Чтобы ни о чём не жалеть

      Стрелки мерно отстукивали время до семи, пока девочка носилась из стороны в сторону, поочерёдно загибая пальцы и бормоча себе под нос. Больше получаса ушло на то, чтобы найти более-менее приличные тёмные штаны и не слишком растянутую футболку, пока клоны мельтешили на кухне, пытаясь приготовить что-то съедобное из найденных в закромах продуктов. — Мяса нет. Мяса нет? Мяса нет, даттебаё! — из дверного проёма с абсолютно несчастным видом высунулись три растрёпанные головы. — Нет! Ну что я могу сделать? Поймайте! — гаркнула оригинал, сердито приглаживая собственные волосы. — Где я тут, по-вашему, должна его взять? — Поймать, поймать... — один из клонов кивнул и выскочил в окно, двое оставшихся вернулись к работе. — Тебе не кажется, что это слишком? — послышался бархатистый голос из соседней комнаты.       Ещё одна копия вальяжно развалилась на кровати, подложив под голову вместо подушки мягкое чучело Какаши. Из-под длинных ресниц то и дело сверкали красные с вертикальным зрачком глаза, а низкий баритон звучал странно из уст тощей тринадцатилетней девочки. Кьюби не хотел возвращаться в печать, так что ей довелось выделить ему одного из своих клонов. Впрочем, Наруко почти сразу об этом пожалела — хвостатый с видом заправской домохозяйки тут же стал командовать процессом. Пришлось доказывать, что она и сама может справиться с уборкой и готовкой. — Мадару мне в печёнки, ты что делаешь? — А-а? — куноичи обернулась. — Кролика запекаю.       Три копии теснились в углу, пока оригинал складывала печати для огненного шара. Больше года постоянных перебежек, палаточных стоянок и походных наборов сделали своё дело, да и обучение у Джирайи не прошло даром. В динамичных условиях не было времени на «как надо», но выходило сносно, и это самое важное. Тем более, что нормальной печи у неё всё равно не было.       Девятихвостый перевернулся на другой бок и устало прикрыл веки: пускай делает что хочет, ему надоело бороться с этим ребёнком. Ещё час назад она задыхалась от возмущения, полчаса назад скакала от радости, а теперь вот паниковала, старательно пытаясь это скрыть. Они были важны — Какаши и Саске. И если к последнему она питала сильную, иногда переходящую все границы, почти болезненную нежность, как к любимому брату, то с первым вообще мало что было понятно. По крайней мере, как считал Лис. Он действительно долго копался в её воспоминаниях, но не нашёл ни одного однозначного определения для их странных взаимоотношений. Это и нервировало: Кьюби мог только догадываться, когда эта часовая бомба выстрелит. — А если он не прийдёт? — девочка беспомощно заломила руки. — Саске? — Какаши-сан!       Ну вот опять, опять она заладила. Клон закатил глаза. Наруко что-то пробормотала, в очередной раз одёргивая край футболки. Она уже успела набрать воздуха для нового несчастного вздоха, как вдруг раздался стук в дверь — звонок из стены выкрутили ещё наверное в первый год её проживания в общежитии шиноби. Узумаки издала громкий нечленораздельный звук и бросилась в коридор, забыв про клонов, спутанные волосы и многострадального кролика. Копии, в том числе и Лис, тут же растаяли, стоило ей распахнуть дверь.       