Средневековая музыка — Stronghold
— …и в итоге я оказалась здесь, — закончила свой краткий рассказ Эйдис, ровно и спокойно смотря в глаза Гулум-Ая. Аргонианин присвистнул и откинулся на стуле, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию. — Из огня да в полымя, — пробормотал он, откашлявшись. — Ладно, теперь у меня хотя бы есть пища для размышлений. У меня только один вопрос к тебе, девочка. Об этой встрече Гильдии знать необязательно, верно? Эйдис сжала в руке конверт, который только что взяла, но потом вздохнула и безапелляционно уточнила: — Не «необязательно», а даже «совершенно не нужно». Я не думаю, что им это будет интересно, но все же… — она тупо уставилась на конверт, пытаясь совладать с чувствами, которые нахлынули на нее. Ящер сразу заметил перемену в лице нордки и понял, что задел бывшую воровку за живое. Чтобы поднять боевой дух бывшей коллеги, Гулум-Ай резко усмехнулся: — Чего ты раскисла? Эйдис Сумеречная, которую я повстречал год назад, готова была убить меня, если я не скажу ей все, что знаю. Ты точно та бесстрашная героиня воров, девочка? Ядовитый тон контрабандиста заставил девушку очнуться. «Действительно, и чего это я раскисла?» — фыркнула она сама себе и победно хохотнула. — Конечно же, чешуйчатый ковер, — огрызнулась она. — Нечего мне тут рассиживаться, надо делать дела. На Гильдии Воров свет клином не сошелся! Диса беззаботно рассмеялась, запихнув конверт в походный мешок и поднявшись из-за стола. Отсалютовав контрабандисту, она вышла из пещеры так же, как и год назад — обойдя ленивых хоркеров. — На Гильдии-то не сошелся, а вот на Бриньольфе… — прокомментировал аргонианин, оставшись один, и усмехнулся. — Не пытайся выглядеть нетронутой, Эйдис Сумеречная. Ты найдешь виновного в своих бедах даже в Обливионе, я знаю. И тогда вся Гильдия встанет перед тобой на колени.***
— Эйдис, где ты была? — надув щеки спросила Руна. «Некогда мне думать о всяких там ворах из Гильдии. Сейчас надо найти других воров», — нахмурила брови Диса, но уже в следующую минуту подхватила девочку на руки с озорной улыбкой. — Нижайше прошу прощения, принцесса Руна. Я очень не хотела уходить надолго, но — вот беда! — я искала принца Франсуа! Невинная игра заставила Крепкий Щит немного покраснеть и неловко спрятать лицо на плече девушки. — Ладно, прощаю, — хмыкнула девочка. — Но Франсуа не может быть принцем, он ведь маг. Девушка усмехнулась и понесла ребенка в город, постаравшись напрячь слух, чтобы не пропустить чего важного, ведь — как известно, — стража — лучшие кладези сплетен. В этот день в городе не было особо людно, хотя некоторые гости столицы все же блуждали по ухоженным улицам, рассматривая все и вся. Однако же тех, кого надеялась тут же найти Эйдис, не было. «Вот же ж! Все равно ведь найду, подлые воришки! — возмущалась про себя девушка, скрипя зубами от недовольства. — Но сначала нужно пристроить Руну, ей ничего не стоит знать». Довакин сразу наткнулась на подходящее место: таверна «Смеющаяся крыса», где брюнетке всегда были рады. Распахнув тяжелые двери, Диса нашла глазами стойку и приветственно помахала Корпулу. — О, какие люди! — хохотнул Виний, помахав драконорожденной. — Что привело тебя в Солитьюд, дорогуша? И кто этот прелестный ангел у тебя на руках? Неужто твоя? От кого и, главное, когда? — мужчина захохотал, обойдя стойку и подойдя к девушке, чтобы погладить смутившуюся Руну Крепкий Щит по голове. Довакин прыснула и свободной рукой треснула мужчину по спине, захохотав. — Не глупи, старик! Рановато мне еще такую иметь, да и мужика для того подходящего нет! Виний усмехнулся и с дозволения Дисы взял малышку себе на руки. Блондинистая девочка тут же смутилась и посмотрела на незнакомого человека с недоверием. Хозяин «Крысы» только улыбнулся и пригласил Сумеречную за стойку. — Знаешь, Корпул, у меня есть к тебе просьба, — начала кареглазая. — Не мог бы ты приглядеть за этим милым созданием пока я в городе? У меня тут дела, а ее никак одной оставлять нельзя. — Конечно, пригляжу! Что скажешь, ангелочек? Хочешь, научу работать в таверне? О, или ты хочешь поиграть с Минецией, моей дочкой? Руна замялась и неловко кивнула, на что брюнетка и хозяин таверны только улыбнулись. Виний-старший кивнул девочке в сторону одного из столиков, где утомленный Сорекс выслушивал болтовню маленькой болтливой сестры. Крепкий Щит поспешила туда, оставив Корпула и Довакина наедине. — И еще одно дельце есть, старик. Не останавливались ли у тебя тут магичка и воин? С ними еще мальчишка со светлыми волосами. Мужчина потер подбородок, рыская в своих воспоминаниях, а потом слабо кивнул. — Да-а-а, были тут такие. Пытались впарить мне вместо оплаты меч — кстати, очень на твой похожий… — и тут же он затих, начиная понимать. — О, Восемь! Только не говори, что они — воры! Это ведь был твой меч, да? Такой весь в зазубринах, с высеченными на лезвии словами на непонятном наречии? Эйдис Сумеречная грубо, но тихо выругалась, чем напугала подошедшего к собеседникам Сорекса. «Ах они ублюдки! Мало того, что смылись, пока я спала, так еще и меч мой утащили! Ну, найду я их! Тоже мне умники!» — бушевала она, схватив с барной стойки бутылку вина со специями и отхлебнув из нее изрядную долю. — Эй, дорогуша, не надо мне тут с горя напиваться! — мужчина выхватил из рук брюнетки свой товар и поставил на стойку. — Я, конечно, его не взял, но могу предположить, куда они могли его деть. Тут есть два варианта — либо Алдису сбыли, в качестве «подарка Легиону», либо в кузницу к Бейранду снесли. Но комнату все же оплатили. Правда, с утра я их более не видел. Эйдис недовольно поджала губы. Если кузнецу сдали, то еще не так уж все плохо, но если Алдису… он-то знает о ее политических взглядах и о ее причастности к захвату Братьями Бури Вайтрана, а потому может и не отдать. Вот почему она, Драконорожденная, влипает во всякие истории из-за этой треклятой гражданской войны? Они даже на время борьбы с Алдуином готовы были перегрызть друг другу глотки! Вздохнув, девушка устало пробормотала: — А что у вас за праздник сегодня? Трудно не заметить, как похорошели улицы, таверна и… — она метнула изучающий взгляд на Сорекса. — Вивьен Онис. Кстати о ней, Сорекс, дружище, не знаешь, где она такое платье нашла? Не в «Сияющих» ли «одеждах»? Сын Корпула немного смутился и, прокашлявшись, буркнул: — У нас праздник Весны, — с этими словами, которые, похоже, должны были бы всё сразу объяснить, он быстро покинул таверну. Хозяин «Смеющейся крысы» как-то настороженно посмотрел на девушку и пробормотал: — Что ж ты над парнем издеваешься, дорогуша? — но он все же не смог сдержать довольного смешка. — Эх, я ведь не молодею, Эйдис. Хочется еще внуков понянчить. — О, что я слышу, старик? Неужто это и называется «старость»? — поддела девушка. — Ничего, Корпул, если Сорекс и безнадежен, то есть еще Минеция. В двери таверны проскользнула какая-то тень, и Эйди не могла ее не заметить. Нахмурив брови и кинув хозяину таверны пару монет, девушка во рванье настороженно пробормотала: — Старик, у тебя есть какая одежка? Мне бы сейчас не помешала. Виний покосился в ту же сторону, куда, по его мнению, смотрела девица, и отдал ей ключ от комнаты на втором этаже. Без слов бывшая воровка взяла его и поднялась в комнату. Тень прошла за ней, но в комнату не проникла. Комнатка была средненькая, но именно она всегда сдавалась Корпулом именно ей, Эйдис, а потому она не боялась оставлять здесь какие-нибудь свои вещи. Открыв комод, она пошарилась там и