Уроки

Насколько я знал, у Дианы были две самые близкие подруги. Первую звали Мила, и она являлась неким таким сгустком милоты и позитивности. Ещё я также знал, что эта девушка даже в лютый мороз всегда ходила в платьях или юбке. Мой друг Мишка часто подкалывал её за это, типа она себе что-нибудь отморозит и всё в таком духе. Но в один день девушка не выдержала и, развернувшись к этому недотёпе, выдала: — Ты видимо не догоняешь, что я не парень, и мне не надо носить по пять подштанников, боясь за своего дружка, в отличие от некоторых. Не вымещай на мне свои комплексы, Макин! После этого друг стал доставать её ещё чаще, не понимая (или отказываясь понимать), что втюхался по самые… Но сейчас не об этом. У Дианы также имелась ещё одна закадычная подруга, в корне отличающаяся от первой. Звали её Нюта, и, если Мила могла вставлять острые словечки только на крайняк, то эта бестия никогда не скупилась на выражения. Обладая стервозным характером, девушка тем самым могла постоять за себя и своих подруг, что я не раз наблюдал. Но при этом она была настолько доброй к своему ближнему окружению, что приходилось задумываться, а не страдает ли эта дама раздвоением личности? Именно с этой девушкой я и общался, так как половину своего времени она проводила сугубо в нашей мужской компании. И именно эта девушка ворвалась в гараж моего отца, когда я загонял туда байк. — Ты идиот! — первое, что сказала она, когда её горящие гневом глаза нашли меня в полутёмном помещении. — И тебе привет, — хмыкнул я и подошёл к столу, где лежал чехол для байка. — О Боже милостивый, объясни мне, Свиридов, почему я вчера позвонила моей лучшей подруге, а та и двух слов связать не смогла из-за слёз! Хотя нет, два слова она всё же смогла промямлить: «Паша» и «дурак»! Чехол выскользнул у меня из рук из-за слишком звонкого крика Нюты. Я наклонился, чтобы поднять его, но девушка, наступив на него ногой, не дала мне этого сделать. — В глаза мне смотри, сволочь! Из-за чего Диана плакала? Я нахмурился и поднялся во весь рост. — А почему ты сама у неё не спросишь?! — Ха! Ты думаешь, я настолько глупа, что этого не сделала? Теперь я хочу послушать твою версию произошедшего, так как я до сих пор не могу поверить, что ты можешь быть таким ублюдком! В ярости я было снова открыл рот, чтобы бросить что-нибудь ехидное подруге в лицо, но остановился. Ублюдком? Да по ходу так оно и есть, ведь только такой ублюдок как я, смог довести любимую девушку до слёз за каких-то две минуты. — Ты права, я ещё тот ублюдок и идиот, — выдохнул я и, прислонившись к стене, съехал по ней вниз, откинув голову назад. Нюта тяжело выдохнула и опустилась передо мной на корточки. — И всё же… я хочу послушать эту историю с твоей стороны и задать несколько вопросов. — Валяй, — сказал я, глядя в ржавый потолок гаража. Кажется, снова придётся красить его изнутри. — Первый: ты действительно учил её целоваться? — Да, — этот вопрос вызвал улыбку на моём лице. Боже, я, кажется, схожу с ума. — Хватит так пошленько ухмыляться! — прервала мои мечтания Нюта. — Второй: ты знаешь парня, с которым ходила на свидание Диана? — Нет, — выплюнул я, и нечто внутри меня противно заскрежетало по горлу, делая голос похожим на рык дикого зверя. — Тише-тише, буйный парень, — девушка замахала руками, будто бы боясь, что я на неё наброшусь с клыками, но усмешка на её лице говорила об обратном. — И третий мой вопрос, пока что последний, — подруга резко стала серьёзной, — ты её любишь? Не знаю почему, но как только эта фраза была произнесена вслух, тело окаменело, и я перестал дышать, выпучив глаза. Когда произносишь это мысленно, это звучит как-то не так. Почему-то прямо сейчас я вдруг осознал, что до этого принимал это как симпатию, влюблённость, но глубже не докапывался. Любовь? А разве можно так быстро полюбить и тем