Саске и впрямь постарался приволочь его. Какаши должен был помочь добе разобраться с загадочным поведением сокомандницы, они, вероятно, заранее всё спланировали — это ли не причина для волнений? Но... он пришёл, всё-таки пришёл! Она так давно не видела его лица вот так близко, без криков и возни. Сколько прошло времени? Месяц? Год? Таким красивым мужчинам стоило бы запретить обучать малолетних шиноби! Под маской не было видно, но он вежливо улыбался. Она знала это его выражение. Гай-сенсей мог различить, когда он был искренен, Ямато-сан, старик Третий и крёстный. И она. Она так ясно помнила его улыбку в тот день, когда... — В дом пустишь, или как? — в привычной своей манере поинтересовался Учиха. — Не держи гостей на пороге. На, — он сунул ей в руки небольшой горшочек с чем-то зелёным и несуразно-кудрявым и ловко проскользнул в помещение.       Она никогда особо не любила букеты. Вид срезанных, пока ещё живых цветов нагонял тоску, а икебаны и вовсе приводили в уныние. Зато всевозможные сорняки в разного рода посуде с самого детства вызывали у неё прилив радости. Наруко отступила на шаг, освобождая проход, и мельком глянула на джонина. Он помнит? Как там её Юкки? Снова не поливает наверное, бессовестный вредитель. Это он Саске на целый презент надоумил?       Уже с кухни послышался голос: — Я не хотел его брать, он сам за мной увязался, — это, вероятно, относилось к Хатаке. — Прости, что без спросу. Можешь выгнать меня, если хочешь, — Какаши снова привлёк её взгляд. Эти его приёмчики просто обезоруживали, не иначе как Ича-Ича давала о себе знать. И если раньше она отнеслась бы к этому как к очередным его заскокам, то теперь дело приобретало немножко иной оборот. Узумаки начинала понимать, от чего таяли средних лет продавщица в круглосуточном магазинчике и те молоденькие официантки из раменной. Он что, флиртует?       Саске уже сидел за столом, мужчину же довелось проводить: — Ничего, чем больше, тем лучше! — она ещё раз заглянула в кастрюльку. — Вам повезло, хватит на всех! «Если бы в тебе было больше предусмотрительности Намиказе, ты бы подсыпала ему снотворного. А если больше было бы эмоций Узумаки, в ход пошло бы слабительное, — Лис вяло закатил глаза. — Похоже, эти двое нашли друг в друге золотую середину, — он прикрыл морду хвостами, — как скучно». «Мог бы просто раньше сказать об этом» — мысленно ворчала Наруко, чуть ли не порхая по кухне. Что ни говори, настроение было непривычно приподнятым, и биджуу не стал больше язвить, дабы не испортить его ненароком. С того самого дня ему довольно редко доводилось лицезреть свою джинчуурики такой радостной, так что он пока послушно притих, наслаждаясь её временным спокойствием. Он хмыкнул: её родители и вправду нашли друг друга. Как любил говаривать Отшельник, это был брак, заключенный на небесах — Кушина отвратительно готовила, а Минато ел и ему нравилось.       Джонин косился на еду недоверчиво, в отличие от ученика, который тут же начал уплетать мясо, как только перед ним возникла тарелка: — Офень вкуфно, — попытался прокомментировать Учиха.       Девочка, в свою очередь, косилась на Какаши, с интересом ожидая, как же он будет есть. Им никогда не удавалось подсмотреть, как он мастерски скрывает лицо, сколько они ни пытались его подловить. И вот настал момент истины: Хатаке взял палочки, набрал рис и понёс ко рту. Она мысленно собрала свои силы для концентрации. Цель всё приближалась, он уже приподнял край маски длинными пальцами... — Добе, ты не помнишь, с кем я на последнем этапе? — Саске. — Что? — стоило ей бросить быстрый взгляд на друга и снова повернуться ко взрослому, она обнаружила донельзя довольное жующее лицо последнего. — Чтоб тебя, теме! — Узумаки толкнула мальчика в плечо. Тот недоумённо вскинул брови, но тут же понял свой промах и насупился. — Вкусно, — пепельноволосый беззвучно рассмеялся в ответ на обиженные моськи подопечных.       