нашла потрепанное крестьянское платье отвратительного покроя. Переодевшись, она покрутила на пальце локон волос, которые распустила. «Они могут узнать меня и по лицу… Черт, никогда бы не подумала, что мне будет нужен капюшон! Будь ты проклята Гильдия Воров! — бросила она в сердцах и почувствовала на щеках горячие слезы. — Черт…» Кто сказал, что она сможет это вынести? Бриньольф, Карлия, Векс, Тонилла, Делвин и даже эта надоедливая задница Могильщик! — все они были ей дороги даже сейчас, даже предав ее. Хотя, в каком-то смысле они ее не предавали. Какая-то тварь подставила ее, очернила в их глазах. Знать бы только кто! В замке входной двери послышался до боли знакомый скрежет. «Кого там еще принесла нелегкая?» — сокрушенно подумалось Довакину, и она быстро смахнула слезы с глаз, накидывая на голову грубо сшитый крестьянский капюшон. Он ей сослужил добрую службу, когда пришлось приодеться для свадьбы Виттории Вичи. Жаль, конечно, дамочку, да только не нравилась она Эйдис. Слишком гордая, постоянно кричащая, что всего добилась сама. Она — Довакин, и то скромнее, чем эта имперка. — Говорю тебе, тупица, в той комнате нам неудобно. Я хочу эту, пошел прочь! Диса оторопела, признав по голосу ту самую магичку. Ее слащавый голос ни с каким другим спутать нельзя! — Но я уже сдал эту комнату! — сурово возразил Корпул, когда открылась дверь, и магичка переступила порог комнаты. Аквамариновые глаза имперки мгновенно встретились с карими глазами Довакина, и женщина сразу же стушевалась. — Что ж вы не сказали, что комната занята? Нет, вы представляете — этот кретин хотел сдать мне вашу комнату! — поспешила она свалить все на хозяина таверны. Виний покрылся багровыми пятнами от возмущения, но увидев озорной огонек в карих глазах нордки, лишь молча скрестил руки на груди. Магичка продолжила что-то доказывать и чертыхалась на «невежественный скайримский народ», не забыв упомянуть «чертову наемницу с даэдровой маленькой дрянью». Диса сразу поняла: «чертова наемница» это она, — но лишь фальшиво улыбнулась, пытаясь разыграть достойную Виармо комедию. — О, простите, госпожа, но я всего лишь прислуга в таверне! Нижайше извиняюсь, что Вам пришлось столкнуться со мной, обычно я убираюсь куда быстрее, честно! — она достойно поклонилась, подобно виноватой прислуге, и прошла к выходу. — Надеюсь, эта комната будет Вам удобнее, чем прежняя. Магичка тупо уставилась на нее, но потом посчитала за должное вложить в хрупкую на вид ладонь прислуги один септим. Эйдис нарочито медленно рассмотрела его, будто давно не видала денег, а потом поспешила покинуть комнату. «Как хорошо, что я тут только тряпье храню, а не деньги и бриллианты! — похвалила сама себя Сумеречная. — Теперь я хотя бы знаю, что они все еще здесь. Надо бы заглянуть в кузницу». Тень, которую девушка заметила многим ранее, и сейчас шла за ней по пятам, но Эйди было не до нее. Для начала надо бы вернуть свое оружие, а то Йорлунд ей голову за него оторвет. На улице уже вовсю праздновали: на рынке с большим успехом продавалось вино со специями; Вивьен показывала приезжим всякие дивные алхимические снадобья; дети сновали туда-сюда с корзинками, полными цветов; барды играли каждый на своем инструменте, исполняя какую-то балладу о празднике Весны. Не сказать, чтобы Эйдис не любила солитьюдские праздники, но они всегда устраивались с такой помпезностью, что даже свадьба кузины императора выглядела на их фоне просто скучным сборищем зевак и пьяниц. — Какие люди в Солитьюде, — послышался за спиной спокойный голос Алдиса. Сумеречная выпрямилась и обернулась к капитану стражи с приветственной улыбкой. — Давно не виделись, капитан. Ваше зрение вас не подводит, равно как и память, если вы смогли распознать меня в этом