***
Беда не приходит одна. Это Расселу известно давно. Его любимая прогнала его, потому что он навлечёт на неё беду. От мысли, что с ней может что-то случиться… Мужчина терял рассудок. Память, услужливо отодвигая рамки сознания, показывала картины — яркие вспышки обжигающего огня, улыбка адресованная только ему и океан нескончаемой боли. Мощные лапы несли его в чащу, к убежищу. Он принял человеческий облик в надежде отвлечься и продолжал бежать изо всех сил, влетая вспотевшим телом в дверь и прислонившись лбом, тяжело отдыхивался. Слёзы душили и лились по щекам. "Нет!" Он не позволит кому-либо её обидеть, он не позволит своей любви страдать из-за людей. Он никогда её не оставит…хочет она того или нет. — Мойа. На’вэчно мойа, — Рассел рычит, кусает губы и резким движением открывает дверь срывая её с верхней петли. Оборотни сильнее людей, проворнее и ловче. Он падает на кровать, трет руками лицо и пытается привести мысли в порядок. Пытается успокоиться и понять, что ему делать. Парень сосредотачивается на ощущениях в ногах, стараясь дышать глубоко. На правой ноге ныло раненое в детстве сухожилие, острая боль в стопе, видимо поранился пока бежал. Левая нога? В порядке, кроме холода ничего не чувствует. Мысли начинали течь ровнее. Он не умеет ухаживать за девушками, не умеет разговаривать с людьми. Не понимает причин поступков людей. Родителей не стало слишком рано, Рассел человеческую речь еле помнит. Но он знает одно, то что подсказывает ему сердце, свою любовь он будет защищать до последней капли крови.***
Волк ждал у просеки, положив мохнатую голову на лапы. Дровосеки появились сегодня позже обычного. Он наблюдал за ними второй день, он выжидал подходящий момент. Люди очень опасны. Люди — самые ужасные существа по мнению оборотня. Всё, что не понимают, всё, что отличается от них, они уничтожают безжалостно. Они мелочные, глупые и не хотят видеть дальше собственного носа. А ещё они очень трусливые. Напугать людей видом большого сильного волка проще простого, для убедительности можно порычать. Дальше все произошло слишком быстро. Крики, взмахи топора, оскал, укус, ещё раз. Через несколько минут ты выгибаешься дугой, встаешь с четырех лап на ноги. Парень осматривается вокруг, на поляне лежат трое разорванных мужчин, один ещё жив и хватается руками за порванное горло, из которого волнами вытекает кровь. Рассел подходит ближе и смотрит свысока. Его лицо в крови, во рту привкус не пробованной им ранее человеческой крови. Она, как и любая кровь, имеет металлический вкус, но что-то тонкое, еле уловимое, отличает её от другой. Раньше волк такого не ощущал. Расселу не нравится. Кровь рыжей ему пришлась по вкусу, она сладкая и дурманит голову. А у этой крови привкус яда и горечи. Рассел сплевывает кровь мужчине в лицо, как он плюнул в сторону его любимой несколько дней назад и улыбается. Жизнь покидает тело жертвы и Рассел уходит прихватив с собой один топор. День однозначно обещает быть хорошим! Следующие три дня оборотень наблюдает за любимой ведьмой спрятавшись в высокой траве. Она каждый вечер выходит на крыльцо и в его сердце зарождается надежда, что она ждёт и ищет его. Довольно положив голову на лапы, он влюбленно вздыхает и ждет темноты. Под покровом ночи волк подкрадывается к старому домишке, презрительно смотрит на полную миску еды, обходит не оставляя следов и садится за домом. Завтра будет дождь. Стиснув зубы и неестественно выгибая в бок морду, волк вытягивается, а через несколько секунд потягивает человеческими руками, разминая пальцы. Как же все-таки прекрасна ночь! Он обходит дом и решает перепрятать одежду, которую оставил ранее, из-под тернового куста под дом, тут не промокнет. Мужчина тихо подошел к окну, присаживаясь и заглядывая внутрь. Ведьма читала книгу. Улыбка его была полна нежности и любви, его умиляло всё — всклокоченный волос, тонкие пальчики, которыми