный мне номер. Чем ближе я подхожу к двери, тем сильнее стучит у меня сердце. Я смотрю на время на телефоне: скорее всего, Тобиас уже освободился и занимается своими делами в номере. Я несколько раз собираюсь с силами, чтобы постучать в дверь. Мне никто не открывает; я прислушиваюсь к звукам по ту сторону двери и ничего не слышу. Я прикладываю карту к считывателю, и дверь открывается. Стараясь не шуметь своими каблуками, я вхожу в номер и никого там не обнаруживаю.       Я закрываю за собой дверь и прохожу внутрь. Сам номер состоит из нескольких помещений: спальни, рабочего кабинета, ванной комнаты и небольшой кухни. Спальня находится далеко от входа, так как я сразу же попала в рабочий кабинет, где на столе лежит стопка тетрадей, несколько ручек, закрытый ноутбук и какие-то документы.       Я прохожу дальше, в спальню. Здесь всё так же, как бывает в нашей квартире, когда я ухожу на ночную смену. Кровать не заправлена, значит, горничная была здесь утром, а Тобиас ушёл после её уборки. В самой комнате витает слабый запах его одеколона. Я оставляю сумку на одном из кресел и продолжаю дальше осматривать номер. Конечно, это не сеть отелей, где я работаю, здесь всего четыре звезды, но номер вполне приличный, чисто убранный, со множеством услуг и недалеко от центра города.       Мои наблюдения за номером прерывает открывающаяся в номере дверь. Стараясь не шуметь, я присаживаюсь на кровать, надеясь, что со стороны двери меня не будет видно. Я слышу, как Тобиас проходит в свой рабочий кабинет и что-то кому-то объясняет по телефону. Тем временем я чувствую, что у меня начинают потеть руки и сильнее биться сердце.       Наконец, Тобиас завершает свой разговор и проходит в спальню. Он не сразу меня замечает, но когда видит, он сильно удивляется и некоторое время стоит в ступоре. Я встаю с кровати и подхожу к нему.       — Я думаю, я должна извиниться за тот скандал неделю назад, — я пытаюсь улыбнуться. Тобиас долго смотрит на меня, будто пытается понять, что я реальна и прямо сейчас стою перед ним. Наконец он кивает. — Прости меня.       — Я уже думал, что не дождусь этого от тебя, — усмехается он, но тут же замолкает. — Но скажу тебе больше: здесь мы оба виноваты. Скорее всего, это произошло из-за того, что мы долгое время не виделись.       Мы стоим друг напротив друга. Я решаюсь ближе подойти к нему, чтобы обнять. Тобиас опережает меня, схватив за руку и притянув к себе. Он целует меня, и я наконец-то ощущаю его губы на своих, впервые с того момента, как он уехал. Я обвиваю руки вокруг его шеи и прижимаюсь к нему.       — Я скучала по тебе, — шепчу я и кладу голову на его плечо, прижимаясь к его щеке.       — Я возьму на завтра отгул, — отвечает он. — Мы можем продолжить наш прерванный медовый месяц... или я могу показать тебе город.       — Когда ты приехал из Вашингтона ко мне в отель, я же не потащила тебя на прогулку по Нью-Йорку, — говорю я, снимая свои босоножки. Я сразу же становлюсь по плечо Тобиасу и начинаю смотреть на него снизу вверх.       Левую руку я кладу на его плечо и притягиваю к себе для поцелуя. Ладонью правой руки я оттягиваю горло на его футболке и отпускаю, веду ладонь вниз, вдоль его туловища. Я слегка касаюсь его паховой области и тут же чувствую реакцию. Тобиас подхватывает меня за ноги и усаживает на себя, а я уже двумя руками обнимаю его.       Он кидает меня на кровать и начинает снимать с себя одежду. Я снимаю с себя жакет и откидываю его на пол, затем снимаю брюки. На мне остаётся нижнее бельё и белая майка, а Тобиас остаётся в одних боксерах. Он ложится на кровать рядом со мной, и я сажусь на него и вытягиваю руки, чтобы он снял с меня майку.       Я самостоятельно снимаю с себя бюстгальтер и наклоняюсь к Тобиасу. Он снимает с меня трусики и переворачивает на спину. Я раздвигаю ноги, и он устраивается между ними, избавляя себя от своей одежды. Он смотрит прямо мне в глаза, и я легко качаю головой.       Положив руки на его плечи, слегка отталкиваю от себя и переворачиваюсь на живот. Я становлюсь на колени и опираюсь на руки, убираю волосы со спины. Тобиас кладёт свои горячие ладони на мою талию и мягко входит в меня; от удовольствия я выгибаю спину, издавая протяжный стон.       Я чувствую, как Тобиас наклоняется ко мне, он оставляет поцелуй на моей шее, движется по позвоночнику и вскоре совсем отстраняется. Его толчки становятся всё жёстче и сильнее; по его глухому рычанию я знаю, что ему это неимоверно нравится.       Хотела бы я сейчас поцеловать его, но нам обоим это неудобно будет делать. Я смахиваю со спины мешающие мне волосы и сосредотачиваюсь на длинных пальцах Тобиаса, достающих до моего пупка. Тобиас чувствует, когда я достигаю своей вершины удовольствия и останавливается. Он шепчет мне, чтобы я перевернулась, и я подчиняюсь ему. Он снова во мне, я закидываю на него свои ноги и руки.       Он шепчет что-то непонятное и целует меня. Я спускаю свои руки с его плеч на лицо и прижимаю как можно ближе к себе. Тобиас целует меня в уголок губ, по щеке спускается к шее и долго целует меня в шею. Я знаю, что он оставит засос на самом видном месте, но я не хочу его останавливать, потому что этот след его поцелуя ещё несколько дней будет напоминать мне об этой ночи.       Я поудобнее укладываю ноги и закидываю руки на его спину. Тобиас вновь целует меня в губы, и вместе с тем его движения внутри меня становятся быстрее и сильнее. Я вскрикиваю от накрывшего меня удовольствия, и Тобиас усмехается, глядя на меня. Он начинает мять мою грудь, всё так же не отрываясь от губ. Я издаю ещё один стон долгий ему в горло, и он слезает с меня и откидывается на постель.       Несколько секунд я лежу в кровати, переведя дыхание, затем забираюсь сверху на Тобиаса. Я поднимаю свой таз, и Тобиас сам насаживает меня на свой член. Перекинув волосы на левое плечо, я ловлю его взгляд и начинаю медленно двигаться. Он гладит меня по спине, опускаясь к бокам, затем переходит на грудь. Я накрываю его ладони своими и позволяю делать со своей грудью всё, что ему пожелается.       Он мягко мнёт каждую грудь, слегка щипает соски, отчего я возбуждаюсь ещё больше. По движениям его рук я чувствую, что мне нужно ускориться, и я начинаю двигаться на нём быстрее. Тобиас наклоняет меня к себе и целует, свои руки он кладёт на мои ягодицы и уже сам распоряжается моим телом. Я полностью доверяюсь ему и снова вскрикиваю, когда достигаю эйфории. Он целует меня, чтобы заглушить мои стоны, и во время этого поцелуя я чувствую, что он оканчивает в меня. Я приподнимаюсь и больше не чувствую его в себе. Совершенно обессиленная, я падаю ему на грудь, не имея никакой возможности, да и желания, сдвинуться на свою половину постели.