тряпье, — она протянула мужчине руку в знак приветствия. Норд перевел медленный взгляд на женскую руку, а потом возвратил его к лицу нордки. «Даэдра его задери! Неужели хоть на время праздника он не может не привлекать к моей персоне внимания простых гостей столицы?» — нордка опустила руку и кивнула капитану в сторону места для казни, чтобы не привлекать всеобщее внимание. Алдис прошел с девушкой в тихое место и, скрестив руки на груди, проговорил: — Что ты забыла в столице, Эйдис? Город еще не оправился от атаки Темного Братства на Императора (нам до сих пор не ясно, кто за этим стоит), а ты уже пришла по душу Туллия? Эйдис Сумеречная коротко выругалась на гражданскую войну. — Ради Талоса, капитан! Какой к даэдровым подштанникам Туллий? У меня свое дело в Солитьюде. Кстати, ты не мог бы мне с ним помочь? Мужчина с недоверием оглядел крестьянское одеяние девицы, которая была одной из козырей Ульфрика, но все же тяжело вздохнул и согласно кивнул. Брюнетка улыбнулась и заметила краем глаза вышедшую из «Крысы» магичку. — Тебе не попадался меч? Ну, знаешь, такой потрепанный битвами, с непонятными знаками на лезвии. Понимаешь ли, он… — Твой, верно? — капитан ухмыльнулся. — Недавно к Бейранду такой принесли (я с ним около кузни разговаривал, когда это произошло). Та, что принесла его, попросила всего немного — тридцать септимов, — чтобы оплатить комнатку в таверне. Я еще подивился: такой хороший меч и за тридцать септимов! В общем, Бейранд купил его, а после того, как та женщина ушла, признался, что знает, чей меч попал к нему в руки. Довакин все выслушала и снова тихо выругалась, сетуя на этих чертовых имперцев с их «гениальными» навыками торговаться. Нет, ну где это видано — продать добротный меч в первую попавшуюся кузницу да еще за тридцать септимов! «Ворон» стоит куда дороже! — …воря проще, я делаю тебе большое одолжение, — услышала Диса конец речи капитана стражи. — Прости, что ты сейчас сказал? Я настолько увлеклась изобретением способов убить эту чертовку, что не услышала твоих слов. — Я говорю, Эйдис, что великодушно возвращаю тебе твое оружие, но только из уважения к твоему подвигу в битве с Алдуином, — Алдис завел руку за спину и достал родное оружие девушки. Довакин взяла меч из рук норда и, оглядев его от рукояти до конца лезвия, счастливо улыбнулась. Кто ж знал, что капитан солитьюдской стражи самолично вернет ей ее сокровище! Она, конечно же, не считала всех до одного жителей Солитьюда закоренелыми обожателями Империи, но чтобы так просто получить назад «Ворона»! «Отлично. Осталось найти Франсуа и остальных детишек, пока я не потеряла след магички. Дождись меня, Самуил», — Эйдис коротко отблагодарила Алдиса и, пообещав как можно меньше попадаться ему на глаза, заглянула в таверну, попросив Корпула спрятать у себя «Ворон» на некоторое время. Сама же она поспешила в том направлении, куда недавно направилась имперка. Как оказалось, женщина стояла около прилавков на рынке и разглядывала предлагаемые товары, прикидывая сколько и чего ей взять. — Вино со специями! Берем, пока есть! — Рыба! Свежая рыба! Только утром плавала! — Самые лучшие овощи и фрукты с полей Скайрима! Покупаем скорее! «Вот и не надоедает им так орать целый день? Ладно еще Иветта — ей за отцом следить да его долги оплачивать, — а Аддвар с Джейлой что? Их еда никуда от клиентов не убежит, всяко нужна будет… Ой, Эйдис, соберись ты! Некогда тебе тут рассуждать о рыночном поведении, а за воровкой следить надо», — Эйдис плавно подошла к магичке и притворилась, будто изучает овощи на прилавке Джейлы. — Дайте-ка мне пару морковок, штучек десять помидоров, морозную мириам и связку чеснока, — попросила женщина, мило улыбаясь и создавая образ добродушной имперки. Джейла