она листала страницы, подпертая кулачком надутая щёчка, босая пяточка выглядывающая из-под подола. Девушка сидела при свечах и изучала травник, она не замечала взгляда на себе. Рассел шумно вздохнул. Вот бы узнать её имя, он бы повторял его без конца, засыпал бы с его сладким звучанием на устах, вторил во сне и шептал бы сквозь стиснутые зубы, когда касался себя. Вета подняла голову от книги, потянулась и захлопнув её, встала. Девушка сняла платье, распутывая шнуровку корсета и завязки юбок, сняла ленты с волос и как обычно села у зеркала причесать волос перед сном. Ей показалось она слышала какой-то шорох под окном, но посмотрев, ничего не увидела, наверное мыши, или опять хорёк завелся. Вета продолжила своё занятие, а под окном, в тонкой полоске света, прижавшись затылком к стене, сидел оборотень и сердце его выпрыгивало из груди. Он прокусил себе губу, запрокидывая голову, чувствуя, как заволакивает тёмной пеленой животного желания человеческое сознание. «Нет, нет, нет!» вертелось в голове, он понимает, что не может сейчас, вот так напугать свою избранную, ворваться в дом, и овладеть ею. Сжимая сырую траву руками парень пробует перевоплотиться, не получается, тянущее внизу живота желание не дает принять облик волка, мысли заволакивает все сильнее. Он никогда не терял контроль над собой и сейчас ему страшно. Мужчина сжимает твердый член и начинает быстро двигать рукой, лишь бы скорее избавиться от этого ощущения и сбежать, от неё, от себя, от своего страха и всего мира в родной лес. Развязка пробирает как удар током, заставляя вздрогнуть и низко зарычать, сил сдерживать голос больше нет, тёплое семя капает с ветки куста и стекает по руке. Парень смотрит вниз и с силой ударяется затылком о стену. Послышались торопливые шаги в доме. Рассел подскочил на ноги, отбежал в сторону на ходу превращаясь в волка и со всех лап рванул в лес. Утром он снова сидел в высокой траве и ждал свою возлюбленную. Он искренне рад, что волки не краснеют. Если бы он не был в волчьем обличии, он бы покраснел и начал задыхаться, когда его ведьмочка вышла на крыльцо с корзиной и отправилась в селение… Волк привстал, навострил уши, поводил носом и потрусил к дому. Нельзя отпускать её одну в логово этих чудовищ. Он не был в селении с момента смерти своих родителей. Ему было страшно, чертовски страшно. Вдруг его раскроют, вдруг узнают, что он оборотень? Эти звери сожгут его на площади, и любимая увидит как лопается кожа на лице, которого она так и не коснулась, почувствует запах паленого мяса и услышит страшный крик. Решение давалось тяжело. Рассел не торопясь надевал одежду, стряхивая с неё пыль и труху. Неужели он готов вернуться туда, куда поклялся никогда не возвращаться? Неужели сможет не сорваться и не перегрызть глотки людям в серой одежде если увидит их? Но одна мысль пульсировала и кричала в голове мужчины громче остальных «она останется с ними наедине» это страшнее кольев, страшнее огня, страшнее самой смерти. Он застегнул последнюю пуговицу на жилете и пошел в сторону села через луг. Большие дома и количество людей пугали Рассела. Их слишком много, они кричат, толкаются, гремят своими безделушками и с подозрением смотрят на незнакомого парня. Шагнув в этот персональный ад, он молился своим волчьим Богам только об одном — не выдать себя, не сорваться и не превратиться. Мужчина вышел на большую площадь, он узнал её сразу, правда на помосте теперь не горят его родители, а прыгают люди в смешных и ярких одеждах. До его слуха донесся девичий смех, парень обернулся, недалеко от него стояли девушки рассматривая его с неприкрытым любопытством и что-то шептали друг другу, они помахали ему ручкой и снова захихикали. Он смутился и постарался скорее убраться оттуда. Оборотню приходилось глубоко дышать, морщить нос от зловония помоев, вылитых прямо на улицу и тухлятины, что лежала на