Вечер шёл хорошо — Наруко действительно давно не проводила время вот так. Возможно, такого случая вообще не представилось, с вечными миссиями и заказами горячие источники и закусочные — всё, что было у них в распоряжении. Разговор плавно перетекал от кулинарных изысков к участникам экзамена, и в целом атмосфера беседы держалась позитивно-агрессивная. — А как ты ему в челюсть дала! Бедный Нейджи! — мальчик хохотнул, схватившись за край стола. — Вот и сочтёмся, мститель недоделанный, — она пододвинула ближе блюдо с печеньем, — чаю?       Если бы Курама не слышал разговора за дверью палаты и не предупредил заранее, что мальчишка притащит с собой учителя, у его джинчуурики однозначно случился бы инфаркт. Она и сейчас неловко возилась с сахарницей и заваркой в пакетиках, попеременно оглядываясь на джонина, просыпав сахар мимо чашки и чуть не ошпарившись. У Девятихвостого возникало только больше и больше вопросов, но звериная интуиция подсказывала, что пока малявка сама не расскажет что к чему, чёрта с два он добьётся от неё каких-либо объяснений. — А твои тренировки? — задумчиво протянул Саске. — Что? — она рассеяно вскинула голову.       Учиха терпеливо повторил: — Твои тренировки. Как ты будешь готовиться к последнему этапу экзамена? — А-а, экзамен... — девочка бездумно разглядывала своё отражение в чашке. Боевой настрой, худо-бедно державшийся в начале, сошёл на нет, и теперь она сама уже сомневалась в правильности затеи. — Над контролем бы поработать. Видел, как с печатями вышло? — Да, кстати, — взрослый вдруг проснулся от собственных размышлений и оживился, — что это было?       Она горестно вздохнула: — Не знаю я, даттебаё! Печати вроде обычные... Как на тренировке тогда, — Узумаки опасливо подняла взгляд на джонина, но он, кажется, и так понял, о чём речь. — Кибу жалко.       Мужчина удивлённо моргнул, мол, на ребёнке же ни царапины, но Саске согласно закивал: — Жалко-жалко беднягу, да. От стресса сам сдался, болезный.       Блондинка сердито сверкнула на друга глазами, тот в ответ невинно улыбнулся и пожал плечами, а Какаши вдруг вспомнил, что второй по степени проблемности его подопечный вообще-то тоже владеет шаринганом и наверняка тоже прекрасно видел рыжую чакру демона даже за плотной дымовой завесой. Он хмыкнул себе под нос: ходят вокруг да около, новички, один не знает как подобраться к теме, а вторая думает, как съехать. Хороши братцы, стоят друг друга. Ещё поразмыслив Хатаке решил, что это обсуждение потянет на отдельный разговор с Иноичи-саном, а возможно, что и Шикаку-сан заинтересуется ситуацией. Однако отец Шикамару в этом плане его немного нервировал: насочиняет в своей гениальной башке теорий всемирного заговора, так потом отбивайся от него. Умный мужик, толковый, а только тот ещё проныра, что хитрый лис. Почему-то представился Кьюби, но вместо злых красных глазищ с мордой старшего Нары. Он подавился смешком, на что дети комично разинули рты — не каждый день Шаринган Какаши позволял себе такую вольность как случайные смешки.       Болтали ещё долго и о всякой ерунде. Когда же часы грустно запиликали, отмечая десятый час, пепельноволосый засобирался: не сегодня завтра стоило снова заглянуть к Яманака. Он уже повернулся к окну, намереваясь быстро распрощаться и покинуть квартиру как настоящий шиноби, как вдруг джинчуурики вскочила из-за стола и замахала руками. — Я знаю, что вы хотите сделать! — она почти отчаянно закрыла собой путь, как если бы там был её умирающий товарищ, а не захудалая оконная рама. — Какаши-сан, я умоляю, дверь!       Саске прыснул, а джонин поднял руки вверх и улыбнулся: — Понял, дверь так дверь.       