улыбнулась в ответ и протянула корзинку всего, что просила покупательница. Магичка отдала ей септимы и, развернувшись, уже хотела пойти к таверне, как вдруг столкнулась с Довакином, и корзина полетела вниз, раскидывая все содержимое по земле. — Посмотри только, что ты натворила! — грубо отозвалась женщина, брезгливо опускаясь на колени, чтобы собрать разбросанные продукты. — Чего встала? Помогай давай! Эйдис скрипнула зубами, сдерживая желание плюнуть на ее чертову корзину. Она еще и виновата? Даэдра задери этих треклятых магов! — Не волнуйтесь, я помогу. Негоже красивым дамам на колени опускаться, — отозвался кто-то из толпы гостей столицы. Эйдис тут же приметила обладателя голоса. Это был такой же имперец, как и магичка: опрятный, разодетый в неплохую такую одежду со странной брошью на груди. Где-то такой символ она уже видела, но вспомнить не выйдет. Мужчина был светлым, его волосы были собраны в низкий хвост, а медовые глаза встретились с ее взглядом довольно спокойно. Было видно, человек скрывать ничего не собирался. И это насторожило. Имперка подняла глаза на помощника и сначала ошарашенно его оглядела, но потом быстро исправилась. — О, спасибо вам большое! Просто не представляю, как бы я смогла собрать все, что разбросала эта чертовка, — слащаво пролепетала магичка, поднимаясь с колен и предоставляя черную работу незнакомцу. — Я… я помогу вам, — язык совершенно перестал слушаться Довакина, и она быстро опустилась на колени, подбирая разбросанные помидоры. Имперец опустился рядом с ней и стал собирать остальное. Внезапно их руки коснулись друг друга, но только на секунду-две. Всего секунду кожа незнакомца касалась ее кожи, но по телу нордки тут же прошелся электрический разряд, заставив замереть. «Что? Какого черта?» — пронеслась в голове брюнетки мысль, но незнакомец уже поднялся с колен с корзиной в руке. Эйдис спешно поднялась и отряхнула крестьянское платье. Магичка щедро на словах отблагодарила родича и, взяв корзину, скрылась в таверне. — Я рад, что в таком простом деле мне составила компанию красивая дева. Как вас зовут? Сумеречная взглянула на незнакомца и минуту колебалась. В Скайриме все знают Эйдис Сумеречную как Довакина, но прямо сейчас она стояла перед приезжим жителем Сиродила в крестьянском одеянии и без всякого оружия, словно бы действительно была обычной девушкой из города, что не знает даже, как правильно держать меч. Но раз уж спектакль начался, надо доиграть его до конца. Видел бы ее сейчас Виармо! — Меня зовут Рика. Я прислуга в таверне «Смеющаяся Крыса», господин, — она кротко улыбнулась. — Рика, да? Я Аркадис Бреллион. Рад нашему знакомству. Эйдис снова улыбнулась и, сославшись на дела в таверне, быстро развернулась. Ее сердце билось словно сумасшедшее, ухая где-то в висках. Какого даэдра оно так реагирует на этого имперца? Он даже не ее тип! Блондин с карими глазами! Тьфу! «Хорошо хоть в чем-то мама мне помогла. Иначе я бы долго это чертово имя придумывала», — сокрушенно подумала Довакин, но тут ее взяли за руку, и сердце пропустило новый глухой удар. — Я надеюсь, Рика, что мы еще увидимся, — лукаво улыбнулся мужчина и отпустил ее. Девушка даже не подумала ответить. На кой черт, спрашивается? Он ей никто! У нее свое дело в этом притворно-дружелюбном городе! Эйдис только коротко кивнула и скрылась в таверне, натянув капюшон на нос. «Я хочу обратно в Гильдию», — проныла она, услышав, как нити капюшона не выдержали и порвались. Лоскутки зеленого капюшона упали на пол, и черный каскад волос закрыл ее лицо, пряча раздраженный взгляд. — Дорогуша, тебе бы голову покрыть, — прошипел со своего обычного места Гулум-Ай, протягивая ей плащ с более хорошим капюшоном. — Уже изучила конверт? Эйдис приняла подарок и, надев