Чтобы ни о чём не жалеть

POV Kakashi       Ну и что, что она в Резиденции-то забыла? Хотя нет, я и так знаю, но... Чёрт возьми, Узумаки, не спится же! Я уже откровенно злился, между прочим, не в первый раз за сегодняшний день и всё по её вине. В лучшем случае попадётся АНБУ, допросят и пожурят за рецидив — инцидент с Мидзуки только замяли. В худшем... Даже думать не хочу, Сарутоби, конечно, попытается всё уладить, но вот как поведут себя старейшины...       Девочка отомкнула окно снаружи с такой лёгкостью, будто всю жизнь этим только и занималась. Знаю, ставни на самом деле старые, наверняка помнят Первого, там и палец между створками пролезет, не то, что тонкий ключ — почему для такого дела Наруко не использует отмычку, раз уж действует так профессионально? Но джинчуурики уже внутри. Что будем брать? Или это тоже для «домашнего чтения»?       Все её движения точные и спланированные, ребёнок хозяйничает в кабинете Хокаге как в своём собственном. Мне начинает казаться, что мои предположения постепенно находят подоплёку. С другой стороны, возможно, сегодня просто не её день? И всё-таки, для одного дня слишком много странностей. Вот она делает копию Свитка Хокаге — не иначе, как для домашней библиотеки, вот из выдвижного ящика стола, третьего снизу, выуживает папку документов, находит свои между Инудзукой Ханой и Фугаку Учихой так, будто каждый день разгребает бумажную волокиту. Свидетельство о рождении, дарственная на дом, опись имущества — не удивлюсь, если эти бумажки ещё долго пролежат у неё под кроватью: вступить в права Узумаки сможет только по достижении совершеннолетия. Ну а пока чем бы дитя не тешилось...       Подхватив всё, что достала, она прикрывает окно. Створки захлопнулись с характерным щелчком, звуки шагов по подоконнику утонули в ночной тишине. И всё бы хорошо, но ветка предательски хрустнула, а из равновесия меня вывел насмешливый шёпот... — Теряете сноровку, Какаши-сан.       Я не успел обернуться на замечание, девочка уже пропала из виду. О том, что я использовал ту же маскировку, что и АНБУ, я предпочёл даже не вспоминать. Всё хорошо, спокойно, не время для паники... Стоит поразмыслить. Обнаружить меня мог бы разве что шиноби-сенсор. А-ранга. Имеющий за плечами как минимум четыре года опыта. При этом, мы знакомы от силы пару месяцев, большее время я старался игнорировать юное дарование — кто знает, может, это врождённый талант — внутренний голос саркастически хмыкнул на жалкое предположение.       К чёрту все теории, это невозможно. Не при её теперешнем запасе чакры. К тому же, не припомню, чтобы мы много контактировали во время миссий и тем более лично — потерять сноровку в глазах девчонки я никак не мог. Вывод напрашивается только один: она не засекла моего присутствия, но каким-то образом знала о нём. Ожидала, что я пойду за ней? Заметила раньше? Нет, всё же слишком много совпадений для одного дня. Стоит пойти и объясниться?       В квартирке Узумаки довольно активно жестикулирует клонам, качает головой и развеивает их. Замирает на пару секунд, прикрыв глаза, вздыхает и открывает свиток. Печать Восьми Триграмм заинтересовала её больше, чем должна была. Но чему быть, того не миновать, Мидзуки хватил лишнего, распинаясь перед ней в лесу. Она хочет открыть её? Выпустить Лиса? Нет, Наруко никогда так не сделает. Не сделает же? Ну а если и сделает — тут как раз вовремя можно приостановить процесс, предотвратить проблему до её появления.       Пользуясь тем, что в помещении никого кроме неё нет, я вошёл через всё то же окно. Джинчуурики явно занята делами поважнее: медитативная поза, глаза закрыты, зато видны движения зрачков под болезненными веками. Я не нарушаю закон о секретности — его нарушили до меня. Препятствовать я не могу, а даже если бы мог — что толку? Теперь важно лишь проследить, чтобы разговор с Демоном не зашёл слишком далеко. Гипотетически, печать предполагает предохранитель на случай импульсивных порывов уничтожить всех и вся.       