Навсегда

Розмари 29, Дмитрию 24, Детям 6. Девочка бегала по гостиной, скорее больше мешая, чем помогая маме собирать разбросанные ею и ее братом игрушки. Машинки, солдатики, куклы и кукольная посуда, плюшевые животные — весь пол был ими усыпан, и создавалось впечатление, что это не дом королевского стража, а детский магазин. Каждый раз, как только Роуз поднимала одну из игрушек и бросала ее в коробку, девочка подбегала с криками, что медведь Арчи будет сегодня спать с ней, а не в коробке, а кукла Элли должна сидеть на комоде вместе со своим другом бегемотом Полом. На данный момент Роуз радовало только то, что ее сын уже видит десятый сон, а не спорит с ней по поводу того, в какую коробку она складывает его машинки, и на какую полку ставит солдатиков. Когда со всеми игрушками было покончено, и все куклы сидели на своих местах, а медведи уютно устроились на диване, девочка, зевая, залезла в кресло и выжидающе посмотрела на маму глазами шоколадно-карего цвета, которые ей достались от отца. И это было единственное, что она от него унаследовала. Во всем остальном она была копией Роуз: волосы цвета вороньего крыла, смуглая кожа, вздорный характер и упрямство, хуже, чем у матери. — И где он? — с грустью спросила она, подавив очередной зевок. — Уже двенадцать ночи, он обещал прийти. Мы слишком давно не виделись. — Вот именно, двенадцать, а ты все еще не в кровати. Лучше бы брала пример с брата, он уже давно спит, — ответила ей Роуз и скрылась в темноте кухни. Когда дампирка вернулась со стаканом молока и тарелкой печенья, девочка продолжала свою борьбу со сном пытаясь сконцентрировать свой взгляд на чем-либо, лишь бы не закрыть глаза. Как только Роуз поставила тарелку и стакан на стол, внимание девочки быстро переключилось на еду, и, схватив несколько печенюшек, она начала их слишком быстро есть. — Анна, не ешь… -… Всухомятку, — продолжил мужской голос, перебивая Роуз и не давая закончить ей предложение. — Папочка! — закричала Анна, не думая о том, что она может разбудить брата, и бросилась к мужчине в объятия. Он подхватил ее на руки так, что она смогла своими маленькими ручками обвить его шею, а головой прижаться к его щеке. Роуз посмотрела на мужчину и улыбнулась. Прошло 11 лет, но он оставался неизменным, над ним время было не властно: все те же волосы до плеч, теплая улыбка, нежный тихий смех и глаза шоколадно-карего цвета… С красным ободком вокруг радужки. Но для нее он все тот же Дмитрий Беликов: бывший наставник, любимый мужчина и заботливый отец. Девочка так и продолжала сидеть на руках у отца. Со стороны это выглядело более чем странно — ребенок в объятиях стригоя. Радостный ребенок, который со всей любовью и нежностью обнимает «не-мертвого» и прыгает у него на руках от переполняющих его чувств. Это было бы чуждо для всех, но не для семейства Хэзевей. — Какая ты стала большая, — сказал Дмитрий, сажая девочку обратно в кресло. — Мы не виделись всего четыре месяца, а ты так выросла. — Неправда, я самая маленькая в классе, и за четыре месяца даже на сантиметр не подросла, — с грустью сказала Анна, снова беря в руки недоеденное печенье. — Нет, малышка, ты внутренне выросла, стала более взрослой, — с улыбкой ответил ей Дмитрий. — Это все потому, что я теперь учусь в Академии, и мамы нет рядом. И у меня там всего один медведь Тэд, ведь остальных пришлось оставить дома. Дмитрий и Роуз непроизвольно рассмеялись расстройству дочки по поводу того, что в Академию нельзя перевезти все игрушки из дома. Ей было всего шесть лет, и она видела лучших друзей только в маме и папе, а также в бесчисленном множестве плюшевых медведей. Как ни странно, но ее брат перенес переезд в Академию более спокойно, потому что с трех лет он уже мечтал быть стражем и убивать стригоев. И ко всему этому, ему не очень нравилось то, что каждую ночь к ним приходит «не-мертвый» от которого его сестра в восторге. Он знал, что его отец стригой, но никоим образом не хотел принимать это и общаться с ним. Он уважал решение матери, потому что она его мать, и он любит ее, но при этом, презирал любовь сестры к отцу. Именно поэтому, у них были сложные и натянутые отношения, но в глубине души он всё равно любил ее, только вот уже давно не показывал своих чувств. Анна без умолку начала рассказывать Дмитрию про Академию, про то, с кем она подружилась, с кем живет, какие предметы ей нравятся, а какие она считает не нужными. Дмитрий сидел на диване в окружении игрушек, которые перед его приходом рассадила Анна, а сама она перебралась с кресла к нему на колени, крепко прижимаясь к отцовской груди. Они не следили за временем, и когда Анна уснула в объятиях отца, на часах уже было 2:30 ночи. Дмитрий аккуратно встал с дивана и понес девочку в ее комнату, он двигался тихо и осторожно, лишь бы не потревожить сон дочки. И уложив ее в кровать, он заботливо укрыл ее одеялом и поцеловал в макушку. — Спокойной ночи, моя красавица… — прошептал он и вышел из комнаты, за порогом которой его уже ждала Роуз. — Сегодня вы засиделись, — сказала дампирка. — Обычно ее хватало максимум на полтора часа. — Мы давно не виделись, я соскучился по ней, — произнес Дмитрий, обнимая девушку и целуя ее. — И по тебе тоже, хотя с тобой мы виделись вчера, но для меня это как вечность. Дмитрий и Роуз направились в сторону спальни, и, проходя мимо одной из закрытых дверей, мужчина спросил у нее: — Как Александр? Анна о нем ни слова не сказала, да и ты тоже. Он мой сын, мне интересно, что с ним происходит. — С ним все хорошо, лучший новичок в классе, — ответила Роуз. — Ему шесть, но в отличие от Анны он с радостью уехал учиться в Академию. Уже мечтает о том, как будет убивать стригоев, и что станет стражем королевской семьи, — продолжала говорить дампирка. — И он знает, что ты здесь, но его мнение не поменялось, он не хочет тебя видеть… Но я надеюсь, что это когда-нибудь изменится. — Вряд ли… — тихо сказал Дмитрий, — У него мой характер, ты же знаешь. А я, если что-то решил для себя, то никогда не отступлюсь от этого. — Да, он твоя копия, иногда мне кажется, что он не мой ребенок, потому что от меня в нем нет ничего. Вообще ничего, — наигранно грустно произнесла дампирка. — Но на самом деле, ты нужен ему. Ведь каждому ребенку нужен отец, особенно мальчику, и он это понимает. Вот только никогда не позволит себе признать это, он же сильный, и как ты сказал, не отступится от своих принципов. — Но ты же знаешь, что я всегда приглядываю за ним и за Анной. Поэтому, хочет он или нет, а отцовскую заботу всё равно получает, — сказал Дмитрий, заходя в комнату дампирки. — И ты мне не сказала, когда они снова возвращаются в Академию? — Через две недели, у них как раз закончатся каникулы. — Тогда для меня это будут лучшие две недели с двумя самыми любимыми девушками. — ответил Дмитрий, закрывая дверь спальни и целуя Роуз.