его, присела рядом с контрабандистом. Аргонианин поставил на стол пару бутылок вина со специями и спокойно ушел из таверны, будто до этого только ее тут и ждал. «Ящерица права. Надо бы изучить конверт сейчас, пока есть время. Магичка все еще в таверне», — она достала из платья конверт с интересной печатью и, разорвав его, стала изучать найденную ящером информацию. Рядом на стул опустилось чье-то тело, но она даже бровью не повела, признав неизвестного. Под веселую песню о «Рагнаре Рыжем» в исполнении Лизетты Эйдис углубилась в чтение документа. Заковыристые буквы, написанные явно не рукой этого пройдохи, складывались в слова, рассказывая о необычных фактах. «Похоже, из Приюта забирали детей одни и те же люди, раз в документах упоминается только о „небольшой группке“ имперцев, пересекших границу Скайрима из Сиродила. Если магичка — одна из этой „группки“, то можно с легкостью понять, как они провели Констанцию. Даэдрова Школа Изменения!» — мысли в голове девушки скакали от одной к другой, не задерживаясь надолго, но всегда сплетаясь с ругательствами. Она просчитывала каждое действие и прекрасно понимала, что любой из кораблей может стать тем самым, на котором магичка может скрыться с Франсуа. А она сама останется с носом, так и не узнав, где сейчас дети. Далее в документе был предоставлен распорядок отплытия тех или иных кораблей из порта Солютьюда (Эйди тут же поймала себя на мысли, что ящер предугадал ее желание). «Ближайшими кораблями являются „Ночной Фонарь“, плывущий в Хай Рок, и „Красноречивый Путник“ до Морровинда… Кажется мне, что Мишель говорила о Чейдинхолле, что в Сиродиле, или мне послышалось?» — Эйдис невольно чертыхнулась, тем самым отругав Констанцию за ее беспечность. Недалеко от себя Диса уловила посторонние шумы. Кто-то ругался, причем ругался довольно крепко, судя по тому, что и песня Лизетты прервалась на середине. Довакин подняла глаза и увидела, как переругиваются Белранд и та самая похитительница Франсуа. Они спорили о цене за работу наемника и о каких-то магических правилах. Вот первое, чем не нравилась Эйдис магия, — слишком много споров и конфликтов. Насмотрелась она на это в Коллегии, когда пришла разузнать о Древнем Свитке. Да еще и этот Анкано — четвертуйте его даэдра! — вечно жужжал над ухом. Видите ли, «в Коллегии не магам делать нечего»! Пф! — Прошу Вас успокоиться, госпожа, — мелодично проговорила бард, когда небезызвестная магичка схватилась за железную кружку. — А ты бы, Белранд, уменьшил свои аппетиты и запихнул свою гордость мага-воина подальше в задницу! Все равно ведь скулишь, что работенки нормальной нет! Сумеречная хмыкнула, увидев, что спор окончился, и снова окунулась с головой в бумаги, что так заманчиво хрустели в руках. Норд стушевался в поиске колкого ответа, но потом лишь сочувственно вздохнул: — А ведь раньше я сражался плечом к плечу с самим Довакином, а теперь что? Просиживаю свой зад в этой треклятой таверне и выслушиваю оскорбления от этой недоучки, — он бросил раздраженный взгляд на магичку, а она лишь высокомерно фыркнула. — Я могу заплатить тебе столько, сколько ты потребуешь, когда выполнишь свою работу, нищая крыса, — магичка фривольно устроилась на ближайшем стуле. — Что ты там, кстати, болтал о Довакине? Говоришь, сражался вместе с ним? Вот уж о чем, а о таком врать не стоит. Мы, между прочим, с Довакином давние друзья, знаешь? Я как скажу ей, что ты ее имя поносишь такой ложью, так она тебя быстро в Совнгард отправит! До того тихо сидевшая на своем месте Эйди оторвалась от бумаг, заслышав, что темой для разговора стала она сама. «Давние друзья? С ней-то? — девушка не смогла сдержать довольный смешок. — Знай эта даэдрова тварь, что обокрала она именно Довакина…» На этом