более из-за одного поцелуя? Ну, или двух. «Ты дебил? Как можно не замечать того, что ты уже давно втюрился в неё? А ещё что-то про Мишку говорит!» — опять этот голос. Давно? В мыслях тут же пробежали детские воспоминания, когда я только познакомился с маленькой девочкой в белом платьице. Мы с родителями тогда только переехали, поэтому друзей у меня здесь не было. Приходилось играть одному в своей любимой песочнице, где я любил строить крепости, а потом раскидывать свой набор солдатиков, играя в войнушку. И как-то однажды ко мне подошла девочка. В руках она держала какую-то мягкую игрушку (позже я узнал, что это был один из «Телепузиков» — самое популярное шоу по тем временам). Она приветливо мне улыбнулась, присев на корточки, и спросила: — А что ты делаешь? Я тогда был ослеплён тем, что ко мне кто-то подошёл и не сразу понял, что она сказала, но как только её слова дошли до меня, я тут же смущённо отвернулся, выравнивая очередную башню: — Строю крепость, а что не видно? — буркнул я. Её глаза в восхищении загорелись, и она тут же напросилась помочь. Я лишь кивнул и принялся ей рассказывать, как правильно нужно строить. Она меня внимательно слушала, что, несомненно, льстило мне. А потом мы начали лепить нашу крепость. Песочница больше не принадлежала мне одному, но я был этому рад. Позже Диана назвала своё имя, и мы каждый день встречались, чтобы поиграть. Потом мы немного повзрослели. Друзей у меня стало побольше, но Диана всё равно была моей самой лучшей подругой. Мы с ней всегда были вместе, за что над нами иногда посмеивались родители. — Вы как брат и сестра, — говорила мама Дианы моей, когда моя семья праздновала мой День Рождения, на который были приглашены мои родственники и родители моей лучшей подруги, незаметно сдружившиеся с моими. — Да уж скорее как жених с невестой! — рассмеявшись, выдала моя мама, на что я тут же покраснел до ушей, а Диана смущённо потупила взгляд. Мы тогда весь день проходили смущённые до безобразия, пока не увлеклись новой приставкой, которую мне подарил отец, а потом как-то про это позабыли. Когда мы пошли в пятый класс, то я стал больше проводить времени на футбольном поле с ребятами. Диана ужас как тогда обижалась, ведь у неё было не так много друзей, и получалось, что я вечно оставляю её одну. Я лишь беззаботно пожимал плечами, мол, найдётся время и на тебя. Позже я понял, каким же мальчишкой был в то время, а считал себя супер-взрослым. В конце концов, в классе восьмом мы окончательно перестали общаться. В смысле мы здоровались, когда виделись, перекидывались несколькими фразами, когда я просил у неё домашку, но не более. Но я, не признаваясь в этом даже себе, время от времени наблюдал за ней и даже не заметил, как она превратилась в настоящую красавицу. А потом она пришла с этими своими уроками, и я понял, что попал. Крышу сорвало окончательно, а когда узнал, что она идёт на свидание… «Если ревновать её, думать о ней весь день напролёт, мечтать ощутить эти губы на своих, называется любовью, то тогда…» — Да, — наконец ответил я еле слышно, — я люблю её. Лицо Нюты просветлело, и она перестала хмуриться. — Отлично! А я-то всё думала, когда до тебя тугодума дойдёт! Поперхнувшись воздухом, я уставился на подругу во все глаза. — Что? — невинно пожала плечами она. — Ничего, — устало вздохнул я. — Ну так что? Будешь теперь насмехаться над несчастливым мной, радуясь за подругу и этого… — Так, не заводись, — прервала она меня. – Нет, я не для этого пилила сюда через полгорода. У меня тут две миссии. С первой я уже справилась — открыла тебе придурку глаза, а вот со второй придётся попотеть. Я выгнул бровь и уставился на неё в ожидании. Девушка откинула свои тёмные волосы назад и, сохранив театральную паузу, подняла палец вверх и улыбнулась: — Наша цель: завоевать сердце Кузнецовой Дианы!