Шёпот в темноте

      - Икуто, сыграй для меня, а? Парень улыбнулся, отпустил скрипку и положил руку мне на голову. - Давай завтра... - сказал он, глядя прямо в мои по-детски просящие глазки. Опустив голову, я тихонько кивнула. Тсукиёми взял скрипку, и мы медленно пошли домой.       Небольшая дорога, всего в две полосы. Тёмно синее небо, миллиард рассыпавшихся звёзд и белая луна, красующаяся своим серебряным ликом перед всеми, кто её видит. Ни одной машины, никого прохожего. По краям улицы медленно проплывают домики, смотрящие своими по-кошачьи жёлтыми окнами на нас. Мы идём прямо посередине проезжей части. Легкий ветер играет свою шуршащую и еле слышную мелодию на листьях зелёных деревьев. Всю дорогу я шла, опустив голову, и смотрела на тихо покачивающийся в такт ходьбе Икуто крестик от его рубашки. - Аму... Когда всё вспомнишь... - он посмотрел на меня. - А?.. - я стормозила. - Ничего. - парень грустно улыбнулся.       Слева от меня появился знакомый дом. Мы подошли к двери. - Амочка, где тж ты была?! Уже ж пол десятого! - поджидала меня мама. - А? Икуто-кун? Так вы с Аму гуляли? - она заметила моего проводника. - Да. Извините, припозднились. - Тсукиёми спокойно объяснил, хотя я прекрасно понимала, что он просто меня прикрыл. - Может зайдёшь? - любезно предложила Мидори. - Нет, спасибо, я пойду. - Икуто посмотрел на меня и дал какой-то кулёчек, очень маленький, что легко умещался в его ладони. - Пока. - и он удалился.       Я грохнулась на кровать и подняла перед собой руки с кулёчком. Нежно-сиреневого цвета. Держа перед собой, я его развернула. Там оказалась заколка... красная... с крестиком... Сунув эту вещь под подушку, я уснула, и не подозревая, о чём потом расскажет мне эта вещь.       Утро. Меня будет мамин голос, доносящийся из коридора, а может и дальше. - Аму-чан, вставай, уже пора! К тебе Икуто-кун пришёл.       Я лениво поднялась с кровати. На улице было давольно тепло, дома тоже, спала я в жёлтой футболке с розово-голубой бабочкой, чуть длиннее бедра. Открыв дверь, я шагнула за порог, дабы пройти в ванную на этаже, и взглянула влево. Мой взор упёрся в Икуто, что стоял у дверного косяка, скрестив руки на груди и облокотившись спиной на стену, смотрел на меня с высоты своего роста. Минуту я тупо пялила в него, а он на меня. Тут, резко покраснев, я натянула бедную футболку и заскочила в комнату, закрыв дверь. Икуто чуточку покраснел и прикры лицо ладонью: "Даже не думай, забудь, сейчас она не твоя! И ей всё-равно, что ты чувствуешь!"       "Я... Не понимаю... Почему я... Застеснялась... Он же мне никто... Почти... Тогда что означает это "почти"..." Я быстро переоделась, пока раздумывала. Выбежала, сходила в ванную, поела. Обулась и заметила, что паренька нигде нет.       Икуто ждал меня у ворот. Я вышла, он взял меня за руку, и мы пошли к месту вчерашней встречи. В его руке было тепло и уютно. Переходя дорогу, даже самую маленькую, он крепко сжимал мою руку. Было чуть больно и приятно. Поворачивая голову, я бросала взгляд на паренька. Он шёл, думая о чём-то серьёзном и немного грустном, что я определила по выражению его лица. Всю дорогу он молчал. Не то что бы Тсукиёми любил поболтать, но он улыбался и смотрел в небо, а тишина не казалачь мне такой убийственной ещё вчера.       Мы пришли к белоснежной беседке, красоту которой я и не заметила вчерашним вечером. Парень сел на парапет и достал скрипку. Он дал мне какую-то книжечку и... заиграл.       Волшебная мелодия прервала тишину. Я внимательно осмотрела данную мне вещь и раскрыла, как оказалось, альбом. Я вглядывалась в фотографии и тут же вспоминала события, что они иллюстрировали, как будто никогда их не забывала. Мелодия скрипки, что, казалось, была и жила со мной несколько лет, словно стала единым целым с фотографиями, как музыкальная открытка на Новый Год.       "Тадасе, Рима, Яя, Кайри, Кукай, Надеси... вернее Нагихико, Рикка, Хикаро... Даже Утау-чан... Я всех их люблю!" Я улыбнулась, и, оторвавшись от альбома, хотела что-то сказать... Но так и замерла с приоткрытым ртом... Икуто.. Он не улыбался. Весь поглащённый собственной скрипкой, он наслаждался, но не было похоже, чтобы он радовался. Закрыв альбом, в котором не было ни малейшего упоминания об Тсукиёми, я села перед ним на корточки и, заглянув в лицо, положила ладонь на его каленку. - Икуто, улыбнись, пожалуйста...       Тот, заметив меня, перестал играть.