Эйдис решила пока не зацикливать свое внимание. Позже ей еще представится возможность поквитаться с этой старой крысой. Зачастую все ее враги хоть один раз, но пользовались ее честным именем, чтобы получить привилегии от тех или иных людей. А ей просто хочется близких друзей, настоящую семью… А что? Маркурио как-то звал ее под венец, ссылаясь на то, что «жизнь в Скайриме коротка». Она тогда посмеялась и ляпнула что-то про занятую жизнь Довакина и тана, что брак — это не к ней. А может ей и хотелось бы? Может она и думала тогда еще о том, чтобы войти в Храм Мары и встретить у алтаря своего единственного? Но только вот «единственному» она оказалась не нужна. — Что-то ты стушевалась, малявка, — проговорил сидящий рядом Тринн. — Не думал, что замечу Главу в таком состоянии. — В таком? Это в каком же? Меня же из Гильдии под зад пнули, как вшивую дворнягу, — с наигранным азартом усмехнулась Эйдис, говоря тихо, чтобы никто больше не мог услышать, кроме вора. — или ты забыл? — Я-то помню, да только мне на все это глубоко класть с Глотки, — хохотнул мужчина. — Я, конечно, в Гильдии дольше тебя, но еще не настолько одеревенел из-за предательства Мерсера, чтобы видеть врага везде. Чтоб там не говорили эти знатоки, а я не думаю, что ты бы стала рисковать своей шкурой и репутацией ради каких-то монет и драгоценных камней. Воровство у тебя в крови, малявка, а это кое-что да значит. Брюнетка усмехнулась и бросила взгляд на Тринна. С этим парнем у нее давно уж сложились братские отношения. Как-то они даже на совместный чес ходили: обкрадывали Маркарт. Этот вор всегда был на ее стороне, с самого первого ее дня в качестве вора Гильдии Воров. Жаль, что она не могла отдать ему свое сердце вместо этого рыжего идиота, который легко поверил непроверенным фактам, а не ей, его подруге и Главе. Впрочем, упрекать Брина за то, что он стал подозрительным, Эйдис не могла; слишком мало воды утекло с предательства и обмана Мерсера Фрея. — Знаешь что? У меня тут есть еще делишки, но если что нужно — ты только скажи, — с этими словами норд поднялся со стула и, отсалютовав Довакину, направился к выходу. Драконорожденная посмотрела вслед бывшему товарищу с улыбкой, но тут же заметила, что магичка тоже проводила заинтересованным взглядом крепкого мужчину. «Неужели она надумала нанять его как простого наемника? Это бы мне очень пригодилось…» — поймала себя на мысли девушка и, ядовито усмехнувшись, снова принялась изучать бумаги. Но мозг отказывался возвращаться к этой теме, уже прокручивая предстоящую операцию и прорабатывая мелкие детали. Ей надо было уговорить Тринна сыграть роль наемника — это было легко. Потом найти место, где он бы мог беспрепятственно докладывать ей обо всем, в том числе и о состоянии Франсуа. Возможно, что эта имперка захочет улизнуть на ближайшем корабле, который отвезет ее в нужную часть Тамриэля — в этом случае Тринну придется либо последовать за ней в небольшую «командировку», о чем непременно узнают в Гильдии и сурово разберутся с Эйдис (а ей это было совершенно не нужно!), либо оставить свой пост, переложив его на плечи наемного мага-воина. Только успела Эйди прокрутить все в голове, как тут же к ней подошла имперка — ее щеки приобрели легкий розоватый оттенок, — и тихо спросила: — Простите, вы хорошо знаете мужчину, который только что вышел из таверны? Я видела, как вы разговаривали… Довакин потупила взгляд, опустив голову к бумагам, чтобы скрыть свое лицо и коварную ухмылку. Эта магичка попалась на удочку! Неужели удача снова повернулась к ней лицом? Оставалось только подобрать нужные слова. Вслух Сумеречная деланно сипловатым голосом прошелестела: — Да, я знаю этого наемника. Зачем он Вам? — Мне нужно, чтобы он охранял меня и моего ребенка.