Я устроился на полу напротив кровати и приготовился ждать. А пока жду, чем не заняться делом? Вот и реликвия лежит рядом, так что в этом такого? В конце концов, не зазорно узнать, с чем я, собственно, имею дело. Как оказалось, печать — штука специфическая. Её можно открыть ключом, снять полностью или, на худой конец, взломать, как это сделали тринадцать лет назад. Где находится ключ я понятия не имел, но учитывая любовь Минато-сенсея к призыву, наверняка отдан каким-то зверушкам на хранение. Снять тоже гипотетически можно, но это должен сделать тот, кто её наложил. Хотя вряд-ли ребёнок привлечёт Намиказе к ответу: воскрешение — дело серьёзное. Срывать печать... джинчуурики в здравом уме не станет, слишком болезненно и большой риск смерти. По крайней мере, я надеялся, что не станет.       В квартире много хлама и старья. Некоторые вещи на полу, на столе, на спинке стула, на любой горизонтальной поверхности. Я подавил невольное желание убрать тряпьё в шкаф — даже у меня, где я почти не нахожусь, и то чище. Интересно, что в этом бардаке цветы каким-то образом выжили, более того, растения довольно зеленели на подоконнике. Я мысленно хмыкнул: чудеса прорастают сквозь мусор. Не то, что тот чахленький зелёный росточек, который она подарила мне неделю назад — Юкки, кажется, — сколько бы ни поливал, всё сохнет и сохнет.       Я успокоил себя мыслью, что всё на благо деревни, и распахнул шкаф. И тут же закрыл. Всё равно в пустом гардеробе только пара футболок и бельё, мне там делать точно нечего. Посетило неприятное чувство: сиротского пособия явно не хватит на безбедное существование. Пустые кухонные шкафы меня также не слишком впечатлили, чего уж говорить о холодильнике... Из-под которого, кстати, вытекала лужица масла. Вероятно, Узумаки бывает дома ещё реже, чем я.       В процессе оценки степени бедствия в жестяной коробке из-под чая нашлась заначка из ста пятидесяти рё. Оглянувшись на блондинку, со своего прихода сидевшую неподвижно, я переложил коробочку на полку пониже — наверняка уже и сама забыла про деньги. Занятно, что во всём этом безобразии жить, по всей видимости, было достаточно уютно. Чувствовалась любовь к этому месту: несколько незамысловатых картинок-открыток на стене, вязаная салфетка под цветком, да и аромат квартиры приятный, несмотря на царивший в ней бедлам. С моего последнего визита сюда на комоде появилась фотография нашей команды, от вида которой губы невольно расплывались в улыбке.       Взгляд упал под ноги, на ковёр. На полу рядом с кроватью было небольшое красное пятно... Настораживает. Наруко часто получает царапины, синяки, укусы, но багряное пятнышко скорее говорило о том, что с раны прямо-таки капала кровь. Ещё несколько капель вели по направлению к ванной. Проследил глазами предположительный путь: мятая постель — ещё парочка кровавых разводов — коврик сдвинут — запнулась? — наверное, наступила на пятно: отпечаток повторился несколько раз. Я бы даже мог посмеяться, мол, девушки... Но не стал. Моё внимание привлекло что-то куда более необычное: на столике перед зеркалом лежали бинты с запахом крови и пыли. Член АНБУ должен быть идеально подкован в медицинских вопросах касательно времени — бинты были запачканы на пару часов раньше, а вот следы на полу свежее и появились где-то около обеда... И сегодня она опоздала на тренировку.       Я принял исходное положение и уставился на девочку. Кажется, у меня назревает парочка вопросов к нашей драгоценной джинчуурики Кьюби... Оставалось только дождаться её побуждения. End POV Kakashi