прилавках. Он водил носом пытаясь уловить тот самый аромат, принюхивался пока не напал на след сладкого, дурманящего, знакомого запаха. Рыжая стояла у прилавка с рыбой и что-то обсуждала с толстым торговцем с лохматыми усами, которые делали его похожим на моржа. Рассел спрятался за угол дома и просто наблюдал. Любимая повернулась в его сторону, прошлась по нему взглядом и пошла дальше. Сердце парня забилось быстрее, на губах появилась глупая влюбленная улыбка. Он шел незамеченным в пёстрой толпе. Люди толкались, задевали его и от каждого такого прикосновения Рассел вздрагивал, ему хотелось убежать в свой дом. Туда, где нет смрада помоев, дешевых духов и фальши на лицах, собственно говоря, лиц там тоже нет и это было для него несомненным плюсом. Вдруг парень встал, как вкопанный. Перед его любовью стояли какие-то пьяные отребья и не давали пройти. Злость закипала внутри, он чувствовал, что еле сдерживает перевоплощение, на руках заострялись когти, под верхней губой всё явственнее выпирали клыки, он не слышал разговора целиком, до него долетали только отголоски «горячи», «в постели», «не целованной» и омерзительный смех. Парни отошли, а рыжая пошла дальше, теряясь в толпе. А вот Рассел не сдвинулся с места, ярость закипала и бежала по венам придавая сил. Парни пошатываясь завернули в узкий переулок. Оборотень направился следом. Большие поселения пестрели одинаковыми узкими улочками, в таких обычно прячутся кошки, крысы и проститутки. В них сыро, воняет мочой, нет света и посторонних глаз. Мужчина остановился в тени дома, методично снял и сложил одежду, положив её прямо на брусчатку. Рассел размял шею и с диким оскалом резко завернул за угол, откуда слышались два пьяных голоса. В тишине проулка послышался перепуганный вскрик, который, однако, заглушил шум площади. А потом снова стало тихо, лишь шорох когтей по камням. Он даже почти не испачкался в крови, оттер брызги с лица шляпой одного из ублюдков, и на ходу застёгивая рубашку, побежал искать свою ведьму. Парень бежал в толпе, взглядом ища рыжую макушку, как вдруг его руку сжали ледяные пальцы. Цепкая костлявая рука принадлежала уродливой старухе, сморщенной временем и солнцем. Рассел гортанно зарычал и вырвал руку, однако женщина не напугалась, а лишь заглянула в его глаза. — Бедненький, — проскрипела она. Голос старухи пробирал до костей и тут страшно стало Расселу, он попятился. — Бедненький, — повторила старуха и коснулась его небритой щеки, — Угораздило же тебя так сильно влюбиться в ведьму, ты, я смотрю, совсем глупенький, попробовал её крови в месячные на полнолуние, — старуха закачала головой, — Совсем болезный, — она убрала руку от его лица. — Вот и будешь теперь бегать за ней до скончания твоих веков, хлеще чем отец за твоей матерью. Сколько ей исполнилось в ту ночь? Двадцать три? Попробовать кровь избранной из лона в день её рождения под полной луной. Хуже ты себе проклятия не придумал? — карга достала платок, потерла Расселу им под подбородком и убрала обратно. Подняла хитрые глаза на парня и заботливо поправила ворот его рубашки, но тут же резко отдернула руку. — Дурак! — в глазах старухи появился ужас, — На что же ты вас обоих обрёк! — бабка грустно улыбнулась растерянному парню, который стоял открыв рот от удивления, лишь слушал и не понимал кто она и почему знает его. Старуха так же неожиданно как и появилась ушла. Когда же Рассел обернулся, то не увидел ни её, ни почувствовал даже запаха. Мужчина тряхнул головой и побежал дальше, ведь ноздри дразнил такой родной знакомый запах хлеба и полевых цветов. Он выбежал на широкую улицу как раз в тот момент, когда его любовь повернулась и посмотрела на него, ноги Рассела подкосились и он оперся плечом на стену дома. Широко приветливо улыбнулся, подмигнул, но сам смутился своей наглости и поэтому скорее скрылся назад в проулок. Счастью парня не было предела!