Отец и дочь

      «Скорпион» стоял на якоре в тихой незаметной бухте. Произошло так потому что переживать шторм в открытом море было опасно даже для такого корабля. К тому же, на берегу относительно недалеко находился город, в котором Арабелла участвовала в театральных постановках. Волны мерно бились о борта, нашептывая колыбельную, понятную морякам. Большая часть команды уже спала, но кое-какие вопросы желательно было доделать, не отлогая на потом.       Таниэль Пуля сидел в своей каюте и работал с морскими картами. Требовалось заранее решить, куда они направятся в ближайшее время, чтобы можно было точно рассчитать курс и примерное время прибытия в нужную точку. Морские ветра и течения — капризные ребята, с ними надо поосторожнее.       Арабелла уже спала в соседней каюте. Завтра ей предстояло первый раз выступать в театре. Она назубок знала свою роль! Ааду провел с ней курс актерского мастерства и теперь осталось только хорошо выступить, ведь потом снова море… Не часто вот так долго экипаж «Скорпиона» задерживается на суше. Удивительно, что команда поддерживала подобные порядки, но жаловаться было не на что.       Непонятное, тянущее душу и заставляющее мелко дрожать чувство тревоги, возникшее ниоткуда, не давало Таниэлю ни уснуть, ни нормально поработать. Оно темным туманом обволакивало сознание. Это было премерзкое чувство — он безумно хотел спать, но эмоции никак не давали ему провалиться в царство Морфея. В качестве компромисса он лёг в постель       Внезапно дверь постучали, и мужчине пришлось стряхнуть дрёму, встать, пройти через каюту и открыть дверь. На пороге стоял перепуганный Ааду. Не извиняясь за столь поздний визит, он затараторил:       — У Арабеллы высокая температура. Боюсь, завтра выступать она не может. Она… — Ааду не успел договорить, Таниэль оттолкнул его в сторону и бросился в каюту дочери.       Девочка лежала, сжавшись в комок под одеялом. Таниэль сел на кровать и тронул лоб дочери. У девочки был жар, дыхание прерывистым… Страх и гнев овладели пиратом. Он пулей вылетел из каюты. Ааду сжался в углу палубы.       — Вылечи её! — потребовал Таниэль, подлетев к нему.       Путешественник печально опустил голову:       — Я не могу! Я сжег свои иглы! В Кингстоне живет знахарка Лина, только она может спасти твою дочь.       — Если ты обманешь меня, я убью тебя, клянусь! — жестко отчеканил Таниэль.       Пират отшвырнул путешественника в сторону, развернулся и ушел в каюту дочери.       Арабелла все так же лежала, укрывшись одеялом. Его маленький Ангел, его дитя… Мужчина сел на край постели и прижал дочь к себе. Ааду сидел на палубе там же, куда его отшвырнул Таниэль. Отлетев «ласточкой» в груду канатов, он так и остался сидеть на месте, глубоко и часто дыша, словно от быстрого бега…

***

      Он заметил, сидя в курятнике, что стало прохладнее и ветер стал дуть яростнее, а значит, Арабеллу могло запросто продуть. Завтра или нет, но она могла простудиться! Надо проверить, укрыта ли она должным образом. Направляясь в каюту к Арабелле, Ааду думал, что он скажет Таниэлю, ну например о том, что девочке лучше спать под верблюжьим одеялом. Он зашел в каюту и сразу заметил неладное. С девочкой что-то не то. Он подбежал к ней и откинул одеяло…       — Боже мой! — прошептал он и стремглав полетел к капитану…       Шмыгнув носом, он еще секунду посидел и вдруг вскинув глаза в ночное небо. Ааду подскочил и помчался к летательной машине, ему в голову пришла мысль. Рассекая ночной воздух, он летел, надеясь успеть…       С рассветом выяснилось, что Ааду исчез вместе со свой летательной машиной. Таниэль был вне себя от ярости, но сделать ничего не мог. Оставалось только найти знахарку, ему было все равно на этого «воспитателя». Его волновало только одно — Арабелла. «Скорпион» поднял якорь и отплыл в Кингстон.       Во время плавания Арабелла почти не выходила из каюты. По вечерам Таниэль выносил её, закутанную в плащ, на руках — подышать морским воздухом. Наконец, «Скорпион» бросил якорь в гавани Кингстона. На горе стоял большой двухэтажный дом.       — Там живет травница, — сказали Таниэлю знающие люди. Было заметно, что ее здесь уважают. Но Таниэль не сразу решился идти с ребёнком к ней в дом. На вид самый обыкновенный домик с цветочными горшками на окнах. Да и жизнь в море научила его настороженно относиться ко всем. И все же под вечер капитан «Скорпиона» поднялся к дому знахарки, неся дочь на руках.       — Моя дочь очень больна, прошу, вылечи ее, — произнес мужчина, когда женщина открыла дверь.       Лина взглянула на Арабеллу, которая готова была потерять сознание. Сердце ее сжалось от жалости. Она кивнула, бережно взяла девочку на руки и ушла в дом. Таниэль пошатнулся и тяжело опустился на скамейку. Рядом вертелась какая-то маленькая белая собачонка, опираясь о его колено передними лапками, но пирату было не до того. Ему казалось, что сердце пронзила тысяча раскаленных игл. Наконец, Лина вышла. Ее лицо было мрачнее тучи.       — На твоей дочери порча. Вылечить ее будет трудно. Но я смогу это сделать, — произнесла она.       — Скажи мне, кто желает зла мой дочери? — спросил Таниэль, вцепившись пальцами в резной подлокотник скамейки.       — Я не знаю имени, но могу предположить: это молодая рыжеволосая женщина, — спокойно сказала травница. «Розита», — сразу понял капитан «Скорпиона». Таниэль уронил голову на руки. В горле у него появился ком.       — Каким я был дураком! Поддался на ее чары. А ведь Арабелла с самого первого дня невзлюбила ее, — простонал он. Лина села рядом и ободряюще сжала его плечо.       — Твою дочь можно спасти, — сказала она. Мужчина судорожно вздохнул и прошептал:       — Сделай что-нибудь, прошу тебя. У него не было иного выбора, кроме как доверить дочь этой женщине. Она кивнула и легонько ободряюще похлопала его по плечу.       Неделю Арабелла лежала без сознания, в лихорадке. Во сне она металась, но не проронила ни звука. Всё это время Таниэль не отходил от неё. Знахарка приходила и уходила, делая все необходимое. Пират все глубже впадал в отчаяние и планировал месть. Только она и останется в его жизни, если дочь не выживет.