Чтобы спровадить Учиху, того пришлось щекотать. Напоследок он застрял на лестничной клетке, продолжая отвешивать шуточные поклоны и пускать воздушные поцелуйчики. От такого поведения теме впору было паковать рюкзак и бежать из страны, но Кьюби не позволил начаться активному побегу. «Я у шкета покопался немного, пока сидели, почистил чуть-чуть ту дрянь, которой у него на мозги понавешено, — Лис утробно зарычал. — Этот твой конспиратор столько закладок нацепил, мама не горюй. Как он хотел, чтобы братишка нормальным вырос, с такими-то блоками?»       Наруко вздохнула, прислонившись спиной к запертой двери и закрыв глаза: Итачи всегда был паникёром. Она тоже понятия не имела, зачем устраивать весь этот фарс с ненавистью и обещаниями убить друг друга. Так сложно просто быть нормальным братом? Ушёл из деревни, пускай, ну хоть писал бы изредка как дела, жив-здоров, привет от друзей-бандитов... Саске мог быть обычным ребёнком со своими радостями и причудами и с дурноватым старшим братом-наёмником, между прочим, профессия хорошо оплачиваемая, нечего стыдиться. А теперь мальчик вынужден был страдать по его прихоти. Кто сказал, что он может решать как лучше для других? Блондинка в сердцах ударила ладонью по тонкой стене. Кто он, царь и бог, чтобы знать как правильно? Бедный Саске... «Э-эй, тихо, не кипятись, вытащим твоего мелкого, время терпит. Лучше позаботься о Какаши».       Девушка удивлённо вскинула брови: «Какаши? А что с ним?» «Ну-у,— биджуу совсем по-человечески мечтательно причмокнул, — понимаешь, деточка, я уже третье поколение женщин Узумаки воспитываю. Предыдущие две — жёны Хокаге. Смекаешь?»       Она нахмурилась: «Окей, а он тут каким боком?» «Если ты выйдешь замуж за Хокаге, у меня будет тройное попадание! — Курама хитро оскалился. — В твоём будущем его как раз собирались повысить, когда девчонка Сенджуу чуть не окочурилась». «Ну конечно, — Наруко сначала на пару секунд замерла, а потом весело рассмеялась, — а не староват ли? Ещё и Саске давай в женихи мне, он тоже Хокаге стать собирался. Курама, серьёзно!»       Кьюби тоже расхохотался: «Нет-нет-нет, никаких Учих в нашей семье я не потерплю!» «Но Саске уже в нашей семье! Он мой друг!» «Друг, — недовольно проворчал он, укладывая голову на лапы и подёргивая рыжими ушами, — хорош дружок, все у тебя такие? Если да, то я не удивлён, что ты пришла дружить к хвостатому демону».       Девушка насупилась: «Оставим эту тему».       Лис покорно замолк. Он действительно не завидовал малявке из будущего. Ну какой же дурак — Минато, конечно — взвалил на неё миссию по спасению мира? Это просто большой ребёнок, говоришь ей, предостерегаешь, мол, тем не помогай, на шею сядут, тем не делай добра, воткнут нож в спину, а она... Хорошо хоть мысли не читает, разочароваться в людях в таком нежном возрасте — та ещё радость.       Сама, всё сама, даже поддержать нормально не даёт. И злится, злится, что её считают дитём, начинает крушить всё подряд... Так и пораниться можно. Открыться тоже некому, все товарищи по несчастью — отступники, пусть косвенно и бывшие. Незавидное положение. И что остаётся делать? Тренироваться тайком и скрывать знания о будущем чтобы не нарушить мировой баланс?       Думал Кьюби недолго: «Мелочь, не кисни. Раз уж я взялся заботиться, сделаю из тебя настоящего шиноби». «Я и есть шиноби, Ку, если забыл», — она закатила глаза. «Настоящего шиноби!» «Это как? Как Мадара и Хаширама?» — Узумаки выключила свет и вяло отлипла от стены. «Хуже! — хвостатый победно оскалился. — Как Мито!»